Жизнь, которую я изменю. Книга 1: Спасение клана Учиха

       — Отец думает только о тебе, — разглядывая табель успеваемости за прошедший месяц учёбы, буркнул Саске. Они с Итачи сидели во внутреннем дворе, на крыльце дома — туда позвал старший брат, когда Саске безуспешно попытался показать свои отличные оценки за месяц обучения их отцу. Но Фугаку-тоо-сан был где-то в своих мыслях и не обратил на своего младшего сына никакого внимания. — Тебе это неприятно? — спросил Итачи, откинувшись назад и всматриваясь в заходящее солнце. — Не обращай внимания, обычное дело, что многие ненавидят ниндзя. — Но… ты так говоришь, — Саске с тревогой посмотрел на брата. С Итачи явно что-то было не так. Рассеянный взгляд. Неестественная улыбка. И эта расслабленная поза… — Ты и я… — Быть совершенством тоже непросто, — снова фальшиво улыбнулся Итачи, отчего у Саске заледенело всё внутри. — Со временем становишься одиноким и надменным, даже если с самого начала стремишься к заветной мечте. Таких братьев, как мы… больше нет, — голос дрогнул. Саске внимал, приоткрыв рот. — Я словно стена, которую надо перелезть… — взгляд тёмных глаз Итачи с залёгшими под ними тенями, был серьёзен. — Даже если ты станешь меня ненавидеть… Для чего ещё нужен старший брат? Внезапно Итачи резко обернулся, и Саске тоже обратил внимание на звук приоткрывающейся двери. Кто-то зашёл с улицы. — Итачи, ты здесь?! — заорали с порога. — Надо поговорить. Выходи! Брат встал и пошёл в сторону центрального выхода из их дома, а Саске проскользнул следом. После этого странного разговора на душе стало как-то муторно. — Чего вам всем от меня нужно? — поинтересовался Итачи, замерев перед тремя шиноби. Двое стояли на пороге, а третий оставался позади, и маячил за спинами своих товарищей. Саске показалось, что он видел этих мужчин в квартале. — На собрании отсутствовали трое. И один из них — ты, — сказал тот, что был с длинными волосами, распущенными по плечам. Саске с бьющимся сердцем вспомнил ту домашнюю ссору, свидетелем которой стал. — Мы понимаем, что ты член АНБУ и занимаешься сложными заданиями, — продолжил длинноволосый. — Так говорит твой отец. Он заступается за тебя… — Но не ожидай особенного отношения, — подал голос стоящий рядом с ним товарищ с топорщащимся ёжиком довольно светлых, особенно для Учиха, волос. — Понятно, — чуть склонил голову Итачи. — Я учту ваши пожелания. А теперь уходите. — Уйдём, — кивнул «ёжик», прищуриваясь. — Но сначала спросим тебя ещё об одном. Об Учиха Шисуи, который покончил жизнь самоубийством, утопившись в реке прошлой ночью. От этих слов Саске чуть не вскрикнул. По телу прошла мелкая дрожь. В голове забилось молоточками, что его старшего брата Шисуи больше нет. Знал ли Итачи об этом? Может быть, поэтому случился этот странный разговор несколько минут назад? Как эхом прозвучал дрогнувший голос Итачи: «Таких братьев, как мы… больше нет». — Он был тем, вторым, кто не пришёл на собрание, — заявил длинноволосый. — Говорят, что ты расценивал его, как своего старшего брата, — со странным намёком протянул этот незваный гость. — Верно, говорят... — тихо сказал Итачи каким-то помертвевшим голосом. — Но я уже давно его не видел. Как печально… Саске почувствовал напряжение, из-за которого стало трудно дышать. Он вспомнил, что видел Шисуи, когда тот заходил к ним с утра, перед своей миссией, две недели назад. Значит, получается, двоюродный брат вернулся с задания и убил себя? — Поскольку мы отряд полиции, то мы решили направить наши усилия на расследование данного инцидента, — словно с трудом выговорил длинноволосый. А его напарник, порывшись в своём широком светлом поясе, достал оттуда листок бумаги и протянул Итачи. — Вот прощальная записка, которую написал Шисуи. Мы установили, что это его почерк. Это написал он, без всякого сомнения. — Если это самоубийство, то что даст расследование? — всё так же, не шевелясь, поинтересовался у дознавателей брат. — С помощью шарингана очень легко скопировать почерк, — пояснил длинноволосый. Саске стало очень страшно от тона, которым это было сказано, словно эти люди, пришедшие в их дом, подозревали брата в чём-то очень нехорошем. Итачи протянул руку и взял записку. — Он был лучшим в клане Учиха, — пока брат читал, сказал «ёжик». — Его знали, как «Шуншин Шисуи» — Призрак Шисуи. Ради клана он бы пошёл на всё. Сложно поверить, что такой человек, как Шисуи, написал это и утопился… — Не судите людей по одёжке, — перебил его Итачи. — Записку мы оставляем тебе, — скривившись, сказал длинноволосый. — Возьми её и потребуй у АНБУ помощи в нашем расследовании. — Понятно, — пробормотал брат, обессилено уронив руку и сжимая клочок бумаги. Саске и со спины видел, что Итачи еле сдерживается от чувств, которые испытывает в связи с гибелью их брата. Тройка развернулась и уже преступила порог, когда «ёжик», остановившись, громко сказал: — Я надеюсь, что улики найдутся. А тому, словно поддерживая разговор, ответил его напарник: — У нас, как и у АНБУ, тоже есть свои методы, — и чуть повернувшись к Итачи, процедил: — Если попытаешься нам мешать, мы с тобой разберёмся. Саске показалось, что его сердце остановилось. Образовавшуюся тишину нарушил шелест записки, которая была смята. Рука брата, напрягшись, задрожала. — Может, скажете напрямую? Троица обернулась. В глазах каждого горели красные шаринганы. Колени Саске чуть не подкосились. — Меня подозреваете? — прорычал Итачи. — Так точно, догадливый ублюдок, — выплюнул фразу длинноволосый. — Итачи, только попробуй предать наш клан, это тебе так просто с рук не сойдёт! — ни с того, ни с сего выкрикнул «ёжик». Саске и не заметил, как его брат оказался рядом с вышедшими на середину улицы следователями. Не прошло и секунды, как Итачи остался стоять один, а троица лежала на земле. — Как я и сказал ранее: «Не судите людей по одёжке». Думали, что я это стерплю? — Итачи говорил негромко, но Саске казалось, что эти слова звучат у него прямо в ушах, он сам не понял, когда оказался на пороге дома, последовав за братом. — Заладили «клан, клан, клан». Если вы не можете оценить даже свои возможности, то как вам оценить мои? Поэтому лежите в грязи. — Шисуи за тобой следил, — приподнявшись, прошипел «ёжик». — Последнее время ты странно себя ведёшь. О чём ты думаешь? — Связан с организацией? Связан с кланом? Почему постоянно «связан»? — забормотал Итачи. — Все эти связи лишь ограничивают собственные способности, — вот о чём я думаю. Люди боятся и ненавидят тех, кто сильнее их, как глупо… — Прекрати, Итачи! — разгневанный голос отца словно привёл брата в чувство. Саске вообще показалось, что грянул гром. — Какого чёрта тут происходит? Итачи, ты ведёшь себя странно! — Ничего странного, — снова тем безжизненным голосом ответил Итачи. — Я делаю то, что должен. Вот и всё. — Так почему тебя не было прошлой ночью? — повторил вопрос следователей отец. — Достигнуть вершины, — невпопад ответил брат. — О чём ты? — воскликнул отец. И Саске вздрогнул, когда брат резко выхватил и швырнул в стену кунай, проткнув нарисованный красно-белый символ клана. — Связанный… В этом клане я ничего не смогу достичь… Перед глазами Саске замелькали воспоминания. Как брат может так говорить? Совсем недавно тот сам учил его, что клан — это хорошо, и Итачи горд быть его частью. Что изменилось? Неужели всё из-за того, что их двоюродный брат... что Шисуи больше не стало. Саске и сам не знал, что случилось бы с ним, если бы к нему пришли и сказали, что Итачи умер... — Люди постоянно воспринимают себя, как часть клана, и в результате не видят по-настоящему важных вещей: нельзя измениться, когда тобой управляют и контролируют, когда ожидают и требуют чего-то большего… — Прекрати! — прервал Итачи отец, помогая встать остальным. — Скажешь ещё слово, и мы отправим тебя за решётку! — завопил «ёжик». И Саске почувствовал, как холодеют его руки. — Ну что? Что будем делать? Тебе нас больше не победить! — встал в клановую стойку длинноволосый. — Капитан, отдайте приказ, и мы его схватим! Это было последней каплей. — Нии-сан! Хватит! Не надо! Пожалуйста! Не надо! — на всю улицу закричал Саске. На глазах выступили слёзы, а пальцы по-прежнему нервно сжимали дверной косяк, не желая отпускать. — Я не убивал Шисуи, — неожиданно Итачи, опустившись на колени, склонился в позе почтения. — Я извиняюсь за всё, что сказал. Простите меня. — Видимо, в АНБУ ты так заработался, что не понимаешь, что творишь, — громко сказал отец. — АНБУ находится в непосредственном подчинении Хокаге, даже мы, полиция, не можем никого арестовать без ордера. Я беру ответственность за Итачи на себя, — и, сказав это, прошёл мимо Саске, не обращая на него никакого внимания. Саске вздрогнул, когда увидел глаз брата, который проводил взглядом вошедшего в дом отца. На миг показалось, что три томоэ шарингана Итачи слились в странный трёхлучевой сюрикен.