Раздели со мной заточение

К обеду следующего дня у нас остается всего полбутылки воды. Макс дремлет, скрючившись на полу спиной ко мне, в позе, которую позволяют ему прикованные к трубе руки. Я лежу, слушая его неровное дыхание. Тонкая материя моей куртки с легкостью пропускает холод бетонного пола. И вот результат: теперь мой нос заложен, а в горле противно свербит. Нетрудно предположить, что отсутствие еды, воды и медикаментов почти наверняка превратит обычную простуду в медленную пытку. Макс просыпается от моего кашля. -Эй, как ты себя чувствуешь? Не хочу признавать себя «слабым звеном». Нет сил выслушивать, что думает по этому поводу человек, у которого намного больше шансов остаться в живых. Я отворачиваюсь. -Я спросил, как твое самочувствие! «Давай, делай вид, что тебе не все равно, без пяти минут убийца…» -Тебе не стоит лежать на полу… «Все равно не верю. Ты хочешь меня разжалобить, чтобы я потом за тебя заступилась». -Если ты сядешь рядом, то нам обоим будет теплее. «Еще чего!» -Пожалуйста… Я упрямо не реагирую. Макс вздыхает и устраивается поудобнее. Вскоре мы оба опять проваливаемся в сон. *** Третий день заточения. Я начинаю убеждаться, что вместо меня живой спасатели найдут под завалами лишь мое окоченевшее тело. Дышать стало заметно труднее. Возможно, в помещении уже тепло и душно, но у меня жар, я вся дрожу как осиновый лист. Приходится встать и походить, чтобы хоть немного согреться. Когда я возвращаюсь, Макс еще спит. Мы оба очень слабы. *** Во второй раз я просыпаюсь под вечер. Во рту пересохло. Когда я пью из бутылки, руки дрожат так, что часть драгоценной влаги стекает у меня по подбородку. Я захожусь кашлем. У меня очень сильный жар. Только сейчас замечаю, что Макс хмуро наблюдает за мной. Я вспоминаю, что не давала ему воды со вчерашнего утра. Ползком пересекаю расстояние, отделяющее нас, и подношу горлышко бутылки к его рту. -Тебе нужнее, - отворачивается парень. «Идиот, ты же коньки отбросишь!» Я киваю, но когда он открывает рот, чтобы что-то мне сказать, вливаю ему остаток воды. Он судорожно глотает, сверля меня взглядом. У меня нет сил, чтобы отодвинуться, поэтому я просто заваливаюсь набок. Моя голова лежит теперь у Макса на коленях. В сумерках его лицо сливается в сплошное светлое пятно. *** Ни один человек не заслуживает смерти в неволе, поэтому на четвертый день я достаю из кармана ключ от наручников и освобождаю своего полумертвого, как и я, пленника. Чувствую, как он растирает себе запястья. Как касается моего лба. Я делаю вид, что сплю, когда Макс усаживает меня к себе на колени, отчего моя пятая точка, наконец, обретает чувствительность. Его грудь тяжело вздымается под моей щекой. *** -Ты же понимаешь, что если я выживу, то тебя станут искать? Ведь это будет означать провал твоей инициации… -Скорее всего. -Но чувствую я себя так, как будто вот-вот отойду на тот свет, так что ты не переживай… -Заткнись!.. *** Пятый день заточения. Я в бреду. Я вижу перед собой лица родных. Я вижу лицо отца, зовущего меня по имени. Отец. Он, и правда, тут. Далеко вверху замечаю кусочек ярко-синего неба. Меня поднимают наверх. Они нашли нас.