Сладкий плющ

На восходе солнце ласково обнимает еще дремлющий лес мягкими лучами. Боясь спугнуть, они косыми черточками подкрадываются тихо, даже ветер сдерживает свои порывы, не создавая и малейшего шороха своим дыханием, чтобы напрасно не тревожить царящий покой. Утренние капельки росы бриллиантами переливаются на зеленых листочках растений, скатываются по красочным бутонам, омывая природу, придавая сил новому дню. Завораживающая глаз гармония просыпающегося леса остается тайной, скрытой ото всех. Распускаются лепестки цветов на лугу, ластясь в утреннем золотистом свете. Переливами колокольчиков звучит мелодичная музыка ручья, а ей подпевают ранние пташки, ознаменовывая значимое событие — рождение нового дня. Бабочки своими трепетными крылышками щекочут нежные лепестки цветов, лапками перебирая пестики и тычинки в поисках сладкого нектара. Целуют взмахом своих шелковистых крылышек кору векового дуба, заставляя пробудиться его ото сна и тихо заскрипеть мощными ветками. В потрескавшейся толстой кожуре появилась блаженная улыбка. Умиротворенный лик лесной нимфы медленно, нежась в рассветной неге, отмер. Вежды неспешно распахнулись, являя миру ярко-зеленые изумруды. Они улыбались порхающим в замысловатой пляске хрупким бабочкам, любуясь их неповторимой пестрой красотой. Тряхнув листвой, изящная ветка подставилась танцующим мотылькам. Кружась, они опустились на изящную раскрытую ладонь. Но стоило лицу дриады к ним приблизиться, как бабочки тут же слетели, нетерпеливо приглашая за собой, шустро порхая между листочками. Повинуясь этому зову, будто колдовским чарам, скрипучий корень сделал свой первый шаг. Ядовитый плющ, стелющийся по земле, стал одеянием прекрасному юноше, потянувшись к нему, будто желая защитить его, такого уязвимого и нежного. Он увил хрупкое тело, оплетая стройные бедра, холодя нежную кожу своими сочными листьями. Тонкие редкие веточки поднялись к груди нимфы, огибая тотемные рисунки, запечатленные на изящном рельефном стане. Это придало образу нерушимое величие. Даже ветерок игриво подул, мягко шурша листиками, одобрительно путая прядки длинного шелка изумрудных волос, водопадом ниспадающих до самой земли. По волшебству в длинные косы вплелись вьюны, охоче распуская свои очаровательные цветы, играющие всеми цветами радуги в прекраснейшей из композиций. Они манили к себе, хвастаясь разнообразием радующих очи красок, заставляя мотыльков сорваться со своих мест и прилететь на яркий цвет, пахнущий сладкими вкусностями. Лес наполнился ароматом свежести с едва уловимым оттенком последнего меда. Хоровод из бабочек создавал золотисто-лиловый ореол вокруг красочной цветочной ауры лесной нимфы. Цикады воодушевленно принялись напевать свои сонеты, восхваляя прекраснейшего из когда-либо виданных божеств. Дриада с красивым юношеским телом и женственным нежным лицом под звучный марш сверчков и пташек осторожно ступал по мягкому ковру из пахучих трав. Они заботливо ласкали нежную кожу на красивых стопах, утренней росой омывая изящные ноги, бодря, придавая легкость походке. В его изумрудах очей чистота, мечтательная искра — прозрачная, словно легкая вуаль. Он улыбался им, своим верным прекрасным спутницам, что так настойчиво увлекали за собой. Эта лесная нимфа — хранитель леса вот уже более тысячи лет. Дриада благоволит всем, кто оберегает его лес вместе с ним. Царящий покой, что здесь обеспечивает нимфа, позволяет почувствовать так необходимую порой беззаботность и умиротворение. Многие приходят в его владения за успокоением — здесь жизнь проходит совсем другим ритмом. Время замедляется ради того, чтобы было возможно впитать в себя красоту этого загадочного мира, проникнуться атмосферой завораживающей дух гармонии и легкости. Почувствовать силу природы, оправданность и закономерность всех протекающих, сменяющих друг друга жизненных циклов. Следуя настойчивому зову игривых мотыльков, дриада отодвинул на своем пути свисающую веточку лианы. Взору прекрасной нимфы открылся тот самый гость, что уже несколько лет кряду приходит в его лес. Аккуратные уста растянулись в блаженной улыбке, переполненной радостью новой встречи. Нимфа многих путников встречал, а восхищался лишь немногими из них. Он сам не заметил, когда поутру стал томиться в ожидании появления этого парня. Тот каждый день ходит к пруду и любуется лилиями, сидя на большом гладком валуне, поросшем мхом на самом низу. А дриада тайком любуется им — его радость и печаль. Прикоснуться бы к крепкому телу юноши, но тот яд, что течет в жилах нимфы, безжалостно убьет его тайную пассию. Он может лишь протянуть руку, да невесомо погладить столь восхитительный образ. Поговорить бы, но простой человек испугается необычного существа и больше не станет ходить на такие вот незримые свидания, которые нимфа бесстыже ворует вот уже сколько лет. То чувство, о котором мечтает все живое, неожиданно проникло в сердце нерушимого хранителя. Так сладко с привкусом горечи. Остается вечно любить издалека. Но он уже привык, поэтому достаточно лишь просто наблюдать со стороны за величественным профилем, прямой горделивой осанкой и впитывать то тепло, что излучает непорочная душа. Эту чистоту и искренность чувствует не только нимфа — ни гибкие лани не боятся парня, ни зайчики, даже белочки любезно угощают орешками. Этот юноша любит его лес, тем самым получая благосклонность и покровительство дриады — самая малость из того, что тот может ему дать, хоть и отчаянно хочется подарить ему весь мир. Он попросил лесных птиц напеть человеку о своей любви, он возрадовался, когда его ненаглядный внимательно слушал щебет мелодичных трелей с обворожительной улыбкой на лице, как будто понял то послание, что дриада хотел ему донести. Эту минуту можно было бы назвать идиллией, если бы прекрасная нимфа не обнаружил крадущегося змея к ногам юноши. Вот только тот не заметил опасности, очарованный пением пташек. Темная лента с пестрыми точечками, упруго вилась среди травинок, время от времени высовывая раздвоенный язык, проверяя движется ли в верном направлении к источнику тепла. Возможно, змея бы и проскользнула мимо в опасной близости от парня, но гость неожиданно сделал шаг в сторону. Ползучий гад расценил это как угрозу и, широко разинув пасть, пронзил мягкую плоть своими острыми, как бритва зубами, выпуская яд. Человек оступился, получив укус подлого ползучего змея подколодного. Пошатнулся, падая в пруд. Нимфа лишь испуганно вскрикнул, протянув руку, но он так и не ухватился за своего возлюбленного, как будто под запретом, чтобы защитить его от собственного яда. Хрустальные слезы скатились по миловидному личику, когда дриада понял, что его возлюбленный идет ко дну без каких-либо попыток к сопротивлению и даже не пробует барахтаться. Отчаянный звук, который издал лесной хранитель, испугал все живое, что было в округе. Он, не задумываясь, удушил крепкими ветвями плюща ненавистную гадюку. Бросился к берегу, не заботясь о том, что его тайное воздыхательство может раскрыться пред человеком. За считанные мгновенья дриада подхватил бездыханное тело из воды. Он уже не думал о том, что сам ядовит — он спасал хрупкую драгоценную жизнь простого человека. Прижимал к себе, пока его очи застилала пелена отчаяния. Боль потери острыми иголочками пронзила в груди, словно внутри все обжигает крапивой. В голове ключом билась только одна мысль — он обязан спасти этого человека, во что бы то ни стало. Любой ценой должен сохранить жизнь любимому, даже ценой собственной. Парень раскрыл глаза, чувствуя необъяснимую тяжесть в теле. В голове гудело, и он еле смог разлепить глаза, пред которыми первые несколько минут все плыло и шаталось. Человек едва мог вспомнить свое имя, и совершенно не представлял, где сейчас находится. Он отчетливо слышал запахи разнотравья вперемешку с древесиной. Очень тонкий аромат меда доносился откуда-то издалека, сквозь щель, через которую проникал слабый луч света. Косая черточка прорезала темноту, давая возможность немного осмотреться вокруг. Конец лучика упирался в нечто похожее на древесину, но парень не мог сказать с уверенностью. Он попытался пошевелиться, но затекшее тело не хотело слушаться, отдаваясь тупой болью, отмирая неприятной щекоткой, от которой больше хотелось смеяться. С тихим стоном человек откинулся на спину, чувствуя, как окунулся во что-то мягкое и шуршащее — это сухие листья, с успокаивающим ароматом. Их так много, что легко можно принять за перину. Но здесь, кажется, рядом ни души. — Эй! Там есть кто-нибудь? — неуверенно окликнул парень, разглядывая тонкий проем, откуда исходят медовые ароматы. — Я не хотел тревожить твой сон, — послышался нерешительный тихий голос, очень мелодичный, как будто птичка пропела. — Где я? Почему здесь так темно? — простонал человек, оглядываясь по сторонам. Он удивленно отметил про себя, что по первому его капризу в щель осторожно просунулся кулак. Очень изящный, похож на женский, но парень отчетливо понимал, что по ту сторону с ним говорит юноша. Аккуратные пальчики раскрылись, выпуская стайку светлячков, тут же выпорхнувших из нежного заключения. Маленькие светящиеся точки принялись кружить по небольшой комнатушке, освещая деревянные стены с сочащейся по ним смолой и пробивающимися хрупкими веточками лиан. Их листики на вид нежнее лепестков самых трепетных бутонов. Человек восхищенно затаил дыхание, наблюдая маленькое волшебство. Он как будто попал в детскую завораживающую сказку, очутился в огромном дупле, и теперь стал главным героем. — Рядом с тобой настой. Выпей его, — проговорил голос за стеной. Парень опустил глаза и увидел деревянную чашу, пахнущую можжевельником. Настой на запах оказался не таким привлекательным, а на вкус очень горьким. Недовольно фыркнув и поморщив нос, человек отставил деревянную пиалу в сторону. — Заешь медом, — подсказал таинственный незнакомец. Действительно, янтарная тягучая вязь, наполнявшая соседнюю чашу, оказалась цветочным медом диких пчел. Но медовый запах, доносящийся из-за стены, был сильнее. Что там может так восхитительно пахнуть? — Почему ты не заходишь? Я хочу тебя увидеть. — Лучше не нужно. — Как я сюда попал? — Ты упал в пруд. Не помнишь? Память не была столь благосклонной, но она все же смогла подсказать парню о том, что он получил болезненный укус. Юноша тут же потянулся к своей ноге. На коже обнаружился красноватый отек, но само место укуса заботливо замазано травяной пастой. Странным было то, что парень не ощущал никакой болезненности в этом месте. — Ты меня спас и обработал раны? Скажи мне свое имя. Молчание, которое последовало за этой просьбой, несколько напрягло. Казалось, прошли долгие утомительные часы ожидания. Парень, отчаявшись услышать ответ, уже было подумал, что там, за стеной, никого нет. Но внезапно мелодичный голос оповестил: — Мое имя ДжеДжун. Сердце человека волнительно затарахтело. Ему казалось, будто с ним сейчас говорит кто-то, кого ни в коем случае нельзя отпускать. Как будто сама судьба подкинула ему счастливый случай очень важной и волнующей встречи. — Как я могу отблагодарить тебя, ДжеДжун? — как будто пробуя на вкус имя своего спасителя, протянул парень. — Ты уже отблагодарил, — неуверенно признался голос. Немного подумав, он продолжил: — Тем, что выжил. Парень растерялся. Такое услышать… Как это странно…. Что это за юноша там стоит? Он как будто плачет. Его голос весь пропитан досадой и грустью. — Я хочу тебя видеть. Я могу? — попросил парень, ошеломленный своим новым знакомым. — Я не такой, как все. Не хочу тебя пугать своим видом. — Глупые выдумки. Я не испугаюсь того, кто спас мою жизнь. Разве такой человек может быть чудовищем? — И все же… — Я настаиваю. Парень заметил, как пошевелилась тень в проеме, а затем нерешительно внутрь вошло необычное существо. Вроде человек, но совсем не человек. У людей не бывает такой странной одежды из живых растений, и в волосах людей не распускаются цветы. Люди не пахнут медом. И ни один человек не выглядит настолько очаровательно, как этот юноша, что предстал восхищенному взору парня. Тот забыл, как дышать, разглядывая аккуратные контуры мышц на полуобнаженном теле нимфы, его взор ласкался о столь прелестное чудо с густыми локонами, увитыми цветами и красными ягодками. И этот завораживающий ореол из бабочек со светлячками придавал особенное очарование. — Ты кто? — глупо улыбаясь, прошептал парень. Он взгляда не мог отвести от своего необычного спасителя. После того, как он проснулся в дупле, освещаемом выпущенными из руки светлячками, на ворохе пахучих листьев, появление этого чуда его уже не удивило. Скорее ошеломило своей необычностью и неземной красотой. — Дриада. Я охраняю этот лес, — нерешительно признался ДжеДжун, не веря своим глазам. Он никак не мог поверить в то, что его не боятся, что он может говорить со своим возлюбленным, не опасаясь, что тот его возненавидит, что от него в панике не убегут в страхе за свою жизнь. Более того, его разглядывают с нескрываемым восторгом, откровенно любуются. ДжеДжун впервые испытал неподдельное счастье от того, что его одарили таким восхищенным взглядом, тем самым, которым на протяжении стольких лет смотрели на лилии у пруда. — Я могу прикоснуться? — зачарованно попросил человек, протягивая руку к нимфе. — Не нужно, это опасно, — ДжеДжун отступил на шаг назад. — Ты же спас меня. Спасешь ещё раз. — Не хочу переживать это снова, — дриада отвел грустный взгляд. — Ты волновался обо мне. Так трогательно. Но, почему? Я же простой человек. — Ты любишь эти лилии. И они цветут охотнее, когда ты к ним приходишь. — Ты наблюдал за мной, да? — без тени укора уточнил человек. — Когда я их вижу, мне становится спокойно на душе, как будто нет никаких бед. Совсем. — Бед? — нимфа испугано поглядел своими изумрудами на человека, омраченного тяжелыми думами. — Какая у тебя беда? — Я болен. С виду не скажешь, да? — горько усмехнулся парень. — Не хочу, чтобы кто-то знал об этом, поэтому стараюсь не подавать виду, как мне плохо. Единственная радость — те лилии в пруду. — Ты… Ты же не умрешь, нет? — испуганно уточнил ДжеДжун, роняя хрустальную каплю, покатившуюся по щеке. — Ты не должен умереть. Нет, только не это. Лес опустеет, он потеряет свои краски. Они все тебя любят. Не смей умирать, — как заведенный шептал дриада, испугавшись того, что может потерять своего возлюбленного. Он не хотел признавать того, что скоро их свиданиям придет конец. Он не хотел становиться одиноким, не тогда, когда только осознал, что обрел счастье. Это сильно огорчало лесного хранителя, он лихорадочно пытался придумать выход. Но как назло ничего стоящего не могло прийти на ум. — Хотелось бы умереть в этом лесу, а не в холодной кровати, — признался парень, опуская голову. — Мне даже показалось, что я уже умер и попал в рай, когда увидел тебя и этих светлячков. — Человек поднял взгляд на кружащиеся маленькие фонарики. — Я буду твоим раем. Если захочешь, — неуверенно предложил ДжеДжун. Он с надеждой глядел на человека своими яркими изумрудами. — М? Как это? — Я могу тебя сделать дриадой. Хочешь? Хочешь хранить этот лес вместе со мной? — Боюсь, из меня не получится настолько же прекрасная нимфа, — грустно отвел взгляд парень. — Получится, — задумчиво протянул ДжеДжун, не решаясь приблизиться к парню. — Требуется всего лишь один поцелуй. Человек удивленно взглянул на смущенную нимфу. Но увиденное повергло его в более глубокое потрясение: перед ним стоял черноволосый юноша в светлых одеждах, глаза которого сделались темно-карими, под цвет коры векового дуба. — Так я более привычно для тебя выгляжу? — Даже сейчас ты необычный… — пораженно выдохнул парень. — Так я выглядел, когда был человеком, — смущенно признался ДжеДжун. — Давно не принимал этот облик, — стеснительно признался он. — Не жалеешь о вечной жизни? — неожиданно уточнил парень. — Внезапно пожалел… Когда осознал, что могу тебя потерять. Тебе нравились мои послания? Я не смел перед тобой показаться, но все же не мог удержаться, чтобы не… — внезапно речь нимфы прервалась, разбиваясь о мягкий нежный поцелуй. Человек ещё ни разу за всю свою жизнь не встречал столь невинного и чистого существа, так отчаянно желающего продлить его жизнь, создать для него персональный маленький рай. А слушая о тех посланиях, в нем внезапно появились силы, чтобы подняться с такого уютного ложа. Благодарность, которую испытывал парень, он мог выразить лишь через этот самоотверженный поцелуй. За тех бабочек, за светлячков, за трели птиц, за песни цикад и летом, и зимой. За первые подснежники, за кедровые орехи, которые ему таскали рыжие подруги. За то, что он все время чувствовал блаженный покой и заботу. Теперь он знает, кто для него создавал сказочный рай. Человек был готов свое последнее дыхание подарить этому существу. Он чувствовал, как слабеет. Чувствовал, как немеют его ноги, ощущал, насколько крепко прижимается к нимфе, заключая в едва ли ни вечные объятия. Но он не мог прекратить касаться мягких уст своими губами. Его пальцы обвил плющ, ползущий по руке, оплетающий все тело, накрепко связывая с лесной нимфой. Он не мог шевелиться, но поцелуй остался запечатлен на застывших медовых устах. Завтра придет новый день, и они вместе отправятся смотреть на лилии в пруду. А сейчас под яркой луной два силуэта, зажатых в объятиях, тихо дремлют, чуть слышно шурша листвой в ответ на легкое дуновение ветерка.