Брак для меня теперь однополый...

— В конце недели к вам будет приходить уборщица, а пока её нет, прошу, не разводи бардак. Усиленно сдерживаясь, Юки лишь кивнул. И когда это мать видела у него бардак? Пусть вещи и лежат по всей комнате, но ведь в строго тематических кучках! Где ещё можно увидеть столь разумное размещение? — Будь молодцом, сынок, — добавила женщина, прощаясь. Дверца машины, наконец, захлопнулась, и родители уехали, оставляя парней одних. — Мне двадцать или два? Я уже взрослый, — недовольно пробурчал Юки вслед. — Так ты ещё и на год меня старше? — сухо заметил Максим, с лёгким недоверием смотря на парня. — А такой мелкий. — Сам ты мелкий! — он привстал на носочки, чтобы поравняться в росте, но тщетно. — Ладно, невеста, пошли. — Не называй меня так, — сквозь зубы ответил Максим, но всё же последовал за Юки к их новому дому. Большое одноэтажное здание в японском стиле — рассчитывать на что-то другое было бесполезно. Переобувшись в заботливо подготовленные тапки, парни с удивлением обнаружили, что коридор расходится в две стороны просто от входа. — Куда пойдём? — Давай налево? Тёмный пустой коридор был достаточно мрачным, и оба парня хотели как можно быстрее оказаться у любого источника света. Тупик, поворот направо — и на душе сразу полегчало: в метре от них находилось окно, свет которого падал точно на дверь. Пейзаж за стеклом оказался невероятно красивым: дом, построенный полым прямоугольником, прятал от чужих глаз внутренний двор под открытым небом. Несколько бельевых верёвок, небольшой сад и, чуть левее, крохотное озерко. Дверь в дворик была совсем рядом, и Юки тут же выбежал, восторженно выкрикивая: — Красиво!.. Он заливисто засмеялся, подставляя лицо солнцу, и повернулся к Максиму, не покинувшему коридор. — Ты чего там стоишь? Тот лишь улыбнулся, покачав головой. — Зануда, — протянул парень, возвращаясь и тут же походя к первой двери. Комната с множеством посудных шкафчиков, плитой и столом была тут же обозвана кухней и оставлена в покое: наполовину пустой холодильник не внушал радости. Одну из стен второй комнаты почти полностью занимал телевизор. По крайней мере, так показалось вначале. Но чем ближе парни подходили к единственному предмету мебели, тем больше понимали, что немного переоценили размеры экрана. Окрестив комнату кинозалом, парни закрыли дверь, переходя дальше. Третья комната оказалась также почти лишённой мебели: лишь низкий рабочий столик и шкаф для вещей, в одном из отделений которого оказался футон. — Отлично, спальня найдена, — улыбнулся Юки, подходя к правой от входа стене. – Так, а почему цвет другой? И материал… Ой! — стена, на которую юноша было опёрся, оказалась совсем мягкой, а при ближайшем рассмотрении и вовсе шторкой. Отдёрнув занавеску, парни с удивлением увидели точную копию комнаты, только в зеркальном её отражении. — А вот и вторая… — И комнаты сделаны, по всей видимости, для нашего постепенного сближения, чтобы позже совсем убрать эту штору. Если бы один из нас был девушкой, конечно. — Ага… — нервно сглотнул Юки, вернув «стеночку» в прежнее состояние. — Но нам это не грозит. Юноша повернулся к левой от входа стене, удивляясь, что не сразу заметил дверь. — Так вот оно что, угловая комната. А я-то думал, почему не сходится… — он прервался на полуслове, замирая. Максим выглянул из-за плеча как раз в тот момент, когда «чудо» восторженно запрыгало, поскакав в комнату. — Ты чего? — спросил Максим, тут же чуть не подавившись вопросом, потому как радостное недоразумение счастливо повисло на шее. Правда, так же быстро отстранилось, смотря широко распахнутыми глазами. — У меня теперь есть собственный зал для кендо. Мой личный, представляешь? Максим бегло осмотрел комнату, не находя ничего особенного — заслуживали внимания лишь три явно недешёвых клинка, стоящие на специальных подставках слева. — Мечи? Тебе? Не хочешь же ты сказать, что… В одно мгновение Юки, как раз рассматривавший мечи, взял один, резко поворачиваясь лицом к Максиму и делая выпад вперёд — кончик лезвия остановился за миллиметр от шеи. — Не хочу сказать что? Максим отступил на пару шагов, испуганно смотря на непривычно серьёзного Юки, пока тот не опустил меч до идеала отточенным движением. — Какого чёрта?! — Нет, этого говорить я не хочу, — хохотнул парень, пряча оружие в ножны. — Ты мог меня убить! — Да чего ты, я же осторожно. Два больших шага — и Максим схватил Юки за шиворот, прижав к стене — подставки для мечей опасно зашатались. — Запомни, пожалуйста, — тихий голос звучал так угрожающе, что хотелось спрятаться. — Это было очень опасно. И если ещё одно твоё действие я расценю как попытку покалечить меня — выдеру. Юки со смесью недоверия и страха посмотрел на парня, отвечая шёпотом: — Не посмеешь. — Проверим? — изогнул одну бровь Максим, на что Юки лишь шире распахнул глаза, и отошёл — перепуганный парень тут же упал на колени, низко опуская голову. – Эй, ты чего? — плечи вздрагивали, и Максим, коримый совестью и совершенно растерянный, присел рядом. — Ну чего ты такой нежный? Юки? Юки, ну перестань. Юки? .. Ладно-ладно, прости. Хотя я и не понимаю, за что извиняюсь… — голова японца опустилась ещё ниже, а плечи задрожали чаще. И только Максим хотел продолжить свой монолог замученного совестью человека, как Юки резко выпрямился, смеясь уже во весь голос и вытирая выступившие слёзы. – Что?! — Ну ты и умора! — хохотал Юки. — Купиться на такое… Ты мне нравишься всё больше и больше. Максим недовольно сжал губы и, стараясь не проявлять захлёстывающих его эмоций, просто развернулся и покинул угловую комнату. Пройдя в свою спальню, он обратился к Юки из-за задёрнутой шторы: — Не рискуй заходить на мою половину. Пока Юки приходил в себя, всё ещё сидя на полу и мечтательным взглядом пробегая по клинкам, Максим, предположив существование «тайной комнаты» и со своей стороны, любовался спрятанной от чужих глаз библиотекой. Большую часть книг составляли его собственные, которые родители заботливо перевезли из дома, но попадались и совсем незнакомые корешки. Один из стеллажей был отдан Японии с её языком и культурой. Дойдя до конца комнаты, Максим увидел слева незаметные от двери стол и стул. И несмотря на то, что окно дарило достаточно света этому небольшому убежищу, в углу всё равно висела маленькая лампа. Уютно и практично, чему юноша был несказанно рад. Успокоившись и придя в состояние некой гармонии, он вспомнил о Юки и вернулся в основную комнату. Как и в первой спальне, тут тоже была дверь в коридор: не было необходимости каждый раз отодвигать занавеску, но почему-то захотелось сделать именно это. — Идём дальше? Юки, как раз собиравшийся заглянуть за шторку, отскочил от неё как от огня, но, поняв, что его не рассекретили, лишь улыбнулся и кивнул. Каждый вышел через свою дверь. Следующая комната оказалась непонятного назначения: из мебели в ней был только стол, больше ничего. Последняя же оказалась ванной с отгороженным от неё туалетом. — Теперь, когда осмотр закончен, предлагаю прогуляться окрестностями. Максима, не привыкшего ещё к Японии, местность не могла не радовать: специальный район Тиёда, в котором они находились, был сердцем большого Токио и пейзажи имел соответствующие. Зато Юки, выросшего тут, предложение озадачило и даже немного расстроило. — Зачем? — удивился он, всё ещё надеясь вернуться в свой зал. — Ты готовить любишь? — Максим недоверчиво скрестил руки, увидев утвердительный кивок. — А умеешь? — Ну… — Тогда, думаю, нам нужно найти какой-то ресторан, где мы будем заказывать еду. Да и в целом неплохо будет узнать местность. — Да что тут узнавать… — Вот и покажешь мне город. — Договорились… — А ещё за тобой обучить меня японскому, — глянув с укором на парня, произнёс Максим, с удовлетворением отмечая вспыхнувшие щёки. Надо же, просто открытая книга — все эмоции на лице так и светятся. Забавный экземпляр, крайне забавный. Целый день «крайне забавный экземпляр» водил Максима улочками Тиёды, унывая при виде каждой достопримечательности, но оживая возле кафешек. Когда солнце спряталось за горизонт, юноша наконец не выдержал: — Неужели ты до сих пор не хочешь есть? Резко остановившись, Максим удивлённо посмотрел на Юки, часто моргая. — Точно. Я… Прости, я забыл. — Как можно забыть поесть? Так, — Юки резко схватил Максима за запястье, потянув за собой. — Объяснишь всё уже после еды. И только попробуй свернуть ещё к какому памятнику! Кафе в рассчитанном на множество туристов районе нашлось очень быстро. И пока официант побежал за двумя полными обедами, парни разместились за низким столиком друг напротив друга. — Объясняй, — тут же подбоченился Юки. — Когда я с головой ухожу во что-то, я совсем забываю о физических потребностях тела. То есть могу забыть поесть, забыть лечь спать и вспомнить только когда совсем не останется сил. — За тобой глаз да глаз нужен… — Я буду очень благодарен, если ты будешь напоминать мне поесть, — серьёзно сказал Максим, на что Юки только приподнял брови, слегка покраснев. — Некоторые тонкости тебе ещё учить и учить… — К слову о тонкостях, я ещё с первой встречи спросить хотел, да всё не решался. — И о чём же? — покраснев ещё больше, уточнил Юки, пока официант быстро расставлял тарелки. — Ты зачем волосы покрасил? — Ах, это… А что, не идёт? — Да… Вроде бы, красиво. — Вот и отлично, — засиял Юки. — Как раз для этого и покрасил. Хочу выглядеть красиво. — С глазами та же беда? Юки скорчил недовольную гримасу, но, ловко подцепив какую-то закуску палочками и закинув её в рот, снова улыбнулся, мило щурясь. — Почему сразу беда? Разве эти линзы не прелестны? — Больше не спрашиваю, — усмехнулся Максим. — Какие хоть у тебя глаза? — Чёрные, — юноша вновь прищурился. — Точно как у тебя. Максим лишь удобнее взялся за палочки, никак не прокомментировав. Утро наступило почти сразу с восходом солнца: два больших окна в каждой спальне не давали поспать вдоволь. Когда количество света стало просто невыносимым, Юки отбросил одеяло в сторону, недовольно бурча: — Да ну что за ерунда? — Полностью с тобой согласен, — вдруг ответил Максим из-за шторки. Юки улыбнулся, подползая ближе к перегородке. — И тебе не спится? А как же разница во времени? Тебя ж вообще вырубить должно было. Шторка отдёрнулась, и в полуметре от Юки появился заспанный и растрёпанный Максим, точно так же подползший к соседу. Удивлённый внешним видом столь собранного обычно человека, юноша еле сдержался, чтобы не начать умиляться вслух. — Это теперь меня в сон клонить будет, потому как дома сейчас ночь наступает. А тут я почти не спал. — Бедный… — Постой-ка. Приподними чёлку? — спросил вдруг Максим, на что Юки, заподозрив неладное, лишь шире открыл глаза, хмурясь. — Ладно, и так вижу. У тебя же красивые глаза, зачем тебе линзы? Юноша зажмурился, будто пристыженный. — Не прячься. Тебе без линз правда лучше. Слова показались чуть ли не оплеухой — по крайней мере, щёки от них горели так же. Юки плотнее сжал губы и уже через миг повернулся к Максиму таким же весёлым и улыбчивым. Только нервным немного. — Кушать хочешь? — резко сменил он тему. — Ты ведь готовить не умеешь, — зевнул Максим, тут же недовольно покосившись на умиляющегося Юки. — Я вообще ничего тогда сказать не успел: ты перебил меня раньше, — улыбнулся парень, садясь. — Ты пока, наверное, попробуй ещё поспать, а я попытаюсь что-то приготовить, идёт? — Да как тут уснёшь, с таким-то солнцем? Завесить бы окна шторами… — задумчивый взгляд упал на перегородку между двумя спальнями. — Да хоть бы и этой. — А что тут тогда повесим? — Учитывая то, что мы смогли найти общий язык, особого смысла в перегородке нет, так что можно ничего не вешать. Если, конечно, ты меня не стесняешься. — Ничуть. — Тогда на том и порешили? Юки, чуть помедлив, кивнул, после чего быстро поднялся и пошёл искать хоть какой-то намёк на будущий завтрак, напоследок всё так же немного нервно улыбнувшись Максиму. Тот же лишь рассеяно поморгал, укрываясь одеялом с головой и пытаясь уснуть, чтобы проснуться чуть позже от лёгкого прикосновения к плечу. — Максим? — юноша заворочался, но после повторного оклика быстро сел. — Да, что? — Соня, — улыбнулся весело Юки, подавая руку. — Вставай, кушать уже готово. Максим потёр глаза и тут же будто вновь стал тем собранным и не выражающим никаких эмоций человеком, которым был до сих пор. Юки недовольно прикусил губу, представляя, как насильно растягивает лицо парня в улыбке, и помог подняться. — И что же ты приготовил? — Ну… в общем, я заказал. — И откуда я знал ответ?.. — Я умею готовить, честно-честно, — почти обиженно сказал вдруг парень. — Но откуда я знаю, что ты ешь? Ещё б отравил тебя… От удивления Максим даже замер, серьёзно смотря на парня, но так ничего и не сказал до самого приёма пищи. Юки не понимал ни причины подобной реакции, ни её значения, а потому ещё долго опасливо косился. — Я вот подумал, — Максим отложил палочки в сторону, — мы ведь должны были изображать влюблённых вчера. — Это обязательно, да? — страдальчески скривился Юки. — К сожалению. А, учитывая специфику политики родительской компании, смею предположить, что за нами могут вести охоту. — В смысле?! — Нет-нет, не убийство. Хотя такой вариант со стороны третьего лица исключать не следует. Но я говорю о слежке, которая должна проверить, соблюдают ли наши родители правила, то есть действительно ли мы с тобой влюблены. — И что ты предлагаешь? — Юки весь сжался, будто ожидая удара. — Нужно делать вид, — вздохнул Максим, отводя взгляд в сторону. — Т-ты говорил тогда, что хватит и взглядов. — Я надеюсь на это. Не хотелось бы целоваться… — Целоваться?! — Юки покраснел до кончиков ушей, прикрывая рот ладонью, словно боясь возможных действий. — Это же н-неприлично на людях. — Да? — Я, конечно, слышал и читал о том, что вы целуетесь с кем-попало, но у нас это как-то не принято. — Но мы же пару играем. — Всё равно! Можно не целоваться, просто сказав, что мы хорошо воспитаны. Всё. Закрыли тему с поцелуями. — Чего-то ты недоговариваешь, Юки, — прищурился Максим. Юки, испугавшийся подозрений, всё ещё сидел довольно скованно, но нашёл в себе силы покачать головой. Неожиданно для самого себя Максим решил сделать вид, что ничего не произошло, оставив дальнейшие расспросы на потом. — И как тогда убедить в искренности наших отношений? — Не знаю, — юноша опустил голову, наивно предположив: — Делать вид, что мы счастливы? — Так… — Максим сел удобнее, протягивая Юки раскрытую ладонь. — Дай сюда руку. — Зачем? .. — юноша разве что только не отскочил. — Дай. Сюда. Руку, — в голосе вдруг прозвучало столько стали, что Юки побоялся ослушаться. Ладонь Максима оказалась шершавой и ужасно тёплой. — У тебя пальцы холодные. Волнуешься, что ли? — Нет. Это вроде как болезнь, но ничего страшного она не делает. — Неожиданно… Ты хоть лечишься? — Не-а, — улыбнулся Юки так солнечно, будто получил приз. — Оно не лечится, вот я и не переживаю. — Странное у тебя отношение к своему здоровью, — недовольно отметил Максим, обходя столик и садясь слева от Юки. Чуть сильнее сжав ладонь парня, он вдруг ощутил ответ: холодные пальцы очень медленно, но всё же переплетались с его, пока наконец обоим покрасневшим и отвернувшимся парням не стало удобно. — А это… Не так уж и страшно… — прервал тишину Юки, нервно засмеявшись. Максим медленно перевёл взгляд с рук на лицо парня, всматриваясь в чёрные глаза. — Ч-что? .. — Не бойся, — тихий голос показался змеёй, подползающей всё ближе и ближе. От этой ассоциации по спине пробежали мурашки, и Юки тут же встал, отпуская руку и пятясь. — Думаю, пока хватит. — Ты не должен так меня бояться, это выглядит опровержением нашей легенды. — Я не боюсь. Максим недовольно прищурился, но, обдумав, всё же решил не расспрашивать, лишь сделал очередную пометку в списке «Спросить Юки позже». Юноше снова плохо спалось, но в этот раз и без того чуткий сон прервали раньше. За шторой, которую так и не дошли руки убрать, были слышны звуки борьбы и приглушённые вскрикивания. Тут же вскочив, Максим осторожно приоткрыл занавеску, надеясь не выдать себя, и замер, удивлённый. Никакой борьбы с убийцей не было — лишь Юки, убегающий от своих кошмаров. Разбудить? Да, стоило это сделать как можно скорее, только вот юноша не откликался. Максим присел возле него, мечущегося в призрачной борьбе, и начал тормошить за плечо, повторяя имя и с каждым разом надавливая всё сильнее. Юки пытался отбросить руку сквозь сон, будто видел в ней своего врага, но Максим не отступал. Глубокий вздох, полный страха, широко раскрытые глаза, перед которыми всё ещё стояли призраки из кошмара, и юноша прогнулся в спине так сильно, будто бы из груди вырывались мучившие его образы. Напуганный не меньше, Максим подался вперёд, крепко обнимая юношу и заставляя его сесть, но Юки начал отбиваться: он крутился и извивался, пока наконец не проснулся окончательно, прижавшись к груди парня и держась за него трясущимися руками. Поняв, что самое страшное позади, Максим сразу несмело, а потом всё увереннее начал успокаивающе поглаживать Юки по спине так, как когда-то делала мама. — Тише, тише, всё хорошо. Это просто сон. Спина Юки дрожала, и Максим вдруг понял, что тот плачет. — Эй, ты чего? — отстранившись, Максим приподнял голову парня, не веря своим глазам и тут же снова крепко обнимая. — Это только сон, Юки, это не по-настоящему. — Только сон… — прошептал юноша, вздрагивая. Ещё немного посидев, приходя в себя, Юки наконец отодвинулся, вытирая слёзы обеими руками и нервно смеясь. — Всё хорошо, это только сон… — Юки, — голос Максима вновь стал твёрдым. – То, что тебе снилось, как-то связано с реальностью? Юноша резко замолчал, прижав руки к груди, будто для защиты, и смотря напуганными глазами на юношу, который и не думал останавливаться: — Это что-то, что с тобой случилось когда-то? Это может повториться? Юки резко замотал головой. В лунном свете все эмоции, казалось, были обнажены, и Максим мог легко понять юношу. Сменив тон на непривычно нежный и успокаивающий, он продолжил, протягивая вперёд руку: — Я рядом. С тобой больше не случится ничего плохого. Я тебя защищу. Как сегодня. Максим улыбнулся, глядя на то, как Юки медленно, очень неуверенно, но всё же протянул руку. Крепко сжав холодные пальцы, юноша ободрительно подытожил: — Теперь всё будет хорошо. Он поднялся, тут же одёргивая штору, чтобы убрать стенку между спальнями. — И даже если тебе снова приснится кошмар, я тебя сразу же разбужу. В какой-то момент Максиму показалось, что Юки вновь собирается расплакаться, но тот лишь низко поклонился. — Спасибо! Юноша зевнул, удовлетворённый реакцией, и сел на свой футон. — А теперь давай спать, чудо ходячее. Юки, улыбаясь, кивнул, тут же забираясь под одеяло. — Хороших снов. — И тебе… — прошептал Юки тихо, постепенно погружаясь в спокойный и совсем не страшный сон. Парни и сами не заметили, как подошла к концу первая неделя их совместной жизни. Милая девушка, представившаяся как Акеми, пришла в воскресенье, без лишних слов принявшись за уборку, лишь попросила на время покинуть комнаты. Не придумав ничего лучше, Юки потянул Максима во внутренний дворик, где предложил посидеть у озера. Юноша весело смеялся, подшучивая над время от времени улыбающимся другом, и со стороны они казались прекрасной парой. По крайней мере, так подумала Акеми, когда подошла попрощаться и увидела, как одна рука накрывает другую, более бледную. Когда дверь за девушкой закрылась, парни наконец отпустили руки, тут же немного смущённо отводя взгляды. Как бы там ни было, а играть влюблённых оказалось достаточно сложным занятием. Спустя какое-то время Максим начал привыкать к тому, что Юки любит обниматься во сне: сначала это было скомканное одеяло, позже — его рука. Он привык к постоянной улыбке парня и его попыткам развеселить. И даже то, как они соединяли руки, больше не казалось досадным. Лишь привычным и до приятного стабильным. Юки же поставил себе цель, которой старался добиться ежедневно: заставлять Максима проявлять эмоции. Он чувствовал ни с чем не сравнимое удовольствие, когда на каменном лице появлялась улыбка или гримаса злости. Он откровенно веселился, постепенно начиная чувствовать в парне родственную душу. И потому каждый раз с радостью хватался за протянутую ладонь. В один из множества скучных дней Максим, сидящий в своём маленьком убежище, уловил непонятные звуки вдали. Что-то, похожее на короткие выдохи одновременно с ритмичными шагами. Он уже давно слышал подобное и понимал, что там, за двумя тонкими стенами, Юки просто упражняется. Но почему-то впервые захотелось посмотреть на тренировки со стороны. Остановившись перед дверью, Максим постучал. Звуки за дверью вмиг стихли, но почти сразу же послышались шаги. — Да? От удивления Максим даже отступил, разглядывая белое кимоно с широкими рукавами, что было заправлено в длинную чёрную юбку, почти касающуюся пола. — Почему на тебе юбка? — только и спросил он. Юки недовольно нахмурился, вытирая пот со лба, и Максим только сейчас заметил, что чёлку парень заботливо закрепил заколкой. — Это не юбка! Это хакама! — Кто, прости? — Штаны это, штаны, — для убедительности юноша даже сделал выпад в сторону. Не сдержавшись, Максим всё же хохотнул. — Ты только за этим пришёл? — Извини, пожалуйста. Я хотел посмотреть, как ты тренируешься. Можно? Юки тут же изменился в лице, переставая злиться. — Ты уверен? Максим кивнул, ободрительно улыбнувшись, и сел у стены. Юки же продолжил тренировку: всё повторял и повторял выпады, каждый раз делая рубящий удар деревянным мечом, который держал обеими руками. Минут через пять терпеливому обычно Максиму это надоело. — Прости, но… и это всё, что ты делаешь? Юки замер и медленно повернулся с занесённым над головой мечем. — Хочешь попробовать? — Роль манекена предлагаешь? Юки хищно улыбнулся. — Заманчивое предложение, но нет. Лови, — он кинул Максиму меч, и парень едва смог поймать. Юноша взялся за оружие, взвешивая в руке и удивляясь лёгкости. — Это бамбук, — подсказал Юки, заметив замешательство. — Я должен тоже так махать? — А ты попробуй. Максим поднял меч двумя руками, а Юки стал за его спиной, наблюдая. Взмах. Юноша обернулся, но Юки лишь кивнул, ожидая продолжения, но только Максим вновь поднял меч, как получил палкой по ноге. — За что? Он обернулся, замечая ещё один, наверное, тоже бамбуковый меч, только сделанный по-другому. — Стойка неправильная. Правую ногу вперёд. Начиная злиться, Максим сделал шаг вперёд, но юноша появился перед ним, легко толкая в грудь. — Слишком большой. Теперь лучше. Максим снова поднял меч и тут же вздрогнул, когда руки Юки легли на его плечи. — Не будь таким напряжённым. Расслабь спину, но не слишком сильно. Руки скользнули по лопаткам, заставляя выпрямиться, и тут же поднялись к локтям — выше не доставали. Максим сделал ещё один взмах мечом, полностью доверяя Юки, и почувствовал, как заработали совсем другие мышцы. — Вот так уже лучше. Юки отошёл, улыбаясь, и достал какой-то платок. — Что это? — Не хочешь попробовать поединок? — Тебе охота мне накостылять? Юки засмеялся, завязывая платок на голове и доставая с полки странного вида маску, похожую на те, которые используют в фехтовании. — Защиты у меня только один комплект, я сам её надену. А ты постараешься меня достать. — Ты не будешь нападать? — Был бы у меня ещё один бамбуковый меч, можно было бы. Но бить тебя дубовым… Жаль. Максим опасливо покосился на оружие Юки, на которое сразу не обратил должного внимания. И правда, получить такой радостью по чему бы то ни было бы больно. — А теперь смотри, — Юки снова подошёл, взяв в руки меч и плавно проведя пальцами от белой отметки до самого кончика. — Твоя задача — попасть этой частью по моей голове. Другой не считается. — Можно бить только по голове? — Если не хочешь меня покалечить. Мне лень одевать всю защиту. Максим кивнул, забирая меч и неуверенно взвешивая его, пока Юки справлялся с последними завязками на маске. — Готов? — улыбнулся Юки и, увидев кивок, присел. Не сразу поняв, что от него требуется, Максим повторил за ним, чтобы через пару секунд встать. — Ну же? Не бойся! На настоящем поединке тебя бы уже победили! Максим сделал неуверенный шаг, как Юки тут же бросился вперёд, скрещивая мечи и выбивая оружие из рук противника. — Не допускай такого. Ну же? Покажи мне, на что ты способен! Юноша поднял отлетевший к стене меч и глубоко вздохнул, концентрируясь. Вторая попытка удара была уже лучше, но так и не достигла своей цели. Как и третья, четвёртая… Максим уже перестал считать, делая резкий выпад вперёд и тут же опуская меч вниз, точно на голову противника, подходя к нему вплотную. Юки замер, а потом громко засмеялся, хлопая в ладоши. — Молодец! Максим тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание, и слабо улыбнулся. — Продолжим? Через полтора часа после начала спарринга Максим чувствовал себя совершенно обессиленным, в то время как Юки едва ли не скакал от распирающих его эмоций. — Может, и тебе заказать снаряжение? У тебя хорошо получается! — Сейчас я ничего не хочу, — пробормотал Максим, медленно передвигая ноги по направлению к душевой. — Только умыться… — Пока ты дойдёшь, я уже закончу, так что побежал я! — и Юки действительно сорвался с места, улетая, хотя сам всего минуту назад вытирал с лица пот и говорил о «приятной» усталости. Ничего приятного пока Максим не чувствовал, лишь покалывание мышц, которое грозило превратиться в полноценную крепатуру уже к вечеру. Медленно переставляя ноги, юноша добрёл до ванной лишь за минуту до того, как вышел Юки. — Пуля… — пробормотал уже почти пришедший в себя юноша, скользя отстранённым взглядом по телу японца, и не понимая, откуда в нём столько сил. Вроде и мускулатура не сильно развита… — Мокрый весь. Хоть бы вытерся. — Так даже лучше, — улыбнулся Юки, придерживая полотенце на бёдрах, и отступил, шутливо кланяясь. — Прошу. — Спасибо… — кивнул Максим, как вдруг заметил что-то чёрное на спине юноши. — Постой, ты где-то вымазался. Юки попытался заглянуть себе за спину, как вдруг выпрямился, поворачиваясь к Максиму строго лицом. — А… Ничего. Забудь. — Татуировка, что ли? — Забудь-забудь. — Покажи? — Максим недовольно сощурился, глядя, как Юки качает головой, и сменил тон на серьёзный и не терпящий возражений. — Показывай давай. Юноша дёрнулся, будто собираясь отойти, но, заметив строгий взгляд, подчинился, поворачиваясь спиной. Он зажмурился, испугавшись, как вдруг ощутил аккуратные прикосновение, от которых волосы встали дыбом. Пальцы Максима дотронулись до низа шеи, плавно скользя вдоль хребта за рисунком и останавливаясь лишь у полотенца, за которым он продолжался. Юноша подошёл чуть ближе, сам того не совсем осознавая, и снова потянулся к вытатуированной змее, поглаживая мокрую после душа кожу. — Тебе холодно? — спросил Максим, не сразу увидев мурашки, зато совершенно не заметив, как дыханием опаляет шею. Покрасневший Юки резко отошёл, поворачиваясь к Максиму, и, кивнув, быстрым шагом направился к комнатам. — И чего это он? — бросил в пустоту юноша, заходя в душ. Подходила к концу третья неделя, во что оба парня верили с трудом. Утренняя тренировка и душ были позади, и Максим сидел за столиком в своей части спальни, медленно выводя иероглифы услышанных слов. После каждого предложения он показывал результат Юки, а тот уже, положив голову на колени парня, либо хвалил, либо исправлял. Казалось бы, хоть один из них должен был испытывать неловкость из-за позы, в которой они находились, но она была настолько удобной и почти естественной, что не вызывала никаких уколов стыда. Юки мечтательно улыбался, думая о своём, когда очередное предложение появилось перед его лицом. Все символы были правильными, лишь последний показался каким-то неверным. Присмотревшись, Юки разобрал ошибку и, написав рядом правильный вариант, отдал тетрадь. Забавно, всего пара неправильных чёрточек — и безобидный иероглиф «странный» превратился в «любовь». Юки прикусил губу, неуверенно глянув на увлечённого Максима, и, сжав кулаки, наконец решился на волнующий его уже долгое время вопрос. — Максим… — Да, что? — А можешь рассказать… — лицо стремительно покраснело. — О поцелуях… Максим замер, отрываясь от своего занятия и с удивлением смотря на юношу. — Что именно ты хочешь знать? — Хоть что-то. У вас, вроде как, совершенно другое к ним отношение. — Да. У нас он не настолько интимен, как у вас, он больше… Знак симпатии, что ли? Да и дружеские поцелуи есть. Поцелуи между влюблёнными более страстные, а вот между родителями и детьми, к примеру, лишь нежные. — И как ты во всём этом разбираешься?.. — удивился Юки. — И ты тоже… Умеешь целоваться?.. Максим лишь улыбнулся, умиляясь наивности вопроса. — Ты прости, что я такое спрашиваю, просто я не разбираюсь в этом, да и не целовался толком… — И это в двадцать-то лет? Юки кивнул, опуская взгляд, будто пытаясь набраться решимости, и выпалил: — Научи! Максим замер, облизывая пересохшие вдруг губы. — Научить… чему? — Научи меня целоваться! Так, как влюблённые… Юки поднялся, садясь напротив и смотря горящими глазами, полными решимости и страха. Максим глядел на него, не веря, и наконец, после почти минуты раздумий, кивнул, соглашаясь. — Подвинься ближе, — тихо сказал он ставшим почему-то совсем хриплым голосом, и Юки послушался. — Наклони голову немного. Теперь закрой глаза и расслабься. Юки зажмурился, пытаясь расслабиться, и тут же ощутил лёгкое прикосновение тёплой руки к щеке, заставившее вздрогнуть от неожиданности. Шершавые пальцы нежно поглаживали кожу, чуть приподнимая подбородок, как вдруг губ коснулось что-то мягкое и влажное. Юки замер, боясь двинуться, пока чужие губы легко и медленно прикасались к его, а пальцы зарывались в волосы. Он приоткрыл рот, смущённый и поражённый происходящим, ощущая, как зубы Максима легко прикусывают его нижнюю губу, а сам парень усмехается сквозь поцелуй. Юки, наконец осознавший происходящее и будто только сейчас вспомнивший, как дышать, начал совсем неумело отвечать, отчего обоим стало во сто крат жарче, чем было до этого, и жар будто волнами растекался по всему телу. Лишь через какое-то время они отстранились друг от друга, переводя дыхание и смотря со смесью удивления и испуга. — Думаю, на сегодня хватит… — пробормотал Максим, часто моргая. — На сегодня… хватит… — повторил Юки, кивая. В ту ночь Юки не обнимал Максима во сне, они лежали отвернувшись друг от друга, хоть их футоны и были сдвинуты. Каждый думал о произошедшем. Каждый воскрешал в памяти события минувшего дня. И каждый тайком прикасался к губам, улыбаясь.