Twisted dreams of mine

В разинутой пасти дверного проёма показывается силуэт Стэна. Чернильная тьма коридора неохотно выпускает прадядю из своих объятий, и он выходит на свет. Несмотря на безжизненно-тусклое освещение в кухне и полусонное состояние, Диппер, прежде чем отвести взгляд в сторону, успевает разглядеть выражение его лица. Кривые стрелы морщин рассекают лоб, глаза, за стеклянными линзами очков, прищурены, руки упёрты в бока - недоволен ещё больше, чем обычно. Гораздо легче врать или просто утаивать правду, сфокусировав взгляд на чём-то совершенно лишнем или постороннем. Диппер прослеживает взглядом кофейную лужицу, растекающуюся по белоснежной столешнице. Одна за другой тёмно-коричневые капли, свесившись с края стола, лениво падают на пол. Стэн полукричит-полуговорит о вреде такого большого количества кофеина, по-театральному громко хлопает дверцами кухонных шкафов, достаёт из них все банки с кофе, имеющиеся в доме, и не прекращает допытывать о количестве кружек с бодрящим напитком, выпитых мальчиком сегодня. Диппер на автомате жмёт плечами и переводит взгляд на раковину, в которой покоятся целых три кружки с уже подсохшей корочкой остатков кофе на дне. Лжебодрости, даруемой им, хватает всего на час. Максимум. Дальше всё протекает, как в психоделическом триллере – звуки, словно приглушены вакуумной плёнкой, силуэты людей размываются, расплываются, как на акварельных картинах, когда художник перебарщивает с водой, и порой ты ловишь себя на мысли, что не помнишь того, что делал последние двадцать секунд. Это называется микросны, и они очень опасны. Диппер пытается сосредоточиться на словах дяди, вникнуть в их смысл и отвлечь себя от желания впасть в сладкое забытье. Но несколько секунд снова выпадают из реальности, как мозаичная деталь из целой картины. Перед лицом мелькает рука в ярко-жёлтом рукаве. Длинные пальцы в чёрных перчатках, словно лапки паука: проворные и быстрые. - Бу! - в миллиметре от уха, бодрит лучше любого кофе. Диппер упирается, когда прадядя бесцеремонно хватает его за шкирку и тащит в сторону их с Мэйбл спальни. Пайнс-младший клятвенно заверяет, что ему вовсе не нужен сон, вчера он прекрасно выспался, а отпечатки бессонницы в виде тёмных пятен это от частого и долгого чтения. Поток отговорок перекрывается сам собой, когда на лестнице показывается Мэйбл. Она переминается с ноги на ногу, отводит взгляд, порой она бывает чересчур наблюдательной. Три дня без сна, и шутки кончились, да, рассказала, потому что невыносимо смотреть, как мучается родной брат, отказывая себе во сне. Он так и не назвал причины, но стойкий аромат кофе, которым пропитались его волосы, побудил Мэйбл «наябедничать» прадяде. И вроде хотела как лучше, а получилось что-то не то. Особенно заметно это сейчас, когда Диппер в руках волокущего его дяди похож на ягнёнка, которого тащат на скотобойню. Но она же не виновата, что он не называет причины, а только отмахивается, значит, нет смысла валять дурака и объявлять бойкот собственному организму. Мысли обрываются на полпути – Мэйбл бросается наверх, в их с братом спальню, и становится свидетелем новой перепалки между Стэном и Диппером. - Сейчас только шесть вечера, - протестует мальчик, намереваясь покинуть комнату. - Спать! – людям с командным тоном голоса несвойственно искать компромиссы в спорах с другими. Диппер опускает голову и плетётся в сторону своей кровати. Едва голова касается подушки, он немного расслабляется. Стэн уходит из комнаты первым. Бесцельно потоптавшись на месте, Мэйбл осторожно подходит к кровати брата и укрывает его одеялом. Она не может понять, то ли он обиделся, то ли просто расстроился. У близнецов не бывает секретов друг от друга, в большинстве случаев их эмоции зеркальны, и невозможно определить, где отражение, а где оригинал, но этого и не нужно. Однако сейчас Мэйбл чувствует только беспричинный, всепоглощающий страх, дрожащий на кончиках пальцев. *** Сновидения, особенно кошмары, похожи на желе, то самое, которое пружинкой дрожит на твоей десертной тарелке во время ужина. Вязкое, липкое – чем сильнее и отчаяннее ты будешь барахтаться в нём, тем медленнее у тебя это будет получаться. И кричать тоже не выход, ночной кошмар, словно то же желе, целиком заполняет твой рот – не проглотить, не выплюнуть, не вскрикнуть. Отголоски собственного вопля глухим эхом раздаются в голове у Диппера, руки отяжелели, словно к ним привязали две огромных гири, и он не в состоянии даже приподнять их. Левая рука Билла покоится на его затылке и не даёт сделать и шагу назад: пальцы зарываются в волосы, больно давят и, попеременно ослабляя нажим, массируют затылок. Но Диппер не чувствует чужой руки на своей голове, не слышит звонкого голоса Сайфера и его нескончаемой болтовни. Во рту чувствуется стойкий привкус железа – кровь попала на губы, перед этим залив половину лица карминовым потоком. Футболка слиплась, то ли от пота, то ли от крови, к горлу подступает вязкий ком: его тянет блевать. Несколько секунд назад правая рука Сайфера чёрным пауком легла к нему на лицо, сейчас его пальцы уверенно толкаются в глазные отверстия с характерным хлюпающим звуком, превращая оба глаза Диппера в кровавое месиво. Указательный палец двигается быстро, перемешивая остатки от правого глазного яблока, входит по середину и слегка сгибается. Средний, ему в противоположность, делает всё медленно и скрупулёзно, принося ещё больше агонии, старшей сестры боли. Запах крови удушлив и мерзок, вкус крови резок и тошнотворен, ощущение крови на коже, чьи потоки красными лентами пересекают лицо, рубиновыми бусинами спадая на пол, пугающе и гадко. Диппер не видит, но чувствует, как пальцы Сайфера выползают оттуда, где раньше были его глаза, и как исчезает рука с затылка. Только сейчас он замечает, что перестал кричать, и ограничивается лишь громкими всхлипами. - Б-билл? – ноги подкашиваются, отказываются держать, руки сами собой тянутся к лицу, которое неприятно стягивает корка подсохшей крови. К тошноте присоединяется головокружение, казалось, что отвращение пересилило боль и заглушило агонию. Диппер теряет равновесие, тело, словно безжизненный мешок, готово упасть на пол, но Билл успевает подхватить его: - Ловлю, ловлю, - крепко сжимает в объятьях, прислоняя к себе вплотную. – Ну-ну, я же тебя предупреждал, говорил о том, что будет, если ты не согласишься уничтожить дневник. – Диппер снова чувствует, как он гладит его по голове, на фоне этого жеста особо ярко выделяются садистские наклонности Билла, щедро приправленные недвусмысленными намёками. – Ты ещё и прятаться от меня вздумал. Спасибо твоему дяде. Хотя вряд ли он что-то подозревает, но если так и дальше пойдёт, я, может быть, прощу ему долг. Диппер пытается оттолкнуть его от себя, вслепую, в прямом смысле этого слова, пытается ударить его кулаком, но Билл даже не покачнулся и не ослабил хватки. Мальчик тяжело дышит, непроизвольно утыкаясь лбом ему в грудь. - Мне больно, – зачем-то шепчет он, то ли самому себе, то ли Биллу. - Я знаю, - издевательски-доверительный голос Сайфера играет на тонких нервах. Билл тихонько хихикает и опускается подбородком к нему на голову. – От тебя кофе пахнет. Как огромная чёрная змея, темнота обвивается вокруг Диппера, душит, проникает внутрь, застилая разум, наполняя собой лёгкие – она теперь будет преследовать его вечно, как и боль, как и тошнотворный запах крови, как и Билл. - Не преувеличивай, малыш, - среди окружающей его слепой тьмы ярко-жёлтой вспышкой раздаётся голос Сайфера. – У тебя просто шок. Это скоро пройдёт. Диппер отчаянно вцепляется руками в ткань канареечного фрака, когда Билл слегка отстраняет его от себя – страх остаться одному в темноте пересиливает ненависть. - Всё в порядке, сосновое деревце, я здесь,- пусть он не видит, но чувствует острую, как бритва, улыбку демона. Но когда чужая рука сгребает в кулак края его футболки, у него снова появляется желание оттолкнуть от себя Билла: - Н-не надо. - Я просто хочу, - лица Диппера касается жёсткая ткань его собственной футболки, - стереть кровь. Ты заляпал мне весь фрак. «Хотя бы какой-то ущерб для него» - тусклый отблеск злорадной ухмылки на лице, однако он не сопротивляется, когда Билл стирает остатки не успевшей подсохнуть крови с его щёк, избегая дотрагиваться области вокруг глаз. Лишь один раз он смахивает тонкую ниточку крови, находившуюся опасно близко от неё, и на одно короткое мгновение к тупой ноющей боли прибавляется ещё одна маленькая искорка, заставляя Диппера отшатнуться. - Тихо, - шикает Билл и снова кладёт свободную руку ему на голову, чтобы удержать. На этот раз мягко и без грубостей, он не спеша перебирает волосы у него на затылке. – Я мог бы дать тебе ещё один шанс: уничтожь дневник и разойдёмся друзьями, но, - к Дипперу опять возвращается тягостное ощущение в глотке, - ты слишком любишь всё усложнять. Поэтому, малыш, - театральный вздох прикрывает смешок, пружинкой скачущий на языке, - мне придётся тебя убрать. Блевать на пустой желудок далеко не самая приятная вещь. У Диппера два варианта развития событий: либо при первой же судороге его вырвет собственным желудком, либо просто вывернет наизнанку. Организму хватает менее минуты, чтобы совладать с собой, всё проходит, как только мозг прекращает проецировать в голове изображение пустых глазниц с засохшими кровяными сгустками по краям. - Это сон, - уверенно говорит Диппер, когда чужие руки, наконец, отстраняются от него.- Я проснусь и снова буду видеть, ты не способен навредить мне во сне, а убить тем более. - Поставьте мальчику пятёрку: он дал правильный ответ, - издёвки и насмешки в голосе Билла похожи на обломки лезвий, скопом летящих в сторону Диппера. – Да, во сне я могу творить с тобой всё что захочу, а в реальности ты будешь просыпаться новеньким, будто только что из упаковки. Но ведь никто не говорил о том, что я не могу просто неосторожно переключить кое-что в твоей голове. Один щелчок – и ты уже двух слов не сможешь нормально связать. Хохот Сайфера кружится вокруг Диппера в странном хороводе, с каждым новым кругом громкость увеличивается, звуки наслаиваются друг на друга, и уже не один, а трое Биллов смеётся над ним. - Тебе придётся очень постараться, - скрипнуть зубами и сжать кулаки до колючей боли в костяшках. *** Сон обгладывает его, словно собака сочную кость с ошмётками мяса на ней, прожёвывает, смакует и выплёвывает за невозможностью проглотить. Сладкое беспамятство первых пяти секунд после сна растворяется в чёрной картине кошмара, нарисованной звуками демонического смеха и запахом крови. Не заботясь о том, что может разбудить Мэйбл, Диппер вскакивает с кровати и кидается в сторону ванной. Свет включен случайно, посредством задетого локтём выключателя, паренёк падает на кафельный пол, больно ударяется коленями. Тело сотрясается в рвотных судорогах, желудок пуст, потому что ничто так не отгоняет сон, как голод. Проходит минута, с края нижней губы падают две тяжёлые капли слюны, и всё прекращается так же резко, как и началось. Диппер устало смотрит на своего зеркального двойника, тот, повторяя за оригиналом все движения, слегка натягивает нижнее веко левого глаза, затем щипает себя двумя пальцами за запястье: не сон. - Фух, - выдыхает он, но, опустив взгляд вниз, снова чувствует ледяное дыханье ужаса. Край оранжевой футболки был вымазан в крови, успевшей засохнуть и отяжелить ткань. Около минуты стоять посреди ванной, закрыв лицо ладонями и заклинанием шепча одну единственную фразу: - Я так больше не могу. Дневник с шестипалой рукой на обложке и обломки ноутбука спрятаны в надёжном месте – под ванной, в тайнике, прикрытым прямоугольным куском кафеля плесневело-зелёного цвета. Подальше от соблазна. Гипнотизирующим, застывшим взглядом Диппер пялится на ванну, прикрывающую тайник. «Ещё пару таких ночей, и я свихнусь, так же как и автор дневника, или стану таким же психом, как МакГакет», - Диппер поджимает губы, делает шаг в сторону тайника, а потом, чертыхнувшись, уходит из ванны, как всегда, не выключив по привычке свет. Он хватает кепку с тумбочки, накидывает лёгкую куртку и в полном беззвучье спускается вниз. На часах половина двенадцатого, на дворе слепая июльская ночь, а в «Хижине Чудес» стало на одного человека меньше. *** Бледный диск луны с налётом серебряного блеска смотрит сочувствующе и немного высокомерно. Звёзды на небе расположены в хаотичном порядке, разбросаны по нему, словно маленькие комочки, скатанные из фольги и наспех приклеенные к нему дешёвым клеем. Но луна игнорирует плачевное состояние окружающих её космических тел - всё свое внимание она сосредоточивает на тёмном силуэте бредущего по улице человека. Диппер бесцельно передвигается по улице, то ускоряя шаг, словно пытается от кого-то убежать, то наоборот замедляя его. Ему это нужно для того, чтобы оттянуть какое-то событие ещё дальше от момента его свершения. Ночной Гравити Фолз выглядит жутко и больше похож на декорации к фильму ужасов. Режиссёр и съёмочная группа уехали, а реквизит вместе с декорациями забыли. В витринах, расположенных по левую от него руку, мерно шагает его отражение. Диппер временами кидает на него взгляд и вспоминает о том, как наблюдал со стороны Билла, вселившегося в его тело. Он останавливается, вглядывается в своё отражение… Болезненная желтизна пропитывает глазные яблоки, зрачки сжимаются до двух вертикальных, вытянутых линий. Данная метаморфоза выглядит так, будто человеческий глаз постепенно превращается в кошачий и останавливается где-то на полпути. Жуткое зрелище. На ум приходит прочитанная год назад книга одного писателя, мозг отказывается вспоминать имя автора и название романа, но отчётливо рисует образ кота по кличке Черч, погибшего под колёсами грузовика, и впоследствии оживлённым своим хозяином не без помощи потусторонних сил, но утратившем свою так называемую кошачью сущность, лишившись души. Сейчас Диппер полностью уверен, что у того кота были точно такие же глаза, когда он вновь вернулся в мир живых.[1] - Нет, нет, нет! – он отшатывается от витрины, кидается на другую сторону улицы и уже не обменивается бегом на ходьбу. «Это не мог быть микросон, - мысли скачут одна за другой, сменяя друг друга в рваном ритме. – Несколько часов пыток от Билла трудно назвать оздоровительным отдыхом, но микросны должны были прекратиться». Конечным пунктом становится автобусная остановка. Диппер останавливается, сгибаясь пополам и упираясь ладонями в коленки. Волосы липнут к блестящему от пота лбу, рот жадно глотает воздух, в то время как лёгкие с трудом успевают принимать его большими порциями и перерабатывать. Искусственный свет, исходящий от покорёженного фонаря, слабо освещает автобусную остановку. Диппер устало опускается на лавочку, кидая безразличный взгляд на дорогу, чёрной лентой убегающей в темноту. После недолгой пробежки через целый район возвращается один из главных сподвижников Билла - сон. Недоедание, недосыпание, как следствие стресс и сонливое состояние. Диппер рассматривает зажатый в руках край футболки, тот самый, которым Билл так заботливо стирал кровь с его лица. Он вспоминает звуки собственных криков и воплей. И агонию. Было бы банально сказать, что она продолжалась бесконечно, нет, даже когда она отошла в сторону, за ней ещё долго тянулся её длинный невидимый шлейф вместе с цепочкой следов, слишком чётких и рельефных. Реальность тогда, словно остро заточенное лезвие, оборвала иллюзию и ему повезло. Сон накрывает его густой волной, и нет сил, чтобы добраться до хижины. - Пять минут, - шепчет Диппер, - я смогу… Жёсткая поверхность деревянной лавки, душная летняя ночь и один источник света в виде старого фонаря, на целую улицу – нет места лучше для ночных кошмаров. *** Беспомощное состояние – неотъемлемый спутник человека в его ночных кошмарах. Оно длится в течение почти всего сна: огромный тигр бежит за тобой, от него не оторваться и не скрыться, ты стоишь посреди толпы, среди сотни людей и на тебе нет штанов, и ты ничего не можешь сделать. Вообще. Но есть и другая сторона: ей отведены всего две секунды, ничтожные, мелкие, но такие важные. Осознание того, что это сон и неожиданное озарение. Две секунды, одна тридцатая минуты отведены на эйфорию. И не говорите, что это вас не завораживает. В случае Диппера нет ни того, ни другого. Есть только тупой, хронический страх и какое-то расфокусированное состояние – он не мог ни на чём сосредоточиться. Может, именно так люди чувствуют себя, когда находятся в коме? Рука Билла хватает его за шкирку, сжимает в мёртвой хватке и тянет его прочь из реальности в самые отдалённые уголки сна, всё дальше и дальше. «Ещё немного, и я не смогу проснуться», - как-то отстранёно замечает Диппер, наблюдая за осколочными остатками сновидений, мимо которых они проносятся. Потом Билл резко выпускает его, и он падает, но падение длится гораздо дольше, чем должно, а удар совсем не чувствуется. - Так на чём мы остановились, сосновое деревце? – голос Сайфера снова звучит как будто бы со всех сторон. Рваными скачками перемещается вдоль сна, словно в собственных владениях. Хотя почему «словно»? Диппер лежит на спине, распластавшись морской звездой, и вглядывается в расплывчатые очертания сна, окружающие их. Мозг так устал от постоянных вторжений извне, что сейчас не способен воспроизводить даже сны, ограничивается какими-то мутными ошмётками. - Тебе понравился фокус с отражением? – Билл стоит рядом с ним, заведя руки за спину, и выглядит по-настоящему довольным. И в ответ снова молчание. Сайфер возводит взгляд единственного глаза к потолку и пальцами правой руки делает неопределённое движение – невидимая сила поднимает Диппера в воздух, и их лица с Биллом оказываются на одном уровне. - Извини, я не расслышал ответа, - демон выжидающе всматривается в лицо Пайнса-младшего. Его мысли обрываются, так и не начавшись, успев показать лишь краешек себя, взгляд направлен куда-то в бок и сосредоточен на чём-то совершенно постороннем. Неужели сломал? Переоценил мальчишку и раздробил его рассудок раньше времени. Жаль, он ещё не наигрался с этой марионеткой. Но разочарование продлилось от силы секунд десять. Взгляд Диппера вновь приобретает осмысленность, сбрасывая с себя пелену апатии, он резко вскидывает голову и… плюёт в сторону Сайфера. Разумеется, эта попытка заканчивается полным провалом: Билл успевает раствориться в воздухе, чтобы потом, спустя короткое мгновение возникнуть за спиной Диппера. Демон с недоброй ухмылкой наблюдает за тем, как он бьётся в невидимых путах. - Нет, всё же лучше, когда ты был чуточку спокойнее, - движения Диппера становятся медленнее и неувереннее, - может, повторим процедуру по твоему усмирению? Он отчаянно мотает головой, но невидимая сила отбрасывает его прямо в руки к Биллу, и ладонь в чёрной перчатке ложится ему на глаза. - Ты так отчаянно цеплялся за меня, малыш, - не голос, а шипение удава, в чью ловушку угодил кролик. – Я слышал твои мысли: ты чуть ли не умолял, просил не бросать тебя в темноте. Электричество бежит по телу - через ткань футболки чувствуется, как Билл прижимается губами к его плечу. Оцепенение длиною в секунду мелькает кривой молнией в грозовом небе сознания. Диппер безуспешно пытается вырваться из объятий чужих рук, но Сайфер с небывалой силой разворачивает его к себе лицом, стирает большим пальцем руки несуществующую слезу с левого глаза Диппера, когда тот неосознанно всхлипывает. Билл смачно целует его в губы, параллельно заламывая Дипперу руки, когда тот пытается оттолкнуть его от себя. Сайфер тянет его за собой вниз, одной рукой удерживая его запястья, а другой беспорядочно шаря под футболкой. - И почему же вы, людишки, такие… - шепчет он, на секунду оторвавшись от чужих губ. Дипперу страшно и одновременно всё равно, он то сопротивляется, то пускает всё на самотёк. Вот он, находящийся уже в лежачем положении, вот Билл, нависающий над ним и уже не удерживающий его рук. И вновь лихорадочный и самозабвенный поцелуй в губы. Диппер едва не хнычет, когда Сайфер переключается на его подбородок – целует, иногда касаясь языком. Настоящее осознание всего происходящего происходит спустя секунду, когда Билл раздвигает коленом его ноги. - Отпусти, - первая фраза, вырвавшаяся из него за всё это время. Она могла бы гореть яростью и протестом, но тлеет всего лишь жалкой мольбой. В ответ Билл, мерзко улыбаясь, кладёт руку ему на пах и несколько раз проводит ей. Не прекращая своих манипуляций, он снова очень близко склоняется над лицом Диппера. Тот, в свою очередь, замечает, что концы светловолосой чёлки Билла испачканы в крови, а на воротнике фрака виднеется тёмно-бурое пятно. Специально оставил мелкие следы от прошлой пытки. - Как тебе новая игра, малыш? Скажи, что она в миллион раз веселее той? – силы будто покинули Пайнса-младшего: язык с трудом ворочается во рту, руки словно обездвижены чем-то невидимым, только пальцы изредка дёргаются в какой-то странной судороге. Тем не менее, ему хватает сил зажмуриться, когда Билл прислоняется губами сначала к его щеке, а потом ко лбу. Рука Сайфера без малейших колебаний залезает к нему в штаны, чужая ладонь смыкается вокруг его члена и начинает беспорядочные движения по стволу вверх и вниз. На минуту силы возвращаются к Дипперу. Дыхание небольшими порциями сквозь плотно сжатые зубы и откинутая назад голова – последнее было ошибкой. Билл тут же набрасывается на его шею голодным зверем. Проводит языком, целует и впивается зубами в кожу до мелкой, бисерной россыпи алых капелек крови. - Ты ничего не добьёшься, - с трудом выговаривает он и чувствует, как Билл уменьшает темп движений собственной руки. – Дневник я всё равно… Билл хихикает и сжимает его член у самого основания. - А ты разве ещё ничего не понял? Я раньше не мог пробраться в зазеркалье, а теперь, - тело Диппера невольно выгибается, пытаясь поддаться вперёд, - видишь ли, ты сейчас эмоционально привязан ко мне. Пусть и ненавистью. Но подпитки лучшей, чем эта, для меня не найти. Ещё чуть-чуть, и я доберусь до вашей семейки. И не только до неё. Страх…он везде. Почему его так много? «Он может пробраться в реальность», - безумная мысль лихорадочно и хаотично вертится в голове. Билл утвердительно кивает на его вопросительный взгляд и задирает его футболку. Торопливые поцелуи в районе солнечного сплетения и язык, скользящий по животу. Затем одним рывком он сдёргивает с Диппера штаны до колен и окончательно сползает вниз. Вздрогнуть, когда палец скользнул по выступающей венке, а потом обвёл головку. - Но ты же хочешь этого, сосновое деревце? – спустя несколько секунд стон, полный удивления. Во рту у Билла горячо и влажно – Диппер даёт волю чувствам. Он вертится, словно уж на сковородке, несмотря на то, что Сайфер крепко удерживает руками его коленки. Демон двигает головой непозволительно медленно, попеременно ускоряя темп и вновь возвращаясь обратно. Это длится недолго. С полувскриком Диппер кончает ему в рот. Заботливым движением Билл натягивает на него штаны и несильно хлопает ладонью по бедру. Диппера словно выдёргивают из какого-то транса. Он вскакивает на ноги, сопровождая все движения сбивчиво-хриплым дыханием. Отправляет в сторону Сайфера несколько яростных взглядов и чувствует, как лицо предательски заливается краской. Билл смотрит на него, склонив голову и прищурив не скрытый повязкой глаз. - Смирись, малыш, - разводит он руками, - процесс уже пошёл. Скоро я сам доберусь до твоего дневника и до Стэнова…- тут он осекается, - а ты же ещё не знаешь, хотя это и неважно. Диппер чувствует, как к горлу подкатывает ком и слышит, как Сайфер приближается к нему сзади неспешным шагом. - Я найду способ избавиться от тебя, Билл. Я не пущу тебя в реальный мир. Демон по-хозяйски обнимает его, кладёт голову на плечо и резко клацает зубами прямо над ухом: - Серый волк всё равно доберётся до бабушки, - секундный смешок, а затем жёсткая перемена в голосе: – Только попробуй что-нибудь выкинуть, сосновое деревце, и первое, что я сделаю в вашей реальности, это выколю твои красивые глазки. Сон в этот раз на удивление мягко выпускает его из своих лап. *** "Хижина Чудес" встречает его непривычной тишиной. Семь утра – в это время прадядя Стэн уже обычно встаёт и готовится к приходу посетителей, громко ворча о несносной девчонке Венди, которая вечно опаздывает, а Зус вообще имеет привычку приходить в шесть. Но сегодня всё было, словно искажено отражением кривого зеркала. Венди сидит за стойкой, уронив голову на прилавок, и что-то неразборчиво бормочет во сне. - Кхм, Венди, - неуверенно начинает Диппер. Она тут же подскакивает на месте, озирается по сторонам и натыкается взглядом на Диппера. - Ты напугал меня, чувак, - она потирает затёкшую от сна в неудобной позе шею. – Ты где был? Тут все на ушах были ещё час назад. Диппер старательно отводит взгляд в сторону – меньше всего ему сейчас хочется лгать Венди. - Я вышел развеяться ночью и… и вот, - глупая улыбка, но, кажется, его собеседница удовлетворена и таким ответом, и он пытается немного увести её от темы. – А где все? - Как где? Я же говорю: Мэйбл обнаружила твою пропажу ещё час назад, ей какой-то кошмар с твоим участием приснился, она вскочила, а твоя кровать пуста. Стэн, - она зевает, прикрыв рот рукой, - разбудил меня, позвонив в такую рань, спросил, не знаю ли я где ты, короче говоря, чувак, такой шум тут подняли из-за тебя. Они отправились тебя искать, ну и Зус увязался за ними. Пайнс-младший неуклюже переминается с ноги на ногу, оттягивает воротник рубашки – он так надеялся, что его пропажи не заметят. - А ты тогда почему здесь? – ещё один вопрос разрядить обстановку. - А вдруг ты вернёшься раньше них, и вы разминётесь, - пожимает плечами Венди, - да к тому же нельзя оставлять хижину без присмотра. Хотя Стэн меня не просил, но… - Понятно, - кивает Диппер. – Я пошёл к себе. Но на выходе из комнаты его останавливает голос Венди: - Может тебе нужно что-нибудь, там, воды или… не обижайся, просто ты немного помято выглядишь. «Какая же она всё-таки хорошая, - грустно улыбается Диппер, проводя взглядом по огненному лепестку волос, - и красивая». Он отвечает отрицательно. *** В комнате неестественно душно, вещи разбросаны по полу – результат лихорадочных сборов Мэйбл. Но всё осталось по-прежнему. Мир не перевернулся, и небо не обрушилось на землю. Это выглядит странно. Правый глаз ужасно чешется, скорее всего, ресница попала. Шаркающей походкой Диппер подходит к зеркалу. Сейчас он похож на мертвеца, можно в фильме ужасов без грима играть, даже стараться особо не надо, он даже по манере поведения очень похож на восставшего из мёртвых. - Это точно, малыш, - Диппер отпрыгивает назад. Из отражения на него смотрит не кто иной, как Билл. Он привычным движением поправляет бабочку у себя на шее и зачем-то подмигивает ему, перед этим дунув себе на чёлку, за которой виднелись очертания глазной повязки чёрного цвета. Пайнс-младший на этот раз проявляет решительность: хватает со стола любимую кружку Мэйбл с надписью "Boss #2" и целится прямо в зеркальную поверхность. - Даже не думай, - Сайфер шутливо грозит ему пальцем, но это не мешает ноткам угрозы просвечиваться сквозь его голос. - Или что? – зло ухмыляется Диппер и подходит ближе, хотя прекрасно понимает, что сегодня ночью, а может и раньше, Билл отыграется на нём за приступ строптивости и неподчинения. Сайфер выныривает из серебристой глади мутноватого зеркала, обхватывает голову Пайнса-младшего ладонями, обжигая холодной кожей перчаток. - В каком глазу у тебя ресница, Диппер? – демон впервые называет его по имени. Долю секунды он видит, как изо рта Билла высовывается длинный язык, и как его кончик устремляется по направлению к его правому глазу. Кружка выпадает из рук. Точное и быстрое движение. Зудящее чувство в глазу исчезает, а на кончике языка Билла виднеется крохотная ресничка. Он заливается в привычном для себя смехе и отступает обратно в зеркало. Диппер как-то отстранённо замечает, что кто-то кричит. И, по-моему, этот «кто-то» - он. Конец.