Частный случай общей тенденции

      Немного отвлекусь от изучения процессов, протекающих в сознании читательниц, созидательниц и почитательниц слэша и направлюсь к книжной полке за томом… сказок. Народные… Авторские… Любовно проведу пальцами по корешкам и возьму первую подвернувшуюся под руку. Что же обнаружится на страницах, изученных в детстве? Любимые герои и страшные злодеи. Всё на своих местах. Зло – это зло, а добро – это добро.       Теперь возьму сказку посовременнее. Нынче их любят именовать словом «фэнтези». И что наблюдается в них? Добрые ведьмы, благородные вурдалаки… Какими только доблестями и достоинствами не наделены драконы, ещё совсем недавно олицетворявшие жестокость и мерзость…       Всё встало с ног на голову. Не мгновенно, но это произошло. Гораздо важнее для меня и рассматриваемой мной темы «почему?». Полагаю, именно в этом кроется секрет популярности слэша в женской среде.       Внимательно вчитываюсь в «Чудовище Франкенштейна». Горе-учёный видит безобразную внешность и тут же обнаруживает, что перед ним нечто ужасное. Несчастная из «Синей бороды» с трудом уносит ноги от маньяка. Солдат за неимением клинка, швыряет горсть песка в глаза зомби и поливает стены ведьминой избушки святой водой за то, что старуха пыталась его съесть. Всё понятно.       Каковы же эти оборотни, колдуны, кикиморы в современных сказках? Один страдает от несчастной неразделённой любви. Другой борется с себе подобными, мстит за убитую на глазах мать. В каком-то фильме чёрт выступал против созданий ада, защищая людей и пытался наладить отношения с девицей (будто бы дух злобы может творить добро!). И всех их объединяет одно: чистая светлая душа в уродливом (не таком, как у окружающих их людей) теле.       Тут-то читатель может провести параллель с самим собой. Одинокий. Непонятый. Кто не считает себя достойным уважения и не мечтает о почёте, которых не получает от окружающих? Тем более, в подростковом возрасте, когда большая часть современных сказок про благородных незлодеев и глупо-подлых людях, отвергающих их без рассмотрения заслуг и характеров, так «соответствует» их жизненной ситуации. С годами вырабатывается рефлекс: все страдающие автоматически записываются в непонятых окружающим быдлом святош.       Разрушение этой иллюзии возможно лишь в том случае, когда подлость или жестокость такого псевдохерувимчика направлена на тебя. Вообще, трудности реальной жизни имеют привычку встряхивать мозги и расставлять всё на свои места.       Но где для современного человека реальность, а где виртуальные герои с изуродованными лицами и героическими судьбами?! Если не с самого раннего детства, то с подросткового возраста происходит подмена понятий. Границы абсолютного зла давно кажутся призрачными, как и само абсолютное зло.       В эту общую тенденцию вполне вписываются однополые отношения, зачастую приправленные инцестом или же педофилией. Причём в последние годы и даже десятилетия эти всегда и почти повсеместно осуждаемые явления обрели правозащитников и кучу никем не попираемых, но тщательно рекламируемых прав. Недавно автор этой болтовни случайно включила телевизор как раз, когда демонстрировали передачу о попытках германских педофилов узаконить свои права глумиться над детьми. Знаете, как аргументировал «необходимость» такого закона человек, несколько лет отсидевший за растление несовершеннолетних? «Представляете, как я страдаю, когда смотрю на красивого мальчика и понимаю, что мне запрещено его любить?» Страдания тех мальчиков, которые удостоились его «любви» и поимели психологическую травму на всю оставшуюся жизнь, его не волновали, как и их проклятия своему мучителю. Он избрал совершенно правильный метод легализации своего психического заболевания – изобразил себя гонимым страдальцем.       Именно эта маска гонимых страдальцев способствует популяризации множества совершенно отвратительных идей и явлений. Одним из таких перевёртышей современной действительности, маскирующимся под несчастного гонимого страдальца – является однополый секс. В литературе, тем более в той, что предназначена для услаждения женской половины человечества, он проявляется в виде слэша (яоя).       Настоящих отношений между мужчинами поклонницы слэша не видели, а если бы увидели - не одобрили бы. Представим себе ситуацию, когда девушка приходит в гости к возлюбленному и застаёт того в постели, или хотя бы целующимся, с особой своего же - мужского - пола. Окажется ли девушка очарована этой сценой? Обрадуется, увидев «чистую, гонимую любовь вопреки природе»? Ага. Сейчас! В лучшем случае, ославит обоих на весь мир, в худшем, пришибёт на почве ревности. И ярлык «гомофоба» её абсолютно не испугает.       Ещё менее понимания созерцание подобных отношений вызовет в мужчине (какого бы возраста тот ни был). Ребёнок не уразумеет, остальные, если, конечно, они сами не принадлежат к сексуальным меньшинствам, постараются оградить себя от малейших подозрений в причастности «ко всему этому».       На страницах же слеш-рассказов однополые мужеские пары выглядят привлекательно. Одним из факторов этой привлекательности, как раз, и является современная тенденция придумывать оправдания злу.       Под конец. Слеш приятен именно тем, что всякий пишущий и читающий абсолютно точно понимает – это не настоящее. Это – сказка. Это - фантазия с уймой замаскированных отвратительных подробностей и приукрашенных бонусов. Мы все любим сказки. Особенно в наш век – эру гедонизма. Наше время, благодаря тем, кто наживается на пороках и страстях, предписывает нам идеологию наслаждения. Везде и всегда получать удовольствие. Сказки об однополой любви, несмотря на очевидную неправильность отношений их персонажей, доставляют нам удовольствие. Это главное в поглощаемом нами продукте. И это тоже общая тенденция современности.