Сбой сценария

— И чего это я так ужрался? — пьяно икнув, спросил Грир, положив голову на прохладную барную стойку. Ему еще пять «дринков» назад предлагали подумать, следует ли пить следующий. — Ты у меня спрашиваешь? — заплетающимся языком поинтересовался у него Керт, сидевший рядом на высоком стуле и только силой воли удерживающийся на нем, а не лежащий на полу. Они встретились в баре случайно — первый пришел залить свое расставание с альфой, а второй был счастлив, что его наконец оставил омега, к которому он не испытывал никаких чувств. Сначала было все, как положено, — Керт вытирал своему другу слюни-сопли и пытался утешить его, приободрить. Он был сегодня добр и счастлив и мог отсыпать счастья кому угодно — подвернулся Грир, пусть будет он. — Нет, ты понимаешь, — жаловался, всхлипывая, Грир, вцепившись в лацканы пиджака своего друга, — я не подхожу ему. Он отцепился только для того, чтобы влить в себя порцию алкоголя и закурить сигарету. Бармен услужливо придвинул пепельницу. — Повторить, — попросил Керт, махнув рукой, — гуляем за мой счет. У меня сегодня праздник. Грир, у которого уже шумело в голове после выпитого, согласно кивнул — в следующий раз, а он, несомненно, будет, они будут пить за его счет. Они с Кертом знакомы не первый день, можно сказать, друзья детства. — Я ему, видите ли, не подхожу, — снова повторил Грир и упал головой на плечо Керту. Тот осторожно забрал у него сигарету, чтобы тот не попортил его новый пиджак, и затушил в пепельнице. — Нет, он сказал не так, — Грир шмыгнул носом, Керт вынул носовой платок и вытер ему нос, как маленькому. — Он сказал, что любовь, видите ли… Произношение последних слов Гриру давались уже с трудом, и он произносил их по слогам. — Надо заслужить. Ну, ты понимаешь? Заслужить. Он так и сказал. Керт то кивал, соглашаясь с Гриром, то, наоборот, отчаянно мотал головой, когда надо подтвердить отрицание. Его друг сейчас находился в таком состоянии, что лучше с ним быть во всем согласным. — Вот, ты, ты мне друг? — Грир снова вцепился в лацканы пиджака Керта длинными изящными пальчиками. — Друг, — подтвердил тот. — Скажи, разве я плох? Керт оглядел его со всех сторон. — Да вроде нет, — сказал он неуверенно. — Ты вполне даже ничего. — Так ничего или хорош? — в нетерпении Грир потряс друга за грудки. — Хорош, — ответил тот уверенно. Керт даже не сомневался, что Грир хорош, даже слишком хорош. К таким омегам, каким был Грир, альфы покруче него в очередь стояли. А он мог позволить себе быть рядом с ним на правах друга, тот никак его не хотел замечать. Ему безумно нравилось, когда Грир крутил головой и его белокурые волосы разлетались в стороны. Он смешно морщил тонкий носик, когда в чем-то сомневался, и надувал пухлые губки, когда на что-то обижался. А когда удивлялся, то и без того огромные глаза в пол-лица становились еще больше. На фигуру его Керт не мог смотреть, не облизываясь, как мартовский кот. Только все это не про его честь, видимо. А еще говорили, что он божественен в постели. Только узнать это ему, увы, не дано. — И чего это я так напился? — повторил Грир, с трудом отрывая голову от барной стойки. — Ты же меня не бросишь? Домой доведешь? — попросил он плаксивым тоном, но таким, когда омеге отказать было просто невозможно. — Донесу, — согласно кивнул Керт. Попросил бармена вызвать им такси, и сам легко оторвал Грира от стула и перекинул кулем себе через плечо. Теперь только не упасть. Он, конечно, не такой ужравшийся, как его друг, но выпил тоже изрядно. Выставив руку вперед, чтобы на них ненароком никто в полумраке бара не налетел, Керт осторожно побрел со своей ношей на выход. — Помочь? — сочувственно поинтересовался охранник на входе. Керт немедленно согласился — ему бы самому пройти пролет лестницы наверх и не упасть. Он бережно переложил свою драгоценность на руки охранника и, вцепившись руками в перила, побрел за ними следом. Нет, пьянству бой! А то, что получается, он друга до дома донести не может. Машина уже ждала прямо на выходе. Охранник бережно уложил спящего Грира на заднее сиденье, помог Керту забраться на переднее, пожелал «счастливого пути». Керт расплылся в довольной улыбке. За что любил это заведение — за вежливое обслуживание. Он еще непременно придет сюда не раз. Керт автоматически назвал водителю свой домашний адрес. И уже, когда тот остановился у нужного подъезда, вспомнил, что на заднем сиденье мирно посапывал Грир. — Черт, — выругался Керт. Денег осталось совсем немного — не хватит, чтобы доставить пьяненького Грира к нему домой, а потом вернуться обратно. Ничего страшного, если переночует у него, все равно ревновать некому… — Трахни меня, — еле ворочая языком, попросил Грир, не открывая глаз. Керт его с трудом допер до квартиры, тот вдруг стал неимоверно тяжелым, и все время норовил выскользнуть на бетонный пол из его рук. Он, не раздевая, уложил его на кровать. Успел только разуть его. — Ты этого хочешь? — осторожно переспросил Керт, сидя на корточках с кроссовками в руках. — Тебе что, жалко? — захныкал Грир. — Все вы так. Меня никто не любит. — Тише, тише, любимый, — попросил его Керт, берясь за пояс джинсов, — сейчас все будет, как ты хочешь. — Хочу, — Грир облизнул пересохшие губы, — пить, много секса и чтобы с узлом и сцепкой часа на два. — Тогда без презерватива, — попытался предостеречь его Керт. — И ты туда же? — снова захныкал Грир, приподнимая зад и позволяя стащить с него белье. — Все вы такие. Я уже поседел, а в настоящей сцепке так и ни разу не был. — Поседел, — вдруг развеселился Керт. — Да ты скорее облысеешь, чем твои белокурые волосы поседеют. Будет тебе сцепка… Спустя три месяца. — Котлета была несвежая… Желудок Грира выворачивало наизнанку, внутри все сжималось при очередном рвотном позыве. — Ага, котлета, — хмыкнул Керт, поддерживающий друга, так как того уже не держали ноги, настолько сильной была рвота. — У врача давно был? Это может быть и гастрит, и даже язва. — Недавно. Грир с трудом залез в карман брюк и вытащил оттуда довольно измятую фотографию. — Это что за головастик на ножке? — удивленно спросил Керт, рассматривая странный снимок. — Это не головастик, это мой сын, — обиделся Грир. — Снимок мне на УЗИ дали. — И ты молчал? — возмутился Керт. — А что я тебе должен был сказать? Грир выпрямился наконец и, глядя на Керта, обиженно проговорил: — Ты же тоже пьян был, как и я. — И что с того? Неужели ты думаешь, что я не помню, что занимался любовью с самым любимым омегой на свете? — Правда? — Грир удивленно распахнул глаза. — А я думал, что мне спьяну это почудилось. И все мечтал, чтобы малыш завелся, а то другой случай может не представиться.