И ни одна из них не лесбиянка.

По телевизору шёл фильм об однополой любви двух молодых девчонок "Вас не догонят". Маринка не отрываясь глядела на экран, поджав к подбородку худющие ноги. Маринке шестнадцать. У неё светлые длинные волосы, пирсинг в пупке и мечта объехать автостопом всю Европу. Она гладит кота и с волнением вслушивается в слова одной из героинь: «Я просто Полли, которая любит Торри. А она меня. Она моя, а я её. И ни одна из нас не лесбиянка!». Глаза Маринки прикованы к экрану, она кусает ноготь, обгрызая ярко-красный лак. Сердце трепыхается и стучит, словно она тоже там, в полутемной комнате интерната для девочек... По кухне снуёт мама с кастрюлями и мисками. То и дело она ворчит себе под нос что-то про "грязь по телевизору" и "совсем распустилась". Маме сорок четыре. Она коротко подстрижена, не пользуется косметикой и работает старшей медсестрой на хирургическом отделении. У неё постоянная мигрень и дача по выходным. - Марина! - кричит мать, - Переключи немедленно эту дрянь! - Угу, - невнятно бубнит та, не пошевелившись. - Марина! - в голосе женщины звенят истеричные нотки. Девочка тянется к пульту, но продолжает смотреть в экран. С кухни слышится грохот и быстрые тяжелые шаги. Мать врывается в гостиную и с криками выхватывает пульт у дочери. Выключает телевизор, дает Маринке подзатыльник. - А ну марш уроки учить! Выпускной класс, экзамены на носу, а она смотрит про грязных девок! Об учёбе думай! Маринка забегает к себе в комнату, со страшной силой хлопает дверью и, заперев её, рыдает на диване. Через полчаса она садится за компьютер и начинает строчить сообщение кому-то по ту сторону экрана, вытирая мокрые от слез щеки. Вечером она выйдет из комнаты и под гневным взглядом матери сядет ужинать. Отец, как обычно, сделает вид, что ничего не заметил. *** Переезд всегда доставляет много неудобств и хлопот. Но иногда он может приносить и удовольствие. Маринка сидит на полу в полутёмном коридоре и разбирает старые коробки, которые отец достал с антресолей. Здесь лежат её детские рисунки, папины грамоты и спортивные награды, мамины школьные тетрадки. Марина разглядывает эти приветы из прошлого и чувствует легкую грусть от того, что беззаботные детские годы остались в прошлом. Впереди экзамены, институт, взрослая жизнь. "И путешествие по Европе" - думает девушка и улыбается своим мыслям. Вдруг в руки Маринки попадает затертая тетрадка коричневого цвета в шершавой обложке. Она открывает её и читает запись на первой страничке: "Тетрадь принадлежит Осмольцевой Варе". Маринка смеется. Это, наверное, мамина школьная анкета. Листая страницы, девушка понимает, что нашла мамин личный дневник и с любопытством вчитывается в записи, сделанные мелким аккуратным почерком... Варвара Петровна, тогда еще просто Варя, пишет о своих буднях - школе, друзьях, о вступлении в комсомол... В толстую тетрадку поместилось почти три года жизни... Маринка встает и собирается уже закрыть тетрадь, но тут её взгляд цепляется за несколько строчек, нацарапанных карандашом: " Я поцеловала её в губы. Совсем чуть-чуть. Быстро. А она заругалась, что так нельзя, а потом взяла и тоже меня поцеловала. Называет меня Варенька. Что же мне делать-то?" Марина помотала головой и еще раз перечитала коротенькую запись. Потом перевернула страницу. Советская карточка выпала на колени. Со старенькой черно-белой фотографии на нее смотрела совсем еще юная худенькая мама, а с ней рядом курносая смеющаяся девчонка, с кудрявыми коротенькими волосами. "Наташенька, голубка моя, как же я скучаю! Ты - любовь всей моей жизни, никому я больше не доверю своего сердца!" Дальше несколько страничек были пустыми, а на последней, перескакивая через строчку, Варвара сделала еще одну запись: "Наташа, если бы не мама, я бы убила себя, так мне больно. Что же ты поиграла со мной и бросила... Да еще и обсмеяла! Ах, как же мне больно, как больно, а рассказать некому, никто не поймет... нет больше Вареньки и Наташки..." Маринка встает с пола, и одернув юбку, направляется на кухню, где мама готовит очередной обед. - Мам, - тихо говорит Маринка, замерев в дверном проёме. - Что, дочь? - не отрываясь от экрана, где выносят модный приговор, отвечает мать. - Мам, я нашла твой личный дневник. - Да? А какой? Там, наверное, глупости какие-то, - улыбаясь отвечает женщина, поворачивая голову, и замирает, увидев знакомую коричневую обложку. Её губы начинают дергаться, лицо бледнеет. Она понимает, ЧТО прочла дочь в этой тетради. Вытирает руки о фартук и тяжело опускается на стул. - Мам, она тебя бросила, да? - как можно мягче спрашивает Маринка, не решаясь подойти ближе. Мать начинает утвердительно кивать. Сначала немного, а потом всё сильнее наклоняя голову. - Да, - глухо произносит она наконец, - замуж вышла за инженера. Доченьку родила... Свету... А потом и сыночка Гошу... Волосы отрастила ...длиннющие... По молодости так совсем коротко стриглась... - по мере рассказа лицо женщины освещает печальная улыбка. - Мам, - решается Маринка, - Мам, я тоже... лесбиянка. Женщина вспыхивает, бросив на дочь гневный взгляд: - Не выдумывай! Это подростковое! - А у тебя тоже подростковое было? - И у меня подростковое. Я же замуж потом вышла, тебя родила. Видишь, все прошло! Так что брось мне тут ерунду говорить! Это всё фильмы твои дрянные! - Мам, а папа знает? - не отстает Маринка. - Еще чего не хватало! Зачем ему эти детские глупости знать?! - мать громко ставит тарелку в раковину. Мать и дочь несколько секунд молчат, глядя друг на друга. А потом Маринка уходит гулять. Варвара Петровна берет в руки свой старый дневник. Она открывает его, начинает читать и на первой странице, из полной озлобленной женщины превращается в стройную милую Вареньку, что целует в розовые губы девочку Наташу. Она снова держит её за руку, снова шепчется с ней в кафе-мороженом. Она еще раз переживает тот страшный смех в лицо и дерзкое: "выхожу замуж, не приходи". Видит своего будущего мужа, первого красавца и спортсмена, за которого вышла только из чувства обиды и мести. Вспоминает рождение дочери, единственной и горячо любимой, которую так хотела уберечь от ошибок... Она опять сталкивается с Наташей на улице, и та с надменным видом проходит, притворившись, что не узнала её... Варвара Петровна плачет, сжимая пальцами старую фотокарточку, а Маринка гуляет в парке, держа в своей ладони теплую руку смеющейся курносой девчонки. И ни одна из них не лесбиянка.