Интересненько это они придумали...

Над дивным валинорским краем восходило светлое и по-утреннему румяное солнце. Прозрачные лучи озаряли поля, холмы, цветущие сады, громаду из желтого кирпича со странным иномирским названием «небоскреб» и священную гору Таникветиль, у зеленого подножия которой разгорался нешуточный спор. - Это переходит всякие границы! – возмущался сиятельный Эонвэ. – Как вы смеете не только нарушать своим присутствием покой валар, но и таскать в их владения всяческие непотребные штуковины! - А я не обязан отчитываться перед валар, где и с чем желаю гулять по утрам! – не менее возмущенно наступал Феанаро. - Можно подумать, мы эту вашу гору с землей сровняли, - мирно пожимал плечами Тенька. За спинами нарушителей мигала лампочками главная причина спора: здоровенная металлическая рогатина, весь вид которой прямо-таки кричал о торжестве научного прогресса над покоем священных гор. - Вы обязаны извещать валар, если речь идет об их владениях! – светлый лик Эонвэ выражал готовность стоять на пути прогресса до победного конца. – Сначала у вас регуляторы, потом гранаты, потом котлованы с небоскребами, потом железные дороги в соседних измерениях, а теперь вы за Таникветиль взялись! Довольно! Я сию секунду расскажу владыке Манвэ о вашем скверном поведении! - Эонвэ, да ты уже шесть лет грозишься, - напомнил Тенька. – Чего ты как маленький? Мы тут погуляли немножко… - И нечего на нас орать! – прибавил Феанаро. Словно в подтверждение его словам рогатина механически пискнула. У майа еле заметно дернулся глаз. - Чтоб я вас больше тут не видел! - А если мы без аппаратуры придем? – невинно переспросил Тенька. Эонвэ напустил на себя особенно суровый и неподкупный вид. - Как будто я не знаю, что вы свою «аппаратуру» можете собрать на месте из всего, что под ногами! - А на чай сегодня зайдешь? Глаза майа высокомерно сверкнули. - Там Клима обещала быть, - безмятежно прибавил Тенька. - Да не зови ты его, - махнул рукой Феанаро. – Нам без этого скандалиста больше булочек достанется. - Кто бы говорил о скандалистах, Феанаро Финвион, - проворчал Эонвэ, а затем, так и не дав ответа, растворился в пространстве. Уже из незримой пустоты эхом ветра донесся строгий голос: - Прочь со священной горы! Я все вижу!.. - Значит, придет, - сделал вывод Тенька. - Какая трогательная дружба, - фыркнул Феанаро. – Я удивлен, как Эонвэ до сих пор не сподобился подарить твоей обде колечко. - Наверное, он не хочет получить отказ, как Тьелкормо, - предположил Тенька. - Это хорошо, что твоя обда отказала моему сыну, - в который раз порадовался Феанаро. – Упаси Эру от такой невестки! - А я на ней однажды чуть не женился, - мечтательно припомнил колдун. - Даже тебе отказала? - Еще бы! Сказала, позовешь замуж – язык оторву. Знаешь, юность, война, крутые нравы… Отважные изобретатели переглянулись между собой, а затем одновременно посмотрели на подмигивающую рогатину. За время разговора с майа красные лампочки загадочным образом превратились в зеленые. - Как думаешь, оно сработало? – поинтересовался Тенька. - Чего гадать? – пожал плечами Феанаро. – Сейчас спустимся, вернемся в лабораторию, откроем резервуар и проверим. - Все-таки, до чего же ты интересненько придумал! Без этой вашей горы мы бы исходный материал еще неделю по всему Валинору отлавливали. - Я ж говорил, что на Таникветиль майар пруд пруди! – довольно напомнил Феанаро. – Идем скорее, у меня лекции в три часа начинаются, а я еще хочу проверить удельную формулу концентрации резервуара. - И соотношение степени сжатия относительно объема семян! – закончил Тенька. Десять дней спустя Майтимо торжественно отложил в сторону последний законченный чертеж, вернул перо и кисть на деревянную подставку рядом с чернильницей, хлебнул остывшего травяного чаю и откинулся на спинку стула, размышляя, что ради празднования такого события, как конец проектирования небоскреба, можно выпить чего покрепче. Например, кофе. Без булочек. И вместо молока разбавить мировуре. Гулять, так гулять! Но не успел бывший лорд Химринга хорошенько размечтаться, как услышал, что этажом выше, в спальне, кто-то ходит. Майтимо не ждал гостей, тем более таких, которые оказываются у него дома, незаметно минуя входную дверь. Поэтому он насторожился и поспешил наверх, стараясь ступать потише, чтобы застать незваного гостя врасплох. Дверь спальни была приоткрыта. Затаив дыхание, Майтимо поглядел в щелку. С облегчением выдохнул и, уже не таясь, потянул за ручку. - Что ты здесь делаешь? Тенька, зачем-то сидящий на коленках около кровати, поднял голову и приветственно помахал другу рукой. - Добрый вечер! Тут такие интересненькие дела творятся! Мы с Феанаро кое-чего придумали, но майар об этом лучше не знать, а то они у вас нервные такие, особенно Эонвэ. Еще расстроится, отберет, а нам потом все переделывать придется. Поэтому Феанаро решил, что пусть результаты нашей работы пока побудут у тебя, здесь их точно никто не станет искать. - А мой дом после этого устоит? – закономерно озаботился Майтимо. - Конечно! – Тенька поднялся на ноги и отряхнул со штанов пыль. – Стал бы Феанаро подсовывать тебе чего-то опасное! - Порой наши взгляды на опасное разнятся, - заметил Майтимо. - Это не тот случай! – заверил колдун. – Честное слово, я бы к себе унес, но с тех пор, как мои сыновья добрались до лаборатории, там невозможно хранить что-либо ценное. Старший еще ничего, ему можно объяснить, а близнецы слов пока не понимают, но в интересненьком уже смыслят. - А если спрятать не у тебя дома, а в Институте? - Ты чего, там же воспитанники! Они еще любопытнее сыновей, а интересненькое чуют куда лучше. Сам учил! Майтимо, а ты знаешь, что у тебя нос в чернилах? Майтимо тут же потер нос, но вышло только хуже: за время работы пальцы тоже успели перепачкаться чернилами. Тенька с интересом полюбовался на его усилия и отметил: - Веснушки тебе шли больше! - Ты говоришь так, словно я нарочно себе нос разрисовал! Пошли вниз, я умоюсь и заварю кофе. - А разве не нарочно? Чего же ты тогда делал? - Чертежи для вашего небоскреба, - обернулся Майтимо, спускаясь по лестнице. – Можешь меня поздравить: я закончил последний. - Поздравляю! - от всей души сказал Тенька, идя следом. – Что бы мы с Феанаро без тебя делали! - Сами чертили, - фыркнул Майтимо. – Отец умеет это не хуже меня. Или поплыли бы в Белерианд за Курво. - А больше никто из твоих братьев не чертит? – удивился Тенька. - Как тебе сказать, - под лестницей располагался умывальник, и Майтимо остановился, набирая в горсти прозрачную ключевую воду. – Отец мечтал о наследнике, которого сможет обучить всему, что умеет сам. Но Курво получился только на пятый раз, а из старших науку проектирования в должной степени усвоил лишь я. Карнистир сумеет в лучшем случае сделать расчеты, а чертит так, словно пользуется при этом не руками, а вставляет перо в ноздрю и елозит по бумаге лицом. Тьелко после отцовских уроков запросто соберет из чего угодно крепкую палатку, а Кано, я подозреваю, при слове «чертежи» влезет на еще более высокую сосну, чем при слове «будка». Макалаурэ у нас – великий менестрель, большая отцовская гордость и еще большее разочарование. - Интересненько это у Феанаро получилось, - отметил Тенька. – Не пойму только, почему Курво у вас в семье не самый младший? Цель же вроде была достигнута. - Знаешь, - доверительно сказал Майтимо, - я тоже никогда этого не мог понять. - С другой стороны, - продолжил рассуждать Тенька, - он, как всякий ученый, мог подумать, что понял принцип, и захотел еще одного наследника про запас. Но эксперимент замкнулся и пошел по второму кругу: близнецы Амбаруссар ведь рыжие, в точности ты. И друг Феанаро понял, что от следующего Курво его отделяет слишком многое. - Отца бы это не остановило! - А леди Нерданель? – напомнил Тенька. Майтимо поразмыслил и признал, что его матушка не из тех, кто безропотно воплощает все безумные планы мужа в жизнь. За кофе вед все-таки не удержался и принялся рассказывать, какой замечательный и, главное, интересненький эксперимент они затеяли с другом Феанаро, и какой прорыв благодаря им грозит современной науке. В рассказе Теньки фигурировали нагромождения непонятных слов, душераздирающие подробности селекции гороха с боярышником и почему-то майар, но к тому времени Майтимо уже совершенно потерял суть повествования, хотя напиться еще толком не успел. Девять с четвертью часов спустя Майтимо разбудил требовательный и настойчивый стук в дверь. Как назло, вчера бывший лорд Химринга уснул не в спальне на втором этаже, а в гостиной на первом, облюбовав тахту у камина, поэтому каждый удар отчетливо отзывался в голове эхом набатного колокола. Отчаявшись притвориться, что его нет дома, Майтимо откинул плед, безрезультатно попытался влезть ногами в сапоги, машинально помянул нехорошим словом ни в чем не повинного Моринготто и побрел к двери как был: босиком, в распахнутой рубашке, лохматый и сонно растирающий полузакрытые глаза. На пороге, озаренный первыми лучами восходящего солнца, обнаружился отец. Феанаро был бодр, переполнен жаждой деятельности и, как само собой разумеющееся, требовал того же от других. - Нельо, как тебе не стыдно расхаживать в таком виде! – тут же отчитал он сына. - Я не расхаживал, а спал, - буркнул Майтимо больше из упрямства, чем рассчитывая на справедливость. - Настоящие нолдор в таком виде даже не спят! – безапелляционно заявил Феанаро. – Опять с Тенькой всю ночь кофе пили! А кто будет чертежи заканчивать? Майтимо молча сходил к своему письменному столу и принес толстую стопку готовых чертежей. Отец придирчиво их перебрал, сунул подмышку и тут же нашел новую причину для недовольства: - Почему это ты, интересно, до сих пор спишь? Солнце уже полчаса как встало! И тренировки совсем забросил, скоро станешь похож не на нолдорского принца, а на квашню с тестом! Из твоего дома кофе за лигу разит! Нельо, ты совершенно отбился от рук! В сто лет Майтимо покраснел бы до кончиков ушей, сжег все запасы кофе и принялся тренироваться с утра до ночи, ложась заполночь и вставая до рассвета. В пятьсот заявил бы, что уже взрослый, давно живет отдельно, и его образ жизни не касается никого, включая отца. Разумеется, за этим последовал бы грандиозный скандал, поскольку Феанаро был далек от мысли, что у его сыновей есть даже ничтожное право в чем-то ему перечить. В тысячу лет Майтимо попытался бы уладить дело мирным путем, и нашел бы множество таких красноречивых и убедительных доводов, что полемика между отцом и сыном могла продлиться до вечера. Сейчас Майтимо просто зевнул, облокотился виском о косяк и равнодушно признал: - Да, папа, ты совершенно прав. Это все, что ты хотел мне сказать? Феанаро смерил его поистине суровым взглядом и неожиданно мирно спросил: - У тебя кофейных зерен не осталось? Мои запасы подходят к концу. Майтимо обернулся, взглядом отыскивая на полке шкафа у противоположной от двери стены объемистый холщовый мешочек, не обнаружил его и вспомнил, что кофе вчера забрал Тенька, как раз с целью пополнить запасы друга Феанаро, а Майтимо обещал впоследствии снабдить новым мешочком, побольше, чтобы на всех гостей хватило. - Нет. Тенька взял и собирался тебе отнести. - Он уже ушел? – Феанаро почему-то оглянулся по сторонам. - Еще с вечера, - пожал плечами Майтимо. – Его жена дома ждала. - Если вернется, скажи, чтобы возвращался обратно, к себе в мир, - велел отец. – Я чувствую, что майар пронюхали. - О чем? Но Феанаро только отмахнулся, велел сыну не забивать себе голову и ушел. Майтимо вернулся на тахту, уютно завернулся в плед и собрался еще немного вздремнуть. Но не тут-то было – в дверь снова заколотили. На сей раз нарушителем покоя оказался кузен Финдарато. - Ох, прости, - смутился он. – Я тебя разбудил. Наверное, ты всю ночь просидел за чертежами. - Я их закончил, - проворчал Майтимо. - О, тогда поздравляю! – обрадовался Финдарато. – А Тенька не с тобой? Нет? И хорошо. Если увидишь, то передай, что его разыскивал Эонвэ, который был чем-то крепко сердит. Лучше Теньке тут не показываться. - Передам, - Майтимо закрыл один глаз, потому что держать открытыми оба не было никаких сил. – Это все? Кузен помялся, а потом осторожно спросил: - Скажи, а у тебя не найдется лишней щепотки кофе? - Кончился, - буркнул Майтимо. Наткнулся на понимающе-сочувствующий взгляд и вспылил: - Не надо так смотреть! У меня нет кофе не оттого, что я все выпил! Финдарато очень деликатно закивал и поспешил откланяться. Бывший лорд Химринга запер дверь, все-таки поднялся в спальню и рухнул на кровать, уснув еще до того, как голова коснулась подушки. Но не проспал, кажется, и пяти минут. «Нельяфинвэ Феанарион! – высокомерно и требовательно произнес голос у него в голове. – Немедленно отопри, я знаю, что ныне ты дома!» Как всякий уроженец Валинора, Майтимо знал, что высокомерные голоса в голове – не признак сумасшествия, а неприятность куда более досадная и прозаическая. Подавив желание взять с постели подушку и выбросить из окна на голову очередного незваного посетителя, эльф встал, спустился к входной двери и отворил, как было велено. Судя по взгляду стоящего на пороге Эонвэ, вид у Майтимо был еще более сонный и взлохмаченный, чем в предыдущие два раза. - Нельяфинвэ Феанарион! – повторил майа строго. - Я, - согласился Майтимо, пятерней приглаживая шевелюру. – Что вам понадобилось? - Отвечай правду: тебе известно, где сейчас человек по имени Тенька? Майтимо с чистой совестью помотал головой. Вечером ушедший домой колдун уже мог быть в любом из сопредельных миров или их измерений. - Если он явится, передай, что их с Феанаро поступок возмутителен, и им следовало, по крайней мере, испросить моего согласия, а то и поставить в известность высокий Совет. И отныне я запрещаю творить на благословенном острове всяческие эксперименты. Ибо сия земля создана для покоя и вечного цветения, а не для небоскребов и всего, что с ними связано. - Почему вы высказываете это мне? - А тебе, Нельяфинвэ Феанарион, - повысил голос Эонвэ, - я запрещаю делать чертежи для творения прихоти твоего отца! - Поздно, - не удержался Майтимо. - Я их вчера закончил. - Что ж, это и к лучшему, если чертежей больше не предвидится, - не растерялся Эонвэ. Затем вгляделся в лицо собеседника, и его голос прозвучал почти нормально: - Тебе не следует пить столько кофе, Нельяфинвэ. Это чуждый для эльфа напиток. - Да чего вы все из меня пьяницу делаете! – возмутился Майтимо, но майа, не дожидаясь ответа и не прощаясь, растаял прямо на глазах. Зевая и вполголоса ворча, бывший лорд Химринга вернулся в дом, бросил ленивый взгляд на лестницу в спальню и опять облюбовал тахту, решив, что количество визитов на сегодня исчерпано, и больше его никто не потревожит. Майтимо жестоко заблуждался. Не прошло и часа, как в дверь постучал обеспокоенный брат Макалаурэ. - Что с тобой творится, Руско? – спросил менестрель, даже не переступая порог. – Инголдо был у тебя и сказал мне, что ты выпил весь кофе в доме и очень плохо выглядишь. - Моринготто и все его твари! – разозлился Майтимо. – Я днями и ночами рисовал чертежи. Я поздно лег вчера. Я выпил жалкие две чашки кофе. Я просто хочу спать!!! К счастью, Макалаурэ, по сравнению с остальными сегодняшними посетителями, включая Эонвэ, отличался наибольшим здравым смыслом. - Извини, - примирительно произнес он. – Так тебя можно поздравить с окончанием работы? - Можно. А еще лучше просто дать мне выспаться! - Да, конечно, извини еще раз. Мне следовало не верить слепо домыслам Инголдо, а вспомнить, какой у тебя бывает дикий вид, когда ты всего-навсего хочешь спать. Майтимо, а у тебя точно не осталось кофе? Мой заканчивается, а Теньку все никак не застану. - Точно, - уже спокойнее ответил Майтимо. – Как увижу колдуна, для тебя тоже попрошу. - Ты знаешь, что его разыскивает Эонвэ? Чего-то они опять не поделили. - Знаю. Кано, давай ты придешь ко мне в гости после полудня, я и впрямь очень устал. Макалаурэ закивал, извинился в третий раз и исчез так быстро, словно брал уроки у Эонвэ. В этот раз Майтимо даже не успел дойти до тахты, не говоря уже о кровати. Стук застал его, когда он задержался у стола, чтобы попить воды прямо из кувшина, потому что искать кубок и наливать не было сил. Майтимо распахнул дверь широким, злым жестом, обнаружил за ней своего племянника Эрейниона и от души ему признался: - Иногда я жалею, что не родился сиротой! Теньки нет, кофе тоже. Я не пьян, а просто хочу спать. Поздравления с окончанием чертежных работ принимаются со второй половины дня. У тебя всё? - Вообще-то, матушка просто просила передать тебе пирог с повидлом, - осторожно произнес Эрейнион. Он был удивительно похож на дорогого друга Финдекано, вдобавок, смотрел без осуждения, сочувственно, поэтому Майтимо несколько смягчился. - Ладно, заходи. Поставь пирог туда, на стол. Чаю хочешь? Как отец, матушка? Как сестренка? Давно я у вас не был. - Спасибо, я завтракал, - отказался Эрейнион от чая. – Да, ты уже месяца два не заходил. Папа говорит, что во всем виноваты твои чертежи. У нас все по-старому, разве только матушка опять вздумала упражняться в игре на лютне и теперь постоянно ворчит, что сломанные в войну пальцы плохо срослись и мешают брать сложные аккорды. А сестра стала учиться чертить, чтобы уметь, как ты. Мне кажется, у нее склонность к архитектуре. - В ближайшие дни к вам загляну, - пообещал Майтимо. – Ну а как ты сам? Эрейнион улыбнулся и развел руками. - Скучаю по Белерианду. Ведь я там родился. А отец не понимает и пытается привить мне любовь к Валинору. Мне здесь нравится, но всякий раз я невольно вспоминаю наш дом в Хитлуме, и сердце щемит. Майтимо понимающе похлопал племянника по плечу. - Это логично. Финьо родился в Валиноре и любит свою родину больше всего на свете. Ну а ты очень похож на него, только родина у тебя другая. Не думал вернуться в Белерианд, хотя бы на время? - Думал… Но не знаю, как сказать об этом отцу. Он ужасно расстроится, пусть и виду не подаст. Майтимо немного поразмыслил и предложил: - А ты скажи, что хочешь повидаться с дядей Турукано. Это тоже будет правдой, но Финьо не огорчится. Он ведь тоже скучает по брату. Лицо Эрейниона просветлело. - Так и сделаю. Спасибо, Майтимо! Порой ты понимаешь меня лучше отца. - Не говори так. Финьо отлично тебя понимает, просто иногда не может смириться с тем, что ты разделяешь не все его убеждения. Это вечная напасть любящих отцов. Ну а я, как порядочный дядя, балую тебя нещадно с самого детства. - Это да, - согласно фыркнул Эрейнион. – Всю жизнь, сколько себя помню: «вот приедет дядя Майтимо и поиграет с тобой в лошадку, сколько захочешь, а дедушка устал и у него дела», «вот приедет дядя Майтимо, и будешь ему косички заплетать, а папины волосы не трогай», «вот приедет дядя Майтимо и привезет тебе самый большой трофейный ятаган, только кашу ешь». Мне лишь непонятно, почему у тебя нет своих детей. Майтимо улыбнулся. - Некогда было. Да и хотеть детей с таким количеством младших братьев, кузенов и племянников может только закоренелый любитель поиздеваться над собой. Он на миг задумался о чем-то сокровенном и нездешнем, а племянник, заметив это, поспешил распрощаться. Семь часов спустя К чести Теньки, он явился после полудня, когда Майтимо уже кое-как выспался и успел повидаться с кузенами Айканаро, Ангарато и Артаресто, обоими братьями Амбаруссар, дядей Нолофинвэ, тетей Финдис и собственной дражайшей матушкой. Все любимые родственники, навещая кузена, брата, племянника и сына в шесть утра, интересовались, почему он так плохо выглядит и не следует ли ему пить поменьше кофе, спрашивали, а не может ли он им отсыпать этого самого кофе, и когда появится Тенька, которого ищет сердитый Эонвэ, а под конец поздравляли тихо закипающего Майтимо с окончанием чертежных работ. В пользу Теньки говорило еще то обстоятельство, что он беззвучно вылез из водяного зеркала, а не пришел через дверь, стук в которую уже раздражал Майтимо не меньше, чем идиотские вопросы. Вдобавок, вед заявился с полным мешком кофе и сообщил, что знает об интересе Эонвэ к своей скромной персоне. Майтимо от всей души предложил другу пирога с повидлом и выразил надежду, что теперь к нему перестанет бегать весь Валинор в надежде обнаружить неуловимого колдуна и посетовать на нехватку чудо-напитка. Тенька вздохнул, запихал в рот почти целый кусок пирога и признался: - Вообще-то, я к тебе ненадолго, уже сейчас ухожу и хотел попросить не говорить никому, что ты меня видел. А то Эонвэ и правда очень расстроился, даже Климе на меня жаловался. Пусть отойдет, а я пока смотаюсь в гости в ваше соседнее измерение, уже сто лет Трандуила не видел. Интересненько, как поживают его обогащенные почвы? Если хорошо, то это повод взять образец для… - Погоди, - перебил Майтимо. – Это получается, теперь все родичи, майар и просто знакомые пойдут ко мне по второму кругу, каждый будет брать кофе, спрашивать, где тебя носит, а я буду вынужден чего-то врать в ответ? Я уже молчу, что Эонвэ в принципе обмануть невозможно, он мысли читает. Нет, с меня хватит! Я тоже давно не видел Трандуила, а еще Глорфиндела и Леголаса, и, что важнее, в том измерении у меня не осталось ни одного докучливого родственника. - А как же кузина Галадриэль? - Я сказал – «докучливого»! - А владыка Элронд? - Я сказал – «родственника»! Тенька флегматично пожал плечами и достал из-за шкафа припрятанную там до поры сковородку. На сборы у Майтимо не ушло много времени. Все его походное имущество было наверху, в сундуке под кроватью. Требовалось только надеть кольчугу под куртку, завернуть с собой теплый непромокаемый плащ и сунуть в походный мешок флягу воды и остатки пирога с повидлом. Мешок отчего-то вышел тяжелее обычного, но Майтимо некогда было разбираться, он списал все на пресловутый недостаток тренировок, мысленно заклеймил себя квашней теста и решил впредь не поддаваться лени. Потом уже привычно устроился со всеми вещами на сковородке и так же привычно задержал дыхание, пережидая неприятный рывок в груди, которым сопровождалось перемещение из одного измерения в другое. Две секунды спустя В другом измерении было прохладно, ветер шумел остроконечными верхушками голубых елей. Пахло мокрой хвоей, болотом и переспелой черникой. Майтимо плотнее запахнул куртку, оглядел поросшую черничниками полянку, пасущегося у дерева коня в яблоках, ровно горящий костер, над огнем которого висел булькающий котелок, и сообщил: - Это не Лихолесье. - Это Ривенделл, - жизнерадостно откликнулся Тенька. Бросил критический взгляд на еловый лес и прибавил: - В теории. - А на практике? – язвительно поинтересовался Майтимо, подходя к костру и осматриваясь. Чуть поодаль лежала пара седельных сумок. - Сам видишь, - развел руками Тенька. – Тут ведь как интересненько получилось… - Мы хотя бы в нужном измерении? - Конечно, я ж профессионал! - В твоих устах эта фраза порой звучит устрашающе, - признался Майтимо. - Почему? – искренне удивился Тенька, тоже оказываясь возле костра. Глянул на пламя и пробормотал: - Чего-то скучно оно горит… Языки из желто-оранжевых стали густо-фиолетовыми и плавными змеями взвились выше головы Майтимо. - Вот поэтому! Пламя опало, вернувшись к прежним размерам, но сохраняя фиолетовый цвет. Тенька сунул любопытный нос в котелок, макнул в воду палец, лизнул и разочарованно сообщил: - Надо же, одна вода… Ничего, сейчас поправим! Полез в свой мешок, достал оттуда несколько кривоватых свертков. Распаковал один и наклонил над котелком. В кипяток полетела крупа. - Может, не стоит? – Майтимо оглянулся на лес. – Хозяину может не понравиться, что мы тут распоряжаемся. - Еще ни разу не встречал хозяев, которые были бы против хорошего кулеша! – убежденно заявил Тенька и добавил к крупе сало. Варево радостно забулькало, точно соглашаясь. Двадцать две минуты спустя Когда будущий кулеш загустел и начал издавать сытный аромат съестного, Майтимо привстал, держа ладонь на рукояти меча. - Ты чего? – удивился Тенька. - Кто-то идет, - настороженно сообщил Майтимо. – Боюсь, тот самый хозяин. - О, как раз к обеду! – обрадовался колдун. - Не нравится мне этот тихий осторожный шаг... Из-за деревьев вышел статный эльфийский воин в дорожной одежде. В одной руке он держал лук, а в другой – тушку куропатки. - Лорд Нельяфинвэ, Тенька! – с изумлением воскликнул местный житель. – Так вот, кто облюбовал мою стоянку! А я уже вообразил себе кучку недобитых орков и подкрадываюсь, стараясь не хрустнуть веткой. - Глорфиндел, какая встреча! - Майтимо с облегчением отпустил меч. – Только веткой ты все равно хрустнул, и не раз. - Орки бы меня не услышали. - Я тоже не слышал! – добавил Тенька. – Это просто у Майтимо уши как спутниковые локаторы. - Мои уши не имеют отношения к твоему научному прогрессу! - Да ты даже не знаешь, что такое спутниковые локаторы! - И знать не хочу! - Таиться от лорда Нельяфинвэ не входило в мои планы, - примирительно улыбнулся Глорфиндел, подходя к костру. – А сваливаться мне почти на голову становится для вас доброй традицией. - Это у Теньки опять что-то не заладилось… - начал было Майтимо, но колдун его перебил: - Наоборот! Как раз теперь я понимаю, что все очень даже заладилось, погрешность вышла минимальной! Дело в том, что я сейчас работаю над системами динамической персонализации, вот и перестроил мой перемещатель, - он хлопнул по черному дну сковородки, - с местности на персону. В теории мы должны были оказаться в Ривенделле, но поскольку Глорфиндел тут, то и мы тоже. Эльфы переглянулись и безмолвно пришли к выводу, что просить более понятных объяснений – себе дороже. А то Тенька, чего доброго, начнет объяснять и в процессе еще куда-нибудь их всех переместит, из научных соображений. Глорфиндел устроился на бревне рядом с Майтимо и одобрительно вдохнул аромат кулеша. - Откуда вы узнали, что мне не помешала бы ваша помощь? Бывший лорд Химринга тут же насторожился. - Мы ничего не знали. А в чем дело? - Значит, совпадение, - сделал вывод Глорфиндел. – Что ж, на все воля валар, и я рад, что они направили вас сюда именно теперь. - Интересненько, - задался вопросом неунывающий Тенька, - а тот факт, что именно от валар мы удрали в это измерение, тоже считается как «направили»? - Вы скрываетесь от валар? – обеспокоился Глорфиндел. - Ну да. Мы с Феанаро поставили эксперимент, а Эонвэ немножко расстроился. Теперь он ходит и всем на нас жалуется. - Неужели опять Моринготто? - Не-а, - возразил Тенька. – Совершенно безобидная штука, хотя очень интересненькая! Там все дело в синтезе активных проростков на основе преломления света положительного типажа. А у вас Саурон какой-нибудь завелся? - К счастью, нет, - покачал головой Глорфиндел и вздохнул. – Но тоже приятного мало… Тут от костра потянуло гарью, и разговор пришлось на время прервать, чтобы успеть спасти пригорающий от невнимания обед. Шестнадцать минут спустя - Первую железную дорогу леди Галадриэль провела из Лориэна в Лихолесье, - рассказывал Глорфиндел, доедая кулеш. – Сейчас строится дорога из Лориэна в Рохан, и это дело имеет большой успех среди эльфов и людей. Но истинная мечта леди Галадриэль – проложить железную дорогу к нам в Ривенделл, во владения Элронда. Однако, это непросто: мешают горы. Если строить в обход гор, то дорога получится такой длинной, а путь по ней будет занимать столько времени, что затея потеряет всякий смысл. А по горам рельсы не пустишь. Об этой печали владычицы узнал наш общий друг – гном Гимли. И предложил замечательный выход: прорубить в горах туннель, где впоследствии лягут рельсы и пройдет дорога. Гимли уверял, что некоторые участки туннеля даже не придется рыть, ведь именно в тех местах залегает Мория – заброшенное гномье королевство. - Я там немного полазил, - встрял Тенька. – Но глубоко не забирался, времени тогда не хватило. - А вот Гимли вызвался исследовать Морию получше, - продолжил Глорфиндел. – Они с Леголасом решили составить подробный план пещер и найти возможные маршруты, по которым пройдет дорога. И породу изучить заодно, чтобы понять, где удобнее всего начинать рытье туннеля. Планировалось, что поход займет самое большее три недели, но прошло уже два с половиной месяца, а о них ничего не слышно. Поэтому я покинул Ривенделл, чтобы отправиться в Морию на поиски. Сейчас мы находимся немного западнее гор: я надеялся отыскать Гэндальфа, он бывал в Мории, и как раз его видели в этих краях. Но поиски мои были тщетны, я начал подумывать спуститься в пещеры в одиночку. - Интересненько придумано! – одобрил Тенька. – А как ты собирался искать пропажу? - По следам. Я вошел бы в Морию там же, где вошли они. Гимли и Леголас наверняка оставляли за собой метки. - Это опасная затея, - отметил Майтимо. – Возможно, их уже нет в живых. - Леголас точно жив. Я сужу об этом так уверенно, ибо знаю, что Трандуил почуял бы беду и устроил скандал на все Средиземье. - Да, он может, - согласился Майтимо, припомнив непростой характер синдарского короля и его трепетное отношение к «единственному любимейшему сыну». - А как у Трандуила это получается? – заинтересовался Тенька. - Скандалить? - Нет, чувствовать. - У нас родители всегда чувствуют своих детей. - Я имею в виду техническую сторону вопроса! - Моринготто! Это просто любовь! Нет здесь никакой технической стороны. - Она есть всегда, - не согласился Тенька. – Эх, надо было у Феанаро спрашивать, он наверняка занимался исследованиями, тем более, подопытного материала, то есть, любимых сыновей, у него хоть отбавляй. Ну, ничего, спрошу у Трандуила, даже он не такой невежда, как ты. Нам непременно надо заглянуть в Лихолесье, прежде чем лезть в Морию! - Значит, вы поможете? – уточнил Глорфиндел. - Это даже не обсуждается, – заверил Майтимо. – Настоящие нолдор никогда не остаются в стороне! От этих слов на лице Глорфиндела появилось то блаженно-ностальгическое выражение, с каким он частенько смотрел и на самого лорда. Так, за кулешом и жареной куропаткой, в лесной тишине, беседах и воспоминаниях, они провели почти весь день. Истосковавшийся по свободе Майтимо хотел заночевать в лесу, но Глорфиндел, осведомленный о возможностях Теньки, признался, что предпочел бы не дремать урывками на голой земле, а хорошенько выспаться где-нибудь в тепле и уюте, не опасаясь орков. И так выразительно при этом зевнул, что никто и не подумал возразить. Колдун достал из своего бездонного мешка маленькое карманное зеркальце и предложил дорогим друзьям переместиться в Лихолесье. - Только не говорите Трандуилу, что его сын потерялся, - вспомнил Глорфиндел, беря коня за повод. – Он даже не знает, что Леголас пошел исследовать Морию, тем более в обществе гнома. Не любит он гномов. - Он и нолдор не любил, - фыркнул Тенька. – Пока они с Майтимо котелок кофе не распили. - Это лишний раз подтверждает, что гномы не умеют договариваться, а кофе способствует дипломатии, - добавил бывший лорд Химринга. А потом вздохнул: – Эх, и почему у меня под рукой не было этого чудо-напитка, когда я в начале войны делил с Тинголом земли в Белерианде?..