"Капризуля"

- Шин-чааан! Холодно! Выключи кондиционер. - Да ты только десять минут назад попросил его включить, потому что жарко! - А теперь холодно стало. Ну выключи. Хина, скрипнув зубами, потянулся к выключателю, про себя диву даваясь, почему исполняет очередной каприз этого ребенка вместо того, чтобы сказать ему протянуть руку и сделать это самому, что такого сложного то?! Прошло всего пара часов с начала их поездки, а он уже проклинал все на свете. Вот угораздило его в порыве нежных чувств к Тацу позвать отметить его день рождения на пляж в Чибу! Они тогда выпивали в изакае, когда Тацу надув щечки пробубнил, что сто лет не видел океана, а там же такие вкусные морепродукты можно покушать и порезвиться с волнами, тем более что майская погода как раз располагала. Окура был так мил в тот момент, что у Хины с языка сорвалось само по себе: - А хочешь я тебя на пляж свожу на твой день рождения? Только мы вдвоем? Устроим барбекю, покупаемся? - Честноо? Шин-чааан! Хочу! Хочу! С этими словами Окура повис у него на шее, а Хина заулыбался довольно. Было что-то такое в этом ребёнке, Хина и сам не мог понять что, но ему нравилось делать Таччона счастливым. Это началось почти с самого начала, когда он вступил в их группу. Хина видел, что Йоко почему то сразу пошел в отказ и устроил кохаю нелегкую жизнь, ведя себя с ним как строгий папаня. Субару вообще мало им интересовался, а младшая группа была уже настолько сплоченной между собой, что к новенькому отнеслись настороженно. Хине стало жалко тихого мальчика с пухлыми щечками, и он решил взять его под свое крыло. И тот оказался настолько милым, что как-то незаметно для себя Хина стал его баловать все больше и больше. Время шло, ребёнок подрастал, становился более глубокой личностью, более ответственным, осознавал и развивал свой талант и свою красоту, по праву занял свое незаменимое место в группе и заслужил уважение и любовь всех мемберов, многие даже считали его самым серьезным и сосредоточенным в эйто. Только вот с Хиной он остался тем маленьким избалованным дитём. Странно было то, что как бы сильно он не ворчал, Хина был совсем не против и в глубине души даже кайфовал, что может почувствовать себя заботливым родителем. Но бывали моменты, когда чаша его терпения переполнялась, потому что он действительно вырастил невероятную капризулю. Сегодняшняя поездка началась с того, что им пришлось вернуться домой, так как Таччон, видите ли, вдруг драматичным тоном заявил: " Смотри, эти шорты совсем не сочетаются с сегодняшним небом, мне надо переодеться!" Потом выяснилось, что им необходимо заехать в магазин, так как Тацу не взял с собой плавок. Хина полчаса ждал его в отделе летних товаров, где Таччон выбирал себе подходящие. На вопрос почему он не купил их раньше, тот моргнул и ответил:​"Ну как я один бы выбрал? Мне нужен твой совет!". Но, черт побери, какой бы совет Хина не давал по поводу тех или иных плавок, Таччон задумчиво смотрел на них, а потом решал, что они ему не подходят! Какого было тогда его советчиком брать, спрашивается?! Но как бы это не раздражало Хину, он глубоко вдыхал и успокаивал себя, уговаривая: " Это же его день рождения, ну пусть покапризничает немножко, мне не привыкать". Но потом началось: " Шин-чаан, жарко... Шин-чан, мне музыка не нравится...Шин-чан, эта музыка тоже не нравится, переключи... Шин-чан, давай остановимся, мне в туалет надо... Шин-чан, а скоро мы уже приедем, скоро, СКОРО?". Кондиционер грозил стать последней каплей, и​​​ Хина покрепче сжал пальцы на руле, моля про себя, чтобы поток нытья с левого сиденья закончился, и они поговорили о чем-нибудь отвлеченном, иначе он готов был сорваться. - Такое солнце сегодня яркое, правда? Красиво так! - Да! Просто замечательный день для барбекю на пляже! Хина с энтузиазмом подхватил, радуясь, что они наконец заговорили о приятном, как вдруг: - Только оно слишком яркое. Шин-чан, дашь мне свои очки? - Мы же на пляж едем, ты своих не взял? - Ну..я подумал, что ты мне свои одолжишь если что. - Ну хватит, сколько можно уже?! Ты как самая несносная в мире девчонка! Шин-чааан то, Шин-чаан этоо! Я же машину веду, как я буду без очков? Сам сказал, что солнце яркое! Капризничаешь словно тебе пять лет, пора взрослеть уже! В конце-концов мамочка Хина не всегда будет рядом, чтобы все твои желания исполнять! Он выпалил всё это раздраженно, стукнув по рулю рукой и гневно воззрившись на Таччона, который слегка съежился на сидении и тихонько так прошептал: - Гомен, Шин-чан, я так больше не буду. Ну точно ребёнок малый! Хина оттаял мгновенно. - Обиделся? - Нет, нет! Ты прав! Я сам только что понял, что веду себя непозволительно эгоистично по отношению к тебе, прости, я раньше просто не замечал. Ты со мной всё время такой добрый, я обещаю исправиться и стать более самостоятельным! - Ум, это хорошо. Но на самом деле почувствовал он себя совсем не хорошо. Оставшийся путь они провели за бессмысленными разговорами, и хотя видно было, что Таччон правда совсем не обиделся, сам Хина почему-то напрягся. Но на пляже обстановка совершенно изменилась. - Увааа!! Шин-чааан! Мореее! Смотри какие волны! Можно я пойду искупаюсь, пока ты барбекю устанавливаешь? - Но тут он вдруг осекся. - Ой, прости, давай я тебе помогу? Разве можно было заставлять это счастливое дитё работать, когда он так хотел купаться? - Да беги уже, я тут справлюсь. - Уиии!! И Тацу, раскинув руки в стороны, побежал навстречу волнам, начиная потом барахтаться в них и разбрызгивать воду, от каплей которой отражались мириады солнечных зайчиков на поверхности океана. Эта картина заставила Хину радостно засмеяться, и он какое то время просто наблюдал за Тацу, чувствуя, что раз тот счастлив, то и он счастлив тоже. Спустя пять минут он к нему присоединился и они весело поиграли в водный волейбол, устроили заплыв кто дальше ( после которого Хине пришлось тащить Таччона на берег, потому что у того свело ногу), и просто повалялись на песочке возле кромки воды. На берегу они начали доставать из сумок-морозильников заготовки для барбекю, и спустя пару минут вокруг их места для отдыха уже витали вкусные запахи. - Ой, я уже скорее мясо хочу, и креветок хочу!! И хотя Хина аж кожей чувствовал, что Окуре хочется стащить кусочек той или иной вкусняшки, но тот держал себя в руках. Видимо его воспитательная речь возымела эффект, только вот.... по каким то совершенно дичайшим и необъяснимым причинам Хине этот эффект не нравился. - На, попробуй. С этими словами он сам поднес палочки с подцепленным кусочком мяса ко рту Тацу даже как-то сердито. А тот недоуменно моргнул, а потом таинственно улыбнулся и в мгновение ока схомячил кусочек ароматной говядины. Когда все было готово, они сели за раскладной стол и, сложив руки вместе, проговорили "итадакиимааас!", после чего принялись уплетать за обе щеки. Разговор крутился вокруг десятилетия, сначала они обсуждали более яркие моменты нынешней работы, но по мере того как отрывалась одна бутылка пива за другой, воспоминания становились всё более сентиментальными. Вcкоре тарелки почти опустели, и когда осталась последняя креветка, Хина вдруг уловил грустный взгляд, которым наградил её Таччон. -Ты же хочешь, почему не ешь? - Ну...после того, что ты сказал мне в машине, я стараюсь вести себя так, чтобы всё было по-честному. - Ладно! – Хина понял, что попался. – Ешь уже эту несчастную креветку. И забудь, что я говорил в машине, будь таким же избалованным и эгоистичным Таччоном, а то когда я вижу эти щенячьи глазища, мне не по себе. Он пробубнил всё это, стараясь скрыть некоторое смущение. Да, определенно, когда дело касалось этого ребенка, все его воспитательные навыки не могли помочь. А Таччон вдруг хихикнул. - Я знал, что ты долго не протянешь. После этого он с довольной улыбкой отправил в рот последнюю креветку. А Хина возмущенно упер руки в бока. - Ах ты знал? Но весь его гнев улетучился в долю секунды, потому что Таччон вдруг подвинулся к нему и обнял за шею, превращая сердитость в невероятное смущение. - Эй. Ты чего? - Гомен. Я знаю, что ты иногда сердишься, когда я тебя слишком о многом прошу. Но то что ты это все равно делаешь заставляет меня чувствовать себя любимым. Когда ты выговариваешь мне за то, что съел твою еду, я знаю - это не потому, что тебе жалко, а потому как ты знаешь- когда я переедаю у меня живот болит. Когда я жалуюсь на холод и прошу твой свитер, ты всегда с ворчанием, но отдаешь его мне, и от этого я чувствую себя защищенным. Прости, что иногда я бываю невыносим, но прошу тебя, заботься обо мне и дальше, пожалуйста! Ну и вот и что тут оставалось делать, кроме как признать, что до конца своей жизни он будет потакать всем капризам этого ребёнка, потому что это огромное, теплое чувство любви, которое дарили эти мягкие объятия и эта благодарность того стоили.