Часть 1
2 июня 2012 г. в 22:25
Ругаясь себе под нос, посылая самые ужасные проклятья на голову Изабеллы, Герда Хоук перебегает от дома к дому, прячась от ливня, налетевшего на город, будто шторм в море. А в доме ее – она уверена – призывно пахнет лимонным пирогом, который Мерриль старательно пытается научиться готовить, но все чаще сжигает. Впрочем, прямо сейчас в городе пахнет сыростью, сточной канавой и клоакой уже от самой Герды. Добежав до особняка, Хоук улыбается, ощущая аромат лимона и свежескошенной травы; ей всё время кажется, что она просто липнет к ступням Мерриль, и Хоук остаётся лишь привыкнуть к новому запаху, прочно поселившемуся в доме. По правде и привыкать было не к чему: запах травы напоминает ей о холодном утре, когда воздух не успевает прогреться теплом восходящего солнца, а над побережьем восходит рассвет, отражаясь всполохами на морской глади. Каждое такое утро она делает над собой усилие и выходит вместе с Мерриль на побережье моря, встречая рассвет, слушая раскаты валов морских.
— Хоук! – звонкий голос Мерриль слышится сразу же, стоит Герде переступить порог. Хрупкая эльфийка появляется в передней, держа в руках потрепанный томик какой-то книги. Ее лицо перемазано мукой, костяшки на тонких руках вновь сбиты, а на ладонях Герда замечает свежие порезы, - Ты вся промокла, - добавляет эльфийка вместо обычного приветствия, наблюдая за каплями, падающими с одежды Хоук.
— Да, спасибо Изабелле и ее новому кладу, - Герда не хочет обращать внимания на свежие раны. Она не хочет думать, что виной всему магия крови, не хочет даже представлять, в какую тьму падает ее маленькая эльфийка. Закрыть глаза, не заметить – легче, это спасает и приносит покой в минуты боя, когда вокруг Мерриль появляются всполохи крови, точно такие же, как каждое утро на морской глади. Вновь не сказав ни слова, понадеявшись, что всё уляжется само собой, Герда поднимается в спальню, оставляя за собой небольшие лужицы, которые тут же впитываются в ковер, оставляя на нем темные пятна. Машинально, но в каждом пятне ей видятся не следы дождя, а темно-красные следы крови, что остаются позади нее. Позади нее идет Мерриль, и она наступает только на пятна.
В комнате Герда стаскивает с себя промокшую одежду, и лишь потом замечает новую порцию непонятных кореньев, скопившихся в углу комнаты. Там же, аккуратно приставленный к стене, стоит её магический посох, а рядом с ним гусли, которые наверняка притащил Варрик. «Мерриль слишком сильно любит копить ненужные вещи», — думает Герда, но от мыслей ее отвлекает эльфийка, подскочившая с посохом.
— Смотри, - торжественно начинает она, - Я добавила несколько новых рун, чтобы посох был лучше.
Она радостно крутит им около Герды, будто ребенок, впервые сделавший настоящее боевое заклинание. Хоук улыбается и позволяет себе вновь забыть о красных венках, что сейчас мельтешат у нее перед глазами, поддразнивая, указывая на слабость и страх перед магией, которую Герда не способна контролировать. Мерриль еще немного кружится вокруг Хоук, лишь потом замечает, что та стоит почти голая. Она немного смущается, как это обычно и бывает, опускает взор и, вернув посох на место, выходит из спальни, бросив на ходу, что будет ждать в библиотеке. Темные пятна на ковре почти высохли, но теперь напоминают лишь корку крови.
В библиотеке, словно и нет никакого другого мира, где правит вечное волнение, призывно трескаются поленья, и, когда языки пламени сталкиваются, создается впечатление, будто встретились двое влюбленных, приветствующие друг друга не то жаркими объятиями, не то поцелуем. А за окном, отбивая чудную мелодию на окнах, все еще бушует природа, с той лишь разницей, что здесь дождь кажется успокаивающим и освежающим после дня бесцельной беготни по пещерам. На втором ярусе Мерриль переходит от одного стеллажа к другому, медленно проводит тонкими пальцами по старым корешкам книг, становится на цыпочки, пытаясь заглянуть на дальние полки. Эльфийка сосредоточена и Хоук она замечает лишь в тот миг, когда та пододвигает кресло поближе к камину.
— Хоук, я как раз искала нам книгу, — Мерриль улыбается, улыбается и Герда, почувствовав себя уставшей, надев сухую и теплую одежду.
— На этот раз никаких романов, ладно?
— Да, всё равно Изабелла сегодня не заходила, - Мерриль спускается с лицом победителя, найдя на полках какую-то книжонку. Практически каждый вечер они собираются в библиотеке, избавляя друг друга от роли друзей, одна из которых лишь помогает с жильем подруге. Их нейтральная территория пропитана запахом лимона, мелодией флейты, которая слышится Герде, когда Мерриль начинает читать, и неосязаемым ощущением уюта, за которым Хоук гонится уже который год.
— Что читаем сегодня? – поинтересовалась Герда, поудобнее устраиваясь в кресле.
— О Ферелдене. Правда тут немного мифологии, — отозвалась Мерриль, растянувшись на полу. Еле слышно напевая под нос одну из эльфийских песенок, она перелистывает выцветшие страницы, исписанные косым почерком.
Герда соглашается; пока она вспоминает небольшие деревушки, где жила, огромные хвойные леса, раскинувшиеся на сотни лиг, древний тракт, что вселял в неё тайное благоговение, Мерриль начинает читать, унося Хоук в миры, где не смолкают песни, отважные воины идут в бой, защищая то страну, то прекрасную даму, короли жертвуют собой ради королевства, а простой крестьянин в одночасье становится героем. Мерриль читает неторопливо, голос её кажется перекатами волн поздним вечером; столь тихо и проникновенно он звучит, что Герде иногда кажется, будто она становится свидетелем чего-то интимного.
Каждая новая страница всё дальше уносит Хоук в миры, где магия крови лишь ничтожная детская шутка, а не сила, способная превратить в демона. Киркволльская ночь, наполненная практически осязаемым теплом и свежестью после дождя, успокаивает и придаёт уверенности в том, что завтрашний день принесёт нечто новое, развеет старые проблемы и не принесёт за собой новые. В этот час для Герды существует лишь голос Мерриль, путеводным маяком мигающий ей посреди той ямы отчаяния, куда она всё чаще заглядывает, балансируя на грани, желая помочь и оградить, оставить выбор и защитить. Венки, насмехающиеся над ней, почти не видны, вновь превращаясь в дымку волнений, а слабая улыбка трогает уголки губ, когда сумятица в душе отступает, оставляя позади себя надежду, поддерживаемую любовью к маленькой эльфийке, что сейчас читает о какой-то битве.
Мерриль читает, отдавшись в плен очередной главе о смелом герое; Герда дремлет, убаюканная голосом любимой, осторожностью и теплом её прикосновений, когда та всё-таки садится в соседнее кресло, беря Хоук за руку. Мерриль ещё немного посидит, вслушиваясь в стрекот ночных кузнечиков за открытым окном, мерное сопение Хоук, а потом, сделав над собой усилие, ведь ей приходится рушить этот миг, поцелует Герду в щёку, положит голову ей на плечо и будет шептать о том, что завтра у них много дел, и им пора спать. Что завтра придёт Варрик с колодой карт, бутылью вина и очередной байкой о её похождениях. Что камин уже потух, свечи догорели, и завтра придет черёд воплотиться в жизнь новой легенде.