***
Заложников было шестеро: три парня и три девушки. Катера подошли к самому берегу. Перепуганных людей с силой выбрасывали за борт, где их уже поджидали остальные пираты, которые, хватая их под руки, тащили на сухой песок и валили там на колени, тыча оружием в затылки. — Ради всего святого! Что мы вам сделали? — запричитала одна из девушек, коротко стриженная шатенка, когда в очередной раз её слишком грубо пнули за попытку подняться. — Заткнись, сука, пока не пристрелил! — заорал пират, лицо которого было скрыто банданой. — Лучше оставайся в той позе, которую тебе указали, или тебе не поздоровится. Две другие, блондинка и рыженькая, испуганно всхлипывали, но глаза на захвативших их в заложники людей не поднимали, стараясь лишь находиться ближе другу к другу. Монтенегро не спешил к пленникам. Размеренно пришвартовался к причалу, заглушил мотор, закрепил концы, чтоб в случае ветра или волнения её не разбило о берег и, достав из лодки бутылку какого-то пойла, видимо, прихваченного с яхты, медленным шагом, насвистывая песенку, двинулся в их сторону. — Добро пожаловать на Рук Айленд, ушлёпки, — Ваас отхлебнул прямо из горла и вновь окинул взглядом присутствующих. — Надеюсь, что вам у нас понравится. Мы ценим наших гостей, и вы всегда сможете оставить своё мнение о сервисе в книге жалоб и предложений, надо её только найти. — Что вам от нас надо? — не выдержал узкоглазый брюнет. — Ну, давай подумаем вместе, Джэкки Чан, раз самостоятельно ты не догоняешь, — елейным голосом пропел Монтенегро. Похоже, что он был в прекрасном настроении и даже идиотские вопросы незадачливых туристов его больше веселили, чем раздражали. — Кто наш папочка? Парень от злости поморщился. — За нас заплатят выкуп, только не убивайте нас, пожалуйста, — разрыдалась блондинка в голос. — О, смотри-ка, Джэкки, а у вас оказывается есть Конфуций собственный! — командир хлопнул ладонью себя по бедру с довольной рожей. — Тебе стоит поучиться у своей подружки. А еще говорят, что блондинки тупые. — Ты тварь! — шипит брюнет и тут же получает ударом берца в лицо, валится лицом в песок. Ваас еще пару раз молча пнул его в живот, даже не выкрикивая никаких оскорблений в сторону обидчика. Потом кивает пиратам и те грубо возвращают его в вертикальное положение. С лица заложника на белоснежный песок капает кровь, но что именно разбито — понять тяжело, потому что налип песок. Третья и Кармон держатся в стороне от происходящего. Девушке хочется остановить издевательства, но рука доктора сдавливает плечо, показывая, что он её не пустит учинять скандал. Авторитет командира — это всё, что не даёт острову окончательно захлебнуться в крови. Он вожак этой стаи, и если он будет на побегушках у бабы, то ничем хорошим это не закончится ни для него, ни для всей его банды. В этот момент на входе в бухту появилась яхта, на которой туристы добрались до архипелага. — Окей, я тебя прощаю, гандон, — Ваас посмотрел за пиратов, что отвечали за охрану заложников, как раз туда, где стояли доктор и Третья и, встретившись взглядами, кивнул, чтобы подошли к нему, доставая при этом пачку сигарет. — Если нет желания смотреть на этих детишек, то можете прямо сейчас уехать с Митчем на базу, — говорит он им почти шёпотом. — Мы закончим с яхтой и сразу поедем следом. Жопой чую, что мы сейчас будем выбивать говно из парней. Этот кореец просто нарывается на неприятности… Неожиданно какой-то странный глухой звук разлетается по бухте, словно кто-то начал отгружать щебень. — Да твою же ж мать во все дыры! — заорал командир, разворачиваясь к морю. — Сука слепая, давай еще потопи её здесь! Пит что-то крикнул в ответ. Яхта села на мель, но, судя по тому, что ни капитан, ни Пит на это не отреагировали, ничего страшного, по их мнению, не произошло, хотя бы потому, что дно бухты было песчаное. Конечно, придётся вытягивать её парой катеров, но, с другой стороны, она была прямо около причала, что существенно облегчает и ускоряет разгрузку. Судя по тому, как шустро засеменила к ней часть людей Алена, поживиться было чем. Перво-наперво, это была дорогая выпивка. Эти ребятки, попавшие на остров, знают толк в изящной и бесполезной трате денег своих родителей. — Так, ладно. Пока это всё не закончилось полным пиздецом от того, что они в очередной раз начнут заниматься церебральным сексом, детишек в машины, — Ваас повернулся к заложникам спиной. И в этот момент произошло то, чего никто не ожидал: высокий крепкий блондин, который всё это время был спокоен и выполнял команды пиратов, неожиданно сорвался с места. Невесть откуда взявшимся у него коротким ножом он разрезал верёвки, которыми были связаны руки, и теперь замахнулся для удара, метя прямо в Вааса. Ваас был совершенно не готов к этому. Мужчина оказался с ним на одной линии, тем самым не давая пиратам выстрелить, потому что они могли зацепить своего командира. Тому не хватало времени, чтобы развернуться и перехватить руку атакующего. И всего доли секунд на принятие верного решения. В этот момент блондин сам получает удар по руке, которого не ожидал, и от этого нож отлетает в сторону. В попытке хоть как-то выкрутиться, он пытается огородиться от возможного последующего удара. В глаза ему летит песок. Вслепую, исключительно наудачу, он делает выпад… Прямо в грудную клетку. В этот момент Ваас уже собственноручно наносит ему удар в голову, потом хватает за плечи и бьёт коленом в живот, от чего блондина скручивает и он едва не валится на землю. Удар за ударом: по спине, в живот, в голову. Командиру уже плевать на сохранность груза, его трясёт от ярости ровно до того момента, как он не замечает Третью, которая в очередной раз спасла его шкуру. Та держится рукой за грудь, делает несколько судорожных вздохов и оседает на песок. Вначале на колени, а потом заваливается на бок. — Майкл, твою мать… — Ваас бросает пленника и подбегает к девушке. Врач так же бросается на подмогу. — Что с ней? — Он ударил её в грудь, кажется… Чёрт возьми, у неё что-то с сердцем… Митч, рюкзак! Пелена перед глазами и катастрофически не хватает воздуха. – Бэкки, ты меня слышишь? В ответ же была тишина.***
… Митч, засеки время … … Как только пройдёт шесть минут … ... Ваас, адреналин. Надо пробить грудную клетку … ... На базу … ... Не трогайте этого estúpido, я сам … ... Эй, hermana! Не вздумай сдыхать! Слышишь? …***
На базе стояла гробовая тишина, которая разбавлялась изредка пением какой-нибудь заблудившейся птицы. Лаборатория освещалась через единственное грязное окно, что придавало бы ей какое-то подобие уюта, если бы не куча гудящих и пищащих приборов, которые привезли с собой Фун Ко и Кармон. Третья поморщилась и с трудом открыла глаза. Опять она в этом дурацком контейнере и увешенная проводами. Может, всё, что произошло за эти несколько дней, было простой галлюцинацией от наркотика? Хотя, нет, пальцы шевелятся, значит, это не сон. Кармон дремал, лёжа на столе, рядом с ноутбуком. — Ма… — в горле пересохло, от этого пришлось говорить чуть ли не шепотом, но этого хватило. — Майкл. Врач вздрогнул, поднял голову и с секунду растерянно смотрел на девушку, потом и вовсе подпрыгнул на месте. — Ребекка! Ты очнулась! — неподдельная радость в голосе. — Я пить хочу… И… Это… Что произошло? — Третья терпеливо ждала, когда Кармон закончит осмотр, который проводил с такой тщательностью, что можно было подумать, что за время сна девушки он этого не делал ни разу и теперь пытается наверстать упущенное. Майкл огляделся по сторонам, ища бутылку с водой, но такой не нашлось: — Секунду подожди, я сейчас принесу. И Ваас просил сказать ему, когда ты придёшь в себя, — успел только сказать доктор, скрываясь за дверью. С улицы повеяло свежим воздухом. Почему-то ужасно чесались руки и ноги, но пока Третья терпела, потому что боялась, что попросту расчешет их до крови. Девушка полежала еще какое-то время, потом попробовала приподняться хотя бы на локти, но острая боль в груди заставила её оставить попытки изменить своё положение в пространстве хотя бы до возвращения Кармона. Впрочем, долго ждать его не пришлось: он вернулся спустя пару минут с двумя бутылками воды, а следом за ним шел Ваас. — О, принцесса оклемалась! — казалось, что на лице пирата читалось какой-то непонятное облегчение. — И тебе доброе утро, ирокез… — Кармон помог Третьей присесть и передал ей открытую бутылку. — Так что произошло? Мужчины переглянулись. — А ты не помнишь? — Ваас развернул стул и сел, сложив руки на спинке. — Я помню, что какой-то дебил решил тебя порезать на котлетки. И похоже, что я не успела увернуться от удара, — Третья потёрла шею, разминаясь после сна. — Ты, во-первых, спасла меня от потери почки. Они нынче дорогие на рынке и я пока не хотел бы лишаться их раньше времени, за что тебе спасибо… — пират, несмотря на возмущённый окрик Кармона, достал сигарету и закурил. — А, во-вторых, да: этот мудила ударил тебя. — Чем вызвал аритмию и остановку сердца, — Майкл едва сдерживался, чтобы не вылить содержимое второй бутылки командиру на головe. — Я реанимировал тебя. Едва успел. — Он сказал, что есть только шесть минут. Иначе ты б была овощем, — Ваас показал доктору средний палец. — Я бы просто потом оставил попытки. Кислородное голодание добром не заканчивается, бро, — продолжил доктор, сделав вид, что не заметил выходки пирата. — Дефибриллятора на острове нет, пришлось стараться изо всех сил. Во всяком случае, похоже, что с тобой всё нормально и я зря волновался. Как только почувствуешь себя лучше, просмотрим, что у тебя с рефлексами и остальным. Пока отлёживайся. Что-нибудь принести поесть? — Окей. Я поняла, — Третья улеглась набок, свернув подушку так, чтобы хотя бы одним глазом видеть комнату с находящимися в ней мужчинами. — В следующий раз не геройствуй, принцесса. Ты уже не тот крепкий орешек, что была раньше. — Если бы ты сдох, было бы лучше? — Меня не так просто убить, как тебе кажется. Видишь этот шрам? — Ваас показал пальцем на уродливую полоску у себя на голове, которая, однако, эффектно дополняла его образ. — Это от мачете местного мудака, который решил, что он тут главный и может качать права. Не успел бы отклониться в сторону — мои б мозги были на земле. Я с детства, считай, занимаюсь тем, что выживаю на этом острове среди хуевой тучи конченных идиотов. До приезда сюда моего отца тут было не лучше, уж поверь. Тут всегда царили дикие нравы. Главное, чтоб противоборствующих лагерей было меньше, а то можно сдохнуть, даже не поняв, кому ты не угодил. На минуту пират замолчал, но потом продолжил: — Короче так, Бекки, у тебя постельный режим. Могу принести тебе игрушек, благо, такого тут полно от наших гостей. У корейцев нашлась пара ноутбуков, думаю, ты найдёшь на них хоть что-то интересное. Хотя, парни говорили, что там в основном японская порнуха. Думаю, тебе как немке будет обидно смотреть на подобную низкопробную хрень, да? — пират едва успел уклониться от летящей ему в голову пустой пластиковой бутылки. — О! Я смотрю, ты ярый блюститель национальных традиций… — Ваас… — голос Ребекки угрожающе тихий. — Что, сестрюнь? — Заткнись и иди нахуй, — она демонстративно отвернулась лицом к стене. Пират хмыкнул, однако доставать её дальше разговорами не стал. Поднявшись с насиженного места, он поманил за собой Кармона, и вместе они вышли на улицу, закрыв за собой дверь. — Походу, ты её капитально задолбал, — Майкл позволил себе расслабиться и закурить. В помещениях он никогда не курил просто потому, что его дико раздражал потом запах жжёного табака. Да и сейчас он курил просто чтобы хоть чуть-чуть успокоиться и занять руки хоть какой-то механической работой, а мозг отвлечь от печальных мыслей. Его всё еще глодало чувство вины перед Ребеккой, и её состояние сейчас вызывало у него неприятное ощущение, которое ненавидят все врачи и все те, кто хоть как-то помогает людям и любым живым существам, будь то кошки или киты, — абсолютное бессилие перед происходящим. Ваас смотрел куда-то в сторону, отрешенно, словно думал о чём-то своём, но длилось это недолго: — Она какая-то жёлтая, — наконец, сказал он. — И еще заметил, что она часто трёт руки и постоянно передёргивает плечами. — Печень отказывает. — Можно чем-то помочь? — пират уставился на врача тяжёлым взглядом, хотя прекрасно знал его ответ и без всяких слов. Тот отрицательно покачал головой. — Сколько ей осталось? — Остановка сердца лишь ускорила процесс. У меня плохие новости, я не стал говорить ей, но около четырёх дней. Сейчас возможна небольшая ремиссия, но потом будет резкое ухудшение и один Бог знает, через что ей придётся пройти перед смертью. — Но ведь печень можно пересадить? — Ваас цеплялся за спасательную соломинку. — На острове хуева туча людей, найдём подходящего донора… — Монтенегро, — голос Кармона дрогнул. Его терзало одновременно неприязнь к этому человеку за то, что он готов пустить под нож любого, а, с другой стороны, он испытывал всё то же чувство жалости, как и пират. — То, что у неё умирает, люди пересаживать ещё не научились, — он показал пальцем на свою голову. — Мне очень жаль, но тебе придётся её отпустить. Я сам хотел бы, чтобы она жила хотя бы неделю, хотя бы месяц, год… Неважно, насколько дольше, чем суждено ей сейчас, но тут я бессилен. Врачи не волшебники, увы. Командир сжал руки в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели, но эта злоба была не на Майкла. Вообще сомнительно, что эти чувства найдут адресата, ведь судьбе глубоко плевать на то, что происходит с её подопечными. Доктор тяжело вздохнул и не сразу решился положить ладонь ему на плечо. — Не знаю, какие между вами отношения, что неожиданно вас так сблизило, но я рад, что она смогла найти того, кто скрасил ей последние часы жизни. Пусть это даже такой засранец как ты, Монтенегро. — Я уже ничего не знаю, док. Ничего… — Ваас грубо сбросил его руку и ушёл прочь.***
Ремиссии не наступило. Состояние ухудшалось с каждым часом. Появился кашель, начало ломить кости. Третья на следующее утро, несмотря на категорический запрет и даже угрозы оружием со стороны Вааса, всё же вышла на улицу. Прихрамывая, мучимая одышкой, она опиралась на руку Кармона, если решала сменить своё местоположение на базе. Даже Сильвер, повар-инвалид, выразил ей слова поддержки, что было крайне редко с его стороны, и приготовил ей отдельно омлет с макаронами и овощами, дабы хоть как-то приободрить. Правда, насладиться вкусом еды ей практически не удалось, потому что из-за кашля девушку, в конце концов, стошнило. — Кровь? — лицо Майкла вытянулось. — Этого еще не хватало. — Ну, подумаешь, кровь, наверно, это от твоего укола адреналином, — отмахнулась Третья. Странно, что когда ты вот-вот сдохнешь, тебя уже мало волнуют подобные конфузы вроде того, что произошёл только что. Она едва успела выскочить из-за стола. Пират, который сегодня отвечал за бар, подскочил, чтобы убрать, но девушка его остановила. — Я сама, сама. Ещё не настолько немощна, чтобы доставлять всем такие неудобства безнаказанно. Тот, помедлив, всё же согласно кивнул и протянул ей самодельную метёлку: — Окей. Оставшееся присыпьте песком. Всё равно вечером тут будет и без вашего грязно. Впрочем, вечером веселья не было: вернулся Фун Ко. Но вернулся не один, а в сопровождении Хойта и Бака. Последний, приставленный к профессору как телохранитель вне лагеря, своему появлению на территории Монтенегро не очень-то обрадовался. Впрочем, сам командир был не особо счастлив его видеть. Видимо, из-за таких «тёплых» отношений Бамби остался рядом с водителем, косо поглядывая на обитателей базы, изредка качая головой и театрально вздыхая, закатив глаза. — Почему заложников снова меньше, чем должно быть? — Волкер без восторга смотрел на пленников в бамбуковых клетках. На парнях живого места не было. В песке, с запёкшейся кровью, они едва ли выглядели любимцами жизни, какими были до момента их снятия с яхты. — Мужчин должно быть трое. — Он попытался меня убить, — Ваас, который едва держался на ногах, дыхнул на начальника перегаром. —– К тому же, он был простым охранником. Я не люблю, когда меня пытаются прирезать, босс. Это уже за рамки любой… Адекватности… — Ты пьяный? — Хойт несколько растерянно окинул подчиненного взглядом с ног до головы, на секунду задержался на свежеперебинтованном плече, а потом и вовсе посмотрел на свои часы. — Не рановато ли начал? Тот лишь отмахнулся, абстрактно объясняя жестом, что дела идут вполне нормально, что всё, что должно охраняться — охраняется, а до всего остального ему сегодня нет никакого дела. — Забирайте этих ушлёпков, босс. Они какие-то слишком дерзкие и действуют мне на нервы, — пробубнил он, уходя в сторону бара за очередной порцией алкоголя. — Побудут тут еще несколько дней. Попрошу лишь держать себя в руках. Они ценнее, чем выглядят, особенно после твоих игрищ, — Хойт шёл следом. Сейчас он испытывал терпение пирата не хуже заложников, и лишь некоторый трепет перед начальством да пара внимательных к происходящему наёмников, прибывших в сопровождении, не позволяли Ваасу послать Волкера. Настроение у пирата было просто хуже некуда, и весь день он ни с кем не разговаривал, посылая всех в далёкое и увлекательное путешествие семиэтажным матом, стоило кому сунуться к нему в каморку. Но от лекций на тему того, в каких условиях и состоянии надо содержать товар, прервал Фун Ко, который вылетел под ноги Монтенегро так неожиданно, что тот буквально врезался в него. — Где образец? — завопил он, не здороваясь. — Нахуй пошёл отсюда, — Ваас без церемоний оттолкнул его в сторону и прошёл дальше намеченным путём. — Мистер Монтенегро! — не унимался профессор. — Вы что, допустили её гибель? — Если вам будет угодно считать её сдохшей, то мне от этого будет даже проще… — пират сам зашёл за барную стойку, взял бутылку текилы и прильнул к горлышку. — Вы безумны! Монтенегро! Я не могу дать вам другого объяснения. Раз за разом вы делаете всё, чтобы мой эксперимент провалился. Теперь вы решили окончательно угробить Объект, попросту убив её? — в этот момент Фун Ко неожиданно замолчал, потому что в их сторону прихрамывала Третья, заботливо поддерживаемая Кармоном. Профессор сделал было шаг в их сторону, но мгновенно передумал, как только встретился взглядом с девушкой: — Она в сознании? — его голос сорвался на тихий шепот, походящий, скорее, на шипение змеи. — Зачем ты её сюда притащил, Кармон? Я же сказал, что сам со всем разберусь! — Монтенегро бросил недопитую бутылку и быстрым шагом преодолел расстояние между баром и доктором. — Ты, блять, что за самодеятельность устроил? — Я сама попросила его помочь мне. С ним или без него, но я пришла бы сюда, — Третья с трудом стояла на ногах, однако вид у неё был крайне решительный. — Охуенно, принцесса. Ты только что всё усложнила, — выдохнул пират, проводя рукой по лицу. — Ладно, хуй с вами. — Майкл! — Фун Ко в мгновение ока оказался рядом с группой. — Почему объект в сознании и почему вы мне не сообщили об этом, как было условлено? — Обстоятельства поменялись, профессор. К тому же, всё произошло слишком быстро… — Кармон не успел договорить, потому что в разговор вмешался Ваас. — Третья больше не принадлежит вам. Профессор открыл было рот, но едва ли сразу сообразил, что именно означают слова пирата. Бак, почувствовав, что запахло жареным, покинул своё место у машин и встал рядом с профессором, показывая всем своим видом, что любой выпад Монтенегро в его сторону будет не самой лучшей затеей, однако, несмотря на свой длинный язык, предпочёл промолчать. В присутствии Хойта почти все всегда как-то теряли остроумие. — Мистер Монтенегро, если вы не отдадите мне образец, мне придётся попросить об этом мистера Волкера, — наконец нахмурился Фун Ко, осознав в полной мере, к чему клонит командир. — Да хоть самого дьявола проси, — прошипел Ваас, бросая взгляд на начальника, который стоял ровно за спиной профессора. —Я сказал — теперь эта девчонка принадлежит мне. Вы достаточно поразвлеклась с ней. Сейчас она уже не под вашим контролем, и я забираю её себе, потому что мне надоело смотреть на ваши развлечения. Бамби заинтересованно разглядывал объект споров, которого такое повышенное внимание крайне пугало. — Я делаю это во имя науки! — Ты делаешь это во имя своей задницы, старый пердун! Думаешь, я не в курсе, что происходит? Думаешь, что приехал сюда и можешь командовать направо и налево? Ты малость ошибся, потому что на этом сраном острове есть кому командовать и без тебя! — Ваас, отдай ему девчонку, — в разговор наконец вмешался Хойт, из-за чего Третья испуганно жмётся за спину пирата. — Я сказал, что она сдохнет на этом острове без участия этого гандона! — Ваас, это такой же товар, как и те, что сидят за домом. Ты знаешь правила, — от спокойного голоса Волкера становилось не по себе не только Третьей, но даже Монтенегро. — Можешь вычесть из зарплаты, — огрызнулся пират. — Но она останется со мной. Волкер вздохнул. Впервые за всё время совместной работы он встретил такое агрессивное сопротивление со стороны Монтенегро. Можно, конечно, убрать его радикальным способом, но тогда придётся искать кого-то другого на место командира, а это несколько геморройно, потому что не каждый сможет справиться с этой бандой головорезов и наркоманов, разбросанной по всему острову причудливой россыпью аванпостов. — Ладно, ладно, — Хойт устало кивает. — Если ты прямо жить без неё не можешь, то оставляй её себе. Думаю, профессор сможет найти себе другую игрушку. Верно, профессор? — Что? О чём вы? Мистер Волкер, это недопустимо! Это произвол! Вы отбираете у меня собственность короля Кирата! — Я сам поговорю с Пейганом, если вы об этом. Думаю, мы с ним сможем договориться. — Прекрасно! — всплеснул руками подавленный Фун Ко. — Замечательно! Я знал, что ничем хорошим это не закончится. В таком случае, разрешите откланяться, я иду собирать отчёты и первым же кораблем отплываю на материк. Майкл, пойдёмте, нам здесь больше нечего делать. — К слову, о вашем ассистенте, — Хойт совершенно неожиданно для всех достал пистолет и выстрелил в голову ничего не подозревающему Кармону, который стоял между двумя группами спорящих. Тот рухнул на землю как мешок, не подавая признаков жизни. Третья взвизгнула и зажала рот рукой. Бамби присвистнул и наконец подал голос: — Нежданчик. Шикарно. — Что вы, мать вашу, творите?! — опешил профессор, глядя на мёртвое тело, широко распахнув глаза. — Личная просьба Мина. Не знаю, чем он ему насолил, но тот попросил меня лично его убрать. А теперь, профессор, собирайте вещи, я отвезу вас обратно на южный остров. Могу предложить вам не дожидаться корабля и воспользоваться моей яхтой. Профессор молча кивнул и поспешил в лабораторию, в которой, похоже, не было нужды. — Так, — Волкер убрал пистолет обратно под пиджак. — Ваас, я не знаю, что творится в твоей прокуренной голове, но запомни одно: еще раз ты выкинешь подобное, и последствия будут очень плачевными. А что касается этой… — он кивнул в сторону Третьей. — Девушки… Она, на самом деле, не стоит того, чтобы я портил отношение с Пэйганом. Не знаю, найди себе нормальную и здоровую шлюху. Считай, что эта — премия за хорошую работу. — Понимаю, к чему ты клонишь, но я не собираюсь менять решение, Хойт. Даже не проси. — Хорошо, но учти, я запомнил это, — начальник Монтенегро развернулся и пошёл в сторону машин. — Как хочешь. Через пару минут к Хойту быстрым шагом подошёл Фун Ко, держа сумку, в которой, по всей видимости, лежали все нужные ему вещи. Обменявшись парой коротких фраз, они разошлись по разным машинам. — Двигай булками, Бак, а то опоздаешь на последний автобус до дома, — не выдержал Ваас. Бамби переключил наконец внимание с девушки на него. — Она ничего так. Не в моём вкусе, но мне нравится её загнанный, как у зверушки, взгляд. Чего ты в неё так уцепился, детка? — Советую тебе не задерживаться на базе, если не хочешь лишиться своего хера, пидрила, — нахмурился Монтенегро. — Ты просто прелесть, хоть и конченный психопат, — подмигнул ему мужчина, разворачиваясь и уходя к начальству, садясь к нему в машину вместе с еще одним наёмником, который выполнял роль телохранителя. — С нетерпением буду ждать нашей следующей встречи, Ваас. Я тебе позвоню, — он сложил пальцы, изображая телефонную трубку. — С нетерпением буду ждать, когда тебя найдут дохлым, с резиновым челном в жопе, — парировал Ваас. — А твой ебучий номер давно занесён в ебучий чёрный список. Катись отсюда нахуй, пока не острелил тебе яйца! Стоило Хойту и остальным скрыться за воротами, как Ваас, оставляя девушку одну, побежал в сторону дозорной вышки и ловко взобрался наверх. Через минуту раздался выстрел. Рация на поясе у Третьей затрещала, и послышался голос пирата: — Ох, простите, видимо, у дозорного палец соскользнул. Почти мгновенно на связь вышел Хойт, судя по голосу, он был в бешенстве. Из его рычания было практически ничего непонятно, но, похоже, что случилось что-то очень плохое. — Ну, документы-то остались, значит, всё нормально, — послышался голос пирата уже около Третьей. Он вернулся так же быстро, как и покинул её. — Думаю, в его каракулях разобраться можно. — Много думаешь! — прошипела рация и умолкла. Девушка растерянно смотрела на Монтенегро, не решаясь задать вопрос о произошедшем. — Фун Ко мёртв, — коротко отрапортовал тот, словно прочитав её мысли. — От него было слишком много головной боли. Майкла жалко, но мы насчёт него не договаривались. Для меня самого это полная неожиданность, Бэкки. — Ты не виноват, — девушка присела рядом с трупом помощника профессора. — Я сомневаюсь, что он смог бы как-то иначе вырваться из этого порочного круга. Но, думаю, его надо похоронить. — Выбросим в воду к акулам вместе с трупом китайца. Я даже разрешу тебе самой сделать профессору прощальный пинок с пирса, — пожал плечами Ваас, но тут же схлопотал пощёчину. — Блять, женщина, ну что опять не так? — Майкла надо похоронить! — Может еще усыпальницу ему возведём? Тебе надо, ты и хорони. Нечего кладбище тут устраивать, — командир развернулся к пирату, стоящему не далеко. — Убери его, что ли.***
После смерти Кармона и Фун Ко настало относительное затишье. Ваас занял место Майкла и теперь практически все двадцать четыре часа в сутки находился рядом с Ребеккой, несмотря на протесты последней по поводу такого неусыпного контроля её самочувствия. Из мед. части он переселил её к себе, пожертвовав своим местом на кровати. Сам же спал на полу в спальном мешке и даже перестал курить в помещении, вздрагивая каждый раз, когда Ребекка снова начинала кашлять кровью. Но через пару дней Ваас проснулся и понял, что девушки в комнате нет. Видимо, он заснул так крепко, что даже не услышал, как она вышла. Выбежав на улицу и быстро обойдя те места, где она обычно любила сидеть, Ваас понял, что на базе её, скорее всего, нет. Догадку подтвердил дозорный, сидевший на земле у ворот, потягивавший сок из разбитого кокоса: — Уже час как ушла в джунгли, — отозвался он, махнув рукой по направлению, куда скрылась Ребекка. Лишь то, что Монтенегро спешил, уберегло дежурного от перелома носа за такую вольность как согласие выпустить больную девушку за пределы базы. Впрочем, его ведь не предупреждали по этому поводу, что ей что-то нельзя. Все как-то считали, что она ничего не делает без разрешения, и как-то не задумывались о том, что препарат больше не действует и теперь она вполне себе самостоятельная личность. Ваас, даже не проверяя, какое у него с собой оружие, бросился сквозь кусты. В горле словно какой-то привкус плохого предчувствия. Но искать девушку долго не пришлось. По опавшей листве то и дело виднелись следы её шаркающей походки, капли крови, а мелкие тонкие веточки были сломаны. На одном из стволов дерева виднелся кровавый отпечаток руки. По всей видимости, ей совсем плохо. Третья сидела, скрючившись у небольшой речки, любуясь тем, как над камнями, в водных брызгах, солнце, пробивающееся сквозь развесистые кроны деревьев, образует крошечную радугу. То и дело плескались какие-то рыбы, стрекотали цикады и кузнечики. Ваас вздохнул с некоторым облегчением — она еще жива. — Бэкки, — он постарался не напугать её своим неожиданным появлением, поэтому предварительно деликатно кашлянул. — Какого хуя ты сбежала с базы? Тут, между прочим, водятся всякие большие кисы. Девушка едва повернула голову в его сторону. — Животные ведь уходят перед смертью из дома… — её голос был едва различим в шуме воды. — Ты же не животное, — пират подошёл к ней и присел на корточки. Он не сразу сообразил, что камни вокруг неё мокрые не от воды, а от крови. Из уголка рта девушки стекала багровая струйка, взгляд был пустым, словно она уже не в этой реальности. — Какая разница, где умирать… Я просто не хотела, чтоб ты меня видел в таком состоянии, — прохрипела она и снова закашлялась. — Когда рядом был Кармон, я воспринимала его как врача, а перед тобой мне почему-то стыдно. Жалкая, слабая и ничтожная. — Не говори так, Бэкки. Ты не виновата в том, что сейчас с тобой происходит, — Ваас положил руку ей на плечо, стараясь при этом не наваливаться всем её весом. — Все мы люди. Сейчас вернёмся, я позвоню Эрнхардту. Сто пудов, у него есть что-нибудь, чтобы ты почувствовала себя хоть чуть-чуть легче. — Ваас, это конец, — взгляд Третьей неожиданно стал осознанным. — Это — точка невозврата. Теперь уже не будет лучше и легче. Ты прости меня, но я останусь тут. — Мне тебя силой, что ли, тащить? Ну, окей, уговорила, — Ваас поднялся на ноги, намереваясь закинуть девушку себе на плечи. — Но только один раз. Третья устало замотала головой: — Просто посиди рядом, если тебе это не противно. Я не так о многом тебя прошу сейчас, Ваас. Командир, с секунду поразмыслив, решает всё же просьбу выполнить. — Ты говорил, что твой отец был священником, — Третья сжимает его ладонь и смотрит в глаза. Ей еще хватает сил сидеть относительно прямо. Пират кивает в подтверждение её слов. — Расскажи, как отпускают грехи? — Я мало что помню, но тебе надо признать свои проступки и принять их. Я ж не священник. Сестрюнь, я ничем не могу тебе помочь. Ты что, решила раскаяться? Глупая затея. Нет ни Ада, ни Рая. Ничего нет после смерти, я так считаю. Лишь вечный покой. — Нет… — девушка снова отрицательно покачала головой. — Мне просто страшно. Страшно не перед тем, что я умру. Я уже смирилась с этой мыслью. Мне страшно перед тем, что за ощущения будут, когда я умру. Эти мгновения: будут они длиться для меня секунды или растянутся на целую вечность. Страшно, что я увижу и испытаю. Будет ли это больно, больнее, чем сейчас. Это грань, которая меня действительно пугает. Что будет дальше — меня уже не волнует. Я просто не хочу больше боли. Я устала, Ваас. — Всё будет хорошо, Бэкки. Всё будет хорошо. Я рядом. Не нужно бояться, — Монтенегро обнял её. — Пойдём назад, на базу. Тут сыро, и ты заболеешь. Пойдём, сестрюнь. Его неожиданно затрясло, словно он разрыдался, но, на самом деле, он не проронил ни слезинки. Он поднялся и на мгновение отвернулся, чтобы перевести дух. Ему не хотелось, чтобы Третья видела его таким, но неожиданно он почувствовал, что она держит его за штанину. С трудом. Из последних сил. — Ваас, на любого зверя всегда найдётся кто-то сильнее. Не позволяй убить себя слабому, не позволяй себе умереть, как слабому. Ты… Ты не такой, как многие. Я рада, что судьба свела меня с тобой. Пусть даже при таких обстоятельствах… Хотя… Окажись я в бамбуковой клетке, вряд ли у меня было бы желание узнать тебя лучше, чем сейчас. — Ребекка, я… — Помоги мне, пожалуйста, — Ваас чувствует, как она вкладывает ему в руку пистолет. — Это тот самый случай, когда я сама не справлюсь. Пусть всё закончится прямо здесь и сейчас. Я не искуплю своих грехов ни перед Богом, если даже он есть, ни перед самой собой. Впрочем, если есть кто-то сверху, то пусть он знает, что я заберу все твои грехи с собой. Пират обернулся и встретился со взглядом девушки. Она плакала, но, несмотря на это, улыбалась сквозь боль. Ужасная улыбка, искажённая страданиями, но, при этом, самая искренняя и чистая, которую Ваас когда-либо видел в своей жизни. Щелчок снятия оружия с предохранителя. — Ты же мне поможешь? Дуло пистолета смотрит девушке прямо в голову. — Да… — это слово с трудом слетает с губ Вааса. — Спасибо, братик, — Ребекка снова улыбается и закрывает глаза. Выстрел нарушил относительный покой, царящий вокруг, вспугнув десяток птиц, которые с криками взмыли в небо.***
Митч встретил Вааса, когда тот вернулся в лагерь. — А где Третья? — поинтересовался он, не сразу поняв, чья кровь у командира на руках. Монтенегро посмотрел на него отрешенным взглядом. — Её звали Ребекка… — прошептал он и скрылся за дверью своей хижины.