Давай расстанемся?

Не по-летнему холодный день. Обеспокоенный шелест продрогшей листвы деревьев, едва ли щадящее дуновение ветра. Двое недвижно сидящих на скамейке в парке мужчин. Один одет в теплую зеленую куртку, другой, наоборот, раздет до фиолетовой рубашки. - Не холодно? - Все еще беспокоишься обо мне? - Привычка. – Парень поправляет застежку молнии, застегивая куртку до подбородка. – Ты думаешь, мы правильно поступили? - Не обсуждается, – голос одетого в рубашку твердый и спокойный. Так, как если бы говоривший уже все для себя решил. - Ты прав, чего уж теперь отступаться от нашего решения. Мы им пример должны подавать. - Да, – немного печально, но не менее твердо, чем до этого. - И все же я не думал, что ты решишься на подобное, Франциск. - Я сам от себя не ожидал, Артур. - Но это же временно? - Конечно! – названный именем Франциск мужчина поворачивается к одетому в куртку и нежно берет его за подбородок. – А потом, когда малыши определятся, мы купим кровать побольше, обещаю. Его ласковая речь не завершается поцелуем; мужчины вновь отворачиваются друг от друга, принявшись рассматривать окружающую природу. Ветер усиливается, будто желая достать до самых костей. С осины над скамейкой срывается лист и приземляется на колени Франциску. Француз принимается вертеть его в руках – по-детски бессмысленно, но по-взрослому философично. - Холодает. – Задумчиво говорит Артур, поправляя высокий ворот. Мужчина смеется, лист мелко подрагивает в такт плечам: - Нам нужно обсудить ближайшие сто лет, а ты все о погоде, шер. Артур тихо усмехается и берет лист из рук Франциска. - Не знаю, что тут еще обсуждать, если все уже оговорено. - Но ты справишься? - Я – да, а ты? Франциск задумчиво смотрит вдаль. Небо, серое и скучное, закрыто долгими тучами. Парк пустынен. Перед глазами, как назло, встают воспоминания. -Артур, дорогой, иди обедать! – раздается зов с кухни. - Иду! – Артур откликается быстро, откладывая газету и идя на голос. Готовит Франциск вкусно. Как и делает все, что положено двум влюбленным после сытного обеда. Расширившиеся глаза Матье, из любопытства заглянувшего в спальню, остаются в воспоминаниях надолго. - Артур … – Франциск шепчет это крайне интимно, дополняя голосовой позыв нежными поглаживаниями руки по колену Киркленда. - Не сейчас! – предупреждение остается в воздухе, когда любопытный Альфред, залезший под стол за упавшей вилкой, выныривает оттуда с крайне удивленным лицом. - Как думаешь, они поняли? - Нет, они еще маленькие. Если сделать это сейчас, то, может, все и забудется, сотрется из их памяти. Но больше прокалываться нельзя. – Франциск серьезен, как никогда. Лист забирается из рук Киркленда и нервно скручивается в трубочку. - Хочешь курить? - Отчасти. – Кивает Франциск, даже не удивляясь, как подневольные действия выдают Артуру его желания. Тот слишком хорошо его знает. Пачка “Парламента” передается из рук в руки. Тонкие струйки дыма тают в серо-зеленом фоне парка. - И все же мне трудно тебя отпускать. - Лестно слышать, – грустно улыбается Франциск, – ты сильно привык ко мне, кролик. - Ты единственный, кому я позволяю себя так называть, лягушонок. – Не остается в долгу Киркленд. Франциск усмехается. После поднимается со скамейки. - В ресторан или в отель? Куда ты хочешь сходить в последний раз? - Я не голоден. – Киркленд, как всегда, не может сказать открыто. - Идем. – Подавая руку по старой привычке, Боннефуа не удерживается от усмешки. Ближайшие сто лет его руку будут чувствовать лишь дамы. Нужно же подавать пример. Страстные вздохи, переплетение тел, царапины, укусы, поцелуи. Они хотят остаться в памяти друг друга навечно. А после, когда голова Артура лежит на груди Франциска, произносятся те самые слова, которых боялись оба. - Давай расстанемся? - Давай. - Вы что, правда расставались из-за нас? – Альфред хохочет, открывая колу и протягивая банку Матье. - Да. И для нас это была трагедия тогда. - Ну вы и придурки! – фыркает Джонс. – Мы с Мэттом поняли все, еще когда нам было лет по семь! А встречаться стали, когда исполнилось пятнадцать! - Наше упущение. – Вздыхает Артур, бросая косой взгляд на молча попивающего вино Франциска. - Ну чего уж теперь, – понимает взгляд Артура без слов Франциск. – Теперь уже поздно ограждать вас друг от друга и читать лекции о любви к женщинам. - Спасибо. - За что? – удивленно поворачивается к Матье Франциск. - Вы столько сделали для нас. Даже расстались на сотню лет, пока мы росли, чтобы не показывать дурной пример своими отношениями… – как всегда в цель. Мэтью обычно не говорит много, но когда замечает что-то, всегда попадает в яблочко. Франциск и Артур тепло улыбаются и берутся за руки. Теперь, сидя за праздничным столом и отмечая независимость теперь уже и Канады, можно. Теперь скрывать свои отношения не надо. Цель средств не оправдала, ну и ладно.