Маленькие слабости профессора Ксавье

Профессор Ксавье, отправив неугомонных учеников отдыхать куда-то в Майями, наслаждался покоем и тишиной в своем особняке. Напевая про себя что-то из хитов своей незабвенной молодости, он неторопливо вкатился в библиотеку на своем новом высокотехнологичном кресле. Подумать только, оно не издавало практически никаких звуков! Не то, что тяжеловесные агрегаты, на которых ему приходилось передвигаться несколько десятков лет назад. Приятно знать, что технический прогресс не стоит на месте. Хлопнув в ладоши пару раз, он включил в библиотеке свет и подъехал к стеллажу с книгами. «Большие надежды» Диккенса оказались немного выше, чем он рассчитывал и, воровато оглянувшись по сторонам, Чарльз встал с кресла и, взяв книгу с полки, принялся искать место, на котором остановился в прошлый раз. Он так увлекся чтением, что не заметил приближения еще одного мутанта, так что сильный толчок и падение на пол оказалось для профессора полной неожиданностью. — Мистик! — рычал Хэнк, впиваясь когтистыми лапами в безупречный шерстяной костюм профессора. — Звезды и подвязки! Когда ты уже уяснишь, что тебе здесь не рады?! — Хэнк! Хэнк, ради всего святого, успокойся! — пытаясь не задохнуться под массивным телом своего ручного гения, как можно более убедительно проговорил Чарльз. — Это я. Влажные ноздри доктора Маккоя несколько раз потянули воздух, тот фыркнул, в замешательстве отступил и помог профессору подняться. Ксавье про себя порадовался, что это был не Логан, тот сначала наделал бы в нем дырок, а потом уж стал бы разбираться. — Действительно, — смущенно пробормотал Зверь. — Но… Ты ходишь! Как? — Уже довольно давно, — отряхивая безнадежно испорченный пиджак, проговорил телепат. Он подобрал книгу с пола и вернулся в свое кресло. — Медицина не стояла на месте с тех пор, как я потерял свои ноги. Она и помогла мне их вернуть. — Почему ты никому ничего не сказал? Ксавье подъехал к бару, открыл его и достал бутылку старого виски и стаканы. Вернувшись к столу, около которого все еще в замешательстве стоял доктор Маккой, он поставил все это перед ним и предложил выпить. — Как-то лет пятнадцать назад, — погрузился Чарльз в воспоминания, подняв стакан с ароматным напитком, — я и Эрик потерпели крушение над Дикими Землями. По неизвестной причине способности мутантов не действовали на этой территории, и мы оказались практически беспомощны. Хотя, надо отметить, что в джунглях, кишащих эндемическими динозаврами, толку от телепатии было бы не много, да и металла днем с огнем не сыщешь. Так вот Эрик проявил чудеса истинного христианского сострадания! Он не только помог мне выпутаться из парашюта, повисшего на дереве, но и таскал на себе первые два дня… Хэнк по-кошачьи фыркнул в усы и тоже налил себе виски. История обещала быть занимательной. — Только не подумай, пожалуйста, что я не пытался донести до него, что мне не нужна помощь! Просто на каждое мое: «Право же, Эрик! Опусти меня на землю, я могу и сам…» он с неизменным героическим пафосом отвечал: «Ни слова больше, старый друг! Я помогу тебе! После стольких лет это самое малое, что я могу для тебя сделать!» и тащил меня дальше. Плечи доктора МакКоя предательски задрожали, но он изо всех сил старался придать своему лицу выражение спокойствия и вежливого интереса. — Но на третий день он, конечно, начал уставать. Он добывал еду, заботился о ночлеге, отпугивал диких животных — такое кого угодно утомит. И, когда я сказал, что пойманные им на ужин крысоптеродактели на вкус, как подошва армейского ботинка, он не выдержал и с непередаваемым сарказмом предложил мне пойти поискать на ужин что-нибудь повкуснее. — И что ты сделал? — спросил Хэнк, хотя уже знал ответ. — Встал и пошел, — с самым невинным видом пожал плечами профессор и сделал глоток виски. — По правде говоря, я до конца так и не понял, что именно он орал на идиш, когда гонялся за мной с палкой по тропическим лесам, но смутно догадываюсь, что именно тогда он принял решение никогда в жизни больше не заключать со мной перемирие. Доктор Маккой затрясся в беззвучном хохоте, он едва ли сможет после этого разговора спокойно и с достоинством смотреть в глаза Магнето. Даже если тот запрет его в клетке и станет проводить бесчеловечные опыты, Хэнк будет вспоминать этот разговор и мерзко хихикать. — Но, погоди, Чарльз! — Оправившись от первого приступа смеха, сказал Зверь. — Он ведь до сих пор верит, что ты инвалид! — Да, — невозмутимо кивнул Ксавье. — Когда мы покинули Дикую Землю, я сказал ему, что мог ходить только там. Наплел что-то о том, что мои телепатические способности настолько сильны, что мешают нормальной работе нервной системы. Так что или телепатия, или ноги… — Но зачем? Ты мог бы начать нормальную жизнь! Ксавье глубоко вздохнул и снова погрузился в воспоминания. — Ты помнишь Лиландру, Хэнк? — Инопланетянку? — Да-а, — мечтательно протянул Чарльз и провел рукой по лысой голове, как будто там еще были волосы, которые можно было пригладить. — Ах, что была за женщина! Между нами сотни световых лет, а я помню все, как будто это было вчера… Мы сидели в ресторане, на ней было прекрасное черное платье с таким разрезом от бедра, что нормально есть в ее присутствии было невозможно. Играла музыка, горели свечи, мы говорили о судьбах мира и немного о любви… И когда заиграла «Et si tu n'existais pas», я встал со своего кресла и пригласил ее на танец. Таких прекрасных удивленных глаз я в жизни никогда не видел! Ксавье надолго замолчал, погрузившись в воспоминания о прекрасном вечере и не менее прекрасной ночи, и доктор Маккой предпочел ему не мешать. — К тому же, — некоторое время спустя очнулся профессор, — ты только посмотри на нее! — он похлопал по ручке своего кресла, — это же произведение искусства, а не вещь! Хромированные детали, электроника, пятнадцать скоростей, функция спуска по лестницам, и это я уже не говорю о колесах! Посмотри! На каждом по Иксу! Как можно от такого отказаться? Доктор Маккой усмехнулся, он был не из тех, кто осуждал людей за их маленькие слабости. Тем не менее, он поставил свой стакан на стол, поднялся и, собираясь уходить, подумал: «И все-таки ты — очень странный, Чарльз!» «Кто бы говорил, Хэнк!» — хмыкнул ему в след Ксавье и открыл книгу.