Когда увядает ликорис

Не бечено. Куинкисы извелись, карауля в подъезде. Из покинутой квартиры не доносилось ни криков, ни ударов, ни звона битого стекла. Ничего такого, отчего стоило ломиться обратно с оружием наперевес и пытаться усмирить их спятившего наставника. Все трое были истощены как морально, так и физически, никто ничего не спрашивал и не обсуждал. Они слишком многое пережили за последние несколько часов. Но, несмотря на сменяющие друг друга потрясения, куинкисы нашли в себе силы отправиться на поиски своего пропавшего надзирателя. Поэтому к утру ребята практически спали на лестничной площадке, вызывая двусмысленные взгляды ранних жителей дома, выходящих на улицу. Тихий писк смс-ки заставил подорваться — все трое неверяще уставились на экран телефона. Сообщение от: неизвестный. «все в порядке. он пока спит, я позвоню или передам ему связаться с вами позже» Лица куинкисов потрясенно вытянулись.  — И что нам делать? — осторожно спросила Мицуки. Йонебаяши зевнула.  — Раз Маман в порядке, значит пошли. Спать хочу. Нам бы еще Ширазу проверить. Сайко лениво потянулась, направившись к выходу.  — Он не знает, — сказала Мицуки, не двигаясь с места. — Нам стоит ему сказать.  — Так напишем этой девушке, нет? — полу-гуль обернулась. — Не знаю кто она, но если Маман успокоилась из-за нее — ей можно доверять, я думаю… Напарники синхронно поглядели на темноволосого юношу, в руках которого был телефон. Урие тяжело посмотрел в ответ и нехотя встал, не спеша набирая ответ. «Передайте ему, что Ширазу жив. И что он козел»  — Ты чего ухмыляешься, Куки? — подозрительно сощурилась Сайко.  — Ничего, — бесцветно ответил юноша, пряча мобильник в карман. — Идем.

***

Исами проснулась резко и сразу. Она не помнила как вообще смогла провалиться в сон в дьявольских объятиях кагуне, но, что самое удивительное — еще жива и это не приснившийся бред. Рядом, держа за руку, лежал темноволосый юноша. И благо, на полу ковер из толстого ворса. Девушка медленно села, осторожно вынимая ладонь из расслабленных пальцев гуля. Шея затекла неимоверно. Исами оглядела Канеки — выглядел тот паршиво. Он и прежде не блистал телосложением, а сейчас и вовсе торчали почти одни кости, плюсом к тому он сильно вытянулся, отчего выглядел еще более худым и хрупким. Одежду можно смело выкидывать, волосы спутаны и заляпаны, под глазами синяки, лицо впало и осунулось. На щеке какие-то багровые пятна… девушка старается не думать об их происхождении. Как можно бесшумнее поднявшись на ноги, Исами аккуратно переступает гуля и направляется в прихожую, выдергивая всунутый в дверной косяк бумажку с номером. Быстро разобравшись с этим и получив забавное послание напоследок, Такехико облегченно вздыхает — раз у куинкисов есть время шутить, значит, ничего серьезного Канеки не натворил. По крайней мере она надеялась на это. В противном случае CCG уже взломали бы ее квартирку и уволокли своего сумасшедшего сотрудника с собой. Наверно — это диагноз, но вместо того, чтобы беспокоиться о спящем монстре позади, она всерьез и искренне желает познакомиться с куинкисами поближе. Вернувшись в гостиную, Исами устало поглядела на лежащего юношу. Перетащить на кровать сил не хватит, а тыкать палочкой в спящего гуля явно не стоило. Кто знает какая из его личностей проснется в этот раз? Впрочем, что гадать… Пока гуль не очнется, это так и останется тайной. Вздохнув, Исами принесла подушку и плед из комнаты. Нервно подрагивающими руками она устроила юношу поудобнее, почему-то не желая чтоб он проснулся именно сейчас — она пока к этому не готова. К ее облегчению Сасаки-Канеки-и-еще-кто-то-неадекватный признаков жизни не подал, поэтому, оставив парня отдыхать, Такехико отправилась приводить свои мысли и себя в порядок, поставив чайник на плиту. Порция хорошего кофе ей не повредит. Бездумно глядя, как из носика чайника вырываются клубы пара, Исами чувствовала себя странно. Позади, всего в нескольких метрах, спокойно спит тот, кому она продала свою душу и сердце, кого успела упокоить с миром и воскресить с того света, а в голове один ветер. Нереально как-то. Не правдоподобно. А ведь почти смирилась с тем, что вместо него теперь забавный следователь по гулям Сасаки Хайсе, за которым, держась на приличном расстоянии, она будет тащиться словно собачонка. Унизительно? Возможно. Но Исами была бы рада хотя бы этому… Что-то подсказывает ей, что проснется далеко не Хайсе… надо обдумать все, пока есть на это время. Чайник закипел. Выключив газ, девушка оборачивается, ища взглядом чашку, но вместо этого испуганно натыкается на стоящий позади черный силуэт. Темноволосый парень замер в дверях на кухню, придерживаясь за стену и немигающие глядя на девушку, отчего по спине Исами поползли скользкие холодные змеи. Бесшумность, с которой он разрушил ее маленький островок спокойствия и сейчас изучающе оглядывал с ног до головы — поражала. Такехико нервно дернула руками, пытаясь успокоиться. Миллионы раз проигрывала в своих мечтах сцены их долгожданной встречи, но так и не оказалась к этому готова. Канеки делает шатающийся шаг навстречу. Девушка не уверена — Канеки ли, поэтому лишь вжимается поясницей в столешницу, неотрывно глядя на приближающегося гуля. О, да, у нее есть причины быть чересчур осторожной. От парня не укрывается этот жест и он замирает на месте, какой-то побитой собакой глядя на нее. Прочищая горло, темноволосый гуль чуть хрипло произносит:  — Я, кхм… прости, я напугал тебя вчера. Исами кривит губы, не спеша что-то отвечать. На самом деле она просто не знает куда себя деть. Парень воспринимает эту реакцию по-своему.  — Не бойся, прошу, я… — он делает еще один шаг навстречу, успокаивающе выставив руки перед собой.  — Стоять! — неожиданно громко даже для самой себя, рявкнула девушка, готовая с ногами залезть на стол, ожидая подвоха. Но юноша покорно замер, отчего сердце Исами ускорилось на такт. Облизав пересохшие губы, она наконец-то спрашивает то, о чем гадала все это время:  — Кто ты? Гуль сперва удивленно смотрит ей прямо в глаза, словно не ожидая такого вопроса и оказался обескуражен, а потом серая радужка заметно теплеет, хоть и оставаясь оттенка пережитой боли.  — Буддизм пришел в Японию в шестом, а не в седьмом веке. В седьмом он был принят как государственная религия… — вдруг произнес он. Исами сперва нахмурилась, не понимая, что за бред он несет, а потом — словно удар под дых — весь воздух разом пропал из легких, а ноги подкосились. На глаза сами собой навернулись слезы, девушка резко прижала ладони к губам, не веряще глядя на человека перед ней. Вне сомнения, она знала его имя.  — Канеки…