Просто заткнись.

      Мака ведет себя чересчур наигранно. Улыбается, смеется, о чем-то безустанно говорит, пытаясь втянуть Соула в разговор. А Соул впервые за несколько лет проживания с ней под одной крышей хочет ей врезать. От души, как тогда Блэк Стар врезал, чтобы та маска равнодушия, которую она на себя напялила, слетела и разбилась вдребезги.       Они только что вернулись с задания. Вроде как успешного, но в то же время окончательно проваленного. После очередной смерти Ашуры кишинов в мире меньше не стало, и всякие недовольные жизнью ублюдки все еще пытались как-то насолить обществу. Мака успела убить его, очередного зародыша кишина, но не успела спасти его жертву – девчушку лет пяти, которую этот выродок в последний момент зацепил ножом. Когда перед напарниками предстало две души – красная и голубая, Мака беззвучно опустилась на колени, просидев так несколько минут. А когда поднялась, у нее уже был этот взгляд – равнодушный, пустой. Как у дохлой рыбы.       Соул стискивает ручку ее любимой кружки, пытаясь успокоиться и не слышать псевдосчастливой болтовни Маки, не видеть ее лживую и холодную улыбку. Но ничего не помогает. Когда Мака в очередной раз окликивает его фразой «ты слушаешь, Соул?», ручка от кружки остается у Соула в руке, не пережив удара об стол. Когда Мака придет в себя, она точно прибьет его за это. А пока что вообще никакой реакции. Только взгляд удивленный, мол «ты в порядке, все нормально?».       - Мака… - шипит Соул, идя в зал и не обращая внимания, что все еще держит в кулаке осколок керамики, которая немного режет ладонь. Мака смотрит на него непонимающим взглядом, наивным и невообразимо грустным, спрашивает «в чем дело?» и тут же получает по голове книгой. Кое-как держится, чтобы не врезать изо всех сил – она же девушка, их бить нельзя. Хотя сама Мака частенько говорила, что когда надо – можно.       - Мака. Заткнись. Просто заткнись и поплачь наконец, как нормальная девчонка. Можешь меня избить, если надо. Я не вынесу видеть тебя такой еще хоть минуту. Это бесит.       Строгого голоса и взгляда оказывается достаточно, чтобы улыбка Маки испарилась, а на глаза все же навернулись слезы. Она все еще пытается как-то показать, что все в порядке, кусает губы, заламывает пальцы. А потом предательски всхлипывает и падает на диван, закрывая лицо руками. Она ведь человек, а не кишин бесчувственный.       Соул садится рядом, отвернувшись, и старается не шевелиться, когда Мака утыкается лбом в его плечо и дает волю чувствам, ругая все на свете. Это – максимум что он пока что может для нее сделать. Просто посидеть рядом и выслушать. Похлопать по плечу и принести чаю.       Вечером уже пришедшая в себя Мака, хоть и с красными как у самого Соула глазами, будет отчитывать его за испорченную кружку, за свою шишку на голове и еще много-много за что. Будет улыбаться грустно, но искренне. Ну а Соул… А Соул просто будет этому рад. Лучше такая Мака, чем та, которую он видел пару часов назад и от которой у него до сих пор мурашки по коже.