Интересненько это они придумали...

Химринг. Главный зал цитадели. Без трех часов полночь. Ужинали по-семейному, но в расширенном составе - к Майтимо, Куруфинвэ, Климе и Теньке присоединились Макалаурэ, Карнистир и Финдарато, прибывшие заранее на очередной совет. - Я поражен, - вдруг произнес Макалаурэ, откладывая столовый прибор. - Мне всегда думалось, что Тенька способен довести до истерики даже майа, но я никогда всерьез не рассчитывал увидеть это собственными глазами. - У Эонвэ - истерика? - разинул рот Карнистир, от изумления не донеся руку до кувшина с вином. - Я видел его час назад, - доверительно сообщил Финдарато. - Сидит неподвижно на верхушке сигнальной башни, растирает между пальцами сажу и что-то бормочет в пустоту. Вы можете припомнить, чтобы майа, тем более Эонвэ, вел себя подобным образом? Скормите меня варгам, если это не истерика! - Да что я такого сделал? - всплеснул руками колдун. - Как обычно - ничего, - фыркнул Майтимо. - Может, нам лучше заслать в Железные горы не Климу, а тебя? А то и правда неловко получается - хрупкая человеческая женщина, одна против... - Клима-то? - расхохотался Тенька. - Майтимо, ты забыл, что она учинила в Нарготронде? - Саурон имеет мало общего с моими братьями, - возразил Финдарато. - Однако, в облике Аннатара он от них сбежал! - Но мы сейчас не с Аннатаром воюем! Заговорила Клима, до сих пор благосклонно молчавшая. - Тенька не сумеет застать Саурона врасплох. Враг с легкостью прочитает его мысли. - А твои - нет? - поднял брови Финдарато. Обда покачала головой. - Откуда ты знаешь? - Эонвэ не смог. Он смотрел мне в глаза и не понял, что у меня на уме. - Да он просто не старался! - А чего мы гадаем? - встрял Тенька. - Давайте его самого и спросим. На какой там башне он сидит? - Может, не стоит? - тихо спросил Макалаурэ. - В тебе слишком много сострадания, братишка, - констатировал Майтимо. - Эонвэ на западной башне. Кто пойдет его звать? - Я мигом! - крикнул Тенька и выбежал за дверь. Колдун и правда очень скоро вернулся, таща за собой майа. У Эонвэ было лицо взрослого, которого маленькие дети постоянно втягивают в какую-то утомительную, скучную и непонятную для него игру. - Вы можете прочитать Климины мысли? - напрямик спросил Майтимо. - Мне открыто сознание любого существа. - Да? - Клима спросила это так, что всем стало ясно, кого она передразнивает. - И о чем я сейчас думаю? - Про... - Эонвэ посмотрел на обду и замолчал. Общество выжидало, подобно все тем же детям, которые подкинули якобы всезнающим взрослым заведомо неразрешимую головоломку. А потом случилось невиданное: майа нахмурился и бессознательным жестом взъерошил себе волосы. - Обду Климэн хранят неподвластные мне силы иных миров, - сказал он наконец. - Что я говорил? - Тенька глянул на всех с такой гордостью, словно способности Климы были его личным достижением. - Зато я слышу Эонвэ, - неожиданно сказала обда. Она выглядела удивленной. В зале повисла ошеломленная тишина. - Когда, сейчас? - переспросил майа быстро. - Нет. Когда - глаза в глаза. - Что слышишь? - Ветер. - Голубой? - Эонвэ говорил очень деловито. - Нет, ярче. Майа сел напротив Климы, и они молча уставились друг на друга. - Все нормально, - невозмутимо сообщил Тенька. - С моей многомудрой обдой и не такое бывало. Скорее бы уже кончилась эта заварушка, и я очутился в своей лаборатории! Жуть как охота и себе заполучить такое интересненькое вещество, хоть одну пробирочку! - Это он про Эонвэ, - пояснил для окружающих Куруфинвэ, выхватывая у Карнистира из-под носа желанный кувшин вина и наполняя собственный кубок доверху. ...Уже заполночь Майтимо заглянул в главный зал и увидел, что Клима с майа так и сидят на прежних местах, беззвучно сверля друг друга взглядами, а глаза их горят не хуже тех сильмариллов. - Может, вы свет зажжете? - предложил лорд Химринга, не решаясь переступить порог. Клима обернулась, ее глаза погасли. - Нет, Майтимо, нам и так хорошо. Утро еще не скоро? - Сейчас половина третьего. - Вот и иди спать, ладно? Майтимо на это оставалось только хмыкнуть, пожать плечами и уйти. Обда снова скрестила взгляд с майа. - Он смешной, - поделился Эонвэ. - Ты понимаешь, о чем я? - Да, - ответила Клима. - Он не видел Их. - Не Их, а Его, обнимающего мир. - У вас - Он, у нас - Они. - Они говорят с тобой? - Ликующие, дарующие, всемогущие, всепрощающие и карающие... - Легчайший, дивящийся, высочайший, всевидящий и красивейший... - Как звук на грани жизни - Вода, Земля. - Как песня за границей сознания - Огонь, Воздух. - Иди - и ты идешь, и ведешь за собой, моля свои ноги не оступиться. - Пой - и ты поешь, и другие подхватывают твою тему, и ты просишь песню стать тобой, потому что иначе - нет жизни. - Нет смерти... - Нет ничего... Держишь на нитях сознания частичку мира... - Держишь в ладонях свою страну... И веришь... - И веришь... Потому что иначе - нельзя... - И убьешь себя, только бы жило вверенное тебе... - И станешь миром, не взяв себе ничего... Почему они не верят Ему, Обда? - Потому что они не видели Их... - И не увидят! Мне так жаль! - Когда-нибудь. В посмертии я тоже стану Ими. - Ты веришь в это? - Я знаю... Два дня, два часа и пятнадцать с четвертью минут спустя. Это утро в Химринге началось с визга Артанис, в кровать которой заползла бесконечно длинная пыльная змея без головы. На вопль сестры из соседних комнат примчались Финдарато в одном белье, но в сапогах и с мечом, и Макалаурэ - босой, встрепанный, но в мантии и с гранатой наготове. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что напугавшее эльфийку существо вовсе не змея, а искаженный Тенькин провод. На другом конце резиновой трубки возмущенная троица и впрямь обнаружила колдуна - тот сидел на крепостной крыше и что-то бормотал себе под нос. - Что твоя вещь забыла в моей спальне?! - гневно заорала Артанис снизу. - А, так я не к Майтимо попал? - удивился Тенька. - Ну, извини, ошибся дверью. Так, значит, погрешность изображения превышает шестьдесят процентов... - Майтимо вообще этажом ниже живет! - просветил Макалаурэ, одергивая мантию. - О, спасибо за ценные сведения! Так, выходит, не шестьдесят, а девяносто... - Зачем вообще понадобилось такое творить с утра пораньше? - раздраженно осведомился Финдарато, озираясь по сторонам. Ему не хотелось, чтобы кто-то из подданных застал его в таком виде. - Да вы тут вообще не при чем, - принялся оправдываться Тенька, - а работа стоит! Я понял, что не смогу протащить провод в Железные горы самостоятельно, поэтому сделал его управляемым силой мысли и снабдил псевдоглазами. Только они пока видят с неестественной погрешностью. Но ничего, сейчас найду Эонвэ и попрошу его выудить из моей головы естественную степень погрешности. Я ведь точно помню, что намедни видел ее во сне! - Мне только не понятно, при чем здесь Майтимо, - буркнул Макалаурэ. - Так он же мне помогает! Сейчас Руссандол сидит у себя и исполняет функцию Саурона - бдит на дверь и слушает кольцо. А я должен незаметно за ним проследить. Если получится - можно заканчивать эксперименты и переходить к практике. - Майтимо, слушающий кольцо? - прыснула Артанис. - Я хочу это видеть! - Не советую, - предостерег Тенька. - Он сейчас в роль вжился, может сделать тебя своей заложницей... Кстати, это мысль! Иди, правда, к Майтимо, пусть он тебя где-нибудь спрячет, а я поищу. Так достовернее будет! Но Артанис почему-то передумала навещать кузена. Еще несколько дней кряду на извивающийся пыльный провод в самых неожиданных местах натыкались все обитатели крепости. Многие были при оружии и, как в сердцах выразился Тенька, обладали слабыми нервами. Поэтому, когда провод перестал путать первый этаж с третьим и научился виртуозно прятаться от Майтимо, на нем уже красовалось несколько заплат и неровный сквозной шов посередине. В конце концов, Тенька явился на очередной совет в дорожной одежде, с мотком своего сокровища через плечо и заявил, что сейчас полетит к Железным горам запускать провод в дело. - А разве ты не отсюда его протянешь? - удивился Куруфинвэ. - Длины не хватит, - объяснил Тенька. - Кто пойдет со мной? Мне нужен спутник и второй зритель, чтобы не пропустить ни одной детали. Курво, молчи, к тебе это не относится. Я не знаю, что там увижу, поэтому пойдет кто-нибудь менее заинтересованный. - Я могу отправиться с тобой, - вызвался Финдекано. - На доске? - фыркнул Тенька. - Ты же не думаешь, что я попрусь в такую даль на лошадях? Это ж мы три дня потратим! А по воздуху - за пару часов домчим. Предупреждаю: я буду лететь быстрее ветра и выше облаков. - Тогда полечу я, - заявил Майтимо. - Я тоже принимал участие в создании... ну, в испытаниях, поэтому имею право. - Не имеешь! - возразил Финдекано. - У тебя кольцо, тебе опасно приближаться к Железным горам! - Подумаешь! - Майтимо тут же снял Нарью с пальца и передал Куруфинвэ. - Держи его и береги. Выше нос, ты теперь важный, ты ж теперь с кольцом! Тенька, когда летим? ...Они вернулись глубокой ночью, притихшие и подавленные. Их ждали - никто из совета не спал. - Вы нашли его? - первым делом спросил Куруфинвэ, возвращая брату кольцо. Тенька кивнул. А Майтимо процедил сквозь зубы, что лично убьет Саурона голыми руками. - Что вы видели? - прошептала Артанис. Майтимо покосился на Куруфинвэ и промолчал. - Тьелпе жив, - коротко ответил Тенька. Больше от них ничего не добились. После совета колдун с эльфом, Клима и неразлучный с ней в последнее время Эонвэ закрылись в комнате Майтимо и долго беседовали. А утром обда надела вместо обычного платья выгоревшие горчично-желтые штаны, куртку на диковинной металлической застежке, маскировочный эльфийский плащ; сложила в сумку целебные снадобья вперемешку с гранатами и сообщила, что отправляется в Железные горы. На неделю раньше срока. - Если что - зови, - сказал Эонвэ на прощание. - Тебя - всегда услышу. - Возьмите меня с собой, - попросил Куруфинвэ, отводя глаза. - Не могу, доска двухместная, - отказала Клима. - Так почему не можете, если на двоих? - Для меня и Тьелпе. - Я не верю, что вы его привезете. - Мне нет дела до вашей веры, - отмахнулась Клима. - Пусть об этом Эонвэ печалится. Неслышно подошла Артанис, протягивая обде небольшую бутыль. - Это вода. Я ее заговорила. Ко всякому, кто выпьет, вернутся силы. Возьми, у меня предчувствие, что она тебе понадобится. - У меня тоже, - Клима сунула бутыль в сумку. - Клима, - было видно, что Тенька говорит это уже не в первый раз. - Помни про колечко! Такое золотое, блестящее. Очень надо! - Ты хочешь, чтобы она выкрала Единое кольцо? - разинул рот Финдарато. - Заодно, только если случай представится... Клима, больше трех гранат в помещении не кидай, проверено: рушатся даже эльфийские постройки. - Так вот отчего северная башня обвалилась! - воскликнул Майтимо, прозревая. - А кто мне битый час врал, будто все в нашем мире - козни Врага?! - Согласись, не будь Врага, и гранаты бы не понадобились, - невинно заметил Тенька. Три с половиной часа спустя, Железные горы, бывшая крепость Тьелперинквара. Клима никогда не была хорошей летчицей - ни в юности, будучи воспитанницей летного отделения при орденском Институте, ни сейчас. В воздухе напрочь отказывала вся ее хваленая интуиция. Оно и понятно, Небеса - сильфийское божество, обду не любят. Клима не чувствовала ветер, однако вполне могла без приключений и фигур высшего пилотажа долететь, куда требуется. Особенно, если доску зачаровывали не сильфы, а лично Тенька. Крепость напомнила Климе алмазную друзу, покрытую черной плесенью. Изначально это был высокий сверкающий замок, светящийся посреди мрачных скал, как второе солнце. Сейчас стены обросли какой-то темной паутиной, витражи покрылись грязью, а в изящных бойницах виднелись уродливые орочьи морды. - Свинарник какой, - процедила Клима себе под нос, взмывая выше и беспрепятственно залетая в окно четвертого этажа. Это был коридор со следами былой роскоши, темный и унылый. Клима слезла с доски и, осторожно ступая по заплеванному и залитому старой кровью полу, направилась в сторону, куда вели ее чутье и Тенькины сведения. Клима не боялась. Но и смелости не чувствовала. Так, легкое отвращение. Что-то гудело в стенах, где-то капала вода, снаружи сквозь разбитые зачерненные окна долетал запах горелого мяса. Раз или два Клима за плащом и доской скрывалась от орочьих патрулей. Наконец она вышла в большой, когда-то уютный зал. На каменных стенах висели останки полусожженных гобеленов, в центре стоял длинный стол, сервированный к обеду. Высокие окна были целыми, плотно закрытыми. У противоположной стены располагался огромный камин из золотистого мрамора со вставками красного гранита и затейливой резьбой. В камине жарко горел огонь, а у самой решетки неподвижно лежала лицом вниз тонкая фигурка. Черные волосы, окровавленные лохмотья вместо одежды, грязные босые ноги. Клима сразу поняла, что зашла правильно. Она проследовала к камину, опустилась на колени перед Тьелпе и перевернула его на спину. Он был без сознания - из носа, рта и даже глаз по заострившемуся лицу в разных направлениях тянулись длинные следы запекшейся крови - одни совсем старые, другие посвежей. Клима мимоходом удостоверилась, что руки и ноги у Тьелпе целы, очень смертельных ран нет, а жилка на шее слабо, но бьется. - Тьелперинквар! - она хлестнула его по щеке. - Придите в себя! Достала из сумки бутыль Артанис и мешочек с порошком. Щедро сыпанула пленнику под нос. Дождалась, пока Тьелпе чихнет, и, не давая опомниться, влила ему в рот почти всю воду. - Так-так-так, - глумливо донеслось сзади. - Кто же это ко мне пожаловал? Клима обернулась, вставая, и увидела в дверях Саурона. Выглядел майа неважно - лицо осунулось, будто бы даже постарело. Темные волосы до сих пор отливали неприятной глазу желтизной, что было особенно заметно в контрасте с легкими доспехами - пожалуй, единственным, что осталось в Сауроне черного и блестящего. - Не узнаешь? - Клима осклабилась. - Как не узнать, - Саурон едва ли не облизывался, словно голодный старый лис, к которому в нору по ошибке свалился жирный кролик, переломавший при этом ноги. - Ко мне опять пожаловала прекрасная сладкоречивая леди. Но на сей раз не в тюремную камеру, а просто в гости. - Я решила, что ты захотел бы меня пригласить, - обда подошла к столу, не спеша налила в высокий хрустальный бокал темное вино. - Неплохо устроился, хвалю. Жаль, ты тогда не дождался моей помощи. - А прекрасная леди собиралась мне помогать? - хохотнул Саурон, приближаясь. Клима широким жестом протянула ему бокал. - Я всегда помогаю тем, кому считаю нужным, - сейчас Клима даже не соврала. - А мне вот кажется, что ты решила отнять у меня добычу, - майа сел, отхлебнул вина и указал на Тьелпе, все так же лежащего у камина. - Согласись, это не самый скверный предлог, чтобы повидаться, - невинно заметила Клима, тоже садясь. - И что же мне с тобой делать? - сладким голосом поинтересовался Саурон. - Пить вино. Разговаривать. Играть в азартные игры. Тебе скучно без интересного собеседника, такого, как я. - Верно. Орки тупы, а с эльфом у меня что-то не клеится разговор. Этот паршивец либо молчит, либо кричит, когда я пытаюсь его заставить сказать что-нибудь дельное. - С эльфами вообще трудно договориться, - Клима сочувственно поцокала языком. - Ну, с тобой у меня получится лучше. Расскажи-ка мне о кольцах. - О каких? - Эльфийских, - голос Саурона стал угрожающим. - Думаешь, я не понимаю, откуда ты сюда пришла? Где они их прячут? - Золотые колечки? Вроде твоего? - обда легонько прикоснулась к его левой руке, на указательном пальце которой сверкал желтый ободок. Саурон убрал руку под стол. - Не прикидывайся. Ты поняла, о чем я. - Три эльфийских колечка, - протянула Клима. - Конечно, я знаю, где они сейчас... - Не смей!!! - заорал Тьелпе, вскакивая. Он метнулся к столу, с твердым желанием свернуть предательнице шею. Но Саурон небрежно взмахнул рукой. Тьелпе вскрикнул и рухнул на колени, из его носа обильно потекла кровь. - И так уже четыре года, - сокрушенно поделился майа. - В подземелье его снова кинуть, что ли? - Оставь. Без эльфа у камина интерьер зала выглядит незавершенным. Безвкусица, так никто нынче не живет. - Ладно. Пока мы беседуем - пусть будет. Итак, ты говорила мне о колечках. Тьелпе снова дернулся, но Саурон еще раз махнул рукой, и он тут же упал, бессильно шипя от боли. - Колечки-то никому не достались, - с долей сожаления поведала Клима. - Твой эльф по наущению отца зашвырнул их в пропасть. Тьелпе на полу издал невнятный звук, который, к счастью, мало походил на выражение неземного удивления. - И в какую же? - на этот раз Саурон обращался к обоим. - В самую глубокую! - с плохо скрываемым торжеством прошептал Тьелперинквар. - Откуда мне знать? - в свою очередь изумилась Клима. - Я и гор-то не видела толком. - Ладно, - майа залпом допил вино. - Мы еще вернемся к этому разговору. Не с тобой, сладкоречивая леди, а вот с ним. И теперь он мне все расскажет, даже покажет, верно? Тьелпе хранил молчание. - Ты говорила об играх, - Саурон отщипнул крупную желтую виноградину и небрежно закинул в рот. - Об азартных играх, - напомнила Клима. - И что ты можешь мне предложить? Карты? Кости? Загадки? Все это невыносимо скучно. - Старинную игру всех миров и народов. Угадаешь? - Клима последовательно сжала руку в кулак, выпрямила два пальца, а потом выставила вперед ладонь. - "Кремень-лезвие-пергамент"? - хохотнул Саурон. - Что ж, давай. Много тысяч лет мне никто не предлагал сыграть в нее. Твоя ставка? Обда сходила к камину за сумкой и принесла несколько гранат. - Ценные и очень полезные вещицы. Недавнее изобретение моего колдуна и мастера Куруфинвэ. А ты, если проиграешь, выполнишь какой-нибудь мой невинный каприз. - По рукам! Ну, что: раз, два, три!.. Игра изначально была нечестной. Неспособный читать Климины мысли, Саурон оказался лишен всякого преимущества. А руки обды вела ее безошибочная интуиция - дар высших сил Земли и Воды. Первые два раза Клима позволила Саурону выиграть. На третий - попросила покормить ее с рук виноградом. Потом снова проигрывала, до предпоследней гранаты. Затем выиграла два раза подряд. Вернула себе гранаты и заставила Саурона спеть ей лирическую песенку. Пел майа красиво, но в конце все герои песни умерли, даже засохли розы над рекой, к слову, отравленной. Тьелперинквар за это время отполз к камину, заняв свое стратегическое место в интерьере, и сел у решетки, больными блестящими глазами ошалело взирая на происходящее. Далее Саурон некоторое время выигрывал, а затем Клима снова взяла верх. - Станцуй со мной, - пожелала она. - Эльфы тебя избаловали, - проворчал Саурон, тем не менее, вставая. - То петь, то танцевать. Не могла просто захотеть чьей-нибудь смерти! - А когда ты в последний раз танцевал? - Клима обняла его за плечи, увлекая на свободную часть зала, ближе к двери, подальше от камина. - Уже и не помню. Подозреваю, тогда же, когда играл в "кремень-лезвие-пергамент". Сначала они двигались в тишине, но потом Саурон начал что-то мурлыкать себе под нос. Клима нащупала на своей талии его руки и, честно глядя в глаза, незаметно стянула с пальца тяжелое золотое кольцо. На следующем па она принялась кружиться, в одиночку протанцевала до стола, схватила сразу две гранаты и бросила в еще не опомнившегося майа, ныряя под прикрытие массивной столешницы, как и все эльфийское, сделанной на века. Грянуло так, что Клима оглохла и на мгновение ослепла. Но потом неимоверным усилием воли взяла себя в руки, выбралась наружу, подхватила сумку за лямки, Тьелпе - за шиворот, втянула все это добро на доску, стала туда сама, быстро защелкивая на ногах крепления и, пока не рассеялся густой черный дым, вылетела в разбитое взрывом широкое окно. ...Доску мотало в разные стороны, то и дело норовило сорвать в отвесный "штопор". Клима едва успевала хоть немного выравнивать ее. Тьелпе сидел позади: верхом, как на лошади, вцепившись в Климины ноги мертвой хваткой. Его колотило, и обда понимала, что долго он не пролетит - свалится. Клима направила доску под облака и вслепую заскользила куда подальше. Не прошло и получаса, как Тьелпе разжал трясущиеся руки и начал медленно крениться куда-то в бок. Клима на всякий случай схватила его за волосы, спустилась пониже, оглядела окрестности. И в сердцах выругалась. Они все это время летели в противоположную сторону. И теперь вместо желанных равнин и пустошей кругом громоздились скалы, пики и ущелья, на сколько хватало глаз. У самого горизонта, на одной из плоских вершин виднелся замок, сейчас по размерам не больше пшеничного зерна. Клима выругалась еще раз. Они же здесь как на ладони, только второй прихлопнуть остается! К счастью, в одной из крупных расщелин обда приметила выступ, а за ним - темный провал, оказавшийся небольшой, но сухой и укромной пещерой. Попасть в нее можно было только по воздуху, что тоже давало беглецам некоторое преимущество. В пещере Клима сняла плащ, расстелив его на буроватом от рудных жил полу, и уложила Тьелпе. Тот был совсем плох - глаза закатились, бледно-серое лицо немного позеленело. Но от заветного порошка под носом эльф расчихался и прошептал: - Леди Климэн, это правда вы? - Правда. - А как мне в это поверить? - Как хотите. Могу пощечину дать. - Давайте... Не то я с ума сойду... Рука у Климы всегда была тяжелая, поэтому Тьелпе окончательно пришел в себя уже после второго шлепка. - Где это мы? - В горах, - Клима развязала сумку и принялась в ней копаться. - Мы сюда на доске прилетели, да? Рассказы дяди Финдекано и трети впечатлений не передают! Вы от отца? - Из Химринга. Но Куруфинвэ тоже сейчас там. - С кольцами все в порядке? - Тьелпе приподнялся на локтях. Клима кивнула. - Простите, что я вообразил, будто вы решили предать нас. - Ничего, так даже эффектнее вышло. Хотя выглядели вы глупо и на взбучку нарвались зря. Клима протянула Тьелпе бутыль с остатками воды Артанис и диковинную прямую колбу, запаянную воском, за мутным стеклом которой в зеленоватой жидкости плавало нечто, подозрительно напоминающее чьи-то заспиртованные глаза. - Что это? - с опаской спросил Тьелпе. - Лекарство, - лаконично ответила Клима. - А его... пьют или намазывают? - Понятия не имею. Надейтесь, что снадобье не Тенька намешал, из него врач-аптекарь, как из меня - сочувствующая сиделка. Употребите это как-нибудь, не то за шиворот вылью. Но Тьелпе благоразумно ограничился водой. - Какой знакомый вкус... Она мне тогда все-таки не привиделась! Леди Климэн, а как мы попадем домой? - Выждем немного и полетим. Я нечаянно забрала в другую сторону, придется возвращаться. - Но Саурон наверняка будет нас искать. - Конечно, хотя бы из-за кольца. - Какого? - Вот этого, - Клима помахала перед носом Тьелпе правой рукой, где на большом пальце болтался золотой ободок. - Снимите его скорее!!! Оно же подчиняет себе волю! От него за лигу злом разит! - Ничего не чувствую, - беспечно сообщила обда. - Теперь Саурон нас в два счета отыщет, - сокрушенно сказал Тьелпе. - Он имеет с кольцом крепкую связь. Лучше я разобьюсь о скалы, чем снова стану пленником! - Повремените. Если бы я убивала себя всякий раз, когда оказывалась в безвыходном на первый взгляд положении, то не дожила бы и до семи лет. - Он найдет нас, самое большее - за три дня. - Через три дня нас тут уже не будет, - уверенно ответила Клима. - Держите на всякий случай гранату. Увидите Саурона - хоть неприятность ему доставите. - Красным перцем пахнет. - О, чего там только нет!.. Шесть часов, семь минут, две десятых секунды спустя. Высокую темную фигуру, безмолвно заслонившую выход из пещеры, они заметили одновременно. - Тьелперинквар, стойте! - крикнула Клима, но возглас запоздал. Губы Тьелпе сжались в нитку, с неимоверным усилием он вскочил на ноги и, что было мочи, метнул в темный силуэт гранату, издав при этом исступленный глухой рык загнанного в угол зверя. Этот жест отчаяния отнял у Тьелпе последние силы - он упал на плащ, судорожно загребая пальцами пустоту, словно хотел отыскать еще одну гранату и отбиваться ею до конца. Клима подождала, пока отгремит взрыв, и вынула пальцы из ушей. - Убейте меня, - прошелестел Тьелпе. - Это не Саурон, - вздохнула обда. Она ненадолго вышла из пещеры и вскоре вернулась, ведя под руку встрепанного среброволосого витязя, измазанного сажей. Витязь держался за глаза и еле слышно бормотал себе под нос что-то нелестное. - Эонвэ, - ласково проговорила Клима, - не серчай, он не нарочно, как и все. - Владыка велел мне передать эльфам, что они могут вернуться в Валинор, - процедил майа сквозь зубы. - Но теперь я даже не знаю, стоит ли пускать их обратно. Совсем одичали... Тьелперинквар Куруфинвион, стыдись! Даже твой дед был почтительнее тебя! - Полечи его сперва, а потом ругай, - посоветовала Клима. - Кто бы меня полечил, - одними губами проворчал Эонвэ. И уже громче поинтересовался: - Ты полагаешь, я стану ему помогать после такого? - Станешь, - обда невозмутимо пожала плечами. Все еще растирая одной рукой глаза, Эонвэ легонько пошевелил пальцами в сторону Тьелпе. Тот сразу же уснул. - Теперь бери его и летим скорее. Да оставь ты эту доску, я могу предложить тебе кое-что получше. - Доска принадлежит моему государству, - упрямо возразила Клима, беря ценное имущество подмышку. - А Тьелпе сам тащи, он тяжелый. - Я ничего не вижу! - Можно подумать, я не догадалась: чтобы видеть мир вокруг, тебе не нужны глаза. Над пещерой кружил огромный орел. - Саурон его не замечает, - ответил Эонвэ на немой Климин вопрос. - Я на время отвел его взор от здешних мест. - Может, мы заодно залетим в замок, и ты пленишь Врага? - Зачем? Если уничтожить кольцо, Саурон так ослабнет, что сам приползет сдаваться. - Да ты лентяй, - весело заключила Клима. - Как и ты, я выбираю самые простые пути, если это возможно, - Эонвэ ответил на ее улыбку, по-прежнему не открывая глаз. Летать на орле Климе понравилось больше, чем на доске. Мягко, тепло и не надо беспокоиться об управлении. Обда решила повелеть Теньке тоже изобрести нечто подобное. Если уж он майар из пробирки собрался выводить... Орел приземлился во внутреннем дворе Химринга, куда сразу набежала куча народу. Первым, разумеется, примчался Куруфинвэ, за ним по пятам следовал Тенька. Затем подоспели Майтимо, Финдекано, шустрая Артанис, а за ней - весь совет в полном составе. И это не считая жителей крепости, стражи и прочих гостей, прибывших вместе со своими правителями. - Вот бы нам такого орла, когда мы с Тангородрима выбирались, - восхищенно шепнул Финдекано другу. Куруфинвэ бережно принял бесчувственного Тьелпе. Следом на землю спустился растрепанный и перепачканный Эонвэ, подавая руку совершенно не пострадавшей Климе. - Эонвэ, - громко вопросил Тенька на весь двор, выбрав, как назло, мгновение относительного затишья, - тебя что, опять гранатами забросали? Майа гордо спрятался за орлиным крылом, а Клима выразительно кивнула, указав на Тьелпе. Майтимо вполголоса пробормотал, что гордится своим племянником, который не посрамил мятежного имени дома Финвэ, славящегося, в свете последних событий, быстротой реакции и однозначностью суждений. Четыре часа, двадцать семь минут спустя. - Интересненько это они придумали, - сообщил Тенька, в очередной раз появляясь посреди зала из ниоткуда с кольцом в руках. - Может, довольно экспериментов? - поморщился Макалаурэ. - Скверная вещица, ее лучше поскорее изничтожить. - Но я не могу разрушить предмет, не определив его основные свойства! - Как мне это знакомо, - почти ностальгически пробурчал Майтимо. - Ты еще скажи, что Саурон добавил в свое кольцо опарыши и перегной. - Да нет... У него, в отличие от Моринготто, на редкость примитивная техника. Принцип: "Намешаю побольше металлов и завышу искажение на максимум". Скукота. Но какой интересненький при этом эффект! Лишний раз доказывает, что и примитив порой бывает удачным. Прелесть, а не колечко! - Оно тебя манит, подчиняет своей воле? - Майтимо посерьезнел. - Естественно! - в голосе Теньки звучала неподдельная радость. - Слышали бы вы, что оно несет, какие блага мне сулит! Это же стенографировать надо! - Но ты ведь не поддаешься? - с надеждой уточнил Макалаурэ, делая на лютне тревожный перебор. - Кано, сам посуди: если бы чей-то гнусавый голос без перерыва уговаривал тебя... Скажем, броситься в море со скалы. Неужели ты бы его послушал? Конечно, когда такая ерунда транслируется в сознание напрямую, реакция есть. Но если все это реально слышишь, ничего кроме раздражения бубнеж кольца не дает. Но задумка - прелесть. И как же интересненько надо было придумать, чтобы при таком топорном исполнении штуковина работала! Нет, чему-то ваш Саурон от вашего Моринготто все же научился... - Они не наши! - в один голос возразили Майтимо и Макалаурэ. В зал вошла Клима, следом - Эонвэ, сияющий чистотой. - Как там Тьелпе? - осведомился Тенька. - Спит, жить будет, - Клима пожала плечами. - Не понимаю, почему Куруфинвэ у его постели сидит... - Да-да, моя сострадательная обда, я помню эту твою точку зрения: "Если близкий умирает, нет смысла скорбеть рядом и действовать ему и себе на нервы. А если выживет - толку вообще видеть его чаще пары раз в день? Еще успеете наговориться". - Все верно, но не помню, чтобы я высказывала это вслух. - Аж два раза! Сначала в бреду, когда тебя располосовали саблей, а мы все толпились вокруг, не зная, что делать. А потом наяву, той зимой, когда я болел и тоже готовился отбыть на тот свет, но... - Что с кольцом? - перебил Эонвэ. - Пока - ничего. Слушай, а можно я его к себе в лабораторию заберу? Посажу в банку и буду врагам подкидывать, чтобы у них над ухом зудело! - Кольцо нельзя выносить за пределы мира, оно должно быть расплавлено там, где было отлито - в пламени Роковой горы. - А это где? - спросил колдун. Когда ему объяснили, мотнул головой: - Не-е, далеко. Я лучше для начала своими силами попробую. В домашних условиях нашего полигона. - Не выходи с ним никуда в одиночку, это опасно, - покачал головой Эонвэ. - Пробуй здесь. - В моей крепости?! - возопил Майтимо. - Да она же на воздух взлетит, вместе с этим паршивым кольцом! - Когда у меня что на воздух взлетало? - обиделся Тенька. - Тебе перечислить? - ...А не по плану? - То есть, камни под ногами Ненве, сильмариллы отца и одна из моих башен были запланированы?! В конце концов, сошлись на том, что эксперименты будут проводиться на заднем дворе. Ни Тенька, ни Майтимо, ни сам Эонвэ решением довольны не остались, но это оказался единственный доступный компромисс. Вечером того же дня непривычно задумчивый Тенька на вопрос совета, как продвигаются его дела, выгреб из карманов на стол в зале не меньше дюжины одинаковых колец. Совет ненадолго онемел. - Тенька, - наконец проговорил Финдекано. - Тебя просили уничтожить Единое кольцо, а не размножить. - Да, интересненько это у меня вышло, - согласился колдун. - Зато смотрите, как я теперь умею! Он лихо прищелкнул пальцами, и Единых стало в два раза больше. Майтимо живо представил, как много дней спустя к Роковой горе подходит субъект с большим увесистым мешком и, крякнув от натуги, ссыпает в жерло вулкана несметное количество золотых колец. Или того круче: подъезжает к Роковой горе обоз... - Зато количество силы относительно числа объектов не меняется, - с гордостью известил Тенька. - Чем больше колец, тем каждое слабей. Если я таких сотню-другую наклепаю, их можно будет голыми руками гнуть! - Не надо, - быстро сказал Эонвэ. - Я попробую справиться с ними сейчас. Скривившись, он двумя пальцами взял одно из колец и сжал в кулаке. Где-то далеко ударила молния. Майа уронил на стол опустевшую ладонь и в изнеможении прикрыл глаза. - С вами все в порядке? - обеспокоенно спросила Артанис. - Больше кольца в день - не получится, - выдохнул Эонвэ. - Слишком много сил и злобы вложил Саурон в Единое. - Я не успел сказать, - подал голос неунывающий Тенька. - В таком количестве эти кольца реально расплавить с помощью обычной печи! А если я еще разок-другой пальцами щелкну... Измотанный Эонвэ смерил колдуна таким красноречивым взглядом, что даже без чтения мыслей стало понятно: если эльфов в Валинор он еще, может быть, позовет, то Теньку со всеми его гранатами, регуляторами, кольцами и прочими экспериментами - на тысячу лиг не подпустит. Две с половиной недели спустя. - Вы нас не забывайте, - говорил Майтимо на прощание. - Навещайте, даже если повода не будет. - Непременно, - кивал Тенька. - Вы тоже заходите к нам, я зеркало перенастроил, сбоев больше не дает. И в Валинор его с собой забирай, только от Эонвэ в пути прячь. - А не почует? - Я ж профессионал! Клима просто улыбалась и махала рукой. Финдарато, Артанис, Макалаурэ, Куруфинвэ с Тьелпе и даже Эонвэ махали обде в ответ. - Возвращайся говорить со мной, - сказал Эонвэ мысленно. - Самоотверженная до жестокости, верная до слепоты тем, кто обнимает твой мир. - Я вернусь и буду говорить с тобой, светлый до чистоты, верящий создавшему тебя до безумия. Но неужели ты явишься сюда из-за моря, почуяв, как я пришла? - Когда ты навестишь меня, то окажешься уже в Валиноре. Думаешь, я не знаю, что Нельяфинвэ Феанарион вознамерился тайно протащить на мой корабль это несносное водяное зеркало?..