Притворись натуралом

Прошла уже неделя с момента приезда из родного дома. Все это время Саске ходил жутко раздраженный, но на что он злился, сам понять не мог. То Карин достает его с документами, то Дейдара не может справиться с итоговым отчетом без его "заботливого" наставления, то один из постоянных поставщиков начинал парить мозги и загибать процент за свои услуги. Саске полностью погрузился в работу, но, как бы он не пытался, его мысли все время возвращались к тому разговору с братом. Зачем он так сказал? Учиха младший знал, пожалуй, своего брата лучше всех, чтобы сделать вывод, что в тот день он пытался его оттолкнуть. А зачем? Ах, ну да, это же Итачи с его манерой выражать презрение ко всему живому. И если Саске по началу злился на него, метаясь от одного угла комнаты к другому, раскидывая предметы интерьера повсюду, то потом, он начал грузиться. И это его "погружение" не проходило незаметно. Он стал замечать, как все чаще срывается на ни в чем не повинных подчиненных. Нет, не то чтобы они не были виноваты совсем, но все-таки, это было слишком жестоко даже по меркам Саске. Уволить секретаря за слишком сладкий кофе? Запросто. Понизить оклад айтишнику за кривой шрифт на главном сайте компании? Да легко. Саске и сам понимал, что ведет себя некорректно по отношению к сотрудникам и его личные проблемы и драмы жизни никак не должны касаться рабочего процесса, однако, он ничего не мог с собой поделать. Итак часто раздраженный и импульсивный начальник за неделю превратился в бешеную фурию, сметающую всех и вся на своем пути. От чего взялась эта ненависть, он прекрасно понимал, однако, не хотел признавать. " Хочешь меня? Так научись говорить об этом прямо, маленький глупый брат". - Черт! - Саске злобно стукнул кулаком по деревянному лакированному столу. Все сидевшие в зале совещаний кинули сочувственный взгляд на свое начальство. Они понимали, что дело в личных распрях, однако, никто не смел перечить главе корпорации. Кстати, ведь Саске буквально на днях перенял все дела компании окончательно. И теперь в глазах подчиненных он был не просто куклой-передатчиком воли Фугаку Учихи, а полноправным кукловодом. Однако, подобная власть Саске ни сколечки не радовала. Он изначально не хотел быть главой этого места, да даже рядовым сотрудником он быть не хотел, но, как только он окончил институт и узнал, что его брат официально подписал бумаги об отказе на наследство и должность главы, ему пришлось смириться с его положением. К сожалению, у Фугаку были лишь два сына в семье и надежды, возложенные на старшего из отпрысков, не оправдались, поэтому отдуваться пришлось младшему. Саске шумно выдохнул и поднял взгляд на испуганного паренька, который демонстрировал таблицу доходов за последний месяц. - Прошу, Сай, продолжайте, - Саске махнул в сторону подчиненного и чуть ослабил галстук, попутно продолжая слушать одним ухом о приходящих активах. Все это настолько надоело, что Саске хотел взять отгул, но, к сожалению, сделать этого никак нельзя. Теперь он полностью отвечает за все, что происходит в этой чертовой конторе, и даже о том, кто когда ходил в туалет, он должен был знать. Саске молился, чтобы совещание поскорее закончилось, лениво выводя иероглифы в блокноте для записей. Время будто бы остановилось, мысли так и продолжали кружить в потоке бессвязности, не собираясь в единую картину. Наконец, парень у доски закончил и выключил проектор, попутно кланяясь всем присутствующим. Они, в свою очередь, принялись активно что-то обсуждать и записывать. - Саске-сан, что вы думаете по этому предложению? - Девушка с каштановыми волосами, заправленными за ухо, любопытно смотрела на Учиху. - О чем? - Саске дернулся в своем кресле и, проморгавшись, наконец повернулся в сторону своих коллег. - Кхм, Саске... сан, Тен-тен имеет в виду предложение Сая о повышении цены на доставку древесины за границы страны и смену торговых путей для укрепления наших позиций, - Карин тоже подключилась к разговору, прекрасно понимая, что Саске фактически не присутствовал на этом собрании, а где-то блуждал в своей голове. - Да, идея неплохая, но требует большего вложения, а это пока невозможно, - Саске вздохнул и потер глаза. Бессонница очередной раз напомнила о себе, - к тому же, мы не знаем, действительно ли укрепятся наши позиции после этого. Сай, вы ведь понимаете, что из-за повышения цен мы потеряем некоторую часть клиентуры, а из-за смены следования торгового пути нам придется платить еще большую пошлину за переход границы чужой страны и, возможно, это вызовет вопросы у поставщиков, разве нет? - Учиха младший внимательно посмотрел на подчиненного, а тот, не выдержав взгляда начальства, просто опустил глаза в пол. - Да, понимаю... Но решил все-таки предложить эту идею, так как активы немного упали и... - парень, запинаясь, продолжил, - я переживаю, что это может кончиться плачевно. - Это не ваша забота, Сай, и уж тем более не ваша прерогатива об этом беспокоиться. На этом завершаю собрание, всем спасибо, - Саске встал из-за стола и, быстро всем поклонившись, покинул кабинет для совещаний. Некоторое время спустя он уже потягивался в своем уютном кресле в кабинете, и, не успев расслабиться, он услышал стук в дверь. - Войдите, - Саске устало закатил глаза и поднялся с насиженного места, принимая нормальное положение тела. Карин тихо зашла в кабинет, прикрыв за собой дверь и слегка поклонившись сидящему в кресле начальства. Саске поднял бровь. - Позволите обращаться неформально? - Карин поправила очки и подошла ближе к столу своего босса. - Валяй, - Саске снова расслабился и откинулся на спинку кресла. Карин кивнула и продолжила: - Саске, что за нахрен с тобой происходит? Ты ведешь себя как истеричный ребенок, вечно срываешься на всех, огрызаешься и будто бы не присутствуешь ни на одном важном совещательном процессе. Все уже перешептываются между собой, может, объяснишь? - Пусть себе перешептываются. Ты мне только дай знать кто, они немедля вылетят с насиженных мест, - Саске, казалось бы, вообще не интересовал этот диалог, он снова ушел в свои мысли. - Господи, Саске, я же не об этом тебе пытаюсь сказать, - Карин позволила себе немного повысить голос, - я о том, что ты будто в своем мире витаешь, поэтому все думают, что что-то случилось. Ты как вернулся со своей важной поездки, так ни с кем нормально не общаешься и я, как твой личный помощник, хочу знать, что происходит, в конце концов мне приходится оправдывать твою задницу перед другими. - А кто тебя просит этим заниматься? Все у меня нормально. - Ага, как же... - Карин еще раз вздохнула, - в общем, просто скажи, я же не чужой тебе человек, может, я смогу тебе чем-то помочь? - Если ты согласна убить Итачи, я всеми фибрами души "за" твою помощь, - Саске начал раздражаться. Он не любил, когда кто-то строил из себя психолога и пытался залезть в его голову, словно знает его наперед. Он не позволял этого даже своим близким, не то что коллегам по работе. - Ты о Итачи-сане? Серьезно? Тот, о ком я думаю? - А ты знаешь какого-то другого Итачи-сана? - Саске театрально махнул руками и поднялся с кресла, посмотрев в глаза Карин, - забей. Со мной все нормально, просто не высыпаюсь, другое тебя касаться не должно. Занимайся своими прямыми обязанностями и прошу, боже, оставь меня и мою бедную голову в покое, строй из себя психолога с кем-нибудь другим. - Саске, я понимаю, что ты не хочешь об этом говорить, но позволь тебе помочь. Выскажешься и тебе станет намного легче, - Карин еще раз с надеждой посмотрела на Саске, но тот лишь вздохнул и снова ушел с головой в свои мысли. Может и правда, стоило бы с кем-то поделиться. Саске понимал, что от этого правда может стать легче, но о таких сокровенных вещах было невозможно делиться. Да и кому такое расскажешь? Карин, я хочу своего брата и, кажется, начал в него влюбляться. Как девушка должна это воспринимать? А как она после такого заявления будет воспринимать самого Саске? Нет, он не мог себе позволить такую вольность. Может, рассказать Наруто? Саске был уверен, что тот поймет его и не осудит, но слушать бесконечные подколы в стиле "а я же тебе говорил" он совсем не хотел. К тому же, упоминать брата тоже не стоило бы. Если насчет связи с парнями Наруто его и понял бы, то насчет связи с конкретным человеком, а именно с родным братом, появились бы вопросы. Это же не нормально, так? Тогда почему Саске думает о том, как ему было хорошо в этот день? Черт, да он ни с кем больше не хочет иметь связь и так целоваться, как с Итачи. Это было словно второе дыхание, словно новая жизнь после анабиоза. Это было так горячо, так страстно и это было... С такой любовью? Да, определенно. В этом вихре эмоций и чувств была еще и любовь. Эта нежность, с которой Итачи касался его, то, как плавно он захватывал губы Учихи своими губами, эти жгучие поглаживания по пояснице. Саске отдал бы всего себя, чтобы еще раз ощутить то тепло, по которому он так скучал. Еще никогда и никто его так не любил, как Итачи. Но то, что он сказал в тот день... "Мне плевать". Черт. Саске почувствовал слезы в уголках глаз. Быстро проморгавшись и подняв взгляд на девушку, он рукой указал ей на выход. Поняв, что ей здесь нечего ловить, она покорно ушла, напоследок склонив голову. Ей было тяжело смотреть на Саске, когда он был таким. Что-то не давало покоя в его душе, и девушка об этом знала. Она готова была взять всю его боль себе, лишь бы он снова улыбнулся и пригласил ее на свидание. Жаль, что она не знала, кому принадлежит его сердце. Саске взъерошил волосы и подумал о том, что сегодня лучше уйти пораньше. Все-таки подобные мысли могли с легкостью отразиться на его серьезном лице и кто-то бы наверняка понял, что он сейчас чувствует. В последнее время ему все тяжелее скрывать гамму эмоций, что он испытывал, несмотря на свою родовую особенность скрывать вообще все. Поднявшись, наконец, окончательно со своего места, он прихватил портфель и вышел прочь из кабинета, по дороге предупредив шедшую в свой кабинет Карин, что он уходит сегодня пораньше. На улице нескончаемым потоком шел дождь, Саске быстро запахнул пальто и уселся в свою машину на водительское сидение. Заведя машину, он тронулся с места и направился к себе домой. Пальцы предательски дрожали, цепляясь за холодный обитый кожей руль, а в глазах уже появились расплывчатые силуэты. Слезы. Саске не помнил, когда он плакал последний раз. Для него это было очень постыдно, ведь он мужчина, он никогда не должен плакать. Но в последнее время его доводит до слез буквально все вокруг. Даже в тот день, когда они разговаривали последний раз, он позволил пустить себе скупую слезу в купе поезда. Но скорее не от обиды, а от жалости к самому себе. Ему было не знакомо новое чувство, так яростно защемившее в груди. Безусловно, Саске любил и раньше, но... А любил ли вообще? Эта странная любовь не была похожа ни на одно из чувств, что он испытывал раньше. Она так и рвала все нутро наружу, просила своего обладателя быть ближе к тому, кому он отдал свое сердце и свою душу. И в ту минуту, когда можно было остановиться, прижаться к так горячо любимому и родному телу, он этого не сделал. Его глушила обида, боль, непонимание поступков его брата и злость на самого себя. Он не знал, как себя вести, что делать и как справиться с этим ураганом самостоятельно. В ту ночь, приехав в пустую квартиру, он просидел в коридоре поджав колени до самого утра и все думал, думал и думал о том, как ему поступить, что делать дальше. Сейчас же даже таких мыслей не возникало. Душа была пуста, хотя периодически и поднывала от отчаяния. Саске вдавил педаль газа чуть сильнее, чтобы быстрее оказаться дома и продолжить жалеть себя и свою никчемную жизнь, продолжать рвать душу на куски от непринятия запретных чувств. Наверняка Итачи желал совсем не этого. Он хотел, чтобы Саске выкинул его из головы, словно фантик, и продолжил жить дальше. Однако, такой фарс не прошел. Саске припарковался возле небольшой своры домов спального района. Выйдя из машины, он схватил свой портфель и направился к подъезду, нервно ища ключи в складках кармана. Наконец, он наткнулся на небольшую связку и отпер входную дверь подъезда и, поднявшись в свою квартиру, быстро запер дверь и плавно скатился по стене. Что же с ним творится? Он совершенно не мог думать на холодную голову, постоянно что-то отвлекало и мешало, а в пустой квартире он чувствовал себя так одиноко и отстраненно, что думать не хотелось совершенно. Он положил голову на колени, прижавшись еще ближе к стене. Горячие капли заструились по аккуратному бледному лицу, звонко падая на паркет в прихожей. Свет он так и не включил, а потому, сидя на полу в кромешной тьме, продолжал лить слезы. Они все катились и катились постоянным потоком, мешая разглядеть вообще что-либо перед собой. Челка прилипла ко лбу,плечи мелко дрожали, а глаза уже начинали болеть и набухать от резко нахлынувших слез. Саске тихо проскулил и сжался в комок еще сильнее. Наверное, он так и сидел бы съежившись, если бы не почувствовал вибрацию телефона. Плевать, он все равно не хочет ни с кем разговаривать сейчас. Но телефон продолжал настойчиво вибрировать, заставляя своего владельца таки взглянуть на дисплей. Саске медленно достал из кармана телефон и посмотрел на яркий экран. Глаза все еще были застланы пеленой слез, потому он не сразу заметил звонившего. Проморгавшись, он увидел, что звонит его мать. В такое время и так настойчиво? Саске вздохнул и убедившись, что голос его не дрожит, ответил на звонок. - Да, - все же, голос немного дрожал, но если бы мама спросила, что случилось, Саске ссылался бы на переутомление. Все просто. - Ну, наконец-то! Хотя бы ты взял трубку! - голос матери был очень обеспокоенным на том конце провода, от чего Саске напрягся. - Что случилось? Почему ты так поздно мне звонишь? - Саске, Итачи не берет трубку уже четвертый день, а дома он не появлялся, я звонила его соседке, - Саске было не интересно знать, откуда у его матери был номер соседей Итачи, но почему тот не брал трубку столь долгое время и не появляется дома действительно напрягало, - прошу, сынок, съезди к нему домой, я не знаю, пожалуйста, проверь где он, я очень переживаю, я даже не знаю в какой из больниц он работает, - мама тихо всхлипнула на том конце провода. Саске быстро встал, застегнул пальто и вылетел из квартиры, параллельно спрашивая у матери адрес проживания Итачи. Быстро захлопнув входную дверь, Саске подбежал к трассе и словил первое попавшееся такси и, назвав таксисту адрес, с волнением двинулся в место проживания Итачи. К его удивлению, Итачи жил в том же городе, куда переехал и Саске после окончания института, хотя, как сам он думал, Итачи проживает далеко отсюда, но уж точно не в соседнем с ним районе. Это еще больше подогревало интерес и волнение. Доехали они быстро и, расплатившись, Саске вышел из салона такси. Дождь все так же беспрестанно лил, а потому Учиха младший поспешил к названному подъезду. Двери оказались заперты, ничего удивительного. Встав под козырьком, Саске стал ждать, когда кто-нибудь выйдет или зайдет в двери, чтобы самому зайти и подняться на нужный ему этаж. Но дверь стояла неподвижно, вероятно, никто в такую погоду не решался выйти из застенок теплой квартиры. Саске упорно продолжал стоять и ждать, но где-то через полчаса стояния его надежды стали медленно угасать. Ноги уже промокли от накатившей влаги, губы посинели от сильного ветра, но он продолжал стоять, не сдвинувшись с места. Наконец, он заметил, как к дому подъехала машина и из нее вышел человек. Вглядевшись получше, Саске увидел, кто это. Сердце немедля принялось выстукивать ламбаду в грудной клетке, а дыхание тут же сперло. Итачи все приближался к двери, а его брови продолжали расти вверх. Когда он подошел, то с большим удивлением посмотрел на брата, который продрог до костей. Ничего не спрашивая, Учиха старший схватил Саске под локоть и, открыв двери, втащил того в подъезд. Быстрыми движениями он вызвал лифт и, толкнув туда брата, зашел за ним следом. Нажав нужный этаж, он еще раз окинул взглядом дрожащее тело Саске. Тот стоял мокрый с головы до ног. Несмотря на то, что над подъездом располагался козырек, капли воды упорно с помощью резких порывов ветра попадали на стоящего под ним человека. Наконец, лифт остановился, Итачи хотел снова взять за руку Саске, но тот, одернувшись, первым вышел из лифта и подошел к нужной двери. Не выражая никакой реакции, Итачи тоже вышел из лифта и подошел к двери, ковыряясь ключом в замочной скважине. Наконец, когда они зашли, Учиха старший заговорил. - Что ты здесь делаешь, Саске? - Мама... Мама беспокоилась. Просила тебя проверить, - Саске все еще дрожал, Учиха старший прошелся до ванной и, ловко подхватив оттуда полотенце, кинул в сторону младшего. - А позвонить мне ты не додумался? - Итачи беспрестанно достал еще одно полотенце и принялся просушивать мокрые непослушные пряди. - Ты трубку не брал 4 дня! - Саске зачем-то перешел на крик. Хотя, не удивительно, его просто до возмущения поразило то, с каким спокойствием его брат говорил о возможности звонка. Черт, да если бы этот идиот взял трубку вовремя, ему бы не пришлось плестись сюда и мокнуть под дождем, а затем стоять в этой чертовой прихожей и краснеть от своих эмоций. - Ох, и правда, я же поставил телефон на беззвучный, - Итачи растерянно помотал головой, а затем достал телефон из переднего кармана джинс и посмотрел на дисплей. Просто миллион пропущенных от матери. Да уж, неловко вышло. - Почему тебя не было дома эти дни? - Саске опустил голову в ноги и принялся рассматривать свои туфли, перепачканные в слякоти и грязи. Почему-то это сейчас казалось наиболее интересным занятием. - У меня было много пациентов срочников, поэтому я почти не вылазил из операционной, прерываясь лишь на перекусы и небольшую порцию сна. Мне пришлось остаться пожить на работе какое-то время, это уже не первый раз, мать должна была догадаться, не украли же меня в конце концов, - Итачи говорил так спокойно, будто бы его это не касается от слова совсем. Это начинало надоедать. - Ладно, я понял, - Саске наконец поднял глаза на брата, но, не выдержав прямого контакта, вновь опустил глаза и развернулся к двери, - ну, я тогда пойду, извини за беспокойство. - Это все, что ты хотел сказать? - Итачи замер и внимательно посмотрел на брата, который просто застыл в проходе. Саске мешкался. Вот он, шанс вывалить все это дерьмо, наконец-то! Но слова застряли где-то в горле, а сам он не посмел шевелиться. Казалось бы, пауза затянулась, но, переполнявшие чувства и до того полную до краев чашу самообладания, наконец, расплылись приятным маревом по груди. Саске вздохнул, и, повернувшись к брату, произнес: - Я люблю тебя.