MEMORY COMPROMISED

«Don't blame me for my actions, blame the ones who manufactured me. I'm just doing as I'm programmed, cuz I'm a bad machine». Nostalgia & Aami – Bad Machine (ft. Insomnia)

Он заметил ее сразу. Псай давно не видел людей. Без различных усовершенствований, нововведений, модификаций. Настоящих людей, умеющих радоваться жизни не только потому что это заложено в их программе. Людей, чья жизнь не зависела от заряда батареи. Он не помнил ничего о своих родных и друзьях и не знал, были ли среди них люди. Были ли у него вообще друзья? Он испробовал все возможные способы, пытаясь восстановить свою память: взламывал жесткий диск, проникал в свой мозг, часами просматривал базу данных всех существ во Вселенной в надежде найти хоть одно знакомое лицо, искал любые лазейки и зацепки. Бесполезно. «Наверное, я их любил». Наверное. Он уже ни в чем не был уверен. Даже его имя, казалось, было придумано просто чтобы обезопасить тех, кого он безвозвратно стер из своей памяти. Выдумка. Ничего больше. Недочеловек. Недокомпьютер. Никто. И Клара не имела ни малейшего понятия, почему он интересовал ее. Возможно, все дело было в той штуковине на его голове. По крайней мере, именно так она оправдывала себя каждый раз, когда обнаруживала свой пристальный взгляд на парне с забавным именем – Псай. Глупое предположение. Но другого объяснения она найти не могла. Как и он. Очнутся в незнакомом помещение в компании неизвестных людей с и без того испорченной памятью, на волосок от смерти – было последним, на что Псай пошел бы. И все же он сейчас находился здесь с остальными желающими ограбить самый неприступный банк во всей Галактике. И поэтому, каждый раз, когда его взгляд останавливался на девушке с невероятно красивыми глазами, Псай лишь недоумевающе размышлял, что же могло понадобиться ей в этом жутком месте? А та, в свою очередь, смущенно улыбалась этому странному парню, несмотря на то что улыбка была явно неуместна в ситуации, при которой они встретились. Что, на самом то деле, стало совершенно не важно, когда Клара настояла на том, чтобы остаться и приглядеть за Псаем, чей заряд аккумулятора резко снизился. Именно тогда он сказал, что ему нечего терять. Впрочем, он рассказал ей все. Все, что помнил. А Клара, изредка все так же лучезарно улыбаясь, улавливала каждое его слово, боясь что-либо пропустить мимо ушей. И простой ее интерес к парню из далекого будущего медленно перерастал в восхищение. Псай же вглядывался в ее карии глаза, которые в свете аварийных ламп казались еще красивее, и понимал, что ни за что на свете не сможет стереть их из своих воспоминаний. И леденящий душу крик, раздавшийся, казалось, в каждом уголке этого паршивого места, оказался тому подтверждением. Боль от осознания того, что он никогда больше не увидит своих родных, – которых Псай отчаялся вспомнить настолько, что согласился пожертвовать своей жизнью ради ничтожного предмета из хранилища банка Карабраксос, – ушла на второй план, уступая страху. Если бы в этот момент он мог вырвать из своей груди сердце, зная что это хоть как-то может помочь Кларе, сердце которой вот вот должно было остановиться, он не колебался бы ни секунды. Ему не стало бы больно, потому что больнее было просто некуда. Ведь девушку, которая стала ему так дорога, настигла та учесть, которой он больше всего опасался. Но самым важным, пожалуй, было то, что Псай все же мог спасти ее жизнь. Пожертвовав своей. И когда над головой Клары пронеслись слова, произнесенные столь знакомым голосом, ее сердце сделало кульбит и провалилось в бездну. Первым ее порывом было бросится к Псаю и остановить его от этой жуткой, на ее взгляд, затеи. Но Считыватель держал девушку мертвой хваткой, не давая сдвинуться с места ни на шаг. И все что ей оставалось — это просто слушать, возможно, последние слова когда-либо сказанные парнем с чудесной улыбкой, который спасал ей жизнь. Он был большим, чем бездушный механизм или неисправная машина. Он был человеком. И Клара была единственной, кто в этом не сомневался.