Ураган.

В первый день учебы в Академии Хисаги дали довольно длинный асаучи. Мальчишка тренировался с ним как проклятый, пытаясь дотянуться до своего идеала в лице пропавшего капитана с татуировкой. Тренировки давались ему тяжело, но он лишь крепче сжимал зубы и продолжал занятия в додзе. На втором году обучения Хисаги приснился необычный сон: огромное пустое помещение было освещено лишь слабым отблеском костра, возле которого сидел неизвестный. Словно почуяв невольного зрителя, незнакомец повернулся и оскалился. Откуда-то подул сильный ветер и Шухея буквально вынесло из неприветливой комнаты. Уже на границе сна и яви он услышал пробирающий до самых костей шепот. " Услышь меня, слабак. " В то утро Хисаги проснулся разбитым и первым делом поспешил к инструктору. Тот подробно выспросил все детали сна, а потом широко улыбнулся и хлопнул парня по плечу. - Ты видел свой занпакто! Подозреваю, что он ветряного типа, раз тебя чуть не сдуло! Молодец! Как только услышишь его имя, сможешь овладеть шикаем, а там и до офицера недалеко! Хисаги шел из додзе, окрыленный надеждой. Он смог даже чуть-чуть увидеть свой занпакто. Осталось совсем недолго.... Однако он ошибся: сон еще несколько раз повторялся, но его неизменно выпроваживал ветер, так и не давая услышать имя своенравного меча. Тот издевательски ухмылялся, обжигал холодным блеском голубых глаз и раз за разом молчал. Переломный момент случился спустя долгих десять лет: Хисаги остался единственным выжившим в бою с невероятно сильным пустым. Плечо было разорвано, кости ныли, сознание уплывало с каждой секундой. Хисаги как в замедленной съемке видел, как пустой заносит когтистое щупальце над его головой и уже приготовился умереть, как вдруг услышал знакомый голос, издевательски тянущий гласные. Ты собрался тут помереть, слабак? - Тебя забыл спросить, какое тебе до меня дело! - раздраженно отбрил Хисаги свой занпакто. Дерзишь? Интересно. Пожалуй, я помогу тебе. Только позови. - Как мне это сделать? Ты так и не сказал мне свое имя. Казешини. Так меня зовут. А теперь зови меня. - Коси, Казешини! Меч мгновенно изменился настолько, что Хисаги сначала подумал, что у него бред. В его руках оказались две огромные кусаригамы, связанные между собой цепью. Просто смотри и учись, глупый хозяин. Кусаригамы полетели в пустого, отрезая когтистое щупальце, ударяя в грудь и отсекая голову. Финалом был огромный фонтан крови, при виде которого Хисаги благополучно сполз в обморок. Таким его и нашли спустя несколько часов. Казешини лежал на своем хозяине все еще в высвобожденной форме, хищно сверкая лезвиями на полуденном солнце. Хисаги очнулся ближе к рассвету. События вчерашней ночи слились для него в единое кровавое марево. Он зябко повел плечами и приподнялся на кровати. Он сотни раз слышал, что занпакто похожи на своих повелителей, но каким местом был похож на него этот маньяк, синигами не понимал. Для Казешини вчера был настоящий рай и Хисаги вновь передернулся, вспоминая восторг шикая. Нет, они определенно были непохожи. А где же спасибо, а, глупый хозяин? - Спасибо, что и меня за компанию не прирезал. Все так же дерзок. Это хорошо. Кстати, мы похожи намного больше, чем ты хочешь думать. - Ты ошибаешься. Посмотрим, Шухей. Как самому синигами было ни противно, но спустя несколько лет ему пришлось частично признать правоту своего занпакто. Они действительно были похожи. Однажды после тренировочного боя с Идзуру, тот сказал, что Хисаги превращается в настоящее чудовище, алчущее страха противника и его занпакто в этом весомо помогает. После этого разговора Шухей налег на занятия кидо и старался меньше высвобождать меч. Все изменилось, когда капитан, которому Хисаги доверял до последнего вздоха, предал его и Общество Душ, уйдя с Айзеном в Уэко Мундо. В ночь после этого лейтенант осиротевшего отряда мечтал умереть. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил напиться до беспамятства, что у него и вышло довольно хорошо. Как только голову заполнил алкогольный туман, снова послышался издевательский голос. И какого это, хозяин, ощутить предательство? - Тебе не понять, Казешини. Оставь меня. Не понять, говоришь? Мне? Да что ты мелешь! Ты меня предал, сукин сын! Ты запер меня! - Только и можешь, что орать, - пьяно отмахнулся Хисаги. Выйти ты все равно не можешь, а потому заткнись, ублюдок припадочный. А ты влей свою рейяцу в меч и посмотрим, так ли это Хисаги пьяно ухмыльнулся, обнажил катану и от души влил силу в рукоять. С минуту ничего не происходило, но потом раздался сухой треск и на его плечо легла когтистая лапа. Синигами повернул голову и встретился с безумным блеском синих глаз. - Ну, вот мы и встретились, хозяин, - издевательски протянул Казешини, впиваясь острыми когтями в обнаженное плечо. Хисаги во все глаза рассматривал свой занпакто и не мог понять, какая именно больная фантазия породило это. Все тело было объято красным пламенем, острые клыки задорно мерцали на слабом свету лампы, а вместо одежды это было завернуто в полосы какой-то тлеющей ткани. - И как я тебе? - острые зубы клацнули опасно близко от шеи. - Как я и думал. Ты красноволосый ублюдок, - тихо констатировал Хисаги, понимая, что перегибает палку. - Бесстрашие и идиотизм - разные вещи, Шухей. Пойдем-ка, проветримся. Хисаги не успел возразить, как Казешини схватил его в охапку и выпрыгнул в окно. Через секунду они уже стояли на тренировочном плацу. Занпакто совершенно бесцеремонно скинул синигами на землю и вытащил кусаригамы прямо из воздуха. Через секунду первый серп уже летел ему в грудь. Собрав всю свою волю в кулак, Хисаги увернулся и высвободил шикай. Схватка была упоительной: оба сражались не на жизнь, а на смерть, пытаясь достать друг друга почти зеркальными атаками. Кровь текла по венам Хисаги словно расплавленный свинец. Хмель полностью выветрился из его головы и сейчас его волновал лишь Казешини. В каждый свой выпад он вкладывал благодарность за встряску, на что занпакто отвечал с удвоенным энтузиазмом. Рушились стены бараков, члены отряда еле уворачивались от смертельно опасных клинков, повсюду царил почти первобытный ужас, но этим двоим было все равно. Если бы не появившийся капитан Комамура, остудивший обоих, от территории отряда остались одни воспоминания. Той ночью Хисаги спал спокойно, несмотря на то, что его чуть не убил собственный занпакто. В следующий раз Казешини смог оторваться на полную катушку только в битве с арранкаром из фракции короля Баррагана. Тот был дьявольски силен и Хисаги подсознательно предоставил своему занпакто взять верх. Того даже не пришлось просить дважды и он радостно ринулся в бой вместо своего слишком спокойного хозяина. Казешини убивал светловолосого арранкара долго и вдумчиво, стараясь поселись в его сознании еще больший страх, зная, что хозяин оценит такой широкий жест. Но сколько ни тяни, смерть все равно наступает и заносчивый ублюдок-пустой бесформенной кучей свалился на землю. Хисаги поморщился, а Казешини сыто улыбнулся, безмолвно благодаря за мимолетную свободу. И замолк, безмолвно прерывая жизнь бесценного капитана своего синигами. Ему, конечно, хотелось добить слепого мудака, из-за которого хозяин чуть не съехал с катушек, но он сдержался, давая Хисаги принять последний вздох Тоусена. А потом он повстречал Мурамасу. Тот так расхваливал жизнь без хозяина, что Казешини не выдержал и пошел за ним. Для Хисаги наступила черная полоса: каждый день он выслушивал тонну жалоб на свой занпакто, выплачивал компенсации и приносил извинения. Каждый день он пытался уговорить красноволосого демона вернуться, скрещивая с ним мечи, но все было бестолку, ровно до того момента, как Казешини, несмотря на их разногласия, закрыл Хисаги от бесхозного, но невероятно сильного занпакто. Шухей кинулся к окровавленному занпакто, трясущимися руками приподнимая того от земли. - Почему, Казешини?! - голос предательски срывался, а из глаз против воли брызнули слезы. - Потому что ты мой хозяин, - пробулькал занпакто, рассыпаясь на мелкие осколки. На время восстановления своего меча, Хисаги буквально поселился под дверью двенадцатого отряда, без конца выдергивая и без того нервного Акона из лаборатории. В конечном итоге, тот приказал беснующемуся от беспокойства синигами ждать у себя в казармах. Через несколько дней Хисаги услышал стук в дверь. На пороге обнаружился Акон и тройка офицеров, крепко державших связанного Казешини. - Принимай свое добро, Хисаги. Советую тебе установить на него предохранитель, а то от лаборатории одни ошметки остались. Стоило только двери закрыться, как Шухей снял кидо со своего занпакто. Только Казешини собрался начать возмущаться, как Хисаги сгреб его в крепкие объятия, буквально выбивая из его легких весь воздух. Занпакто резко расхотел сопротивляться и жаркой волной вжался в тело своего синигами. Хисаги и сам не понял, как их губы встретились. Поцелуй был обжигающим, яростным и нужным до кровавых точек перед глазами. Казешини почти сразу взял на себя роль ведущего, с удовольствием отбирая первый поцелуй своего хозяина. Даже смешно, что за полтора века этот парень ни разу ни скем не целовался. Забравшись когтистой лапой под косоде, Казешини властно сжал возбужденный член Хисаги, вырывая у него полный наслаждения стон. - Чего ты хочешь, Шухей? - Тебя, - простонал синигами, подаваясь навстречу. Что он действительно любил в Казешини, что того никогда не нужно было простить о чем-то дважды. Занпакто пакостливо ухмыльнулся и рывком перевернул своего хозяина на живот, подкладывая ему под бедра подушку. Когда алое пламя оставило от формы тлеющее воспоминание, Хисаги всерьез ненадолго задумался, сможет ли огонь Казешини оставить на теле ожоги. Но боли не было: длинный язык демона властно прошелся по ложбинке между ягодиц, чуть проникая в желанное и девственное местечко. Синигами выгибался, стонал, мял простынь и просил не останавливаться. Когда язык сменился пальцами, Хисаги ощутил боль от когтей и нервно дернулся, на что Казешини лишь сильнее вдавил его в кровать и цапнул за загривок. Впрочем боль ушла быстро, сменившись на невероятное наслаждение, стоило острому когтю задеть в нем какую-то точку. Поняв, что он избрал верную дорогу, Казешини вновь провел по найденной простате и добавил второй палец. Мазь для лечения ушибов и царапин от Изуру пошла на ура и вскоре Хисаги уже сам насаживался на пальцы, мечтая о чем-то еще большем. А потом в его сознании буквально взорвалась сверхновая: выскользнувшие пальцы мгновенно заменились пылающим от возбуждения членом, выбивая из головы лейтенанта последние связные мысли. Боль смешивалась с удовольствием, принося какое-то яростное удовлетворение, а моменты, когда чертов занпакто пил его кровь, навсегда отпечатались в памяти синигами. Хисаги не выдерживает первым, бурно кончая, стоило лишь когтистой лапе властно обхватить его дрожащий от возбуждения член. Казешини последовал за ним через секунду, стоило лишь и без того узкому проходу сжаться. Безвольно скатившись с тела своего хозяина, занпакто сыто улыбнулся и по-хозяйски перекинул когтистую лапу через узкую талию. - С утра тренировка отряда, - пробурчал синигами, с трудом распрямляясь в огненных объятьях. - А я тут причем? - Да после того, что ты сегодня сделал, я и стоять-то толком не смогу. Можешь их хоть тонким слоем раскатать, мне как-то насрано. - И этот человек меня называет ублюдком, - хохотнул Казешини, покрепче прижимаясь к расслабленному телу. - Спасибо, завтра твой отряд будет стонать от боли, если вдруг выживет. - Какая невиданная щедрость, - хохотнул синигами, прикрывая глаза, - Кстати, знаешь что? - Что? - Я тебя люблю. Казешини на мгновение замер, а потом нежно провел клыками по соблазнительной шее. Он знал, что может не отвечать, ибо чертов Шухей никогда бы не признался, не будучи на сто процентов уверенным в взаимности. А утром весь отряд во все глаза смотрел на мрачно ухмыляющегося лейтенанта и зверски-довольного Казешини. - Главнокомандующий решил, что вы все слишком расслабились и дабы это исправить, сегодня мы будем тренироваться весь день. - И в чем будет заключаться наша тренировка, Хисаги-фукутайчо? - раздался робкий голос пятого офицера. - Тренировка на выживание, - темные глаза Шухея опасно сузились и заблестели, заставив отряд судорожно сглотнуть. - Лесная площадка номер три, десять часов и Казешини в роли единственно противника. - занпакто театрально поклонился и легко описал кусаригамой петлю. - Отбивайтесь серьезно, потому что он будет хотеть вас убить. - Но Хисаги-фукутайчо!!! - Что еще? - раздраженно бросил Шухей. Поясницу все еще ломило. А задницу саднило от каждого резкого движения. - Можно хотя бы без повешения? - Ладно. Считаю до десяти. Итак, время пошло: раз, два, три... На пять от отряда не осталось ни следа. Выждав еще секунду для порядка, Хисаги с облегчением оперся на свой занпакто. Тот пакостливо ухмыльнулся и собственнически поцеловал своего драгоценного хозяина. - Надеюсь, твоей заднице хватит десяти часов на восстановление, я как раз разогреюсь. - Иди уже, коси, Казешини. - Иду, хозяин. Спрятавшийся на крыше барака пятый офицер судорожно хватал ртом воздух и думал, что лейтенант и его занпакто на самом деле очень похожи, больше, чем это может быть видно со стороны. Пролетевшая в дюйме от его шеи кусаригама не дала возможности додумать ценную мысль. В ужасе оглянувшись, он увидел зловещее орудие в руках лейтенанта. В душе расцвел предательский страх и малодушное желание сдаться, но тут его подхватили за шкирку и хорошенько встряхнули. Обернувшись, паренек встретился с зловещим блеском синих глаз. - Пришла пора тебе показать, что звание пятого офицера ты получил не за красивые глазки, - зловеще прошипел огненный демон и запульнул тушку в сторону тренировочной площадки. Обернувшись, Казешини на миг встретился с темными глазами своего повелителя и зловеще облизнулся. Хисаги лишь кивнул, разворачиваясь в сторону своих покоев. Любовь, это, конечно, хорошо, но сраная отчетность никуда не денется. Хорошо хоть Казешини взял на себя тренировку. Да... Спустя полтора века, Шухей все же признает, что он и его занпакто чертовски похожи.