12 hours

Слэш
PG-13
Завершён
202
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
10 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
202 Нравится 19 Отзывы 35 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Яркое оранжевое солнце медленно ползло по розовеющему небосклону, скрываясь за исполинской стеной. Приближался вечер. Томас завернул за очередной поворот, но заметив меловую отметину на стене, которую он и оставил около часа назад, издал хриплый стон и развернулся обратно. — Ньют! — в очередной раз крикнул Томас, срывая голос. Крик отдался эхом от стен. Лабиринт будто дразнил его. Ещё одна попытка докричаться до Ньюта и Минхо не увенчалась успехом, как и сотни предыдущих. Томас отстал от остальных бегунов. Он не помнил, как и почему, а, скорее, даже не знал. Но когда очнулся, было уже поздно, и двое других бегунов сиганули за ближайший поворот и исчезли в путанице коридоров. Глэйдера душило странное чувство, будто Ньют и Минхо сделали это специально, будто специально оставили его, а сами уже давно в Глэйде, едят спагетти с мясом от Фрайпана и запивают чаем из шиповника, потому что за всё то время, как Томас отстал от группы, он ни разу не слышал, чтобы парни окликнули его. Желудок свело от голода. Томас постарался не придавать этому большого значения, потому что сейчас у него были проблемы поважнее. Нащупав в боковом кармане рюкзака флягу с водой, юноша вытянул её и сделал пару глотков. Беготня порядком измотала его. Кожа стала покрываться мурашками. Не столько от холода, сколько от страха перед приближающейся ночью. Казалось бы, оставь их здесь на съедение гриверам, а сам дерни отсюда, что есть духу, и уже через несколько минут будешь в Глэйде, целый и невредимый. Но Томас не мог так поступить ни с Минхо, ни с Ньютом. Особенно с Ньютом. Мысль о том, что они уже скорее всего мертвы или кинули его на произвол судьбы, оставив в Лабиринте, не покидала Томаса. — Ньют! — ещё одна попытка, и голос Томаса срывается окончательно. При попытке крикнуть ещё раз, получается лишь слабое хрипение. Тут Томас останавливается на месте, будто прирастая к бетону. — Томас! — из глубины Лабиринта доносится знакомый крик. При всем желании ответить у парня это так и не получается. Молчать было нельзя и бездействовать тоже, иначе бегуны подумали бы, что Томас уже успел стать пищей для гриверов, поэтому он сорвался с места, идя на крик Ньюта. Его заставило остановиться нечто страшное, хоть уже и привычное. Лязг, скрежет, грохот — ворота закрывались на ночь. По спине пробежала стайка мелких мурашек и кончилась холодком на затылке. Томас вновь продолжил бег, надеясь отыскать парней. Он напрягал слух, пытаясь уловить отзвуки голоса Ньюта где-то в глубине Лабиринта. Старший все еще пытался докричаться до Томаса, и тот бежал из последних сил, стараясь найти Ньюта до того, как он решит, что Томаса прикончили гриверы. Крик становился всё более громким по мере приближения к Ньюту и по мере удаления от Ворот. Грохот замолк, нависла тишина. Томас вновь оказался по ту сторону стены, только в этот раз он был один и не знал, удастся ли ему отыскать Ньюта и Минхо. Завернув за очередной поворот, парень во что-то врезался и отлетел в сторону. Испугавшись, что это гривер, Томас вскочил на ноги и приготовился бежать. И убежал бы, если бы тот, с кем произошло столкновение, не потянул бедолагу на себя. Оказавшись зажатым в крепких объятьях и вдыхая знакомый аромат земли, Томас успокоился и обнял Ньюта в ответ. — Я испугался за тебя, Томми, — тихо говорил Ньют, будто бы боялся быть услышанным. — Я перепугался не меньше, — ответил Томас. Когда Ньют отпустил Томаса, парень стал озираться по сторонам. Темнота наползала, и с каждой минутой становилось всё темнее и темнее. — Минхо! — воскликнул Томас, заметив, что его нет. Ньют опустил голову, будто бы в чём-то провинился. — Он ушел, — буркнул Ньют. — Вернее, я его выгнал. Вернее, он ушел, потому что я его выгнал. — Голос Ньюта был жёстким и уверенным. Между светлыми бровями залегла неглубокая складка. — Почему ты его выгнал? — спросил Томас, немного опешив от сказанного. — Он хотел уйти без тебя, — бросил Ньют и со злости пнул лежащий рядом камень. Образовалась недолгая тишина, во время которой глейдеры обдумывали каждый свое. Томас ощутил легкий прилив нежности к парню перед ним. Хмурый Ньют оставался непоколебим и держался, кажется, равнодушно к ситуации. Подлость Минхо отошла на второй план, и Томас, неожиданно для себя самого, взял старшего за запястье и потянул на себя. Когда между их губами остались считанные миллиметры и они оба ощутили теплое дыхание друг друга на лицах, в глубине Лабиринта раздался леденящий кровь лязг. Ньют вздрогнул, а Томас лишь сильнее сжал его руку. — Гриверы, — шепнул он, глядя на реакцию блондина. Ньют вынул из кармана небольшой нож. Этот акт самозащиты показался Томасу неубедительным. Лязг становился всё громче, а тьма сгущалась, не давая возможности нормально видеть. Томас сделал пару шагов, заглядывая за поворот, но там была лишь тьма. Теперь к передвижению первого гривера добавился ещё один, а может и двое, но вместе эти твари создавали жуткий хор, будто тысяча ножей резала по стеклу, и от этого мурашки табунами бегали по дрожащему телу. Отражаясь эхом от стен, лязг становился ещё громче и более зловещим. Томас махнул рукой Ньюту, подзывая к себе. Нащупав за собой тёплую ладонь напарника, он её крепко сжал и приложил палец к губам, призывая к тишине. Ньют кивнул и повторил движение Томаса, за что получил одобряющую улыбку. Тьма сгущалась. Длинные, уходящие далеко за пределы видимости коридоры Лабиринта тонули в кромешной тьме. Неожиданно для всех лязг стих, и Лабиринт замолчал. Стало жутко. Томас ощутил, как на его затылке волосы встали дыбом. — Если вернемся живыми, лично вход в лабиринт заварю, — тихо буркнул Ньют. Томас усмехнулся. Они шли медленно, оценивая каждый шаг. Томас изо всех сил напрягал слух, чтобы уловить движение гриверов и успеть унести ноги до того, как чудовище пожелает расправиться с глейдерами. И вот тут-то произошло то, чего точно никто ожидать не мог. Завернув за очередную стену, Томас застыл в оцепенении, Ньют врезался ему в спину. — Эй, ты чего? — спросил он. — Заткнись, — прошипел Томас, спиной пихая Ньюта обратно за угол. На них в упор смотрел гривер. Его огромное тело пульсировало и мерзко блестело в лунном свете. Чудовище выпускало шипы, и каждый раз, когда оно так делало, сердце Томаса норовило выскочить из груди. Он почувствовал, как рука Ньюта вспотела в его ладони, слышал частое дыхание парня. И, казалось, будто удары их сердец, которые громко бились в унисон, с таким грохотом отдавались эхом от стен Лабиринта, что, если бы они хорошо спрятались, их легко было найти. — На счёт три, — шепнул Ньют на ухо Томаса, указывая в тёмный проём, увитый плющом. Томас кивнул. — Раз… Два… — Три! — закончил Томас и рванул с места, не выпуская руки Ньюта. Парень тащился следом, словно тряпичная кукла. Волоча за собой Ньюта, Томас отчётливо слышал, как гривер приближался. Ужасный скрип и лязг наполнили весь Лабиринт. — Быстрее, быстрее, быстрее! — подгонял Томас. Он знал, что впереди есть секция, которая закроется через пару минут. Возможно, там им удастся оторваться от гривера, и он, ускоряясь, понесся в сторону спасительного проема. Протискиваясь сквозь сдвигающиеся стены, глейдеры слышали, как гривер истошно завопил, возможно, от досады, что ему не удалось схватить нерадивых бегунов. Когда секция закрылась, Томас рухнул на землю, переводя дыхание. Ньют тяжело упал рядом, прогибаясь в спине, а по лицу его проскользнула гримаса боли. Он зажмурился и стиснул зубы, подавляя гортанный стон. Томас, переводя дыхание, поднялся на колени. — Неплохой марафон, Томми, — сказал Ньют, продолжая лежать на земле. Томас усмехнулся. — Готов пробежаться еще? — спросил он, окончательно поднимаясь на ноги. Парень протянул светловолосому руку, желая помочь ему подняться. Ухватившись за крепкую ладонь, Ньют сделал усилие над собой и поднялся на ноги. Однако, как только он принял устойчивое положение, с его губ сорвалось приглушенное шипение, а он сам повалился на Томаса, хватаясь за его плечо. — Эй, все хорошо? — с опаской спросил Томас, поддерживая друга. Ньют неуверенно утвердительно кивнул, но через несколько секунд отрицательно замотал головой. Притворяться не было смысла, решил он. — Я, кажется, набегался, — усмехнулся парень, поднимая глаза на Томаса. — Треклятая нога. Томас помог Ньюту сесть на землю, ища опору в виде стены. Он присел на корточки около друга и приподнял штанину, чтобы посмотреть, что с ногой. Отбрасываемого луной света хватило, чтобы глейдер рассмотрел на лодыжке опухоль. Ньют недовольно зашипел, когда Томас коснулся повреждения пальцами. На глазах у старшего выступили слезы, но он утер их рукавом, игнорируя проявляющуюся слабость. Боль брала над стальным характером юноши верх. — Но почему? — удивился Томас. — Ты сказал, что она прошла. Ты сказал, что Алби разрешил тебе снова стать бегуном, потому что твоя нога прошла. Ты солгал? Ньют посмотрел в глаза Томаса так, что тот и без слов понял ответ, однако продолжал настаивать на своем: — Ты солгал? — повторил он свой вопрос, только уже жёстче и громче. Его голос прозвучал так не типично для Томаса, что он моментально замолчал, пугаясь собственной перемены. — Да, да! Я тебе соврал, доволен? — с вызовом спросил Ньют, чуть подаваясь вперед. Губы Томаса слегка приоткрылись, и он нахмурился, глядя в темные ньютовы глаза. — Зачем, Ньют? — только и смог спросить он. Парень напротив ухмыльнулся, и Томас ощутил укол обиды, будто проблема была на поверхности, а он просто не мог ее разглядеть. — Ты же у нас гений, догадайся сам, — съязвил Ньют. — Почему я поперся вслед за тобой в этот проклятый Лабиринт? Сам не знаю, — пожал плечами он, — наверное, потому что ты тратишь здесь половину своего дня и возвращаешься уставшим — откуда у тебя на меня время? Голос Ньюта был готов сорваться на крик, Томас улавливал незначительные повышения тона. Внутри у него боролись два противоречащих друг другу чувства. И Томасу хотелось ударить Ньюта столько же, сколько и с нежностью поцеловать. — Пока ты тут со смертью играешь и героя из себя корчишь, я слежу за этими кланкоголовыми, чтобы они делали свою работу, а не прохлаждались. Думаешь, это справедливо? — Так дело в справедливости? — зло спросил Томас. Ньют прошелся языком по нижней губе, а потом сказал: — Я боюсь за тебя, идиот. Тебе на свою жизнь плевать, но не мне, понял? — после этих слов Томас почувствовал себя виноватым, но это ощущение быстро схлынуло, уступая новой волне злости. — Ну, — начал Томас, скрывая своё явное раздражение, — теперь ты здесь, со мной. Уменьшилось твое беспокойство обо мне? — он встал на ноги и посмотрел на друга сверху вниз. Ледяное спокойствие и безразличие Ньюта только больше выводили Томаса из себя. — Твое чертово благородство нам вряд ли поможет протянуть до утра, — прикрикнул он. — Вставай, — приказал он. Ньют поднял на Томаса глаза. Тот не выдержал и, схватив Ньюта за запястье одной своей рукой, вторую продел ему под талию, поднимая на ноги. — Это не входило в мои планы, — проговорил Ньют, позволяя Томасу помочь ему встать. — Ты не виноват и тебе совсем не стоит тащить меня на себе. Томас проигнорировал его слова. Светловолосый вдруг понял, что сплоховал. Он искал виноватых во всей ситуации, но круг всегда замыкался на нем. Спасение Томаса было для него приоритетной вещью, и то, что Томас даже сейчас, когда Ньют откровенно облажался, ставит спасение его шкуры выше собственной жизни, злило его. Томас же остыл и теперь думал лишь о том, как бы продержаться вместе с Ньютом до утра. Сознание твердило ему, что Ньют сам во всем виноват, что его геройство сейчас ставит под удар их обоих. Но Томас отмахнулся от навязчивого голоса под мозговой коркой и, взглянув на побледневшего Ньюта, понял, что тот сделал все это из-за любви. Он просто просчитался. И Томас просто не мог бросить Ньюта здесь и сейчас, потому что им двигало то же самое чувство. — Оставь эту глупую затею. Оставь. Ничем хорошим это не обернётся. Мало того, что помимо меня кони двинешь ещё и ты, так теперь, таща меня на себе, ты словно с сигнальной ракетой, привлекаешь внимание гриверов. Тащить на себе Ньюта было задачей не из легких. Поэтому через час ходьбы глейдеры устроили привал. Томас помог Ньюту сесть, осмотрел еще раз его ногу, а после всучил ему кусок хлеба и бутылку воды, которая постоянно болталась в боковом кармане его рюкзака. Сказанное Ньютом едва вновь не нарушило установившийся внутри Томаса баланс любви и злости. — Захотел помереть смертью героя? — спросил Томас, разворачиваясь к приваленному к стене Ньюту. Ньют сделал глоток из фляги Томаса и удивлённо вскинул брови, будто совсем не понимал, о чём речь. — Думаешь это так почётно, сдохнуть от лап гривера? Знаешь что? Да пошел ты. Томас вскочил на ноги и отобрал флягу у Ньюта. Парень совсем не обиделся — он напротив, скрестил руки на груди и поудобнее устроился у стены. — Я твоих подвигов разделять не собираюсь. Хочешь сдохнуть? Ради Бога! Но не в этот раз, понял? Можешь идти в Лабиринт хоть завтра, хоть через неделю и играть с гриверами на собственную жизнь. Но пока ты здесь со мной, я не позволю тебе умереть. Мы вернёмся в Глейд! Не я один, а мы. Ты меня понял? Выражение лица Ньюта было таким, будто ему совсем наплевать на то, что Томас для него делает, и это отдавалось тупой болью под ребрами, которую бегун предпочитал игнорировать. Будто те две недели, что Ньют и Томас вместе, совсем ничего не значат. Кажется, что ребята провели здесь больше половины своей жизни, будто они в заточении уже по меньшей мере сутки, но, как оказалось, по подсчетам Томаса находятся они здесь всего каких-то четыре или пять часов. Чем больше парни надеялись на скорейшее завершение ночи, тем медленнее ползло время. — Надо идти дальше, — сказал Томас, доедая хлеб, который был в его рюкзаке, — нельзя оставаться на одном месте надолго. Ньют потянул руки к Томасу, как вдруг они оба замерли, услышав приближающийся лязг. Томас сглотнул и зажмурился, будто это помогло бы ему. Ньют сидел неподвижно, готовясь к встрече с чудовищем. — Беги, — сквозь зубы сказал Ньют. Томас помотал головой. — Я приказал тебе, Шнурок! Проваливай! Томас резко развернулся лицом к проходу, из которого уже показывалось свечение, излучаемое гривером, чтобы видеть каждое его движение. Он присел на колени перед Ньютом. — Быстро залезай на спину, — не поворачивая головы, буркнул Томас. Тварь приближалась медленно, будто ждала, когда Томас станет более уязвимым, с Ньютом на спине, и тогда нападёт. Сзади послышался шорох. Ньют с огромнейшим трудом поднялся, обхватил руками шею Томаса. Парень медленно выпрямился, позволяя Ньюту занять более удобное положение. — Я тебе этого никогда не прощу, — шепнул Ньют Томасу на ухо. — Поговорим об этом, когда вернёмся. Томас рванул с места, как только две худощавые ноги Ньюта обвили его талию. Конечно, с такой ношей на спине бег был куда труднее. За спиной слышался лязг, гривер мчался следом, стуча своими металлическими клешнями. Томас ловко петлял по коридорам, путая безмозглую тварь. Руки Ньюта стискивали его шею, что затрудняло дыхание, но ощущение самой смерти под боком не давало Томасу даже попытки подумать о том, чтобы остановиться. Лязг стал более тихим, будто гривер все же отстал, но когда силы глейдера уже были на исходе, из-за поворота выскочил ещё один гривер. Томасу хватило всего пары секунд, чтобы взять ситуацию под контроль. Он сделал резкий поворот в сторону развилки из трёх путей. Центральный проход вот-вот должен был закрыться. В его голову пришла гениальная спасительная идея. Будто сама Судьба сегодня поставила на Томаса и хотела, чтобы тот обязательно в этой игре победил. Бегун вспомнил, как однажды они с Минхо он уже проделывал подобное и решил, что может использовать этот опыт снова. В надежде, что план он сработает, Томас увеличил скорость и рванул к той самой развилке. Он уверенно двигался в сторону центрального коридора, стена которого с грохотом смыкалась, но потом сместился чуть левее, потом еще и ещё. Путаясь в ногах, Томас влетел в крайний проем, а массивная туша гривера исчезла в центральном. Предсмертный вопль твари заглушил грохот закрывшейся двери. Перед тем, как одна из тварей, обманутая Томасом, полетела в проем по центру развилки, когтистая лапа гривера полоснула юношу по ноге. Он заорал от боли. Его занесло и бороться с силой притяжения было бесполезно — двое рухнули на землю. Томас проскользил щекой по гравию, расцарапывая ее до крови. Он тяжело приподнялся на локте, во рту стоял ощутимый металлический привкус. Глейдер понятия не имел, сколько времени он выиграл, но знал четко, что отсюда нужно было убираться. — Ньют, — хрипло позвал он, пытаясь подняться, но в ноге вспыхнула ослепляющая боль — глубокая царапина прошла до самой кости, и Томасу пришлось подавить рвотный позыв при виде разорванной плоти. Юноша не отозвался. Томас с трудом принял сидячее положение и увидел Ньюта. Тот лежал рядом, его тело изредка содрогалось от всхлипываний. Больная нога лежала на земле под неестественным углом. По виску стекала тонкая струйка крови, которая в темноте казалась черной. Томас подполз к нему борясь с собственной болью. — Эй, — тихо позвал он, большим пальцем проводя по пыльной щеке, — тшш, я здесь. Ньют поморщился, на его глазах навернулись слёзы. — Он тебя задел? — спросил Ньют слабым голосом, будто бы сил на то, чтобы сказать это громче у него не хватило. — Ерунда, — отмахнулся Томас, игнорируя пульсацию в конечности. Глейдер помог другу сесть, обхватывая его за талию. Голова Ньюта упала Томасу на грудь, и бегун обнял светловолосого, прижимая к себе. — Я тебе говорил, — произнес Ньют слабеющим голосом. Голова Ньюта заваливалась набок, глаза то и дело закрывались. Томас схватил его за голову и заставил посмотреть ему в глаза. — Не смей умирать! — прикрикнул он, — ты меня слышишь? Не смей! Я не разрешал тебе! — Смотрю, мой Томми вырос, — усмехнулся Ньют и сделал свой тон бодрым настолько, насколько позволяли покидавшие его силы. Томас положил руку Ньюту на затылок и уперся подбородком в его макушку. — Умереть рядом с тобой — лучшая смерть, Томми, — вдруг тихо сказал Ньют, — это лучшая смерть, — повторил он еще раз и замолчал, а внутри у Томаса все болезненно сжалось. — Мы вернёмся, — уверенно произнёс он. Кого он хотел обмануть? Себя? Ньюта? Скорее всего себя, ведь это самовнушение не раз помогало Томасу не сойти с ума в экстренных ситуациях. Ньют слабо кивнул. Тут из соседнего прохода послышался шум, а затем и знакомый лязг. Второй гривер отыскал своих жертв. Томас зажал рот рукой. Это конец, — мелькнуло у него в голове. Продержаться в Лабиринте столько времени и умереть именно сейчас, когда до восхода остались считанные часы… Томас сильнее сжал Ньюта в своих объятиях. Огромное тело гривера заслонило проход в коридор, где были Ньют и Томас. — Я с тобой, — шепотом сказал бегун. Гривер стоял всё на том же месте, где и ранее. — Я люблю тебя, — сказал Томас. Гривер будто и ждал этого — момента, когда Томас попрощается с Ньютом и будет готов принять смерть. Чудовище двинулось на парней, звеня своими металлическими клешнями об пол. Томас съежился, закрывая собой тело Ньюта и зажмурил глаза. Никогда еще ранее он не слышал дыхание смерти более ощутимо. — Эй, безмозглое ты создание! — послышалось из-за спины гривера. — Да, да, я к тебе обращаюсь, тварь кланкоголовая! Томас поднял голову, чтобы понять, кто кричит. За телом гривера замаячил силуэт. На осознание происходящего потребовалась минута. В Лабиринте Томас и Ньют одни, это факт, но они так думали, пока… Минхо! Минхо поднял с земли увесистый камень, подкинул его, проверяя насколько тот тяжёлый, а потом с силой запустил его в гривера. Гривер развернулся, чтобы найти своего обидчика, а Минхо готовил следующий камень. — Ну что, ошибка эволюции, поиграем? — со звериным оскалом произнес Минхо, двигаясь назад. Гривер уже и забыл о своих первых целях, теперь его привлекал только бегун. Томас наблюдал за тем, что тот собирается делать дальше. — Я его отвлеку, а вы тащитесь к выходу, скоро рассвет, — говорил Минхо, не сводя глаз с гривера. — Доведу до Обрыва, а там уж он всё сделает сам. Томас приподнялся, ёжась, опираясь на больную ногу. — Чего спишь, Салага? — чуть грубее произнёс Минхо, запуская очередной камень в гривера. — Бегом! Это последнее, что успел сказать Минхо, прежде чем дал хорошего дёру, увлекая за собой гривера. Томас проводил глейдера взглядом, осознавая, что только что этот парень спас ему и Ньюту жизнь. При первой мысли о Ньюте, Томас резко развернулся. Ньют лежал у стены, не шевелясь. Его грудь тяжело вздымалась, а глаза были закрыты. — Давай, — сказал он, поднимая тело Ньюта. Дикая боль пронзала ногу Томаса при малейшем движении. О каком беге вообще могла идти речь, если раненый парень, таща на себе тело почти мёртвого, еле переставляет собственные ноги? Тонкая полоска света забрезжила за одной из огромных стен. Томас поднял голову вверх, глядя на восходящее солнце. Никогда ещё Томас не был так рад рассвету. Томас глянул в глубину Лабиринта из коридоров, и сердце у него невольно сжалось, и комок подступил к горлу. Идти ещё так долго и много. Томас готов был упасть прямо здесь и сейчас, обессиленный, измотанный бегом и тяжестью Ньюта. Надо идти, —твердил себе Томас. Каждый шаг стал равносилен бегу в сотню миль, каждая секунда тянулась, как минута, а минута, как вечность. Всё смешалось воедино и поплыло перед глазами. Страшный грохот эхом отразился от стен. Томас застонал и готов был закричать. Закричать от радости. Ещё немного и они будут в Глэйде. Томас решил не останавливаться на перерыв, а дойти до конца, чтобы в конце насладиться отдыхом сполна. Проём Ворот замаячил на горизонте. Томас улыбнулся. Чёртовы двенадцать часов, проведённые в Лабиринте, стали худшими за всю его жизнь, да и за жизнь всех, кто был в Лабиринте. Томас не вспомнил, как он вернулся в Глэйд, как был отнесён в Хомстед, как залатали его ногу, как оклемался Ньют. Всё происходило так быстро. Хотя, это было уже и не важно, главное ведь, что они вернулись живыми, как и обещал Томас.

______

Томас открыл глаза на койке в Хомстеде. Сколько же он проспал, если его кости так болели, а тело затекло? На ноге были свежие бинты. Он приподнялся на локте, потирая переносицу. Рядом не было ни души — лишь за окном было слышно, как ругаются кураторы, воет скот и ворчит Галли. — День добрый, Салага, — в дверном проёме показалась голова Ньюта. — Если ты думаешь, что твоя нога является уважительной причиной, чтобы не работать, то ты ошибаешься. Томас улыбнулся. Ньют присел рядом на плетёный стул, вытягивая ноги. Опухоль на его конечности спала, но, входя в комнату, светловолосый все же прихрамывал на одну ногу. Сколько же Томас пролежал здесь? — Ты валялся здесь двое суток, в сознание не приходил. Медаки говорили, что ты можешь откинуться, — будто прочитав мысли Томаса, сказал Ньют. Его тон стал более серьёзным. — Но ведь не откинулся, — сказал Томас, сжимая руку блондина. — Но ведь мог, — стоял на своём Ньют. — Ты не послушал меня. И посмотри, что из этого вышло, — раздраженно бросил он. — Что? — переспросил Томас. — Я виноват в том, что мы оба живы и вернулись в Глейд? Ньют закатил глаза. — Поцелуй меня, — бегун посмотрел в глаза старшего, который гладил содранные костяшки на руке Томаса. Он хмуро посмотрел на парня. — Я заслужил, ну же. Томас рассмеялся и потянул Ньюта на себя. Тот не стал сопротивляться, однако между его бровями все еще лежала складочка, демонстрируя недовольство. Но она разгладилась, как только губы светловолосого коснулись губ Томаса. Внутри приятно потеплело. — Минхо. Где он? — спросил Томас, отстранившись от Ньюта. — С ним всё отлично, отлёживается в соседней комнате. Гривер ему половину спины располосовал, — Ньют вновь упал в кресло, — заслужил, — добавил он со злостью в голосе. Томас вскинул брови. — Минхо? Заслужил? — Он собирался уйти без тебя, кинуть тебя там! — начал Ньют. — Но ведь не ушёл, — сказал Томас, поглаживая костяшки на руках Ньюта, — и спас нам жизнь. Это я так, к сведению. А почему, кстати, не ушёл? — Не успел, — бросил Ньют. — Злишься? Ньют кивнул. — Я тоже. Ньют встал со стула и отдёрнул занавеску, глядя на двор. — Это были худшие двенадцать часов в моей жизни. — Сказал Ньют. Томас закрыл глаза, стараясь забыть все ужасные события той ночи, надеясь, что это последний раз, когда он пережил такое, и впредь больше никому и никогда не удастся испытать подобное. Особенно Ньюту…
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.