Вот такие вот летние каникулы (ВТВЛК)

Толик помог мне доплыть до берега и дал свои шорты взамен моих. На вопрос: «Не замерзнет ли он?» сказал что: «Закаленный». Ну закаленный так закаленный. Я спорить не стал. Просто сел на раму своего велика, как мне было сказано ранее, и стал ждать, когда друг повезет меня домой. Толик взял мои шорты в правую руку и подошел к велику. Вел он себя как-то странно. Когда плыть помогал – молчал. Вот и сейчас, везет и молчит. А я не знаю, как реагировать на это его странное поведение. Придя к выводу, что он, наверное, очень устал с дороги. Я немного успокоился и даже расслабился, позволяя теплому ветру развивать слегка отросшие волосы. Взору открывается прекрасный пейзаж: к дороге, по которой мы сейчас проезжаем, склоняются листья ивы; небо окрашено моим любимым оранжевым цветом, и серые облака над головой лишь добавляют цвету необыкновенной насыщенности оттенок. Залюбовавшись открывшимся перед глазами пейзажем, я и не заметил, как прислонился спиной к груди Толика, оказавшись в почти ощутимом кольце его рук. Он ничего не сказал, лишь громко вздохнул в ответ. А вот и мой дом. В нашей деревне дома стоят в две параллельные шеренги. В одной шеренге – 12 домов, итого получается 24 дома. Мой дом начинает эту шеренгу, а дом Толяна – замыкает. Я и не заметил, что мы уже остановились около моего дома. Поблагодарив друга за чудесный день, я слез с велика. Немного подумав, предложил зайти на чашечку чая – с родителями познакомить, а то они уже давно хотят с ним встретиться. Толик улыбнулся и сказал, что зайдет позже. Мы не стали с ним прощаться, и я пошел домой – обрадовать родителей. Зайдя в дом, я настороженно замер. Тишина. «А где все?». Я прошел на кухню – никого. И только я хотел пойти в комнату родителей, как мой взгляд зацепился за листочек, прилепленный магнитиком к холодильнику: «Уехали к дяде Паше. Не скучай. Вернемся через ... » — Все с вами ясно. – улыбнувшись сказал я. Дядя Паша – мой двоюродный дядя. Очень веселый мужик. Если родители едут к нему в гости на час – задерживаются на день, если едут на день, то задерживаются на два. И так далее по нарастающей. У дяди Паши никогда не бывает скучно. Что ни день – праздник. И не важно какой повод. Кошка окотилась — праздник, проезжие дорогу спросили – праздник. Даже если у людей свои планы, и они спешат в гости, дядя Паша их так просто не отпустит. Сначала накормит, потом напоит, а уж потом дорогу покажет. Значит дня на два, я предоставлен самому себе. Что ж отлично. Мне как раз нужно было время подумать о своем странном поведении. Захожу в свою комнату и, не зажигая свет, ложусь на кровать. Смотрю в потолок и не знаю с чего начать. «Что ж, тогда попробую начать с Толика», думаю я улыбаясь в темноту. Он, конечно же, изменился. Выше меня на полголовы стал, зараза. Весь такой подтянутый, стройный. Не удивлюсь, если у него даже кубики пресса уже проявляются. Брюнет, шоколадные глаза. Можно даже сказать, что он красивый. У него наверняка есть девушка. Эта мысль заставляет меня погрустнеть. Нет, я конечно понимаю, что он уже взрослый, что у него свои потребности. Но лишь одна мысль, что он будет уделять мне меньше внимания из-за какой-то девчонки – вводит в бешенство. Он мой друг, только мой. Блин, я и не знал, что такой ужасный собственник. Мне родители, конечно же, перечисляют каждый день все мои «достоинства», а про этот сказать видимо забыли, Что ж, просвещу их, когда они соизволят вернуться. Так. О чем это я до этого думал? Ах да. Толик. Он занимает большое место в моем сердце. Можно даже сказать, что я люблю его. Как друга, конечно же. Да что там как друга, он ведь мне совсем как брат. Я никому о себе столько не рассказывал, сколько он обо мне знает. А о том, что я пялился на его губы, хотел прикоснуться к ним своими и чуть не признался ему в любви, я старался вообще не думать. Ну, мало ли, что в голову с горяча может прийти. Да, кстати, я сегодня даже плыл, сам. Тогда осознание этого не принесло мне никакой радости. Это было как какое-то наваждение, потому что обратно плыть у меня не получилось. Даже Толян удивился, как я вообще до него доплыть – то смог. Но вспомнив, из-за чего начался весь этот сыр— бор. Я снова непроизвольно разозлился. Мои новые шорты. Блин. А я так старался. Обновил свой гардероб к приезду этого олуха, чтобы не выглядеть рядом с ним белой вороной. Он ведь как-никак из города приехал. Наверняка за своим имиджем следит. А тут я – деревенщина. Меня никогда не интересовал мой внешний вид, одежда, которую я одеваю. Мне просто не для чего все это. А стоило этому остолопу сказать, что приедет на каникулы, как у меня крышу сорвало. В буквальном смысле этого слова. Когда отец предложил помочь дяде Грише, я сказал, что у меня каникулы, и я очень устал. А после получения сообщения: «В конце июля приеду. Жди и скучай ; )». Я сразу же полетел к отцу на работу. Тот конечно же сначала очень удивился откуда у меня такой пыл, но все же отвел к своему другу. — Эх… как же я устал.— проговорил я потянувшись на кровати. Все эти мысли, воспоминания меня и вправду немного утомили. — Лентяй ты, а не устал. – послышалось откуда-то с улицы. Ясное дело, опять на подоконнике сидит. — Ну что за манера такая? – сказал я ни капли не удивляясь, переворачиваясь попутно на живот.— Появляться внезапно? – и фыркнув, продолжил. – Уйди дружище я в печали. Обижен на тебя я. — Эт еще кто и на кого должен дуться?— возмутился Толян, зайдя в мою комнату как всегда через «дверь». Подойдя ко мне, не смотрящему ему в сторону, он грохнулся на мою кровать и, подперев голову ладонью, немного помолчав, предложил. – Ну что, мириться будем? Услышав такое заманчивое предложение, я все же перевел взгляд на друга. Посмотрел на него, делая вид, что что-то тщательно обдумываю, после чего якобы кивнул своим мыслям, и, улыбнувшись, сказал: — Обязательно…— но поймав ответную улыбку, перебил чего-то хотевшего мне сказать друга концовкой своего незаконченного предложения. – Как только вернешь мне мои шорты в целости и сохранности. — после чего снова отвернулся, поудобнее устраивая голову на своих локтях. — Ну ты и злюка – послышалось в ответ. — Держи свои шорты. – сказал он, после чего я почувствовал как что-то приземлилось мне прямо на макушку. Сняв предмет с головы, я узнал свои шорты. Я присел на кровати и стал их внимательно рассматривать. — Почти как новые… но не новые. – заключаю в итоге. И после минутной паузы добавляю. – Шорты на месте, инцидент – исчерпан, значит… Мир.— и улыбаясь тяну руку для скрепления дружбы. — Нет, еще не исчерпан.— сказал хитро улыбаясь этот оболтус, я аж напрягся. «Чего еще он удумал?» — К-как не исчерпан?— чуть заикаясь промямлил я. Не понравился мне тот блеск, коим загорелись его глаза. — А вот так.— сказал он, опрокидывая меня на кровать и вжимаясь в меня всем своим мощным телом. «Что-то мне трудно дышать. Но хоть убей, я никак не пойму к чему эта дубина клонит». – До мира… пять минут.— заканчивает он, переводя взгляд со своих наручных часов на меня. — Что ты хочешь этим сказать?— мямлю я, все еще не понимая, что тут вообще происходит. — Только то, что сказал.— говорит Толик, вытягивая мои несопротивляющиеся руки у меня над головой. Под его внимательным взглядом мне становится не по себе, и только я хочу закричать: «Что, черт побери, здесь происходит?», как этот оболтус шепчет мне на ухо, тоном не терпящим возражением всего одно слово: «Умолкни». *** Толик сказал мне не двигаться. И вот я лежу, замерев как статуя, внимательно следя за его малейшими движениями. Вот он приподнимается на локтях; внимательно смотрит мне в глаза. Не увидев и намека на сопротивление, чуть расслабился и прикоснулся ладонью к моей щеке; нежно погладил ее; улыбнулся. От его улыбки мне стало как-то спокойнее. Я не чувствую ничего предосудительного. Происходящее кажется мне таким правильным и ожидаемым, что я сам слегка улыбнулся, уже спокойнее наблюдая за происходящим. Спустя какое-то время он провел рукой вниз; коснулся ключицы и переместил туда же свой взгляд. Провел рукой еще ниже; еще ниже. И вот его рука уже у меня на животе, и мне приятно. Но новое движение его руки заставляет меня вздрогнуть. Он стал медленно спускать ее ниже, внимательно следя за моей реакцией. И только я захотел оттолкнуть его и закричать что-нибудь не прилично-оскорбительное, как он развязал шнурки на моих шортах и стал наклоняться к моему лицу. Я нахмурил брови и вжался головой в подушку. А его губы замерли в сантиметре от моего уха. — Ты вернешь мне… мои шорты…. или я могу снять с тебя их сам?— выдохнуло это чудо мне в ухо, успев при этом прикусить еще и мочку. — Я… сам .. сниму.— прошептал я вздрогнув, понимая всю интимность происходящей ситуации. — Вот и отличненько. Тогда мир.— сказал этот маньяк— извращенец, отстраняясь от меня и снова смотря на свои долбаные часы. Убью гада!! На меня смотри, когда со мной разговариваешь! — Идиота кусок! На кус…— договорить свою любимую фразу я не успеваю, так как это до жути харизматичное лицо вновь появляется перед глазами. — Либо прекращай ругаться, либо мне придется заткнуть этот дерзкий ротик иным способом.— говорит Толик, вновь подминая меня под себя и сверля раздраженным взглядом. — И как это интересно у тебя получится? Изв..— больше я ничего сказать не успеваю, так как мои губы накрывают его прохладные. Ошарашенно смотрю в его открытые глаза и не смею моргнуть. Сказать, что мне неприятно касание его губ, значит соврать не только ему, но и самому себе. Такое чувство, что сердце прямо сейчас выскочит из груди. Ничего не понимаю. Почему мое сердце в последнее время так быстро бьется в его присутствии? Поцелуй не длится долго. Это даже больше похоже на минутное касание, но зато какое. Отстранившись, он посмотрел на меня слегка затуманенным взглядом и сказал: — Все-таки самому пришлось. После чего слез с кровати и выпрыгнул из моей комнаты через окно. — И что это собственно было?— спросил я у тишины, но переведя взгляд вниз, громко ругнулся. — Скотина, раздел таки.