Duet with Death

Спускаюсь по лестнице, чтобы понять, куда ушел Люк. - К чему это ты готовишься? - мрачно задаю вопрос Хеммингсу, который стоит перед зеркалом и приводит в порядок свои волосы. И это выглядит так старательно со стороны, что я ненамеренно начинаю ревновать. У меня есть чувства к Люку и я в этом не сомневаюсь, поэтому ревность - самое обычное дело. - Эм, просто подумал, что выгляжу лохматым, - с небольшой запинкой отвечает он и я ощущаю некоторую обиду. Внутри образовывается необъяснимая тяжесть и я не знаю, как это описать яснее. Пожимаю плечами и ухожу в холл. Я чувствую себя некомфортно в этом доме. Мне кажется, что если сделаю что-то не так, на меня обрушится потолок. Сложно справиться с мыслью, что нужно контролировать каждый свой шаг и каждое слово. Наверное, на меня так действует Ирвин. Когда за тобой наблюдает человек во всем лучше тебя, ты инстинктивно стараешься не показаться полнейшим дерьмом. В холле стоят два дивана напротив друг друга. Между ними стоит небольшой журнальный столик со стеклянной поверхностью. Сажусь на пустой диван, а Ирвин сидит на диване напротив, сложив ноги "четверкой": лодыжка одной ноги лежит на колене другой. Парень равнодушно смотрит на меня, но обводит взглядом все, абсолютно. Мне становится не по себе, словно я вещь и меня показывают покупателю. Стараюсь сфокусировать внимание на чем-то другом, но краем глаза все равно вижу, как Ирвин крутит в левой руке свой мобильный. Он ждет, вероятно, очередного звонка от Энн. Уже через минуту раздается звонок в дверь и Эштон поднимается с дивана, чтобы открыть. Не предпринимаю никаких попыток скрыться, равно как и быть на виду. Однако оборачиваюсь в сторону входной двери. В квартиру заходит Энн. Девушка, с красивыми скулами, длинными черными волосами и бледной кожей. На ней надет укороченный плащ кремового цвета, который создает хороший контраст с волосами. Она тут же обнимает Эштона, который, в свою очередь, заключает ее в объятия. - Где мистер еще-одна-причина-чтобы-пить-Люк? - шутливо спрашивает она и тут Люк, как бы удивленный приходом девушки, выходит из ванной. Хреновый из него в данный момент актер. - Энни, привет, - с радостной улыбкой встречает подругу и коротко целует ее в губы. Сказать, что меня передернуло - не сказать ничего. Мне хочется взорваться и сделать так, чтобы Люку было также больно, как мне сейчас. Из меня слова только что вырвали кусок чего-то весомого, оставив неприятную пустоту. Я чувствую жжение в желудке, как при ощущении голода, но я вовсе не хочу есть. Эштон оборачивается, осматривая холл по периметру, останавливает взгляд на мне и с невинной улыбкой пожимает плечами. Это очень понятный жест, мол: "Ну, извини, а ты думала, что такая крутая?". Хочется взять свои вещи и уйти, но не могу, ведь в прихожей толпа. Мне нужно срочно стать невидимой, чтобы не чувствовать дикого напряжения, от которого я чувствую, как бьется сердце, отдавая импульс в голову. Глубокий вдох и медленный выдох. Мне нужно немного успокоиться, чтобы все эмоции не вырывались, а затаились внутри. - Хэй, у вас гости? - замечает Энн и я мысленно завидую ее мелодичному голосу. Она действительно красивая и приятная девушка. Мне приходится повернуться в сторону прихожей снова, чтобы выдавить из себя вежливую улыбку и поздороваться с Энн. - Оу, Кассандра, привет, - глаза Энн слегка округляются, когда она видит именно меня, а не кого-то еще. Да, дикость, и она права. Я киваю ей в ответ, улыбаясь наигранной, доброжелательной улыбкой. Я ненавижу льстить. Больше всего на свете я ненавижу льстивых людей. Лесть делает меня лицемерной, отчего я чувствую себя грязной и противной. Жаль, что людям зачастую проще поверить в ложь, чем узнать правду. Мой взгляд сталкивается с взглядом Люка и я чувствую некоторое головокружение на почве ревности. Он смотрит настороженно, словно пытается понять, что я в данный момент чувствую и какое у меня настроение. Моя уверенная, неискренняя улыбка тут же растворяется, пока я смотрю на Хеммингса. Парень ничего не предпринимает. В воздухе повисла тяжелая пауза, словно кто-то нажал на stop. - Эй, что с вами, ребята? - с усмешкой говорит Энн и снимает с себя верхнюю одежду, а именно плащ. - Все отлично, пойдем, я покажу тебе то, что написал недавно Люк, - бодро говорит Эштон и они с Энн уходят на второй этаж. Люк остается на месте в прихожей и теперь уже переводит взгляд с меня на пол. Не теряю времени на размышления, быстро поднимаюсь с дивана и иду в прихожую к вешалке. - Кэсс, - тихо произносит Хеммингс, и я делаю вид, словно его и вовсе нет. Беру в руки пальто, надену его в лифте, и обуваюсь. - Черт возьми, что опять?! - рычит, если можно так сказать, Люк и легким движением руки прижимает меня спиной к входной двери. - Сам подумай, а я хочу уйти отсюда, - решительно отвечаю ему и Люк напрягает скулы. - Из-за Энн? Мы друзья, я думал, ты знаешь... - Люк, я вообще ничего не хочу знать об этом! - мне обидно. - Уильямс, ты ненормальная, - на выдохе говорит он и я вспоминаю нашу утреннюю ссору. Весело. Это уже второй раз за день, когда мы бесим друг друга. - Считаешь? Тогда отпусти меня и я уйду! И можешь дальше прихорашиваться перед этой Энн и не только, вообще можешь делать что угодно. Иди в клуб и трахайся с очередной своей девушкой, только потом не говори мне, что я красивая и свожу с ума, ясно?! - пытаюсь оттолкнуть от себя Хеммингса, который, кажется, железной хваткой вцепился в мои плечи. - Мне больно, придурок! - я кричу на него, хотя он находится в нескольких сантиметрах от меня. Господи, почему все должно быть так сложно? Всякий раз, когда я смотрю на прогуливающихся по улице парочек, мне кажется, что они счастливы и все так примитивно, а у нас с Люком... Боже, прошло дня два, а я уже употребляю "у нас с Люком". Хеммингс молчит и просто смотрит на меня в упор. Слабость вот-вот возьмет надо мной верх и я буду похожа на плаксивую идиотку. - Я не отпущу, потому что ты действительно уйдешь, даже если не хочешь этого, - тихо говорит Люк не сводя с меня глаз. Я упрямо смотрю в сторону, чтобы не сталкиваться взглядом с его холодными, голубыми глазами. Холодным я имею ввиду цвет, а не взгляд. - Нет, я хочу, - настаиваю на своем и в эту секунду Люк впивается жадным поцелуем в мои губы. Пытаюсь отстраниться, но это только сильнее заводит Хеммингса. Парень все так же прижимает меня к двери, прижимаясь ближе ко мне. Этот поцелуй уже не похож на тот, что был первым. Люк злой, поэтому каждое движение его губ кажется мне резким и в чем-то грубым. Но я отвечаю. Я отвечаю, потому что нуждаюсь в этом. Он целует меня по настоящему, а это как раз то, чего я хотела. Не стану говорить, что наши языки переплетаются в танце, потому что это какая-то хрень, а скажу лишь, что я не успеваю дышать, не могу и не хочу даже на долю секунды отрываться от Люка. С безграничным удовольствием запускаю пальцы в волосы Хеммингса, портя прическу, которую он так старался сделать перед приходом подруги. Люк пытается что-то промычать в знак протеста и тогда я с силой потягиваю несколько прядей и он издает легкий стон, после чего отстраняется и очень тяжело дышит, словно его топили в воде. С жадностью глотаю воздух и не свожу глаз с лица Люка. Он замечательный, черт возьми. Хеммингс проводит теплой ладонью по моей щеке, а его губы изгибаются в игривой усмешке. - Теперь тебе легче, - смеется он, а я пытаюсь отойти от того головокружение, что овладело мной за это время. По телу пробегают мурашки и я пытаюсь успокоиться. Медленно киваю, чтобы ответить на вопрос Люка и он улыбается. - Согласись, что это не похоже на то безобидное прикосновение к Энн, - говорит он, но я по прежнему не согласна. - Ты сказал, что петь мне можешь только ты, так почему целовать тебя могу не только я? - задаю вопрос и Люк задумчиво усмехается. - Потому что целовать тебя имею право только я, - смеется он и я хмурюсь. - Это не ответ! Ты просто присвоил себе еще одну привилегию! - протестую я и Люк снова касается моих губ. Это чтобы я заткнулась, да? Кажется, чем больше он меня целует, тем сильнее моя зависимость и теперь, после настоящего поцелуя, мне уже мало обычного прикосновения. Внезапно раздается звонок в дверь и Я сильно вздрагиваю, равно как и Люк. Он отходит от меня, стараясь немного пригладить свои волосы, ведь зачесать наверх уже нет времени. Сейчас сюда примчится Ирвин и одарит меня смертоносным взглядом, когда заметит явные, внешние изменения в Хеммингсе. - Я открою, Эш! - кричит Люк, когда слышит шаги на лестнице. Я отхожу на некоторое расстояние от двери в прихожую и поправляю на себе толстовку. Дыхание, кажется пришло в норму, поэтому особенно стыдно не будет. Хеммингс открывает дверь и в квартиру заходит Калум. Мне очень неловко видеть его. Брюнет еще не видит меня, потому что высоченный Люк отлично загораживает вид. - Снова тявкались? - с усмешкой спрашивает Калум, обходя Люка и проходя в прихожую. Его взгляд останавливается на мне. - Эм... Кассандра? - как бы здоровается со мной юноша и я стараюсь держаться адекватно. - Ну, привет, - застенчиво говорю я и Люк смеется, видя меня такой "забитой". Больше Худ ничего не спросил. Разделся, разулся и мирно сразу же пошел на второй этаж. - Больше никаких прихожих, Люк, - смеюсь я и он отвечает усмешкой, после чего тоже направляется к лестнице.

***

Они ссорились и орали друг на друга, кажется, уже миллион раз. Сначала Энн призывала их к спокойствию, вместе с Калумом, который довольно не конфликтный человек. Но через какое-то время, Эштон разнимал Калума и Энн, которые начали ругаться из-за того, что она мешает Худу своими замечаниями. Я не знаю, каким боком она можем критиковать их игру, ведь, как я поняла, ни на гитаре, ни на барабанах она не играет. В какой-то момент, Люк решил поссориться и с Худом, но все обошлось. Однако, когда им все-таки удавалось немного порепетировать, все было круто, но только до того момента, пока Люк не сфальшивит ноту из-за ошибки Худа или же если Эштон собьется с ритма. Хеммингс действительно хорошо поет. Мне кажется, даже получше Майкла. У него звонче голос. Также, всякий раз, когда Калум пытался помочь Люку и подпеть, Хеммингс выходил из себя, объясняя всем, что поет только он. Это глупо, ведь у Худа тоже отличный голос. Сейчас, когда я уже устала от дикого шума, фальши Люка и сбитого ритма уставшего Эштона, сижу на диване в гостиной и рисую симпатичный вид из огромного окна. Нью-Йорк великолепен. Небо опять затянуто густой пеленой облаков, что делает город немного мрачным, серым и унылым, но это все равно смотрится безумно красиво. Боюсь представить, что бывает, когда наступает ночь, ведь... такой вид... Я набрала в небольшой стакан воды, чтобы работать с акварелью. Беру в руки любимую кисть. Да, я по прежнему не знаю, кто мне ее подарил, но она настолько удобная... Иногда меня посещают тревожные мысли по поводу этой вещи, но это полнейший бред и череда совпадений. Начинаю работать в цвете и кладу на лист легкий, первый слой краски. - Эта кисть, откуда она у тебя? - я даже вздрагиваю, когда внезапно справа от меня на лестнице появляется Ирвин. Он спускается вниз и подходит ближе. - Ну... мне подарили ее, - пожимаю плечами и парень хмурится. - Серьезно? - недоверчиво спрашивает Эштон и я не понимаю, к чему он клонит. - На ней написано "La perfection"? - спрашивает Ирвин и я тут же переворачиваю кисть к себе надписью. - Французский? - уточняю я и парень кивает. - Дословно - совершенство, - серьезно отвечает он и не сводит взгляда с кисти. Он кажется мне мрачным или даже грустным. По лестнице спускается Люк, который пребывает не в самом лучшем настроении. - Откуда у нее эта кисть, Люк?! - резко спрашивает у парня Эштон все так же смотря на кисть. - Какая? - хмурится Люк, потому что, естественно, он не знает, чем я рисую, ведь ни разу не наблюдал. Да я и не рисовала при нем. - Черт возьми, - нервно смеется Эштон, - ты спер вещь моей девушки, подарил своей и еще что-то спрашиваешь?! Моему возмущению нет предела, но я молчу и просто наблюдаю за разговором. - Ирвин, ты напился что ли? Я не понимаю о чем ты говоришь, - честно отвечает Люк и Эштон смеется громче, не веря другу. - Мне подарил ее не Люк... - А кто? Кто, черт возьми?! - я не понимаю, что происходит и меня пугает это. - Не знаю. Кто-то. Почему ты уверен, что такая кисть в мире всего одна? - Я не знаю. Но эта дрянь, это искусство, вырыло дыру между нами. Между мной и Дженн. Она закрылась от меня и все что я знал о ней в последнее время, это то, что она ездила по больницам в онкологические отделения и рисовала людей. Она рисовала смертельно больных людей, мать вашу! Я спрашивал, зачем ей это, но никогда не получал ответа. Я помню эту чертову кисть. Проверь, на держателе есть царапина. Ее случайно сделала Дженн об железную скрепку на холсте. Я еще больше запуталась. Причем тут Дженн? Моя кисть принадлежала ей? Что?! Внимательно осматриваю кисть и не верю в слова Эштона до тех пор, пока не нахожу царапину, о которой он говорит. - И что это значит? - раздраженно спрашивает Люк у Ирвина и садится на диван рядом со мной. Я молчу. - То что эта кисть принадлежала Дженн, но какого-то черта ею теперь рисует она! - Ты знаешь, где лежат ее вещи? - спрашиваю я, ведь это какая-то ошибка. - Дома у Дженн, в ее комнате, - отвечает Эштон и я хмурюсь. - Как тогда Люк... - Мы были в том доме вместе с Люком и Мэлани, - не дав мне договорить, гнет свою линию Ирвин. Мне кажется, что Люк вот-вот взорвется, ведь его только что обвинили в реальной краже. - Мы уходим, Кэсс, - спокойно говорит Хеммингс и поднимается с дивана. Я в шоке. Он, как минимум, должен был наорать на друга, разбить пару вещей в доме, плюнуть в лицо Эштону и только после этого откланяться. Послушно собираю вещи в пакет, слегка дрожащими от волнения руками, после чего молча иду в прихожую. Люк уж держит в руках мое пальто, и сам уже успел одеться. - Поторопись, - сухо говорит он и я наспех застегиваю сапоги и выхожу за дверь. После меня тут же выходит Люк и громко хлопает дверью. - Держи, - он отдает мне мое пальто и пока лифт подъезжает к нашему этажу, спешку одеться. - Я ничего не поняла... - Я объясню.