Suis quaeque temporibus

      Ночь. Тишина. Он внезапно вздрогнул и открыл глаза. На миг ему вспомнилась эта заштампованная фраза из романов: «Темнота была густа, словно чернила и настолько плотна, что казалось ее можно было потрогать». Но нет, все было совсем не так. Обычная полутьма обычной квартиры, разгоняемая светом фонаря, горевшего во дворе. Но что-то и правда было не так. Воздух казался каким-то необычным, плотным и имел странный, чуть пряный и сладковатый аромат. Проснувшийся медленно повернул голову и чуть усмехнулся:       - Корица. Так вот как ты пахнешь… Давненько я жду тебя, друг мой, давненько… - комната ответила лишь молчанием. Но мужчина и не ждал ответа. Он встал с кровати и подошел к шкафу, стоявшему рядом с кроватью, начал рыться в нем, ища, что надеть. Наконец, он нашел – старая футболка с логотипом «Metallica», оставшаяся у него с какого-то концерта. Ностальгия чуть коснулась его разума, нежно, словно любовница, но тут же отступила. Разум был занят совершенно иными размышлениями… Надев футболку, он спросил:       - Итак… Почему сейчас? Почему не вчера? Не завтра? Почему не два года назад, когда ты мне был так нужен? – несколько секунд царила полная тишина, но после на фразу ответили. Голос был чуть хрипл, но мягкий и бархатистый:       - Потому что тогда время еще не настало. Ты не был готов. Я всегда прихожу вовремя. Тогда, когда я нужен, – голос исходил из угла комнаты, в котором находилось старое, чуть затертое кресло-качалка. Сейчас в нем сидел Некто. Одет он был весьма странно. Так обычно одевают темных магов в плохих фэнтезийных романах – черный бархатный балахон (или мантия?.. Он никогда не понимал, в чем разница между ними) с капюшоном, в тени которого и пряталось лицо неожиданного, но ожидаемого посетителя.       - Вот значит как? А сейчас настало? Почему? – после этого Некто издал негромкий смешок, больше похожий на короткий кашель.       - Ты и сам знаешь. Звонок. Его не было, хоть ты так ждал… Но дождался лишь меня. Обидно?       - Немного… Не против если я закурю? – и не дожидаясь ответа, человек взял пачку сигарет со столика, достал одну и закурил. Огонек зажигалки на пару мгновений осветил его лицо – еще молодое, но очень усталое. А глаза… Глаза были старыми. Глазами уже мертвого. Без ненависти и страсти – лишь безысходная тоска.       - Курение убивает, – и снова этот бархатистый голос, будто обволакивающий всю комнату. – Мне ли не знать?.. – фигура медленно поднялась с кресла, чуть скрипнувшего от такого обращения, и подошла к столику. Через миг на столик легла шкатулка, довольно приличных размеров. Мелькнули белые пальцы пришельца, пропавшие через пару мгновений в широких рукавах, и крышка шкатулки откинулась, обнажая ее содержимое. На алом бархате лежали в специальных углублениях пять предметов. Это были: стеклянный шприц, чуть поблескивающий в слабом свете фонаря; опасная бритва, чья деревянная ручка была украшена резьбой в виде абстрактных узоров, эти переплетения заворожили бы кого угодно; револьвер, с чуть потертой рукоятью; шнур и небольшой, но изящный флакончик, в виде миндального ореха, заполненный белым порошком.       - Timeo Danaos et dona ferentes, – пробормотал хозяин квартиры, чью легкую и печальную улыбку на несколько мгновений осветил огонек тлеющей сигареты.       - Верно. Но не в этот раз… Ты сам меня об этом просил, – ответствовал Некто. Пальцы мужчины медленно пробежались по предметам, лежащим в шкатулке, ощупывая каждый из них.       - Ты ведь знаешь, что я выберу, так ведь, Многоликий?       - Да. Конечно. Но выбор есть всегда. Если ты пожелаешь, я уйду… - человек затушил сигарету о стол, отбросил окурок куда-то вглубь комнаты. Пальцы его обхватили шприц и неспешно, будто сомневаясь, вытащили стеклянное тело прибора из шкатулки. Но прежде чем хозяин квартиры успел что-то сделать, гость произнес: – но сначала ты должен взглянуть в мое лицо.       - Это так обязательно?       - Ты должен знать все, перед тем, как сделаешь свой выбор… - и Многоликий снял свой капюшон.       Его лицо будто источало какой-то внутренний, неведомый, но видимый свет, благодаря которому лицо гостя можно было разглядеть во всех деталях. Но в этом-то было и все дело, в деталях. Лик пришельца неспешно менялся. Он становился то женским, то мужским, то старым, то еще совсем юным.       - Так вот почему тебя так зовут? Покажешь мне тех, кого я любил и ненавидел? Ради кого мне стоит остаться и стоит уйти?..       - О нет… - и снова этот короткий, кашляющий смешок. – Ты должен увидеть того, кто важнее всего для тебя, – и фигура резко шагнула к мужчине, а лик пришельца стал ликом хозяина квартиры. Тонкие бледные губы, нос с небольшой горбинкой, узкий шрам на щеке и глаза, покрасневшие от долгих бессонных ночей. Но и это лицо стало изменяться, становиться моложе, а в очах загорелось яростное пламя страсти, страсти к жизни. – Этого мы с тобой хотели, да? Этого мы с тобой добивались за нашу жизнь?! – голос стал подобен голосу человека и теперь гремел на всю квартиру. – Жалкое утопание в жалости к себе? И последний эгоистический выпад!? Желание уйти, бросить все!? – лицо настоящего мужчины медленно менялось, в нем появлялись какие-то инфантильные, истеричные черты. – Слабость, которую мы всегда презирали!? Стать жалким червем под ногой у судьбы, да!? ЭТОГО МЫ ХО… - но гневную тираду прервал вопль       - Заткнись!!! – истеричный, абсолютно детский крик и лицо, искаженное гневом на самого себя…       Пару минут в комнате царила полнейшая тишина и лишь мужчина громко дышал, пытаясь успокоиться.       Наконец он произнес, медленно и тихо:       - Так надо… Так должно быть…       - Я верю… - с мягкой, понимающей улыбкой ответил Многоликий. – Я утешаю безутешных. Это моя работа. Мой долг…       - Поможешь наложить жгут?.. – тихий, но уверенный голос человека.       - Конечно… - через пять минут все было закончено. Человек лежал в кресле, на правой руке был жгут, а на месте в предплечье, где проходила вена, была маленькая красная точка…       - Так всегда… - чуть печальный голос гостя. – Так и всегда… - лицо его бледнело и начинало просвечивать. Через несколько минут вместо лица остался лишь голый череп, сверкающий выбеленной костью…       День. Обычный пасмурный день и свет солнца едва-едва пробивался сквозь плотную пелену туч, освещая небольшое надгробие. А вокруг могилы стояло пятеро. Давно знакомые друг с другом, они никак не могли найти слов, для того чтобы описать это… Наконец, кто-то спросил:       - Зачем? Он ведь не дурак был. Знал, что такая доза спидбола его угробит. Так зачем?.. – лицо его, на котором обычно играла улыбка, сейчас выражало лишь глубокое непонимание…       - Не знаю… - женщина, стоявшая рядом с говорящим, склонила голову, изучая надгробие. – Не знаю. Он всегда был… Таким. Немного эгоистом, да и вечно в депрессии… Но это не выход, – голос ее, казалось негромкий, разносился по всему кладбищу, а остальные… Остальные просто смотрели и искали слова. После долгого молчания, другой мужчина негромко предложил:       - Пойдем, помянем его?.. – эта просьба, казалось, вызвала у всех облегчение, ведь сейчас слов не было, ну а алкоголь поможет их найти и, хоть на пару секунд, забыться…       - Да, пойдемте… - первый говорящий резко кивнул и бросив последний взгляд на могилу, развернулся и медленно пошел прочь. Остальные, после недолгого молчания, отправились за ним.       Последней уходила женщина. Она еще на минуту задержалась, смотря на надгробие, затем смахнула слезу и поспешила за остальными. Слеза же, на несколько секунд блеснула, словно маленький бриллиант и упала на черную, недавно взрытую землю… Да, предстоял тяжелый день.