Воронец в снегу

      Хелиан неожиданно поймал себя на мысли, что он скорее бы ожидал увидеть в гостях Августа самого императора Хэйаня, но не Ди Сяньхэ. Оставалось только удивляться, как тот смог незамеченным пробраться в Люцем и тем более добраться до Пелагиса. А впрочем, Август как-то упоминал о какой-то контрабанде. До этого момента Хелиан предпочитал не знать о подобных незаконных делах своего друга. В конце концов, именно поэтому он всегда был ценным источником информации для Хелиана. Но не переборщил ли на этот раз Август?       — Что он тут делает? — прямо спросил Хелиан у друга. — Никогда бы не подумал, что ты причастен к подобным делам.       — Я и не причастен, — пожал плечами Август. — У Ди Сяньхэ похоже свои связи в Люцеме.       — Но что он тогда делает у тебя дома?       — Об этом одолжении меня попросил человек, которому я не мог отказать, — сказал Август.       — Пожалуй, о том, что я тут делаю, лучше всего спросить у меня самого, — вдруг подал голос Сяньхэ.       Хелиан нахмурился. Он осознавал, насколько невежливо ведёт себя по отношению к гостю Августа и в другой ситуации никогда не позволил бы себе подробного. Но сейчас он не хотел иметь хоть каких-либо дел с этим человеком и поэтому сознательно его игнорировал.       — Я пришёл, чтобы поговорить.       — Поговорить? — тон Хелиана говорил о том, что как раз разговаривать им не о чем. Хотя на самом деле он немного лукавил. Несмотря на всю неприязнь к этому человеку, в голове жреца вертелось тысяча вопросов, которые ему хотелось задать хэйаньцу. И почти все они касались Актеи… После того, как она попросила его остановить войну, он не получал о ней больше вестей. И Хелиану очень хотелось узнать в порядке ли она после тех несчастий, которые он обрушил на Хэйань.       — Да, я хочу поговорить о свитке Като, который вы использовали, чтобы прекратить войну, — заявил Ди Сяньхэ. Похоже, что холодное отношение к нему Хелиана его ничуть не смущало.       — Так вы знаете об этом, — напрягся Хелиан. Как Ди Сяньхэ мог узнать, что тот свиток принадлежал именно Като? Хотя нет, это-то как раз и понятно. Так значит, Сяолун тогда прибыл в Люцем к Като именно за этим свистком. Но он не смог его получить, ему помешал Люциан.       — Да, знаю, и я хотел бы увидеть его.       — Нет, — прямо ответил Хелиан. Этот свиток был слишком опасен, чтобы давать его в руки Ди Сяньхэ.       — То, что вы использовали этот свиток, говорит о том, что вы не до конца поняли его истинную силу, как и то, что не знаете как на самом деле погибла Экликта. Когда-то свиток был использован там. И всем известно, чем это всё закончилось.       — Нет никаких доказательств, что это случилось из-за магии.       Но на самом деле Хелиан лишь знал, что Экликта из-за каких-то своих внутренних конфликтов распалась на несколько княжеств. Но была ли в этом повинна непогода? Или магия? Об этом Хелиану было неизвестно. Да и был ли сейчас человек, который знал, из-за чего погибло это королевство на самом деле?       — Экликта была уничтожена. А теперь в опасности не только Хэйань, но и Люцем, — продолжал настаивать Ди Сяньхэ, словно пропустил последнее замечание Хелиана мимо ушей.       Жрец лишь отрицательно покачал головой. В любом случае он не мог дать этот свиток хэйаньцу, чтобы тот ни говорил.       — Я подожду, — ответил Ди Сяньхэ. — Но времени у меня мало. Вернее, у нас всех.

***

      Хелиан чувствовал, что ещё немного и его голова взорвется. Сначала Люциан устроил нечто немыслимое и только лишь для того, чтобы жениться на Фелиции. Потом оказалось, что Пиррий принадлежит к королевской семье Экликты. А теперь Сяньхэ утверждает, что заклинание, произнесённое им, угрожает не только безопасности Хэйаня, но и Люцема. А дальше то что?       В другое время Хелиан обратился бы к Августу за помощью. Но не сейчас, когда он ещё не решил доверять ли Ди Сяньхэ. Он мог лишь полагаться на самого себя.       И сперва наперво стоило решить вопрос со свитком. А потому Хелиан направился прямиком к Люциану, тем более, что у них уже была назначена встреча. Едва войдя в кабинет, Хелиан сказал:       — Я знаю, что мы должны обсудить детали свадьбы. Но сначала я хочу обсудить с тобой кое-что другое.       — Хорошо, — улыбнулся Люциан.       Хелиан положил свиток на стол.       — Ты ведь у Дариуса Като его взял?       Улыбка Люциана погасла, он посмотрел на Хелиана так, словно тот положил ему на стол как минимум громадного ядовитого паука.       — Я надеялся, что ты никогда об этом не спросишь. Но да, он принадлежал Като. Хочешь знать детали?       — Нет, — покачал головой Хелиан. — Это мне не интересно. Я хочу знать, откуда ты узнал об этом свитке.       — От Пиррия.       Значит, покойный мистер с самого начала хотел, чтобы они использовали этот свиток. Ди Сяньхэ утверждал, что именно это заклинание уничтожило Экликту. Но ведь эта магия исконно люцемская. Так почему? Почему его когда-то использовали в Экликте, а в самом Люцеме о нем даже никогда не слышали? И почему этот свиток, в конце концов, оказался у Дариуса Като? Значит ли это, что именно Люцем виноват в гибели Экликты? Нет, не о том он думает. Это дела прошлого. Сейчас надо решать насущные проблемы.       — Хочешь ещё что-нибудь узнать? — спросил Люциан.       — Нет.       — Вот и хорошо, — ответил Люциан, испытывая явное облегчение. — Тогда обсудим мою свадьбу.       — Да.       Похоже, что ему всё-таки придётся ещё раз встретиться с Ди Сяньхэ. В конце концов, в этом свитке действительно было что-то, что он не понимал.

Три месяца спустя

      — Ты действительно уезжаешь? — обеспокоенно спросил Люциан.       — Я ведь всего лишь из Пелагиса уезжаю, — слегка улыбнулся Хелиан. — На самом деле я только ждал, когда завершится твоя свадьба. Ты же знаешь, что творится сейчас в Люцеме. Королевство ещё от войны полностью не оправилось, а тут ещё с погодой творится что-то странное. Мы не слишком волновались, когда зима оказалась слишком тёплой. Но сейчас всё стало гораздо хуже. Если не будет дождей, то посевы погибнут.       — Но я всё же не понимаю, зачем тебе строить ещё один храм Солис. Как он поможет?       — Нам не хватает людей, которые могут управлять погодой. Даже не спрашивай, как тут поможет ещё один храм, это секрет жреца, — улыбнулся Хелиан, на этот раз пряча свою обеспокоенность. Он не мог сказать брату, что в это время в Хэйане будут строиться ещё два храма: один Ди Сяньхэ, а второй Актеи. И это ради того, чтобы уничтожить это заклятие, которое он по собственной глупости наложил.       — Но почему это должен быть именно ты? — Люциан не хотел его отпускать. — И потом, погода может исправиться!       — В роду Альба самая сильная магия, ты сам это знаешь. И ничего не исправится. Сегодняшняя погода — это лишь следствие того заклинания, что я произнёс, — ответил Хелиан. — Дальше будет только хуже. К сожалению, я не сразу понял природу этого свитка, — да и если бы не помощь Ди Сяньхэ, он бы так быстро в этом не разобрался. Он подозрительно много знал о люцемской магии.       — Это я виноват… — тихо сказал Люциан, а потом решительно добавил. — Если я могу чем-нибудь помочь…       — Да, твоя помощь понадобится, — отвёл глаза Хелиан. — Но не сейчас и не совсем твоя.       — О чём ты?       — Мне нужен будет кто-то из рода Альба, твой ребенок. Я ведь говорил, что у нас самая сильная магия.       — Хорошо, — без раздумий согласился Люциан.       Но Хелиан был уверен, что он понял неправильно. Многие из рода Альба становились жрецами, но самому Хелиану этот ребенок нужен был, чтобы отправить его в Хэйань, чтобы в храме Актеи завершить ритуал.       Но пока ничего объяснять Люциану Хелиан не собирался. Лучше это сделать позже.       — Пока все приготовления не будут завершены, Люцем будут ждать тяжёлые времена. Тебе стоит быть готовым к этому.       — А Хэйань? — вдруг спросил Люциан. — Нельзя ведь уничтожить последствия проклятия только для одной стороны.       — Нельзя, — и, помолчав, добавил: — Но я и не смогу уничтожить это проклятие за раз. Оно слишком сильное. Сейчас я способен только лишь смягчить эти самые последствия.       — Я помогу. Говори, если будет что-то нужно.       — И ещё одно. Ты должен знать это. Если Хэйань падёт, то вся тяжесть проклятия падёт на один лишь Люцем, и тогда нас ничто не спасёт.       Лишь время способно истончить нити этого заклятия, а пока им остаётся только лишь его сдерживать и надеяться, что они сумеют выстоять.

***

      Что-то звало меня. Силилось вырваться из этого сна. Я попыталась сопротивляться, потому что знала, что не увидела чего-то самого важного. Но всё было тщетно.