Забота

      Гера Ларсен и подумать не могла, что останется в бункере с этой неврастеничкой, по недоразумению называющейся злым гением, и будет продолжать гонять работников, чтобы те искали подходящих подопытных для испытания очередного вируса поехавшей на уничтожении человечества ученой. Однако, как оказалось, все было не так плохо. Ну, исключая периодические истерики на пустом месте и торчание Агнес внизу, в лаборатории, по двое-трое суток подряд.       Как не могла подумать, что позволит помощнице остаться, и сама доктор Зельтзам.       Теперь ученая сосредоточенно работала, уже несколько дней не вылезая из своего подвала: кажется, разработка вируса наконец-то пошла в нужном направлении — во всяком случае, исправно сбрасываемые в крематорий тела подопытных не могли говорить об обратном. Требовались, конечно, проверки и доработки, и именно из-за этого к вечеру Агнес с трудом держала покрасневший, слезящийся несмотря ни на какие капли глаз открытым.       Сейчас она склонилась над микроскопом, изучая очередной зажатый между двумя стеклами образец поврежденной ткани. Ученую можно было снимать для ежегодника какого-нибудь научного центра. Инвалидная коляска была похожа на недешевый стул, расстояние скрадывало морщины, падающие на лицо волосы — протез, а халат… Тот, пожалуй, в равной степени скрывал и открывал доступ фантазии наблюдателя.       Или наблюдательницы.       Гостья как можно бесшумнее прошла через кабинет и встала за спиной работодательницы. Впрочем, можно было особенно и не стараться: поглощенная очередной разработкой, неизменно определяемой наемницей как «живучая гадость», Зельтзам не заметила бы и промаршировавший в двух шагах от нее парад в честь Дня независимости. Во всяком случае, не начни этот парад откровенно ее лапать.       — Это еще ПМС или уже менопауза? — поинтересовалась Ларсен, когда Зельтзам, взвизгнув от неожиданности, чуть не уронив микроскоп и не заехав рефлекторно ей в глаз, отъехала на несколько метров к полкам с отчетами.       — Это чья-то беспардонность. — Женщина с преувеличенной брезгливостью отряхнула халат.       — Так ты же за этим меня и… — воспоминания о похищении, прошедшем так гладко в основном из-за того, что Ларсен не ожидала подобного, — пригласила на работу.       Опровержений не последовало. Если работодателя, Зельтзам, почти не видели, то Геру, даром что единственную среди них обладательницу женских форм (Эмили, которую сложно было не принимать за ребенка, не в счет), откровенно побаивались, особенно после обещания помочь всем плохим танцорам и ленивым хакерам в команде — хирургическим или нетрадиционным путем на выбор. Что не могло не идти на пользу их работоспособности.       — Ну и что ты тут забыла? — ученая вскинула брови. — Я работаю вообще-то.       — Ты хоть помнишь, когда спала?       — С каких пор я тебе доплачиваю за беспокойство о моем режиме?       Замечание проигнорировали, вместо этого полезли губами к шее, а руками — под свитер. Гера аж зажмурилась, ощущая под пальцами шрамы и то, что осталось от швов: вот вроде бы и надо быть редкой извращенкой, чтобы польститься на это, а вроде и ничего такого не хотелось — только вытащить уже за шкирятник из лаборатории, уложить на диван, притащить чай и гладить и обнимать до тех пор, пока хренова трудоголичка не соизволит уснуть.       Зельтзам расслабленно обмякла, подставляясь под ласки, из головы тут же вылетели мысли о вирусах, экспериментах и вообще обо всем, о чем думалось в последние дни. Зато подумалось о том, что неплохо бы послать в известном направлении лабораторию, работников и вообще весь бункер, устроить себе отпуск. И эту наглую морду прихватить с собой и вообще не вылезать из кровати.       Визор протеза выдвинулся, и в поле зрения попал забредший с другого этажа хакер, обрадованный, похоже, неожиданным лесбийским шоу.       — Вон! — тяжелое прошлое в виде многостраничного анализа экспериментов за последнюю пару лет настигло беднягу и пребольно огрело по плечу. Ларсен в свою очередь наградила хакера многообещающей улыбкой. Намек был понят, и тот исчез с твердым намерением никому об увиденном не рассказывать.