Согрей меня

"Зима близко", — подумала Арья, когда из её рта вырывалось облачко пара. Она потёрла друг об друга онемевшие пальцы и подсела поближе к тлеющему костру. Они, наконец, решились развести костёр днём, но ночью он привлёк бы к себе не только преследователей, но и хищников, поэтому приходилось греться тем теплом, что сохранило сгоревшее дерево. Шевеление в кустах заставило Арью вскочить, но из них вышел Джендри, завязывающий штаны. — Я не заметила, когда ты ушёл, — буркнула Арья и вновь села рядом с углями. Руки начинало неприятно покалывать. — Ты просто невнимательная, не знаю, почему мы поставили тебя в караул, нас убьют, а ты не заметишь, — усмехнулся Джендри, но получив обиженный взгляд в ответ, примирительно поднял руки. — Я просто умею быть очень тихим, а ты, кажется, совсем замёрзла? Арья хотела бы сказать что-нибудь дерзкое, но только кивнула. Угольки совсем остыли, а пальцы и вовсе угрожали задубеть и не гнуться. — Ты только обещай не драться? — улыбнулся Джендри и присел позади неё. Он обнял её и взял её руки в свои огромные лапищи, полностью закрыв от холода. Арья хотела возмутиться, но тепло побежало от кончиков пальцев, а от макушки, в которую горячо дышал Джендри, побежали мурашки. — Так ведь теплее? Ты совсем замёрзла, пальцы как ледышки. Тебе стоит больше есть, миледи, — он усмехнулся, взъерошив дыханием волосы на её затылке. — Нечего есть. Вот когда до Винтерфелла доберёмся... тогда... — и она решила не заканчивать. На глаза почему-то набежали ненужные слёзы, и она даже не могла убежать или стряхнуть их. Вокруг была ночь и где-то далеко выли волки, а где-то ещё дальше, намного-намного дальше был её дом, и она не была уверена, что это всё ещё её дом и есть ли в нём кто-то. Она хотела, чтобы никто не видел её глупых слёз, но не могла заставить себя уйти от тёплых объятий. — Мы найдём твой дом, миледи, — вдруг мягко сказал Джендри ей на ухо, — не переживай. — Я Арья, — сказала она тогда, — не миледи. — Арья, — согласился Джендри и прижался к ней сильнее, закрывая телом от всего мира.