Цветок сакуры

Стройный омега в белом кимоно, расшитом ярко-розовыми цветами сакуры, стоял на причале и смотрел на черную гладь моря. Его огромные грустные глаза рассеянно скользили по суетящемуся портовому люду, по проплывающим мимо судам, по черному мрамору воды. Он равнодушно ловил на себе удивленные взгляды матросов. Конечно, тем было в диковинку видеть здесь, на грязном, воняющим водорослями и протухшей рыбой причале чистую, белую, пахнущую сакурой омегу. Многие альфы-матросы нервно сглатывали, почувствовав запах, исходивший от омеги, но никто из них не пытался подойти и заговорить. Они знали, что даже на разговор с омегой у них не хватило бы денег. Сильная волна ударила в черные доски причала и обдала омегу мелкими солеными брызгами. Ветер тревожно рванул ворот белого кимоно. Омега поежился, запахнул на груди нежную шелковую ткань и мелкими шажками пошел в сторону припортового кафе. - Черный с бергамотом, - сказал он официантке, садясь за свободный столик. - Сию минуту, господин, - ответила та, низко поклонившись. Она не удивилась такому странному гостю. Омега приходил в кафе каждую неделю, заказывал чай с бергамотом, несколько минут сидел, наслаждаясь душистым напитком, оставлял неплохие чаевые и уходил. Запах ароматного чая на время затмил запах омеги. Тот обхватил маленькую чашку длинными тонкими пальцами, наклонился над ней и вдохнул полной грудью… Это был один из прекрасных солнечных весенних дней. Омега лежал под цветущей сакурой во дворе дома и, наслаждаясь лучами весеннего солнца, пил молодое вино. Его мысли были легкими и прозрачными, как облака в голубой глади неба. Его запах, нежный и чуть горьковатый, сливался с запахом розовых цветков, гроздьями свисавших над его головой. Его рука медленно потянулась за виноградом, лежащим на огромном блюде возле него. Тонкие пальцы с искусно сделанным маникюром прихватили веточку с медово-желтыми ягодами. Омега недолго полюбовался солнцем через большую полупрозрачную янтарную ягоду и прихватил ее белоснежными зубками. Сок брызнул на полные розовые губы. Он попал в публичный дом, как и многие другие омеги: его продали сразу после рождения. Это не было жестокостью со стороны родителей. Так было принято. Когда-то омеги рождались так же часто, как и альфы. Омега по запаху находил своего истинного альфу, у них рождались дети, которые продолжали род дальше. Женские особи тоже рождались, но потомство давали слабое и были не так привлекательны для альф. Со временем омег стало рождаться меньше, а женских особей - больше. Найти своего истинного альфу становилось все сложнее. Альфы все чаще женились на женщинах. Омеги же, не находя истинного альфу, утратили способность к воспроизведению потомства. Правительство, обеспокоенное низкой рождаемостью и вымиранием расы, стало платить за рожденных мальчиков-альф и девочек большие деньги, а вот при рождении омеги родители не получали ни гроша. Если богачи еще могли прокормить новорожденную омежку, беднякам это было не по карману. Зато омег с удовольствием скупали бордели и публичные дома. Течку и неповторимый запах омеги природа не смогла отменить. Они все так же были привлекательны для альф. Услуги гейши-омеги стоили очень дорого, поэтому такую роскошь могли себе позволить только далеко не бедные люди. Как только маленький омежка попадал в публичный дом, его начинали обучать танцам, пению, сложению стихов, чайной церемонии, искусству сервировать стол и так далее. Искусству любви омегу учили позже, после первой течки. Женщины тоже служили в публичных домах, но были не столь популярны, да и не столь прибыльны. Одна омега могла прокормить своего хозяина и его семью, поэтому хозяева омег холили и лелеяли. Их одевали в самые изысканные одежды и хорошо кормили, нанимая лучших стилистов и поваров. С детства омега привык к роскоши. Он спал на мягких шелках, ел деликатесы из легчайшего фарфора и пил изысканные вина. Все эти затраты с лихвой покрывали несколько «встреч с гостями». Как правило, омегу снимали на несколько дней. В его обязанности входило сопровождать своего гостя, развлекать его песнями и танцами и, конечно, ублажать в постели. Омега не знал другой жизни, поэтому был счастлив. Хозяин его не обижал, хотя сказать, что любил, тоже нельзя. «Гости» по достоинству ценили его умения и красоту и не скупились. Омега дарил им незабываемые встречи, нежность, страсть и радость, но его сердце было свободно. Ни одному альфе не удалось завоевать любовь гейши. Этот день не сулил ничего нового. Омега просто наслаждался жизнью, прекрасным вином и теплом солнца. - К тебе «гость», подготовься, - сухо бросил ему хозяин. - Уже иду, - ответил омега, с сожалением посмотрел на солнце через бокал недопитого вина, быстро поднялся и пошел в дом. Как только он вошел в комнату для гостей, ему в нос ударил сильный запах бергамота: альфа явно нервничал, поэтому его аромат был настолько сильным. - Здравствуй, - нежно пропел омега. - Я рад, что ты посетил меня. Я буду развлекать тебя и дарить свою любовь два дня. Могу я узнать твое имя? - Кх… - откашлялся альфа. - Юно. - Я Дже. Могу я присоединиться к тебе? - омега продолжал стоять у двери и с любопытством разглядывал своего гостя. Юноша был матросом. Это удивило опытного омегу. Заработок матроса был невысок, и позволить себе дорогую гейшу-омегу он явно не мог. Альфа нервно мял в руках вышитую салфетку, не решаясь взглянуть на него. Матрос был высоким, стройным, в меру подкачанным. У него были красивые раскосые глаза, прямой нос и густые темные волосы. Особую пикантность его образу придавала небольшая родинка над верхней губой. - Конечно, - альфа сделал приглашающий жест рукой. Омега подошел к низенькому столику, уставленному блюдами с яствами, сел на колени рядом с «гостем», изящным движением приподнял длинный рукав кимоно и, взяв кувшин с вином, разлил его по бокалам. - Я хочу пожелать тебе прекрасного отдыха. Надеюсь, ты останешься мной доволен, - с этими слова омега пригубил вино. - Я долго копил деньги, - выдохнул альфа. - У меня были женщины, но… - Я понял тебя. Желание быть с омегой более древнее, чем быть с женщиной. Не волнуйся. Я сделаю все, чтобы ты запомнил нашу встречу на всю оставшуюся жизнь! Знал бы тогда омега, что говорил в тот момент пророческие слова. Вино и приятная беседа расслабили взволнованного альфу. Вскоре, раскинувшись на футоне, он с удовольствием слушал тихую песню, которую омега исполнял для него. Приятный день плавно перешел в тихий вечер. Они сидели на огромной зеленой поляне под тенью раскинувшейся сакуры, разговаривали и любовались видом горы с шапкой снега и в хороводе седых облаков. Розовые лепестки сакуры, как сказочный снег, кружились на ветру, падали на плечи и голову альфы. Омега снял с его волос один лепесток, вложил его между своими губами и приблизил лицо к лицу альфы. Поцелуй опьянил их и унес в розовое закатное небо их мысли. Всю дорогу до дома они шли молча, взявшись за руки. Омега не понимал, что с ним происходит. Почему ему так тепло и уютно рядом с этим альфой? Почему его запах заполняет все клеточки тела? Почему простые незатейливые рассказы так западают ему в душу? Альфа же почувствовал нежность к этому тонкому, белоснежному и сказочному существу. Омега пах цветами сакуры, так напоминающими ему о доме. Его голос заставлял забыть обо всех невзгодах и лишениях, которые он пережил. Его прикосновения заставляли сердце в груди биться, как птицу в клетке. - Подожди! - остановил альфа омегу, когда они вошли в отведенную им комнату. - Я хочу запомнить тебя таким. Омега замер посреди комнаты, альфа лег на футон и посмотрел на него. Омега медленно развязал широкий пояс кимоно. Шелковые полы распахнулись, открыв взору стройное тело, расписанное символами и узорами, кожа казалась полупрозрачной. Омега был похож на нефритовую статуэтку. Тонкая шея, широкие плечи, узкая талия, изящные руки, сильные ноги. На бледных щеках омеги заиграл румянец, выдавая смущение. Он поднял глаза на альфу, тряхнул длинными черными волосами, подошел ближе и лег на футон рядом с ним. Их ночь была душной от объятий, жаркой от поцелуев и шумной от звуков любви. Альфа шептал ему на ухо, что искал его всю жизнь, что теперь они всегда будут вместе, что он никому и никогда больше его не отдаст. Таких слов омега еще никогда не слышал. Он плавился под его прикосновениями, и комнату снова и снова наполнял запах бергамота с тонкими нотками сакуры. Так продолжалось еще день. Они не могли наговориться, им было мало воздуха, мало простора и мало времени. Утром третьего дня настал час расставания. - Я не буду есть и пить и накоплю нужную сумму, чтобы выкупить тебя. Я подарю тебе счастье, обещаю, - шептал взволнованный альфа. - Я буду каждый последний день недели приходить на пристань и встречать корабли. Я верю тебе. Сакура отцвела, деревья покрылись мелкими кровавыми каплями ягод. Омега приходил на пристань, встречал корабли, вглядывался в лица проходящих моряков и ждал, ждал своего альфу. Он стал холоден с гостями, его раздражала прислуга, он отказывался от дорогих кушаний. - Ты слышал о Юно? - услышал он как-то разговор в небольшом припортовом кафе. Два моряка сидели за столом и попивали пиво с креветками. - Так глупо напороться на нож в пьяной драке. - Говорят, он копил деньги на свадьбу. Бедная невеста его так и не дождется. Последняя фраза острым ножом вонзилась в сердце омеги. Он покачнулся и упал на грязный пол кафе. Ягоды склевали птицы, листья пожухли и облетели, за окном моросил мелкий тоскливый осенний дождь. Омега встал, собираясь уходить, но вдруг покачнулся и замер. Он оперся рукой о край стола, второй рукой вытер холодный пот, выступивший на его мраморно-белом лбу. Глубоко вдохнув в себя воздух, омега прижал руку к заметно выпирающему животу и улыбнулся. - Все хорошо! - прошептал он тихо. Тяжелая деревянная дверь кафе громко хлопнула за спиной белоснежного омеги. Он рукой подозвал рикшу и сел в легкую повозку. Пройдет неделя, и омега снова будет стоять на причале и встречать корабли. Он больше никого не ждет. Альфа не обманул его. Он подарил ему счастье. Омега тоже выполняет свое обещание и каждый последний день недели приходит на пристань и встречает приходящие корабли.