Танец серебряной кобры

Мелисса с ногами сидела на диване в кабинете хозяйки и до рези в глазах пересматривала все видеозаписи с Лизой, которые имелись в ее распоряжении. Усваивала технику, движения, подмечала даже мельчайшие детали, одновременно и восхищаясь этой девушкой, и пытаясь побороть невесть откуда взявшееся чувство, которое было крайне похоже на… ревность? «Идиотка же...» -поставила себе диагноз Мэл, опуская крышку ноутбука и протягивая руку, чтобы дотянуться до журнального столика, на котором стояла чашка с уже остывшим кофе. Да, бесспорно, Лиза была не просто хороша -она была бесподобна. Мелисса, при всем своем мастерстве, готова была признать, что жена Глеба обгоняет ее по всем параметрам -слишком красивая, слишком пластичная, слишком чувствующая ритм, слишком идеальная. Как танцовщице ей не было равных -по крайней мере, сама Мелисса очень сомневалась в своих силах составить конкуренцию первой королеве «Серебряной кобры». И одновременно с этим протеже Рахло понимала, что они с Лизой похожи гораздо больше, чем можно подумать. Иначе с чего бы это Глеб женился на девушке, которая до дрожи напоминала его бывшую невесту? Глеб… Отложив ноутбук, Мелисса вздохнула. Какого черта, спрашивается, жизнь делает такие кульбиты? Разве для того она уехала из родного города, бросив всех и все, чтобы спустя столько лет столкнуться с человеком, имя которого старательно стирала из своей памяти? -Чертов Бейбарсов, ну зачем ты возник в моей жизни? -находясь наедине с собой, танцовщица наконец могла сбросить маску и дать волю эмоциям, переполнявшим ее изнутри. А эмоций было много. Даже чересчур. Словно волна эмоций, сдерживаемых долгие годы, прорвала плотину и вырвалась наружу, заставляя девушку прижимать руки ко рту и кусать пальцы, сдерживая невесть отчего подступившие к горлу рыдания. Тогда, двенадцать лет назад, Мелисса была уверена в том, что поступает правильно, разрывая с Глебом всяческие отношения и уезжая с Рахло на другой конец страны. Как оказалось, интуиция у нее ни к черту, потому что этот поступок стал самым самоубийственным решением в ее жизни. На что она рассчитывала изначально, спрашивается? Да, большой город мог надежно спрятать их от гнева Анны, но, если разобраться, сама Мэл вполне могла остаться в N -ске без вреда для себя -охота шла не за ней. Вышла бы замуж за Глеба и была бы по -настоящему счастлива -Бейбарсов бы не допустил иного развития событий. Но нет, она решила, что Рахло нуждается в ней больше. Идиотка. «Глеб был прав с самого начала, -констатировала девушка, сворачиваясь на диване калачиком и натягивая на себя плед, внезапно почувствовав озноб. -Я сделала неправильный выбор. Андрей меня сломал. Он дал мне многое -и одновременно с этим не дал ничего. На Таню рассчитывать бессмысленно -она не похожа на ту, кто станет помогать просто из человеколюбия. Нет, надо что -то решать...» Пришло время позаботиться о себе самостоятельно -это Мэл понимала вполне отчетливо. Ей уже давно не восемнадцать, и даже не двадцать лет -сколько можно прятать голову в песок и отрицать очевидное? Рахло ее не любит. И, если потребуется, без сожаления пустит в расход. Так какого черта она хранит верность тому, кому на нее решительно плевать? Сбросив плед, Мелисса вскочила на ноги и ажиотированно заметалась по просторному кабинету. Первым порывом было схватить трубку спутникового телефона и позвонить бывшему жениху, но задача была крайне невыполнимой -номера девушка не знала. Да и вообще, если бы и знала, что она ему скажет? Зачем она вообще будет ему звонить? Почему она, черт возьми, хочет услышать его голос? Рухнув в кресло, Мэл облокотилась на столешницу и спрятала лицо в ладонях, пропуская пальцы сквозь распущенные волосы. Что с ней происходит? Почему вместо того, чтобы продумывать программу работы клуба, она мечется из угла в угол, словно загнанная кошка, не находя себе покоя? Да, «Пантера» -чужой для нее клуб, и она чувствует себя в нем неуютно -слишком много свободного пространства, незнакомых вещей, слишком все чужое. Она чужая для этих стен. Ей не место здесь. Вся эта роскошь -лишь картинка, за которой скрываются десятки сломанных жизней. «Серебряная кобра» -это мясорубка, безжалостно пожирающая наивных юных дурочек, которые гонятся за шальными деньгами и красивой жизнью. И «Пантера», а теперь и ее родной «Скорпион», тоже призваны выполнять эту функцию. И если она не хочет тоже оказаться жертвой системы, то пора подумать о спасении. Иначе до своего сорокалетия дожить ей не суждено -а учитывая, что в Сочи разворачивается подготовка к войне между Рахло и Анной -то и до тридцати пяти дотянуть нереально. Глеб кругом прав -кто бы ни оказался победителем, ее имя будет на могильной плите одним из первых. Так не пора ли сбросить оковы собачьей преданности и принять предложение бывшего жениха о помощи? «Для того, чтобы принять это предложение, Глеба следует сначала найти, -пришла отрезвляющая мысль. -А где и как я это сделаю? Сочи -город большой, и Бейбарсов вполне уже мог его покинуть, я же сама на этом настаивала...» Уронив голову на стол, танцовщица закрыла глаза, понимая, что думать надо было раньше и соглашаться, когда предлагали. Сейчас уже поздно. Утро встретило блондинку безжалостными солнечными лучами, которые лились сквозь незашторенное окно, отчего при выключенном кондиционере и закрытом балконе кабинет начал смутно напоминать парилку в сауне. Так как заснула -точнее, провалилась в черную дыру сна -Мелисса прямо в кресле, то тело, стоило девушке пошевелиться, отозвалось ноющей болью во всех мышцах. В принципе, для танцовщицы данные ощущения вполне привычны, хотя и не особенно приятны, поэтому дискомфорт хоть и был, но являлся вполне терпимым. Потянувшись, Мэл отбросила за спину спутанные волосы, открыла балконные двери и полной грудью втянула в легкие освежающий горно -морской воздух, от которого даже голова закружилась -в центре Сочи, где располагался «Скорпион», она привыкла дышать совершенно другим «коктейлем», поэтому сейчас буквально пила кислород. Облокотившись на широкие мраморные перила, танцовщица расслабленно выдохнула, в который уже раз отмечая, что «Пантера» находится уж в очень удачном и живописном месте. Повернув голову на шум водопада, срывающегося с обрывистой скалы в каменную чашу -искусственную или натуральную, установить было проблематично -и поняла, что хочет искупаться. По гарнитуре связавшись с горничными и отдав пару приказов -внутренне замирая от того, что приходится командовать на чужой территории и испытывая от этого какой -то странный дискомфорт -Мэл задумчиво вернулась в кабинет и, помедлив, толкнула дверь, которая вела в будуар Тани. Створка оказалась незапертой, чему Мелисса порадовалась -ей хотелось увидеть комнату, которая стала обиталищем хозяйки столь претенциозного клуба, чтобы постараться понять по внутренней обстановке, что же Таня из себя представляет. Со своим отношением к рыжеволосой Мэл уже давно определилась -это была ровная неприязнь, которая стояла на одном месте и не колебалась к отметкам «дружба» или «ненависть». Нет. Таня просто ей не нравилась -это было скорее инстинктивное чувство, нежели осознанное, но блондинка отчетливо понимала, что нейтралитет -это самый максимум того, что может между ними быть. Они могут вместе продумывать программу выступления, пить чай и любоваться закатом в беседке, они могут делить одного мужчину, но они не смогут, даже при всем желании, стать кем -то большим, чем люди, случайно возникшие в жизни друг друга. И тот факт, что они вынуждены цепляться одна за другую, чтобы не пойти ко дну, не значит ровным счетом ничего, совместного будущего у них нет. Внутри будуар был, как и следовало ожидать, роскошен и комфортабелен. Несмело ступая по полу, отделанному малахитовыми плитами, от которых под босыми ногами расходилась приятная прохлада, танцовщица с любопытством огляделась, сама толком не зная, что надеется увидеть. Завалы косметики, забитый брендовой одеждой и обувью безразмерный гардероб, всяческие футляры и коробочки с украшениями -как дорогой бижутерией типа «Сваровски», так и из платины, желтого и розового золота -было видно, что ограничивать себя в чем -либо рыжеволосая не привыкла, ну или просто не считала нужным. -У нас гости, -ожил в ухе наушник гарнитуры голосом одного из личных охранников Мелиссы, которыми была укреплена служба безопасности «Пантеры». -Какие еще гости? -удивилась Мэл, которая сегодня точно не ожидала никаких визитов. -Вообще этот гость в черном списке у хозяйки клуба, но он отказывается уезжать, вас требует. -Ничего не понимаю, -призналась блондинка. -Документы проверь. -Уже, -отозвался исполнительный секьюрити. -Глеб Бейбарсов. Так что мне делать? Разворачивать его? На ответ Мелиссе понадобилось больше десятка секунд -сердце сделало бешеный кульбит, руки затряслись и слова просто отказывались срываться с языка, так как голос танцовщице не повиновался. -Я спущусь, проводи его к беседке, -сдавленно приказала она и, отключив связь, подняла полусумасшедшие глаза на зеркальное отражение. Помятый короткий халат, растрепанные волосы, помятое лицо -она не может выглядеть столь непрезентабельно. Только не сейчас. Мысленно извинившись перед Таней, Мелисса встряхнулась, беря себя в руки, и направилась к гардеробу рыжеволосой, экстренно перебирая многочисленные вешалки с чехлами и неразобранные пакеты из бутиков. Размер у них с зеленоглазой был практически один, у Мелиссы разве что грудь была чуть более аппетитной, поэтому блондинка не сомневалась, что найдет подходящую одежду. Время -почти полдень, следовательно, ни о каких вечерних платьях и речи быть не могло, поэтому Мэл вытащила черный корсетированный топ, темно -серые флисовые брюки, отделанные на бедрах фальшивыми молниями, и принялась быстро натягивать на себя одежду, которая села как влитая. Накинув сверху простую белую рубашку, рукава у которой небрежно закатала до локтей, Мелисса тщательно расчесала волосы, заплела их в толстую косу, отличающуюся несколькими вылезающими прядями (данную прическу она «позаимствовала» у Лизы, которая на тренировках предпочитала именно этот вариант) и потянулась за косметичкой. Втерев в лицо специальный крем с охлаждающим эффектом и сочтя на этом мейкап законченным, Мелисса убедилась, что выглядит одновременно и естественно, и чертовски мило, сунула ноги в открытые босоножки, перехваченные на щиколотках ремешками с крохотными золотыми шипами, и, замирая от какого -то приятного, но давно забытого чувства, направилась на выход. «Как пятиклассница перед первым свиданием, честное слово...» -мысленно улыбнулась танцовщица, ловя свое отражение в многочисленных зеркальных поверхностях. На первый этаж она буквально слетела, лишь около бассейна с акулой притормозив и заставив себя двигаться легко и неторопливо, словно визит Глеба не значил для нее ровным счетом ничего особенного, хотя в животе поселилось какое -то до дрожи щекотное ощущение, похожее на то, как если бы она без страховки шла по канату над пропастью -и страшно, и волнительно, и замирать от восторга хочется. Выйдя из здания клуба, Мелисса некоторое время постояла на крыльце, привыкая к бьющему по глазам солнцу, и лишь потом повернула голову в сторону беседки, вычленяя взглядом знакомую мужскую фигуру. Сердце рухнуло куда -то вниз, а потм забилось с такой бешеной скоростью, что дышать стало больно. «Да какого ж черта со мной происходит?» -уже в который раз спросила саму себя Мэл, в принципе, зная ответ, но отказываясь его произносить даже мысленно. К прошлому возврата нет. Точка. И хватит строить воздушные замки. Жестом отослав охранника, который бдил за гостем, Мелисса вопросительно приподняла брови, стараясь смотреть на бывшего жениха почти равнодушным взглядом и проклиная себя за неспособность именно сейчас надеть хоть одну из масок -она не могла делать вид, что ей все равно, в глазах плескалась предательская радость. -Ты чего здесь делаешь? -откровенно говоря, появления Бейбарсова Мэл не ожидала совершенно, хотя, чего скрывать, еще десять часов назад была просто одержима мыслью как -нибудь с ним связаться. И, вероятно, Глебу это желание передалось -иначе как объяснить его приезд? -Не поверишь, сам себе задаю этот вопрос, -чуть дернул бывший жених углом губ. Одет Бейбарсов был в белую футболку с ярким принтом хищных птиц на груди, легкую куртку из черной кожи и темно -серые джинсы -одновременно и практично, и стильно. Аромат его туалетной воды от «Лакост» был Мелиссе знаком до такой степени, что даже голова закружилась, стоило приблизиться и жадно сделать вдох. «Прошло столько лет, а я помню все, что с ним связано, до такой степени, словно это было вчера...» -понимая, что все ее внутренние барьеры трещат по швам, Мелисса посмотрела на Глеба каким -то удивившим ее саму беспомощным взглядом. -Как ты понял, что я здесь? -выдавила из себя девушка, у которой онемели кончики пальцев, до такой степени хотелось протянуть руку и дотронуться до того, кто был некогда родным и близким. «Серьезно, Мелисса? Именно был?» Чертов внутренний голос ожил, как всегда, некстати, и, как всегда, смотрел в самую суть ее души. Даже забавно -у нее, оказывается, есть душа. -Ты же показывала мне бумаги, -пояснил Бейбарсов, смотря на нее так, словно видел впервые, и от этого взгляда девушка чувствовала себя все нервознее, уже не считая мысль о придании себе сходства с его женой столь уж удачной. -А так, как Рахло -не тот тип, который будет ходить вокруг да около годами, то следовало ожидать свершения сделки в ближайшие дни. Я навел кое -какие справки, вследствие чего мне стала доступна информация о некоторых перестановках в «верхах» «Пантеры». И я понял, что на данном этапе этот клуб -самое идеальное место для того, чтобы с тобой поговорить. -Зачем тебе со мной говорить? -Мелисса прошла внутрь беседки, ныряя в приятную тень, и радуясь тому факту, что они могут наконец оказаться наедине. Вогнав ногти в ладони, и совершенно не поморщившись от боли, девушка напряженно застыла посреди пагоды, стоя спиной ко входу и стараясь дышать ровно и спокойно. Глеб отозвался не сразу -она буквально услышала, как он двинулся следом за ней, останавливаясь в каком -то жалком шаге позади. Танцовщице даже показалось, что она ощущает кожей его дыхание. Внутри что -то замерло, словно туго натянутая струна, готовая лопнуть в любой момент. -Я все еще надеюсь, что ты сменишь свое решение и позволишь мне тебе помочь. Мелисса почти испуганно выдохнула. Струна лопнула, отчего в груди разлилась острая боль, словно в сердце вогнали с десяток ледяных игл. -Как ты можешь быть таким… правильным по отношению ко мне? -запнувшись, подбирая нужное слово, неверяще спросила Мелисса, боясь обернуться и продолжая гипнотизировать взглядом какую -то одной ей видимую точку в пространстве. -Я не понимаю этого, Глеб! Я причинила тебе столько боли, вела себя, как самовлюбленная идиотка, отказалась стать твоей женой и выбрала человека, которого ты ненавидишь! А ты после этого все равно хочешь мне помочь? -она замолчала, кусая губы и понимая, что голос от волнения сел почти до нуля. -Я тебе уже говорил, что не могу тебя ненавидеть. Я пытался, честно. Но я никогда так и не смог этого почувствовать. Злость, боль, даже гнев -все это было, но в ненависть так и не превратилось. А раз я не могу, даже спустя столько лет, спокойно пройти мимо и оставить тебя наедине с твоими проблемами, то значит это только одно -ты до сих пор мне небезразлична, -Глеб говорил спокойно, словно смирившись с происходящим и просто обреченно констатируя факт. -Я понял, что я хочу обезопасить не только свою жену, но еще и тебя. Воспринимай это как хочешь. Мэл медленно обернулась, боясь поднять на него глаза и вообще не зная, что ей делать и что говорить. Она ожидала всего -но не таких слов, и теперь просто не могла понять, как реагировать. -Я… -слова застряли в горле. Опасаясь разрыдаться, блондинка сделала шаг вперед и просто прижалась к Глебу, притягивая парня к себе и закрывая глаза, утыкаясь лицом в его кожаную куртку, от которой пахло солеными морскими брызгами. -Знаю. Ты очень хочешь уехать со мной, но боишься, -хмыкнул Бейбарсов, осторожно погладив ее по спине. -А я не могу просто уехать и оставить тебя. Это будет неправильно. Мелисса вздохнула, сжимая пальцами ткань его футболки и стараясь загнать рвущиеся слезы обратно. -Тебе надо уехать, Глеб, -справившись с эмоциями, глухо пробормотала она. -В Сочи сейчас очень небезопасно, за Андреем идет охота, и я не хочу, чтобы ты стал случайной жертвой. Тебе здесь совершенно нечего делать. Оставь меня и возвращайся к жене. -Так и думал, что это услышу, -не удивился бывший жених, отстраняя ее от себя и заглядывая в лицо с лихорадочно блестящими глазами, оттенком напоминающие листья дикой мяты. -Машка, когда ж ты поумнеешь, а? Не могу я тебя оставить. По слогам сказать? Не мо -гу. Точка. -А я могу жить спокойно, зная, что из -за меня ты рискуешь получить пулю в голову?! -взорвалась Мэл. -И перестань звать меня Машей! Нет Маши, умерла! Как и следовало ожидать, ее слова не произвели на бывшего жениха ровным счетом никакого впечатления -похоже, он вообще пропустил их мимо ушей. Его губы прижались к ее рту так неожиданно, что Мелисса вздрогнула, едва не отшатнувшись. Прекрасно помня, что Рахло убьет любого, кто посмеет к ней прикоснуться, девушка постаралась оттолкнуть от себя Бейбарсова, но успеха совершенно не достигла -ее руки перехватили, одновременно с этим усиливая напор и углубляя поцелуй. «Твою мать. Твою мать. Твою мать». -билась в голове одна единственная мысль, повторяясь до бесконечности и сливаясь в одно длинное слово, суть которого была до такой степени расплывчатой, что акцентироваться на нем девушка уже не сочла нужным. Внутренне проклиная свое собственное бессилие и зная, что за этот поцелуй в будущем -и, возможно, ближайшем -ей -или им обоим -придется заплатить весьма немалую цену, Мелисса перестала сопротивляться и просто поддалась моменту, вспоминая давно забытые ощущения. Двенадцать лет. Они не целовались долгих двенадцать лет. Как целая вечность, Господи… Словно вернувшись в прошлое, Мэл задрожала, боясь открыть глаза и просто отвечая его терпеливым, но жадным губам, которые словно изучали ее заново. И каждая секунда, которая вплеталась в поцелуй, все отчетливее убеждала Мелиссу в том, что тогда, двенадцать лет назад, она не просто ошиблась с выбором, нет -она сознательно оттолкнула от себя того, кого любит до сих пор.