Когда у вас богатое воображение

      Мобильник с выключенным звонком запрыгал по скамейке в раздевалке как ненормальный. Новак успел поймать аппарат в сантиметрах от пола. Увидев, чье имя высветилось на дисплее, выругался. - Что надо? - И я рад тебя слышать, - в рубке явственно послышалась легкая усмешка. - Ты разве не должен сейчас дрыхнуть без задних ног? – слегка сбавил обороты. - Разве мог я пропустить такое зрелище? Немедленно захотелось запустить трубкой об стену. Не успел, потому что Рафа тут же остудил его порыв: - Не злись. - Ну, чего тебе от меня надо-то? - Узнать хочу – то, что Борис сказал, правда? - А что он там такого сказал? – немедленно насторожился Новак. - Привел причины, по которым тебе не хватало мотивации. - И?... Рафа хохотнул: - Одна из них мое отсутствие. - И что ты хочешь услышать от меня? - Правду. - Хочу тебя разочаровать – земля вращается не вокруг Рафы Надаля. - Я же просил правду. Джок сделал паузу, набрал в грудь побольше воздуха и выдал: - Ах, правды тебе захотелось?! Ну, держи свою правду! Да, мне трудно настраиваться на турниры, в которых ты должен играть, но не играешь! Ты видел Торонто и Цинциннати! Думаешь, я в одночасье разучился в теннис играть?! Нет, просто понял, что на ЮСО тебя не будет. И из меня словно выпустили весь воздух. И я ненавижу себя за то, что позволяю так от тебя зависеть! Ненавижу, понял?! Злость схлынула. Вместо нее пришло какое-то опустошение. - Мне, правда, жаль, что я так далеко, - вдруг сказал Рафа. - И что бы ты сделал, будь ты здесь? - Будь я там, мы бы с тобой сейчас на финал настраивались. А вообще… Настучал бы по твоей дурной башке ракеткой! - Чудесный способ поддержать, да. - Ну, я же не виноват, что ты у меня такой... - Какой? - Плачешь?... – увел разговор в сторону Рафа. Новак сердито стер со щек предательские влажные следы и пробурчал недовольно: - Нет. - Ну, тогда я стукну в скайп? «Ma bre, Рафа, мне только тебя сейчас и не хватало! А, может, именно тебя-то как раз и не хватало…» - Ноут в отеле. - И когда ты там будешь? - Bre, Рафа, шел бы ты спать, у вас же там ночь на дворе! - Ни фига! Спать?! Я буду смотреть, как Марин разденет патриарха! Новак даже оживился от неожиданности: - Ты так уверен, что разденет? - Не знаю, как насчет раздеть до конца, но наполовину – так точно. Ты же видел его с Гаэлем. - Клоун Гаэль, - хмыкнул в ответ. – Сам просрал шанс одержать такую шикарную победу! - Ты ему об этом сказал? – веселился с той стороны Рафа. - Только посмей! - Ладно-ладно, так и быть, не скажу, что ты нашего красавца в клоуны записал. Думаешь, обидится? - Не хочу проверять. Ладно, я буду в отеле через час-полтора. Стучись. Или я сам стукнусь. - Забили. Жду. Имей ввиду – я спать не собираюсь и тебе сачковать не дам! Так что не пытайся откосить. Новак улыбнулся и отключил телефон. Еще пару минут назад у него не было настроения разговаривать с кем бы то ни было. Ну разве кроме Елены, но та, скорее всего, спала. Если, конечно, послушалась приказа любимого мужа. Однако звонок Надаля был, чего уж себе-то врать, приятен. Уже в отеле, приняв еще раз душ и постаравшись, зная Рафину дотошность, как следует избавиться от следов злых слез, растянулся на животе на койке и включил ноут. Рафа отозвался сразу, словно караулил. И тут же чуть не влез в монитор, пристально рассматривая друга. - Я так и знал. Плакал, - констатировал сердито. - А вот и нет! - Ну-ну, кому другому рассказывай. Я же вижу – глаза красные. - Это от жары, духотищи и линз. - Si, si! Конечно, опять линзы виноваты. Говори, давай, почему проиграл? - Ты мне кто, чтобы перед тобой отчитываться? - Во-первых, не отчитываться, а анализировать. Во-вторых, - Рафа замялся, а потом, набравшись храбрости, выпалил: - Во-вторых, ты мне друг. Ну… почти. Новак внезапно развеселился: - Рафа, у нас говорят – почти не считается! А вообще объясни-ка мне – что такое «почти друг»? - Между прочим, это я тебя цитирую, - хмыкнул испанец. – Кто там разглагольствовал на тему невозможности дружить по-настоящему, будучи профессиональными игроками? Как там? «Мы вынуждены держать профессиональную дистанцию». Это я и называю – «почти друг». А вообще, поскольку я сейчас не играю, дистанцию можно не держать. Да и между нами и так дистанция – ого-го, несколько тысяч километров! Так что, радость моя, я тебя слушаю. Перед такими серьезными аргументами Новак не сдаться не мог. - А что тут анализировать? Он играл хорошо, я играл плохо. - Ну и…? – после паузы, так и не дождавшись продолжения, спросил Рафа. - Что – ну и? - Почему ты играл плохо? Почему он играл хорошо, я не спрашиваю, сам недавно на такие же грабли напоролся. - Грабли – это Киргиос? – веселился Новак. - Не обижай мальчика! – хохотнул в ответ Рафа. – Ну, на самом деле – да: экстрамотивация и прочие бла-бла-бла. Но ты стрелки-то не переводи. Так почему ты играл плохо? Новак насупился, помолчал и через силу признался: - Переоценил себя и недооценил его. С Энди было тяжко, а, выиграв, подумал, что уж Кеи-то я в любом случае пройду. Вот и прошел. - А у тебя не возникало ощущения, - Рафа с той стороны монитора задумчиво почесал бровь, и Новак не мог не увидеть фиксирующего браслета на правом запястье, - что кому-то очень хочется, чтобы выиграл Родж? - Давай не будем думать в этом направлении, потому что можем додуматься черт знает до чего. В конце концов все было в моих руках и проиграл я сам. И если хочешь знать, лучше уж я в полуфинале сольюсь какому-нибудь Нишикори, чем лягу в финале под Федерера. - Ты так его не любишь? - Рафа, не задавай глупых вопросов. Можно подумать, тебе нравится ему проигрывать. - Ну, я как бы слегка подзабыл, каково это, - хмыкнул Рафа, - но ты прав – я уж лучше тебе продую. - Класс! Давай на следующем Ролан Гарросе попробуем? - Я не из тех королей, что добровольно отрекаются от престола! – гордо выпятив грудь и ударив себя кулаком с области сердца, выдал Рафа. И сам первый неприлично заржал. - Тьфу на тебя! – расхохотался следом Новак. И внезапно спросил: - Как твоя рука? Рафа насупился, завозился, пряча повязку, и попытался уйти от ответа: - Что за хрень? Почему каких-то баб показывают вместо Федерера с Чиличем? - Дождь, - мимолетно глянув за окно, ответил Новак. – И теперь ты прекращай стрелки переводить. Я спросил – как рука? - Так себе, - отвел глаза Рафа. – Я очень хотел играть в Нью-Йорке, спешил, старался, но без лангеты больно. Новаку немедленно захотелось влезть в монитор и обнять «почти друга». Сам сталкивался с такой болячкой, как никто, понимал, как тяготит состояние беспомощности, да и всегда предпочитал видеть Рафу заряженным на схватку, а не таким, как сейчас. Немного… потерянным. Он протянул руку и дотронулся до щеки видневшегося на мониторе лица: - Не надо спешить, слышишь? Без тебя как следует не играется, но это не повод форсировать события себе во вред. - Это что сейчас было? - Что? - Ты с ноутом обнимаешься? - Дурак! – Новак почувствовал, как слегка загорелись скулы. – Это я тебя типа по щеке погладил. - Утешаешь? - Сочувствую. - Спасибо. - Не за что. И оба снова расхохотались. - Неприятно смотреть со стороны, как тебя оттесняют в рейтинге, и понимать, что ты ничего не можешь сделать, - сморщился, признаваясь в беспомощности, Рафа. - Пока тебя никто не обошел, ты стоишь вторым. За мной. Как обычно. Рафа показал ухмылявшемуся сербу средний палец. - В понедельник стану третьим. Когда Родж выиграет свой 18-й шлем. Вот, спрашивается, куда ему столько? Солить, что ли? - Не, он сервиз собирает. Королевский. На двадцать персон. - Вот уж нет уж! Ты что – готов поспособствовать?! - Да ни фига я не готов! Но 18-й сам ему в руки плывет… - Не беги впереди быка на корриде, Ноле! Кстати, как там у вас с погодой? – он пощелкал клавишами на планшете. – О, начали! - Ты по какому каналу смотришь? - Скай. - Угу, - Новак в свою очередь настроил планшет. И охнул. - Мамичка моя, ты это видишь?! - Вамос, Марин! Когда двухметровый хорват на матч-боле засадил хладнокровно три подряд эйса, Рафа взбрыкнул и подорвался неприлично скакать по кровати с дикими обезьяньими воплями. Новак смотрел на эти пляски Святого Витта, ржал конем и совершенно отчетливо понимал, что глухое разочарование от проигрыша Нишикори улетучилось, как дым. Не потому, что проиграл Роджер, а потому, что сейчас там, на Мальорке, Тарзаном скачет по комнате Рафа, за три последних часа сделавший все, чтобы отвлечь Джока от грустных мыслей. - Эй, Тарзан доморощенный, с кровати не рухни! А то нам руки мало! Рафа отсмеялся, отдышался и снова подсел к ноуту. - Ну, вот, а ты – сервиз-сервиз! За кого в финале болеть будешь? - Дурацкий вопрос. За Марина, конечно. Ты? - Если скажу, что мне фиолетово, обидишься? Новак снова рассмеялся и мотнул головой. - Что дальше? На Кубок Дэвиса едешь? - Нет. Уже сказал Обрадовичу. Я сейчас пустой. Если по мне постучать, звук будет, как от чугунного казана из-под плова. - Значит, домой? - Домой. Ты? - А что я. Тренируюсь. Бэкхэнды вот буду пробовать. - Не форсируй, ладно? Не охота без тебя еще и Азию всю сливать. - Может, заскочишь ко мне? Покидаем друг другу мячик. - Угу. Чтобы вся Мальорка, а следом и вся Европа смотреть сбежалась? Там же каждый твой шаг отслеживают. - Ну и что? Мы же тренироваться будем, а не трахаться на корте. - Рафа! – Новак аж поперхнулся. - Что такое? – сделал невинные глаза испанец. – Воображение богатое? Новак почувствовал, что лежать на животе стало некомфортно. Поерзал, устраиваясь поудобнее, - и это ерзанье не ускользнуло от веселого, прищуренного Рафиного взгляда. - Какой ты у меня впечатлительный… - протянул он, облизывая вмиг ставшие сухими губы. Новак, проследив нарочито медленные движения языка взглядом, застонал и уткнулся лбом в подушку. - А ты сволочь, однако, Рафаэль Надаль Парера! - Соблазнительны-ый… - тянул чуть хрипловатым голосом испанец, которому и самому стало неудобно сидеть. - Еще скажи – трахабельный, - через силу поддразнил серб. - Ох, и тра-аха-абельны-ы-ы-ый… - Сволочь, bre, сука испанская, - как и Рафа, Новак мгновенно охрип и, плюнув на приличия, запустил руку за пояс просторных цветастых бермуд. Рафа чуть не влез в монитор. - Мне так не видно! - Что??! - Ноле, не строй из себя целомудренного девственника. У девственников жены не ходят на последних сроках беременности. Да и потом – где мы с тобой только не трахались?! - По скайпу, - слегка задыхаясь, проговорил Новак и повторил позу Рафы, сидевшего перед монитором по-турецки, - еще не трахались. - Все когда-нибудь случается впервые, - Рафа слегка откинулся на спину и стянул с бедер свои шорты цвета лосося в обмороке. Новак полюбовался на впечатляющий стояк, облизнулся, вздохнул и последовал примеру испанца. - Так ведь намного лучше, да-а-а-а?... – низко, хрипло протянул Рафа, одновременно запуская ладонь по члену снизу-вверх. - А все ведь ведутся на образ скромного и застенчивого парня из Манакора, - отрывисто, с придыханием пробормотал Новак и повторил жест, - и никто – никто, кроме меня! – не знает, как на самом деле развратен мой озорной «почти друг». - Сейчас я тебе, querido, «почти любовник», - неразборчиво простонал Рафа, медленно лаская себя – вниз, вверх, вокруг головки, снова вниз. Он кусал губы, тихонько постанывал и не отрывал блестевших от желания глаз от повторявшего все его движения серба. - Да-а, жаль, что только почти, - проведя подушечками пальцев по чувствительному местечку возле уретры, Новак инстинктивно поддал бедрами и чуть не поперхнулся воздухом. - М-м-м-м, - мучительно и сладко выстанывал откинувшийся назад и продолжавший гладить, сжимать, ласкать себя Рафа, - а кто тут проповедовал необходимость профессиональной дистанции? - К такой-то матери дистанцию! Бля, как же мне хочется прикоснуться к тебе, почувствовать твой запах, твою кожу губами… Голос Новака был бархатный, низкий, хрипловатый, щекочущий, прерывистый от сбившегося дыхания, и от этого по всему телу Рафы волоски вставали дыбом и ползали мурашки размером со слона. Он чувствовал, что способен кончить от одного только этого голоса. Черт, надо срочно брать себя в руки! - Давно не трахался? – внезапно абсолютно трезвым голосом произнес Рафа и подмигнул. - У меня жена на последних сроках беременности, - столь же трезво отозвался серб и замер с зажатым в кулаке членом, прекратив всякую жизнедеятельность. – А некоторые «почти друзья»… Он пожевал губами и продолжил: - А некоторые любовники шляются невесть где по три месяца и предпочитают, как выяснилось, секс по скайпу! «Не помогло», - печально констатировал про себя Рафа, понимая, что не способен оттянуть оргазм, если так и будет слушать этот голос и пялиться за зажатый в кулаке блестящий от смазки член. - Ладно, - сдаваясь, выдавил он сквозь зубы и снова тягуче, медленно провел раскрытой ладонью снизу вверх по стволу, собирая складками нежную кожицу и впитывая едва слышный выдох Ноле, - что бы ты сделал, если бы мы были сейчас вместе? Джок аж застонал от открывавшихся перспектив. - То есть поиграем? Ну… Давай поиграем. Закрой глаза. И, нет, не переставай дрочить! Та-ак. А теперь представь… Новак прилип к монитору почти вплотную и зашептал: - Окно раскрыто настежь… Луна в окне... Огромная, бледно-желтая, в пол-неба. Где-то море дышит. Представь, что я захожу к тебе в комнату... Вот я на пороге - ты видишь только силуэт... Вот я делаю шаг, еще, еще один... Рафа против воли зашипел, подобрался, как хищник перед прыжком, и резко втянул сквозь сжатые челюсти воздух. - Ага, - раздался едва слышный смешок. - Мне нравится, как ты весь подбираешься, когда я подхожу ближе... О-о, какие мышцы! Мне хочется почувствовать, как они дрожат под моими губами, хочется лизнуть – вот здесь, где заканчивается бицепс… М-м-м… Новак уже мурлыкал, как очень большой и очень опасный, но все же почти ручной кот. Манул. Да, манул. - Ноле… - хрипло, не открывая глаз, прошептал Рафа, - у тебя глаза в темноте светятся. Я… тебя вижу. Знаешь, какой ты мне больше всего нравишься? - Какой? - Когда ты без линз… В очках. В раздевалке. Из душа выходишь. В одном полотенце и очках. Ты такой… обнять, разложить прямо на банкетке и оттрахать! - С-с-сука Рафа! Я же сейчас кончу! - На то и расчет. - Уже наигрался? Так быстро? - Нет! Просто инициативу уступать не хочу. - Пич-чка ты материна, ну и кто тут кому секс по скайпу устраивает?! - Не шипи. Давай… Поехали дальше. - Закрой глаза. Во-от. Откинься на подушки. Да, так. Я подхожу, медленно, опираюсь коленом на постель, нависаю над тобой, касаюсь губами кадыка… Рафа закусил губу, чтобы не застонать, и еще энергичнее задвигал рукой. - Тебе нравится, я знаю… И мне нравится, когда ты прихватываешь кадык зубами. Иногда мне кажется, что у меня кадык напрямую законтачен с членом. Рафа против воли фыркнул: - Отвлекаешься! - Да, прости. Я трогаю губами шею, провожу языком по ключице, зарываюсь носом в волосы. Они мягкие, пахнут… морем и солнцем, да. У тебя горячая, чуть влажная кожа, ее так приятно касаться.. Вот – чувствуешь? – я целую ключицу. Мне нравятся твои ключицы. Там косточка над плечом так трогательно выпирает… - !Hostia! Новак, - задыхаясь, выдавил Рафа, - хватит дразнить! - А на корте ты такой терпеливый… Хорошо, не буду мучить. Вот я скольжу губами по груди, прикусываю сосок – м-м-м… Застонали оба. - Вот целую живот – ты вздрагиваешь, потому что тебе щекотно. Рафа вздрогнул, потому что стало на самом деле щекотно! - Утыкаюсь носом в пупок – ты тут так вкусно пахнешь. Так вкусно, что у меня от стояка аж искры в глазах. Новак покрепче сжал пальцы на своем пульсировавшем от перевозбуждения члене, зашипел и едва слышно выругался. Потому что на самом деле стояло, как башни-близнецы до 11 сентября. Аж в висках ломило. С той стороны монитора, зажмурившись и дроча что есть силы, по-испански матерился Рафа. - И вот наконец я наклоняюсь, провожу языком но нежной коже в паху и забираю губами головку… Рафу выгнуло, у Новака от поступившего оргазма свело живот, оба в один голос выругались. И монитор у Новака в номере погас. - Bre! Чертов wifi! Он перевернулся на спину, нашарил мятую футболку и лениво вытер забрызганный спермой живот и руку. И тут же пиликнул мобильник. - Живой? – хрипло окликнул Рафа. - Едва дышу. Ты? Вместо ответа Рафа рассмеялся. - Ты наглый, самовлюбленный, упрямый сербский сукин сын. Я позвонил, чтобы поддержать и утешить любимого соперника после нелепого поражения, а что сделал ты? !Hostia! Ты довел меня до оргазма через тысячи километров и еще спрашиваешь, дышу ли я? Скотина белградская! Но знаешь, что? Мечтать даже не смей о том, что я всегда буду уступать тебе инициативу! Просто сегодня я тебя, побитого и униженного, пожалел. - Рафа, - сквозь смех выдавил Джок, - я тоже тебя люблю. Увидимся в Пекине – и еще поглядим, кто, кому и что уступит! - Увидимся в Пекине. За мной должок. _____________________________________________ Пич-чка ты материна! - выражение укоризны, досады, неодобрения (сербск) Ma bre! – аналогично нашему «Да блин!» или даже жестче (сербск) !Hostia! – типа ёпрст (исп)