Адреналин

Всему этому наверняка было научное объяснение. Врачи всегда что-то простое называли сложными словами. Гарри давно так решил, еще когда тетя пыталась посадить Дадли на диету и по врачам его таскала, а ей сказали, что «у ребенка стресс и гиподинамия». Это ей психолог объяснял, почему Дадли никак не может похудеть. После этого тетя «ребенка» жалела и от стресса всячески оберегала. Поэтому Дадли тогда за месяц еще десять фунтов набрал. В тот раз Гарри впервые подумал, что подобное обоснование есть для каждой человеческой странности. Его желаниям тоже наверняка было название. К примеру — «острая нехватка эмоций в организме». Врачи так не говорили, конечно. Они бы сказали — «адреналиновая наркомания». Это звучало лучше, по их мнению. Гарри было все равно, как это называть, а определение пару раз слышал от Дина — тот рассказывал о своих прыжках с парашютом. Гарри сперва решил, что все это выдумки, кто же по своей воле будет подвергать жизнь опасности просто так, чтобы нервы пощекотать? А теперь сам ходил по лезвию, причем с удовольствием. Конечно, с парашютом прыгать Гарри не стал. Но любой бы сказал, что даже выпрыгнуть из самолета без парашюта безопаснее, чем к Снейпу подойти с подобным предложением. Снейп, правда, смог удивить. Не проклял, выслушал деловитое и лаконичное (как казалось Гарри): «Вы меня давно интригуете, сэр. Как насчет познакомиться поближе?», окинул Гарри своим совершенно нечитаемым взглядом. Даже бровь не приподнял в притворном удивлении, всего лишь так же лаконично ответил: «Сегодня в семь в кабинете Чар, Поттер». Это было немного нелогично. Гарри бы понял, если бы он его позвал в свой кабинет. Ну или предложил встретиться у Гарри в классе Защиты. Но, наверное, Снейпу хотелось пообщаться на нейтральной территории. Потому и предложил наведаться к Флитвику в гости. Правда, тогда, во время разговора, Гарри этому значения не придал. Вероятно, от неожиданности. Поэтому просто кивнул в ответ. Чуть позже Гарри вспомнил, что в семь начинался ужин. Тогда-то он и начал догадываться, что Снейп не так прост. В кабинете они оказались одни, и Снейп долго не медлил, вероятно, решив до конца быть лаконичным: без разговоров скинул с себя одежду, устроился в кресле Флитвика и притянул к себе Гарри. Гарри успел еще подумать, что они сильно рискуют — дверь он не подумал захлопнуть, совершенно не предполагая, что Снейп так быстро перейдет к настолько близкому знакомству. Но через пять минут ему было уже не до двери. Он мог только стонать и покрепче за стол держаться, скользя вверх-вниз по члену Снейпа. Подобная ситуация нервы здорово щекотала, тут бы с Гарри вряд ли кто-то спорить решился. Снейп всегда казался таким старомодным, Гарри вообще порой думал, что и секса-то у него никогда не было. А тут вдруг такое, куда там парашютам Дина. Снейпу быстро надоело, что он не контролирует ситуацию, и он подтолкнул Гарри к столу, отодвинув бумаги Флитвика в сторону. Гарри прогибался в спине, резко выдыхал, ему хотелось развернуться и прижаться ближе к Снейпу, зарыться пальцами в волосы, шею пощекотать. Но оторвать взгляда от открытой двери он не мог. Не мог не вслушиваться, хотя было тихо, не слышно ни шагов, ни разговоров. Выкинуть из головы мысль, что кто угодно мог в любую минуту мимо пройти, у Гарри не получалось. Ведь та же Вектор вечно опаздывала на ужин и ходила к Большому залу чаще всего именно через этот коридор. Думать связно у Гарри почти не получалось — Снейп придерживал его бедра, затылок обжигал своим дыханием, и от этого у Гарри разбегались мурашки по коже. Было видно, что Снейп по поводу открытой двери совсем не переживал. Это уже потом Гарри понял, что у Снейпа это и было главной целью - находиться на грани, чтобы удовольствие становилось острее и пикантнее. А пока Гарри просто пользовался ситуацией, не забыв похвалить себя за то, что все же решился подойти к Снейпу. Сквозняк от открытой двери холодил пальцы ног, Гарри раз за разом подавался назад, в ушах шумело от приближающегося оргазма. Посторонние звуки он услышал не сразу. Но как только понял, что в ставшие привычными поскрипывание стола и тихие выдохи Снейпа вплелась мелодия приближающихся шагов, обмер. Спустя секунду он даже смог разобрать человеческую речь. Снейп двинул бедрами и шепнул: — Быстрее закончим — меньше вероятность, что нас заметят. Гарри сперва решил, что Снейп шутит. Ему так вообще хотелось от Снейпа отскочить и быстрей начать натягивать одежду. Только в таком случае была вероятность, что их не обнаружат. Но тут Снейп еще раз подался вперед, и Гарри неожиданно даже для себя ноги расставил шире, поерзал немного и толкнулся в ответ. Шаги приближались, а Снейп увеличивал скорость. Боязнь быть застигнутыми подстегивала удовольствие, казалось, что кровь кипит, нервы обнажены, а каждое движение было резким, почти грубым, и ощущения были такими же — слишком яркими, чересчур острыми. Гарри не мог отвести взгляда от видимого в открытую дверь участка коридора. Когда в пятне света показалась Трелони, Снейп потянулся и обхватил его член, продолжая двигаться. Гарри широко открытыми глазами проследил за Сибиллой: она, бормоча себе что-то под нос, проскользнула мимо, не глядя по сторонам. Облегчение иголками кололо кожу, ощущения от руки на возбужденном члене вдруг стали совершенно нестерпимыми; услышав, как Снейп хрипло простонал, кончая, Гарри с силой подался назад еще два раза и выгнулся в оргазме. Одевались молча. В коридоре Снейп коротко кивнул Гарри и скрылся в одном из ответвлений коридора, ведущем в подземелья. Гарри растерянно посмотрел ему вслед и отправился на ужин. На тарелке лежал вчетверо сложенный листок. В послании было всего четыре слова: «Пятница, Руны, половина восьмого». Гарри ухмыльнулся и, спрятав записку в карман мантии, подвинул к себе тарелку с пирогом.