Правда

      Скоро. Знаю. Чувствую. Сентябрь. Это произошло (или произойдет?) в сентябре. Каждое утро надеваю свое лучшее платье: подсознательное желание понравится тебе. Глупости, одергиваю себя – что может понравиться в восьмидесятитрехлетней женщине? Старость, это некрасиво, Коул. Куп сбежал наверх тридцать лет назад (вечно молодому Богу любви тяжело находится рядом со стареющей женщиной). Девочки выросли, обзавелись собственными семьями. Я одна, наедине со своими воспоминаниями. Мне восемьдесят три года, Коул, мне тяжело даются прогулки, мое зрение слабеет, но чертова память все так же остра. Наверное, это мое проклятие: помнить все. Скоро, Коул. Она (я?) прочитает заклинание. Иногда мне кажется, что только ожидание и держит еще меня на этом свете. У моих детей уже свои дети, у тех – свои, жизнь прожита - плохо ли хорошо… не знаю. Знаю, что если бы не это пресловутое ожидание, я была бы уже там - с Пайпер и дорогой Прю. Скоро. Юная, влюбленная идиотка (запутавшаяся девочка) прочитает заклинание, вырвет меня из моего времени, перенесет в свое. Знаешь, Коул, моего могущества все еще хватит на то, что бы не ответить на зов. Но я отвечу. Миллион раз уже отвечала, или отвечу впервые. Хочешь правду, Коул? Мне восемьдесят три года. И пятьдесят пять из них я не видела тебя. Целую жизнь. Смешно: я была с тобой два года, но целой жизни оказалось мало, что бы забыть тебя. Скоро. Сегодня, или завтра. Я в последний в жизни раз притворюсь (ты знаешь, как никто знаешь, как хорошо я умею притворяться - даже ты верил мне): притворюсь циничной, озлобленной старой ведьмой. Благообразная старушка, которой я стала, не произведет на меня тогдашнюю нужного впечатления. Это было уже миллион раз, Коул (в реальности или во сне – не важно). Я снова не открою ей правду. Почему? Хочешь правду, Коул? Ты был обречен, мы были обречены. Миллион раз или два раза, на яву или во сне, я теряла тебя, Коул, убивала: своими ли, чужими рукам, не важно. Я не открою ей правды, Коул, даже зная наперед, что ничего не изменится, что ты все равно погибнешь от моей руки (дважды на яву и миллион раз в моих снах). У нас было слишком мало времени. И я сознательно продлю агонию: я стала сентиментальной, Коул, что в моем возрасте, в общем-то, простительно. Я просто хочу, что бы у меня было чуть больше воспоминаний о нас, Коул, не важно, плохих или хороших (с годами понимаешь ценность любых воспоминаний). Хочешь правду, Коул? Даже самые черные ночи с тобой были светлее дней без тебя. И мне понадобилось полвека, что бы признаться себе в этом. Поэтому я промолчу о Хозяине, благословлю ее (себя) на брак с тобой, приму предназначавшийся тебе огненный шар на себя (в миллионный или в первый раз – не важно). Но я не погибну, я вернусь обратно, Коул, доживу оставшиеся мне дни в окружении детей-внуков-правнуков. Счастливая, в сущности, женщина. Скоро. Сегодня или завтра я увижу тебя в последний раз…       Хочешь правду, Коул? Когда вихрь времени уносит меня в мое прошлое (в миллионный или в первый раз?), в тайне я надеюсь, что, по возвращении, в моем любимом глубоком кресле у камина (или это будет другое кресло - не важно) будет сидеть мужчина: высокий, голубоглазый - постаревший, но самый дорогой для меня… Мой муж. Моя судьба. Ты.