Out of afterlife

      — Так, блять, на меня смотри! — орал Ваас, помахивая пистолетом.       Третья задумчиво наблюдала за движением огнестрельного оружия, но вот смотреть на командира отказывалась. Он уже около часа пытался разъяснить девчонке правила поведения в его команде, но то, что она смотрела не на него, дико бесило Вааса.       — Вы её отвлекаете, — скромно заметил китаец, который все это время сидел со своим ассистентом на некотором расстоянии.       — Ты вообще заткнись! — огрызнулся пират.       — Я пытаюсь вам помочь, вообще-то, — фыркнул профессор. — Её внимание всегда привлечено к тому, что представляет наибольшую опасность для жизни.       Ваас на секунду замер, переваривая эту информацию.       — А я, блять, не опасен, по-вашему? — наконец прошипел он.       — Видимо, она вас еще недооценила, — расхохотался Кармон. — Или вы себя переоценили.       Монтенегро с силой швырнул бутылку пива в ученых:       — Cállate, liendres*! Или остаток дня просидите в загоне для долбоёбов!       Ученые притихли. Этот псих и правда может посадить их в компанию к заложникам, а потом, обдолбавшись какой-нибудь дрянью, ещё и устроит комплекс развлекательных мероприятий для заскучавших: пытки, стрельбу и травлю собаками.       — Значит так, красавица, я тебе всё сказал, — настроение Вааса снова сменилось на спокойное. — Поняла ты меня или нет — меня уже ни разу не ебёт. Шароёбиться по джунглям и окрестностям — только с оружием или с сопровождением. Эти два пидора за сопровождение не прокатят: разве что их сожрут первыми, а ты сможешь съебаться подальше.       Третья склонила голову набок, но взгляд говорил о том, что вряд ли она помнит вообще хоть что-то из того, что ей так старательно вбивал в голову Ваас хотя бы за последнюю четверть часа. Прямо золотая рыбка какая-то.       — И вот тебе подарок, — командир протянул рацию. — Я, правда, не слышал от тебя еще ни одного звука, что меня несказанно радует, но если вдруг что... там, руку начнут отгрызать... в общем, дай знать.       Девушка взяла рацию и покрутила её в руках.       — Ты ею хоть пользоваться умеешь? Жмешь вот эту кнопку и говоришь. Ну, ты можешь на крайний случай и промычать чего. Эй, — Ваас зыркнул в сторону ученых. — Она говорить вообще умеет?       Те переглянулись, словно оценивая вероятность кары, которая падёт на их головы, если ответ не понравится пирату.       — Мы не удаляли ей голосовые связки, но препарат несколько блокирует эту область мозга, — пожал плечами профессор. — Насколько вам удастся её разговорить — зависит от вас. Как и всё остальное. Это полностью затачиваемый под нужду объект: хотите скрытного киллера — получите-распишитесь. Хотите головореза — тоже, пожалуйста. Мы делаем универсального солдата, а что вы сделаете из исходника — это уже ваше дело. Хоть на кухню её отправьте, чтоб она похлёбку готовила, если нужда такая есть. Но всё же мы за испытание в бою.       — Не, ну вы точно в клетку проситесь, — Ваас соскочил с ящика и двинулся в сторону ученых. — Я уже вам, блять, говорил, что не люблю, когда к человеку относятся, как к вещи...       Фун Ко встал и принял как можно более решительный вид:       — Мы вам тоже говорили, что объект официально мертв, вам заплатили деньги, вас не должно волновать подобное, мистер Монтенегро!       — Меня не ебут ваши сраные деньги!       До окончания жизни профессора оставалось несколько секунд, если судить по тому, с какой скоростью Ваас Монтенегро менялся в лице. Сейчас, пожалуй, пирата волновал лишь один вопрос: как их интереснее убить — покалечить и долго пытать, пока они не сдохнут, или пристрелить сразу, как двух бешеных собак.       — Третья! — ассистент вышел из ступора в последний момент.       Монтенегро даже не понял, что произошло: ему в спину врезалось что-то достаточно большое и тяжёлое. От неожиданной атаки пират потерял равновесие и упал на четвереньки. Через мгновение удар ботинка пришелся ему в живот, потом еще один удар сложенными в замок руками по спине между лопаток. Ваас не сразу осознал, что лежит на животе, его руки закручены за спину, между лопаток чья-то коленка, которая с силой прижимает к полу, а вторая рука достаточно жёстко держит все бирюльки, что висят у него на шее, на манер удавки. Каждое неосторожное движение приносило приступ удушья, а начни он брыкаться, то эта дрянь однозначно задушит его раньше. Вот только откуда у нее столько физической силы вдруг взялось?       — Ну, теперь вы нам верите, мистер Монтенегро? — ученый с усмешкой склонился над поверженным пиратом. — У неё нет чувства жалости: как бы вы сильно её ни жалели, она засадит вам нож в спину, прикажи ей это сделать кто-нибудь вышестоящий.       — Я тебя урою, мудак! Я тебе яйца отрежу и сожрать их заставлю! — зашипел пират.       Ваас набрал полные лёгкие воздуха и попытался сбросить с себя девушку. С четвертой попытки, когда в глазах уже потемнело от нехватки крови и кислорода, это всё же получилось. Схватка лицом к лицу была недолгой — силы были всё же на стороне пирата. Через минуту Третья уже выбиралась из ящиков.       — Мистер Монтенегро, мы не хотим вас убивать, — взмолился ассистент, когда Ваас направил пистолет в их сторону. — Если вы прекратите...       — На колени, пидор! — зарычал пират. — И отзови свою бешеную сучку, пока я ей голову не прострелил нахуй!       — Хорошо, хорошо, только опусти пистолет! Третья, отставить!       Девушка, уже приготовившаяся к тому, чтобы переломать Ваасу пару костей, замерла, а потом и вовсе словно потеряла интерес к происходящему и отрешённо разглядывала стоящих на коленях Фун Ко и Майкла Кармона.       — Теперь опусти пистолет, Ваас, — напомнил ассистент.       — Как думаете, пуля прилетит вам между глаз быстрее, чем вы успеете приказать ей свернуть мне шею? — в глазах пирата заплясали нехорошие огоньки азарта. Любой человек, хотя бы несколько минут знавший Монтенегро, прекрасно понял бы, что это означает и что самое лучшее в этом случае — зашкериться в самый дальний угол острова и не вылезать наружу несколько часов, а то и дней, если жизнь дорога.       — Ваас, мы приехали сюда работать, а не выяснять с тобой отношения, если ты этого до сих пор не понял. Как только мы получим результаты по всем интересующим нас вопросам, мы тут же уедем отсюда, и ты нас благополучно забудешь.       — Зачем же так долго ждать, если я могу забыть о вас уже сегодня? — пират расплылся в улыбке. — Делов-то на пару секунд.       — Х... Хо...йт, — неожиданно послышался женский голос.       — Чего?! — Ваас от неожиданности чуть было случайно не нажал на курок.       — Х... Хойт, — повторил голос справа.       Пират опустил пистолет и уставился на Третью. Та, как обычно, смотрела куда угодно, но только не на него.       — Чего ты там мямлишь?       — Нельзя, говорю, их убивать! Хойт закопает в джунглях! — протараторила девушка, переминаясь с ноги на ногу. Голос несколько хриплый, возможно, её мучила жажда или она отвыкла говорить, но в целом не отвратно скрипучий, без какого-либо акцента, какой мог бы быть, учитывая неизвестность её происхождения. Однако такое количество слов за раз несколько сбило пирата с толку из-за того, что он привык к тому, что до этого она постоянно молчала.       — Вот же блять... — Ваас закрыл лицо ладонью. — За что мне всё это? Мало того, что вы двое мне мозг выносите своими нравоучениями, Хойт тоже, теперь ещё эта пиздеть чего-то начала!       — Надо бы увеличить ей дозу, — Кармон задумчиво смотрел в сторону девушки. — Мне кажется, что сарказм с её стороны несколько лишний.

***

      Когда Ваасу было грустно, на душе скреблись тигры, а на улице шел тропический ливень, он курил. На самом деле, он курил независимо от настроения, но иногда хотелось немного побыть меланхоличной блядью.       Сейчас Ваас сидел у себя, привычно закинув ноги на стол, выкуривал косяк и смотрел на сидящую напротив него Третью.       — Будешь? — он дружески протянул ей самокрутку.       Девушка никак не отреагировала на предложенный пиратом местный вариант трубки мира.       — Однако лягаться ты умеешь, дрянь, — поморщился Ваас, когда снова уселся в удобную для него позу. — Спина болит. Чем ты так меня приложила? Доской?       Третья молчала.       — Как со стенкой разговариваю, — проворчал командир.       — Ногой, — наконец подала голос девушка.       — О, ну наконец-то. Я уж думал, меня от той травы никогда не торкнет. Уже мерещится, что ты говорить начала. Надеюсь, через пару затяжек увижу драконов и прочую херню, — отозвался Ваас. — Подожди... Блять... Ногой?       — Если бить под определенным углом, используя для площадки и толчка предмет, вроде ящика с оружием, можно переломать позвоночник за счет веса и... — Третья смотрела на папку со своими документами, которые пирату дали ученые. Навряд ли она понимала, что в ней.       Ваас сорвался со стула и подошёл к девушке вплотную:       — Ты меня грохнуть тогда собиралась, что ли?!       — Такого приказа не было, — она отрицательно покачала головой.       — А если бы был? — пират схватил её за волосы и заставил наконец посмотреть ему в глаза. Абсолютно безразличный взгляд, словно у куклы. — Если бы они приказали меня убить нахрен, ты бы выполнила этот ёбаный приказ?       Молчание начало затягиваться, что очень сильно злило Вааса. Он знал ответ на свой вопрос: это не человек сейчас перед ним — это самое настоящее чудовище, которое не задумается о том, кто стоит у него на пути. Если ей отдадут приказ выгрызть сердце зубами из грудной клетки жертвы, то она поступит именно так, как говорилось в приказе.       Она не понимает метафор или условностей. Она не понимает человеческих чувств: всё это вырезали из неё если не лекарствами или иной химозной дрянью, то скальпелем. Она — просто машина для убийств. Признаться честно, с некоторыми задатками черного юмора, судя по тому, что она усвоила про Хойта, но всё же это уже не человек. На фоне неё даже Ваас Монтенегро с его прокуренными наркотическим дымом мозгами более человечен.       Единственное, что смущало Вааса в этой ситуации, это не то, что она еще более конченая тварь, чем он. Эта несчастная — всего лишь оружие. Оружие не может быть плохим или хорошим — убивают люди, на курок нажимают грёбаные люди. Вааса смущало то, что любой ответ нужно тянуть из Третьей щипцами.       — Как насчёт небольшой прогулки? — пират выпустил волосы и погладил девушку по голове. — Отличная погода для того, чтобы немного погулять.       На улице громыхнул гром. Капли дождя колотили по крыше с такой яростью, что, казалось, намеревались пробить потолок и затопить помещение к чертовой матери.       Ваас взял со стола пистолет, проверил количество патронов в обойме, сделал последнюю затяжку, кинул остаток самокрутки на пол и затушил ногой.       — Пошли, — он подхватил девицу под руку и направился в сторону выхода, увлекая её за собой. Она, впрочем, не сопротивлялась. Как и всегда.       Можно было бы проигнорировать и запах травы, который исходил от Вааса, и запах алкоголя, и даже небольшой тропический ураган, который накрыл остров. Но точно нельзя было проигнорировать тот факт, что они пошли в джунгли.

***

      Дождь хоть и не был прохладным, но спустя пару часов любого начало бы трясти, если не от холода, то от раздражения.       Однако не этих двоих: один из них был обдолбан, и от него просто исходило ощущение нирваны, а вторая была просто не в состоянии демонстрировать какие-либо эмоции.       Сейчас они стояли у небольшой речки, которая, впрочем, несколько увеличилась в размерах из-за дождя, и смотрели, как деревья и зазевавшихся змей и других тварей, оказавшихся на этих корягах, уносит в сторону моря, закручивает в водоворотах и бьёт о камни. К счастью, таких болванов было мало, поэтому WWF могли панику не поднимать.       — Похоже на людей, — заметил Ваас, наблюдая за попытками какой-то небольшой обезьянки выбраться из передряги. Бедняжка металась туда-сюда, но понимала, что стоит ей прыгнуть в воду, и она точно погибнет. — Несутся по жизни, не думая о завтрашнем дне, а потом — бах! — и всё. Какое-то говно губит все их начинания, всю их сраную жизнь. Хуже всего, когда этим ебучим катаклизмом оказываются те, кому ты доверяешь — семья, любимые. Как ты думаешь, Третья, какое говно случилось с тобой, что ты вообще перестала быть человеком?       Девушка молчала. Это было вполне ожидаемо. Монтенегро и не рассчитывал на ответ.       — Как думаешь, её убьет о камни или она утонет, или сожрут акулы? — Ваас достал пистолет и прицелился в сторону уплывающего куска дерева. Расстояние было велико и с каждым мгновением оно увеличивалось еще больше. Попасть из пистолета было практически нереально. — Мы могли бы ей помочь. Да, Третья?       — Мне надо её снять оттуда? — девушка видимо восприняла эту попытку философии как приказ к действию.       — Ты готова сдохнуть ради обезьяны?       — Если приказано...       — Почему ты не можешь думать своей головой? Какой долбоёб будет сдыхать ради сраной обезьяны?       — Приказ не...       — В жопу приказ, идиотка! — заорал Ваас. — Нахуй ты кому мёртвая нужна, ты что, не понимаешь этого? Где твои сраные родители? Где твои сраные родственники? Парень, блять, есть? Есть те, кого ты любишь? Почему они тебя бросили?       Девушка на мгновение посмотрела на командира. Это был не тот пустой взгляд, который уже привыкли видеть окружающие. В нём на секунду мелькнуло что-то осознанное. Она тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от чего-то постороннего. Остатки воспоминаний? Лекарство перестало действовать?       — Нет... — наконец ответила она.       — Что "нет"? — переспросил Ваас.       — Я не помню, — пожала плечами Третья. — Это всё ненужная информация, которая отвлекает от работы.       — Тебе нравится, что к тебе относятся как к вещи? — неожиданно взорвался пират, схватив ее за плечо и приставив пистолет к ее виску. — Ты что, блять, мазохистка? Где твоя ебучая гордость, сука? Где твоя гордость? Почему ты не можешь перерезать глотки этим уёбкам и забрать себе свою свободу?       — Нельзя, иначе я подведу профессора, — абсолютно спокойный голос. Будто не к её голове сейчас приставлено дуло пистолета, будто не её сейчас могут пристрелить.       — Чего? Бля... Ты совсем ебанулась, что ли?       Ваас с секунду смотрел Третьей в глаза, а потом отступил назад, опуская оружие.       Почему его вообще должна волновать эта дура? Почему в нём все кипит от чувства несправедливости по отношению к ней? Она — просто очередная заложница, хоть и не его. У него заложников каждые пару недель прибавляется и убавляется, конвейер человеческих жизней, но эта... Ему почему-то казалось, что то, что сделали с ней — это слишком. Слишком, потому что у неё нет права решать, хочет она жить или нет. Она не может покончить с собой, потому что ей вбили в голову, что её жизнь — ничто перед интересами лаборатории. Она может погибнуть в бою, сдохнуть от лекарств и наркоты, откинуть лапки на операционном столе, в конце концов, но у неё нет права самостоятельно лишить себя жизни. Оно и логично: иначе бы весь этот чёртов проект не имел никакого смысла.       — Заболеете, надо вернуться, — от этих слов командир расхохотался, как сумасшедший. Она печётся о его здоровье. Печётся о здоровье конченого убийцы, пирата, наркомана. Что-то с этим миром не так, это уж точно. Не иначе как все ебанулись, а Ваас этого просто не заметил. Точно! Все просто ебанулись вокруг!       — Пойдём, — пират, продолжая хихикать, двинулся вдоль берега.       — Но база в другой стороне, — напомнила Третья, однако последовала за ним.       — Мы идём на охоту, моя милая девочка. Я вспомнил, что у нас тут дичь в джунглях сидит. Правда, не уверен, что она еще жива, но согласись, дохлый трофей — тоже трофей.