Хэй, Люси, помню имя твоё

- Хэй, Люси, помню имя твоё, - в очередной раз раздалась до боли знакомая фраза, нарушив звенящую кладбищенскую тишину. Свежий ветер теребил ослепительно белые пряди растрёпанных волос старика, который неустанно приходит к одной-единственной могиле каждый год в один и тот же день, c неизменным букетом жёлтых роз в руках. Двадцать восемь бутонов. Столько лет было той, чьё имя старый волшебник так трепетно проговаривает в слух, когда она умерла. Ранее солнце медленно поднималось из-за горизонта, притягивая за собой новый тёплый денёк. Шум зелёных веток переплетался с отзвуками утренней капели, создавая тонкую струящуюся мелодию утра. Нежные лепестки цветов тихонько подрагивали на ветру, а шелест глянцевой бумаги ласкал ослабевший слух. Старик крепко, насколько хватало сил, сжимал букет роз, символизирующий разлуку с дорогим человеком. Немощные ноги дрожали, подобно осенней листве, но, несмотря на это, высокий мужчина стоял твёрдо напротив могилы молодой женщины. Он медленно присел на сырую землю и как можно ближе склонился к поблекшей фотографии, с которой лучезарно улыбалась блондинка с большими карими глазами. Старик любил смотреть в эти глаза. Глаза, которые даже на потускневшем портрете горели всё той же жаждой свободы. Они напоминали ему о временах, что прошли давным-давно, о временах, наполненных верой в завтрашний день. С каждым годом приходить на эту могилу становилось всё труднее, ведь сдерживать свои эмоции уже не было сил: слёзы сами начинали капать по щекам, обжигая сухую морщинистую кожу. И вот он снова плачет рядом с её могилой. Это было невыносимо больно - плакать, когда она, улыбаясь, смотрит на него с фотографии. Такая живая, как и тогда, давным-давно, в уже стирающихся из памяти воспоминаниях. Она как будто бросала ему немой укор. Он дрожащей рукой тянется к "могильному" портрету. Тихонько касается его пальцами и проводит по розовым щекам, пытаясь вспомнить, какова была её кожа на ощупь. Такая гладкая и бархатистая, словно лебединый пух. Старик любил дотрагиваться и ощущать эту нежность - живую, неподдельную; не было в ней кукольной чопорности, неестественности. Но теперь он чувствует лишь мертвенный мрамор под своими огрубевшими пальцами. Он закрывает полные слёз глаза и утыкается лбом ей в лицо. Холодное, как надгробный камень. - Прости, что заставил столько ждать... Едва слышно вздохнув, старик поднимает глаза к голубому, почти прозрачному небу. Солнце плавно плывёт в этой хрустальной чистоте, подобно кораблю, качающемуся на морской волне. Ярко... Спустя несколько часов "Сегодня на кладбище тихо. Как-то слишком тихо..." - подумала про себя женщина, оглядываясь по сторонам. Вокруг не было ни души, и стихли все звуки, даже птицы перестали щебетать, как будто сама природа печалилась о чём то. Длинные розовые волосы всколыхнул одинокий ветерок, и в груди словно что-то щёлкнуло. Женщина внезапно остановилась и испугано посмотрела вперёд, остановив взгляд на той самой могиле. Тихонько идущий сзади мальчик внимательно глядел себе под ноги, стараясь идти точно по маминым следам. Невинная детская забава, которую любят все малыши. Он так усердно выискивал следы знакомых ножек в траве, что даже не заметил, как его мама остановилась. Уткнувшись ей в спину, мальчик протянул: - Мааааааам, ты чего стоишь? Мамочка?! Но она молчала. Единственная седая прядь выбилась из высокого хвоста. Наши не любила эту прядь и всё время старалась спрятать, замаскировать, всегда очень нервничала, когда люди обращали на неё внимание, но сейчас она сама её не заметила. - Мам, ну ты чего? - маленький Грей дёргал женщину за подол шёлковой накидки, не понимая, что происходит. - Мам! А? Это же дедуля! - ребёнок лучезарно улыбнулась, завидев издалека седого волшебника, сидящего на коленях против аккуратно устроенной могилы. Он уже хотел было ринуться к своему любимому дедушке, отчего агатовая чёлка спала на глаза, но женщина мягко остановила его рукой. - Погоди, милый, давай сначала я. Она неторопливо подошла к мужчине. Старик сидел, склонив голову и закрыв глаза. На морщинистом лице застыла блаженная улыбка, а по щеке скатилась последняя слезинка. - Хм. Ты никогда так умиротворённо не улыбался. - Наши крепко обняла отца и зарылась лицом в его мягкие волосы. С портрета им улыбалась прекрасная молодая женщина, на которую дочь Саламандра была так похожа. - Позаботься о нём, мам. Она крепче прижала к себе мужчину и с её шоколадных глаз потекли слёзы, а из горла вырывались едва слышные всхлипы. - Мам, почему ты плачешь? - обеспокоенно протянул мальчик, приобняв женщину со спины, - И почему дедушка не отвечает? - Грей. - Наши заглянула во встревоженные зелёные глаза ребёнка. Она не знала, что сказать своему младшему сыну, ведь не так то просто объяснить смерть. - Дедушка... он больше не сможет нам ответить. - Но почему?! - Понимаешь, иногда случается так, что людям приходится расставаться, а иногда даже навсегда. - Навсегда?... Женщина кивнула и вытерла с глаз слёзы. - Да, навсегда. Но это не значит, что мы всё равно не сможем быть вместе. Понимаешь, у всего в этом мире есть своё начало и свой конец, - мальчик вздрогнул и отшатнулся назад. - Это так. И, к сожалению, мы с этим ничего не можем поделать, - она перевела взгляд на улыбающегося мужчину. - Но знаешь, есть то, что не кончается никогда. - Никогда?! - Угу. Если ты хочешь, я расскажу тебе, что это, - она приблизилась к ребёнку и прошептала любопытному существу на ушко, будто это была великая тайна, которую должен был знать только он один - Это... Приключения. Мимо подгоняемый прохладным ветерком пролетел лепесток жёлтой розы; он весело унёсся в чистое, почти прозрачное небо. Ярко... Всё вокруг залито светом. По золотому полю средь высокой травы бежит юноша с розовыми волосами, крепко держа за руку свою Люси. Они бегут, наслаждаясь жизнью и не задумываясь о том, что будет завтра. Вдалеке показалось высокое белокаменное здание с куполами и башнями. В середине главной стены красовался знак гильдии Хвост феи. У входа Нацу и Люси ждали их друзья, ликующе помахивая им руками и весёлыми криками призывая поторопится. Ведь их приключения только начинаются. - Хей, Люси, помню имя твоё...