Мальчик в клетке

На городской площади было шумно и оживленно. Воздух окутала возбуждающая атмосфера праздника: громко играла музыка, разноцветные шары задорно рвались в небо со своих шестов. Многоликая толпа наслаждалась последними теплыми днями осени, веселилась и отдыхала от будничных забот. Тут и там слышался радостный смех уплетающих мороженое и сахарную вату детей, их развлекали безмолвные пестрые клоуны, удивляли ловкие фокусники, восхищали диковинные животные. Взрослые, заразившись их неподдельным восторгом, сбросили озабоченные маски и наслаждались благословенными часами законного отдыха. Цирк шапито, посетивший этот провинциальный городок, собрал большую публику в тот день. Богатый разнообразием, в нем поистине было на что посмотреть, но у одной из клеток толпа была заметно больше и оживленнее. Изумленные возгласы, возбужденные переговоры, все это с каждой минутой увеличивало число прибывающих зевак. - Только взгляните! Ребенок-Маугли! Настоящее воплощение сказочного персонажа! Только здесь и сейчас! Не пропустите! Подходим! Подходим! Чумазый, светловолосый мальчишка, сраженный любопытством, робко пробирался сквозь толпу, возмущая заинтересованных зрителей непотребным видом своих оборванных лохмотьев. Люди брезгливо отталкивали его подальше от своих отпрысков, грубо пихали и опасливо хватались за карманы со звенящими монетами. - Убирайся, грязный попрошайка! Здесь не место для таких, как ты! Прочь отсюда! Прочь! Привыкший к холоду мрачных городских улиц и неизменному осуждению на незнакомых лицах, парнишка продолжал упрямо двигаться вперед. Он всегда и везде чувствовал себя чужим и уже смирился с этой мыслью. Потирая ушибленный после особенно ощутимого тычка бок, он, наконец, пробился вперед - к небольшой высокой клетке, густо облепленной ребятней, и глаза его удивленно распахнулись. За прочными металлическими прутьями, сжавшись на полу, сидел мальчишка. Самый настоящий мальчишка - почти что голый, смуглый, лохматый, с темными большими глазами он выглядел ужасно взволнованным. Его взгляд испуганно скользил по налегающей на клетку толпе, хрупкое тонкое тело сотрясали волны дрожи. Бродяжка застыл и пораженно заозирался. Мальчик в клетке! Живой человек! Но разве же можно выставлять людей вот так, как животных? Он искал на чужих лицах ответ на свои вопросы, хотел найти там возмущение и гнев, но видел лишь веселье и любопытство. - И правда, ведет себя совсем как зверек, - говорили люди. - И выглядит так же. - Он не умеет говорить! Интересно, а с животными он как общается? И где его только подобрали такое убожество? Тэмин почувствовал, как нарастают внутри жалость и обида за этого мальчишку. Разве он виноват за то, кем является? Разве имеют они право держать его в клетке как животное, смеяться и тыкать пальцем? Каждый новый возглас или взрыв хохота пугали "волчонка", заставляя его крупно вздрагивать и все сильнее сжиматься в углу своей клетки. Бегающий затравленный взгляд, ссутуленные плечи, поджавшаяся поза. Он и правда походил повадками на загнанного зверька, безмолвного, беспомощного и одинокого. Тэмина оскорбляла реакция окружающих, злили глупые дети, просовывающие палки сквозь прутья, улюлюкающие и дразнящиеся. Ярость вскипела в его мальчишеской груди и вырвалась резким, безудержным потоком. - Как вы можете?! Он же боится! Боится вас! Неужели вы не видите?! - с негодующим криком Тэмин бросился к стоящим у клетки детям, сердито распихивая их в стороны и тут же вызывая ответный гнев у толпы. Он плакал, хватался за прутья клетки, не давая отогнать себя прочь, и, стиснув зубы, терпел побои. - Это ведь живой человек! Как вы можете? Как можете поступать так с ним?! Сволочи, отпустите! Я никуда не уйду!! Тэмину задали изрядную трепку тогда. Тихо ревущий, размазывающий слезы по грязному личику, он медленно хромал прочь, сопровождаемый громкими осуждающими криками, и не знал, что вслед ему пристально смотрит внимательный взгляд больших, настороженных глаз. Это было началом. Свернувшись калачиком под ветхой дерюжкой, Тэмин лежал без сна и бесплодно боролся с охватившим его потрясением. Увиденное им днем вновь и вновь вспыхивало перед закрытыми глазами, мешая уснуть и будоража богатое воображение впечатлительного ребенка. Он хотел бы иметь рядом близкого человека, которой смог бы дать ответы на терзающие вопросы. Почему так бывает, что одни люди владеют другими, распоряжаются их жизнями, решают их судьбу? Почему кто-то живет в больших красивых домах, окруженный любовью родителей, а кто-то вынужден выживать в одиночку каждый день, не зная, где будет ночевать или что есть? За свою жалкую, недлинную жизнь, Тэмин успел повидать немало ужасных вещей: несправедливость, жестокость, равнодушие. С раннего детства лишенный семьи, теплого очага и ласковых слов этот ребенок был хорошо знаком с истощающим чувством голода, когда изнуряющие рези скручивали пустой желудок, а от слабости мир перед глазами дрожал и ломался на яркие мерцающие крупицы. Не понаслышке знал он, каково в двадцатиградусный мороз ютиться в серой мерзлой конуре у железнодорожной станции, именуемой им домом, как ломит кости от нескончаемой лихорадки, медленно съедающей его слабый организм. В свои неполные двенадцать он, худенький и прозрачный, едва ли выглядел на восемь. Белокурый, изможденный пацаненок с пухлыми губами и пытливым уставшим взглядом ребенка, так и не познавшего вкуса детства и материнской заботы. Шумно выдохнув облачко легкого пара в промерзлый воздух, Тэмин решительно поднялся и, вытащив что-то очень ценное из шкатулки, бережно припрятанной под куцым матрацем, несмотря на пугающую темень на улице, отправился обратно - к площади, рядом с которой расположился бродячий цирк. Клетки уже занесли на внутреннюю территорию цирка. Побродив недолго у неприветливых заграждений, мальчишка нашел узкую лазейку и серой мышкой проскочил внутрь. Работники и обитатели цирка уже спали в это позднее время и Тэмин, опасливо озираясь и вздрагивая от каждого шороха, будь то прокуренный кашель спящего конюха или сонный вздох дремлющего зверька, пробирался к искомому объекту. Обнаружив знакомую высокую клетку, бродяжка встрепенулся и ускорил шаг. "Волчонок" крепко спал, свернувшись на боку и подложив кулачок под щеку. Без одеяла и подушки - прямо так, на холодном полу. Присев перед ним на корточки, светловолосый мальчишка какое-то время разглядывал чужое лицо и нервно покусывал губу. Он и сам не знал, зачем притащился сюда в это позднее время. Наконец, решившись, осторожно просунул руку сквозь прутья и накрыл чужие губы ладонью, препятствуя возможному крику. "Волчонок" тут же ожил, вскинулся, тревожно поблескивая в темноте глазами, и часто задышал теплом в накрывшую рот ладонь. - Тс-с-с, - прошелестел Тэмин, красноречиво прикладывая палец к своим губам. - Не бойся, я не обижу. Я - друг. Мальчишка в клетке опасливо отодвинулся подальше и замер, настороженно глядя на незнакомца. В глазах его мелькнул проблеск узнавания. - Не замерз? - с беспокойством спросил бродяжка, разглядывая обнаженную кожу "волчонка". - Как ты сидишь тут в таком холоде? Ему не ответили, все так же безмолвно и пристально разглядывая в ответ. - Меня Тэмин зовут. А тебя? Снова тишина и отсутствие реакции с другой стороны. - Наверно, ты все же не умеешь говорить, - сокрушенно покачивая головой, прошептал бродяжка. - А я так хотел узнать, откуда ты... Усевшись на колени перед клеткой, Тэмин закопошился в кармане курточки и увидел перед собой заинтересованный взгляд. - Смотри, что я тебе принес! - жарко зашептал он, демонстрируя на раскрытой ладони потертый кусочек сахара. - Мне дала его пожилая аджумма на прошлой неделе. Я помог ей донести сумку до дома... Хочешь? Тэмин просунул руку сквозь прутья, протягивая подношение, но "волчонок" вдруг испуганно отшатнулся, забиваясь в дальний угол. - Это же просто сахар, - удивленно сказал бродяжка. - Он очень вкусный. Правда. Плотно обхватив колени руками, плененный паренек жадно смотрел на белый кубик лакомства и мелко подрагивал от смеси страха и возбуждения. Он не знал, чего ожидать от этого странного незнакомца. "Волчонок" боялся детей, их резких голосов и жестокости. - Я оставлю его здесь, - расстроенно заметил Тэмин, опуская сладость на пол. - Можно я навещу тебя завтра? Ты же не будешь против? Не дождавшись ответа, бродяжка с неохотой поднялся и, отряхнув песок с коленей, не оглядываясь, побрел прочь. Мальчишка в углу уткнулся носом в острые коленки и тяжко вздохнул. Проводив светловолосую макушку взглядом, он шустро подполз к оставленному гостинцу и, с силой сжав его в кулачке, вновь свернулся на полу в плотный комочек. Ему было зябко, но отчего-то в районе груди немного потеплело. - Убирайся с дороги, оборванец! - грубый выкрик заставил Тэмина шарахнуться в сторону, уворачиваясь от хлыста сердитого ямщика. Двуколка стремительно пронеслась мимо, обдавая уличного бродяжку холодной жижей. Осенние дожди размочили почву, затопили золотистые с красным листья. Тэмин посмотрел на намокшие штаны почти без сожаления. Он бережно прижимал к груди небольшой бумажный пакет и слегка улыбался. Добрая аджумма угостила его свежеиспеченным хлебом, небольшим куском вяленого мяса и дала большое, красное яблоко. Для парнишки это было настоящим богатством. Теперь было важно добраться до своего прибежища без приключений. Чтобы местные мальчишки не отобрали у него теплый источающий ароматный запах пакет и не поколотили. Непрерывно озираясь, бродяжка торопливо добрался до своего жилища и с возбужденным блеском в глазах принялся за еду. Попробовав всего по чуть-чуть, он оставил остальное на завтра и долго разглядывал аппетитное на вид яблоко. Погладив его крепкие румяные бока, он решительно кивнул себе и спрятал фрукт в карман курточки. Губы его тронула легкая улыбка. - Привет. Как ты тут? Тэмину показалось, что "волчонок" уже ждал его: в глазах его не было и намека на сон, а на щеке явно виднелся след от решетки, словно тот, прижавшись к прутьям, терпеливо выглядывал что-то. Бродяжка приветливо улыбнулся и плюхнулся на прохладную, подсохшую после дождя землю. - Сегодня был не самый худший день, - щелкнув костяшками пальцев, доверительно сообщил он неподвижному, как изваяние, парню. - Я случайно нашел золотую монету, а потом меня накормила добрая аджумма. Та самая. Помнишь, я рассказывал? "Волчонок" безмолвно пялился на гостя и, кажется, даже боялся дышать. Он не понимал ни слова из того, что слышал, но тихий дружелюбный голос был приятным, он успокаивал и располагал. - Она болеет, и я помогаю ей носить сумки с рынка, за это она угощает меня. Здорово, правда? Внимательно разглядывая широкую улыбку на чужих губах, мальчик в клетке на пробу растянул уголки своих губ в подобии улыбки и тут же смущенно покраснел. - Я тут принес тебе кое-что, - Тэмин полез в карман курточки и, сияя, как начищенный пятак, продемонстрировал гостинец. - Уверен, оно вкусное. Бери. Просунув яблоко сквозь решетку, бродяжка терпеливо застыл, ожидая реакции. Почему-то ему было важно, чтобы этот мальчишка хоть немного доверился ему. "Волчонок" вновь заволновался, неотрывно глядя на заманчивый фрукт. На лице его была видна внутренняя борьба нерешительности и голода. Неожиданный шорох сзади заставил Тэмина вздрогнуть и испуганно обернуться. "Это всего лишь ветер", - хотел сказать он, но в этот момент его руки быстро коснулись чужие горячие пальцы. Коснулись и отдернулись, освобождая ладонь от увесистого яблока. Быстро взглянув на смущенно отшатнувшегося "волчонка", прижавшего к себе яблоко так, словно его могут отнять, бродяжка не сдержал победной улыбки. Понимая, что, пока он не уйдет, мальчишка не притронется к еде, Тэмин решил, что ему пора. Была ночь, и его нещадно клонило в сон. Не хватало ему заснуть здесь у клетки. - До завтра, - помахал он "волчонку" и с легким сердцем отправился к себе. Почти две недели Тэмин бегал к новому знакомому. Делился, чем мог, рассказывал, как прошел день, что он успел повидать и услышать. Несколько раз бродяжка порывался рассказать безмолвному собеседнику, как остался совсем один, но всякий раз слезы вставали комом в горле, мешая говорить. Мальчик в клетке смотрел на него, покусывая губы и заламывая брови с удивлением и тревогой, ему было тоскливо от такого Тэмина. - Наверное, я уже надоел тебе своей пустой болтовней, - прошептал как-то Тэмин, ежась от пронизывающего холода и с трудом сдерживая кашель. Он не мог понять, как этот парень переносит такой холод почти обнаженный. Неужели жизнь в клетке так закалила его? Или его кровь была как-то по-особому горяча. - Я, пожалуй, пойду, - сунув руки в карманы, бродяжка встал и побрел в свою лачугу. - До завтра, - сорвался с губ "волчонка" хриплый неловкий шепот, слышимый только ему, да ветру. Заученная им фраза. Она ободряла. - До завтра. На следующую ночь Тэмин не пришел. Мальчишка в клетке беспокойно вглядывался в темноту, тянул воздух носом и негромко поскуливал. Днем взгляд его непрерывно метался по любопытным лицам подходящих к клетке зевак. Искал знакомое, но не находил. "Волчонок" беспокойно кусал губы и нервно ходил взад-вперед. Тэмин появился только на третью ночь. Бледный и еще более похудевший. На скуле его расплывался огромный лиловый синяк, пухлые губы были разбиты. При виде знакомого силуэта мальчишка в клетке встрепенулся и прильнул к прутьям. - Ты меня ждал? - глядя на осунувшееся от недосыпа лицо, спросил бродяжка. Слезы сами собой навернулись на глаза. Прижав руку к горящим ребрам, он медленно опустился на землю и жалобно попросил: - Прошу, скажи, что ждал меня. Хотя бы ты. Глядя на поникшую фигурку, "волчонок" медленно подполз к прутьям и присел совсем рядом. - Извини, - сокрушенно пробормотал Тэмин, встречаясь с вопросительным взглядом. - Сегодня я ничего тебе не принес. Эти дни были не самыми удачными. Зная, что его выслушают, не перебивая, бродяжка рассказал, как ходил к дому матери. Как был грубо избит и выгнан отчимом. И как больно было видеть холодный, равнодушный взгляд матери и брошенное вслед: "Сколько раз повторять - ты не нужен мне. Забудь дорогу к этому дому." - Знаешь, она такая красивая. Моя мама. И такая же злая... Но я все равно люблю ее. Она ведь дала мне жизнь. "Волчонок" только вздохнул и привалился боком к клетке. - Наверно, хорошо ничего не понимать. Ты ведь не скучаешь по своим родителям? Тэмин и не надеялся дождаться ответа. - Плохо, что у тебя нет имени. Оно должно быть у всех. Ты ведь не будешь против, если я буду звать тебя Минхо? Помолчав немного, полный горестных мыслей, бродяжка поднялся и коротко бросил: - Что-то я заболтался с тобой. Поздно уже. Пойду. - До завтра, - еле слышно шевельнулись пухлые губы. - Спешите увидеть. Последние дни пребывания цирка в городе! Насладитесь красочным шоу! Тэмин снова пробирался сквозь шумную толпу, спеша увидеть своего знакомого. Может, его присутствие хоть немного взбодрит и поддержит забившегося в угол клетки "волчонка". - Я слышал, его нашли в какой-то глухой деревне. Родители растили мальчишку в будке на привязи, как собачонку, - услышал Тэмин сбоку разговор двух мужчин. - Поверить не могу, что подобное еще случается в наши дни, - поцокал языком второй мужчина. - В любом случае, как бы то ни было, это уже не человек. - Однозначно. Ему не место в нормальном обществе. Задохнувшись от подступивших эмоций, Тэмин на секунду застыл и с еще большим остервенением стал проталкиваться вперед. - Папа! Смотри, какой смешной волчонок, - раздался совсем рядом звонкий мальчишеский голос. - Купи мне его! Я буду с ним играть. - Что ты, Джонги, это не игрушка. Зачем он тебе? - Ну, папа! Смотри какой он забавный! Ну купи! Хочу, хочу, волчонка! Повернув голову, бродяжка с ненавистью уставился на капризного мальчишку лет двенадцати, тот дергал отца, богато одетого мужчину, за руку, и нетерпеливо подпрыгивал на месте. - Этот мальчик принадлежит владельцу цирка, - пытался вразумить его отец. - Он не продаст мне его. - А ты хорошо заплати! Чувствуя, что больше не в силах находиться в этом месте, Тэмин кинулся обратно сквозь толпу. Слезы душили его, стягивая невидимый узел на горле, мешая дышать. Он ненавидел этот мир, ненавидел людей и свою никчемную жизнь, заполненную лишь одним смыслом - выживать. Только ради чего? Бороться, чтобы пить, есть, дышать? Но для чего, если он все равно никому не нужен? С трудом дождавшись ночи, бродяжка торопливо отправился к цирку. "Волчонок" встретил его, радостно приподняв брови и метнувшись к прутьям, но Тэмин не обратил на это внимание, поглощенный нехитрой системой замка. Поколдовав с ним при помощи металлической шпильки для волос, он со вздохом облегчения распахнул дверь и встретился с изумленным взглядом больших темных глаз. - Не знаю, правильно ли то, что я делаю, но уверен, что они не имеют права держать тебя здесь, - путаясь в словах, возбужденно зашептал бродяжка. - Ты никакое не животное, слышишь? Ты человек! "Волчонок" нерешительно застыл, глядя на открытую дверь, казалось, ему страшно было шагнуть за порог своей клетки. Нервничая и почти панически оглядываясь, Тэмин взволнованно шикнул: - Ну же! Быстрее выбирайся оттуда, пока нас не заметили! Словно осознавая каждое слово, мальчишка в клетке, наконец, расправился с последними сомнениями и, шагнув босыми ступнями на мерзлую землю, на мгновение замер рядом с Тэмином. Бродяжке пришлось поднять голову, чтобы разглядеть выражение скользнувшее по чужому лицу - смесь неверия, слепой радости и благодарности. Тэмин не успел опомниться, как, ни слова не говоря, высокая худощавая фигура растворилась в темной пелене ночи. - Прощай, - грустно прошептал бродяжка и, мучимый противоречивыми мыслями, побрел в свою лачугу. Уже к вечеру следующего дня по всему городу были расклеены объявления о пропавшем "волчонке". "Щедрое вознагражение за живого или мертвого!" - гласила надпись под изображением лохматого большеглазого мальчишки. Тэмин с содроганием смотрел на мужчин с ружьями, снаряжающихся на поиски. Охотники и простые граждане, никто был не прочь получить мешочек со звенящими золотыми монетами. - Что я натворил? - наблюдая за их сборами, в ужасе спрашивал себя бродяжка. "Волчонка" так и не нашли. Время летело, вскоре цирк уехал, а Тэмин все отчаянно переживал и корил себя, что тот мальчишка умер от голода или холода, что его подстрелил какой-нибудь фермер. Даже во сне, беспокойном и обрывчатом, часто мерещились ему большие темные глаза, неподвижно глядящие в небо мертвым застывшим взглядом, и алая кровь, щедро пропитавшая белый снег. Тэмин плакал беззвучно, кусая костяшки, и дрожал от холода, мечтая хоть о нескольких минутах возле теплого очага. Ослабший организм быстро сдался простуде, и уже к концу декабря парнишка слег с сильным жаром. Метаясь в бреду и стуча зубами, он то звал мать, умоляя о глотке воды, то просил не убивать "волчонка". На третий день, когда болезнь достигла апогея, холодные пальцы его сжали обжигающе теплые ладони, согревая и пробуждая ото сна. - Это ты? - неверяще прохрипел Тэмин, и губы его расплылись в слабой улыбке. - А я тебя так ждал. - Ждал, - эхом повторили чужие обветренные губы. - Ты можешь говорить. Я же сказал, что ты человек, Минхо, - пытаясь справиться с кашлем, пробормотал бродяжка. - Слава Богу, ты жив! Чувствуя облегчение, он прикрыл глаза. Сознание его медленно заволакивал туман. Проваливаясь в вязкую паутину бреда, он так и не понял до конца, было ли тепло чужих рук живым или только плодом воображения...