Чистилище

Шерлока разбудила боль, привычная, но оттого ещё более мучительная. Не открывая глаз, он понял, что заснул, сидя за столом — висок неприятно пульсировал, а щёку расчертила длинная болезненная вмятина. Но та, первая боль была совершенно другой. Шерлок залез рукой под рубашку, ощупывая шрам на животе, словно рассчитывал исцелить его одним прикосновением. Он начинался у паха и доходил почти до груди — вспухший, грубо зашитый, со свищом посередине, шрам выглядел присосавшимся к Шерлоку хищным насекомым. Периодически он начинал стягивать кожу и чесаться, но по большей части только болел. Боль делала его не просто шрамом, а стигмой, символом его самой большой неудачи. Шерлок медленно сел, с трудом открывая глаза. В последнее время из них что-то постоянно выделялось и стекало по лицу, как жёлтые тягучие слёзы. Проморгавшись, он принялся разбирать свои вчерашние записи, неловким движением чуть не смахнув мензурки на пол. Чертыхнувшись сквозь зубы, Шерлок поставил их попрямее, следя, чтобы находящаяся в них густо-красная жидкость не разлилась. Эксперименты со своей кровью он начал относительно недавно. Шерлок отталкивался от того, что сумел выжить после того случая в больнице. Возможно ли, что его кровь не подошла червям в качестве среды обитания или это было просто результатом их прежнего симбиоза? Он ведь носил их в себе достаточно продолжительное время. Шерлок пробовал смешивать свою кровь в разных пропорциях с доступными лекарствами для облегчения симптомов болезни. Он надеялся на результат. Или чудо. Шерлок бросил быстрый взгляд на мир за окном. Он решил остаться в этой квартире, хотя окружающий её район Лондона постепенно превращался в гетто для умирающих. Улица была затянута едкой смесью из тумана и чёрного дыма, доносящиеся снаружи стоны и крики были таким же привычным звуковым сопровождением, как когда-то гудки автомобилей. Шерлок сидел, погрузившись в свои мысли, пока снизу не раздался стук. Опомнившись, он взял мензурку и набрал в шприц её содержимое. Прежде чем спуститься, он снова коснулся шрама, который, казалось, начал слабо пульсировать. Внизу Шерлок подошёл к запертой двери в кладовую и стоял перед ней несколько секунд, прислушиваясь. Стук повторился, его сопровождал тихий звук, похожий на гортанное мычание. Шерлок снял с крючка ключ и открыл дверь. - Джон? - в кладовке не было лампы, поэтому он прищурился, привыкая к полутьме. Силуэт в дальнем углу тесного помещения проступал всё яснее. Джон сидел на корточках, ритмично покачиваясь вперёд и назад, опираясь на пол одной рукой. Перед ним валялась упавшая с полки жестяная банка, которую он слегка толкал указательным пальцем, заставляя перекатываться. Каждое движение банки Джон сопровождал тем смым низким горловым звуком. На его нижней губе висела тонкая прозрачная ниточка слюны. На вошедшего Шерлока Джон даже не посмотрел, не в силах оторваться от своего занятия. Шерлок спрятал за спиной руку со шприцем и сделал по направлению к нему два медленных шага. Джон смотрел на банку пустыми, налитыми кровью глазами. - Это банка, Джон. Бан-ка. Можешь повторить? Он издал серию нечленораздельных звуков, продолжая тыкать пальцем в жестянку. От очередного толчка она укатилась слишком далеко, стукнувшись о противоположную стену. Джон разочарованно застонал, протягивая руку вперёд и теряя равновесие. Шерлок воспользовался этим моментом и воткнул шприц в основание его шеи. Джон заскулил и отшатнулся, неловко дёргая ногами. Шерлок схватил его за плечо, удерживая на месте, и ввёл лекарство. Когда он выдернул шприц, на месте прокола выступила крошечная капелька крови. Джон отполз в сторону и замер, тяжело дыша и вывалив красный язык. - Всё, всё, - Шерлок отложил пустой шприц и приблизился к нему, показывая, что в его руках больше ничего нет. Джон лежал на спине, его несфокусированный взгляд плыл, как у младенца. Шерлок смотрел на него сверху вниз, затем опустился на него и сел верхом, прикасаясь лбом к его щеке. - Я больше ничего не буду делать, не бойся. Джон затих под ним, шумно сглатывая. Шерлок переместил свою голову ему на грудь, пытаясь уловить в его дыхании признаки поражения лёгких. Возможно, разработанная им сыворотка помогала хотя бы не дать болезни развиваться. Внезапно ниже пояса Шерлоку стало мокро и горячо. Джон издал гортанный звук и заворочался под ним, пытаясь выползти из лужи. - Прости, - Шерлок встал, потирая мокрые пятна на своих брюках. - Я совсем забыл его поменять. Подожди ещё немного, ладно? К тому моменту, как Шерлок вернулся с чистым памперсом, полотенцем и одеждой на смену, Джон успел переместиться к стене, оставив за собой мокрый след. Он водил пальцем по шершавым обоям, открывая и закрывая рот, как вытащенная из воды рыба. Видимо, ему нравилась их текстура. Шерлок насухо вытер Джона и с трудом натянул на него памперс, едва управляясь с его непослушными ногами. Закончив, Шерлок снова лёг рядом с ним, не обращая внимания на едкий запах мочи. - Ты единственный, кто у меня остался, Джон, - поведал ему Шерлок. - У меня больше нет ни родителей, ни брата, ни друзей. Джон что-то простонал в ответ. Шерлок обнимал его одной рукой, а другой поглаживал ноющий шрам. Ладонь Джона лежала возле его лица, изредка непроизвольно подёргиваясь. Кожа на ней натягивалась, когда внутри проползал очередной червь. Шерлок намеревался пролежать так как можно дольше, пока в нём не накопится достаточно сил, что накормить Джона. Хотя делать это было тяжело: его рот то резко захлопывался, так что зубы звякали о ложку, то широко распахивался и всё его содержимое стекало по подбородку. Шерлок начал проваливаться в сон, убаюканный знакомым теплом и выученным почти наизусть биением сердца. Сквозь дымку забытья он почувствовал, что Джон начал как-то странно подёргиваться. Он снова мычал, и от этих низких звуков его грудь вибрировала. Подняв голову, Шерлок увидел, что он двигает бёдрами вверх-вниз; рука его при этом то сжималась в кулак, образуя «обезьяний» захват, то разжималась. - Бедняга, - Шерлок провёл рукой по его жёстким волосам и положил другую руку на его пах, ощущая под ладонью жар тугой, упругой плоти. Почувствовав прикосновение к своему члену, Джон начал двигать бёдрами интенсивнее. Шерлок вытащил его член наружу и слегка помассировал большим пальцем пухлую, чётко обрисовавшуюся головку, размазывая по ней прозрачный предъэякулят. Из горла Джона вырвался странный хлюпающий звук. Шерлок покрепче обхватил ладонью ствол члена, оплетённого сетью вен, и начал двигать ею вверх-вниз, постепенно наращивая темп, чувствуя, какой твёрдой и одновременно мягкой на ощупь была его плоть. Джон не смотрел на него, издавая рваные, почти нечеловеческие звуки. Когда сперма выплеснулась ему на живот, он расслабился, изредка вздрагивая. Шерлок вытер руки бумажным полотенцем и привёл в порядок Джона, прежде чем снова свернуться рядом с ним, не обращая внимания на его слюну, капли которой падали ему на волосы. Сонливость снова наваливалась на него, делая веки тяжёлыми, затуманивая разум. Шерлоку виделось, что они лежат в своей старой постели, и Джон потихоньку читает газету, стараясь не разбудить его шелестом хрустских страниц. Дым от сжигаемых на улице тел превратился в предрассветную дымку, сквозь которую вот-вот должны были пробиться лучи солнца. Шерлок спал и улыбался во сне.