Я прикована к миру, как Тесей. Не найдете меня на планете всей. Но слышу я и по день сей. Алексей…
«Дождь… Упругие капли превращают асфальтовую дорогу в бурный поток Амазонки. Ставишь цель – дойти до родного подъезда. А когда дойдешь – мокрый насквозь. Тот день запомнился, своей безмятежностью первой половины суток и напряженностью второй. Я зашла в подъезд. Поднимаюсь на пятый этаж, открываю дверь квартиры. Такое ощущение, что кто-то наблюдает за мной. Воспоминания прокручиваются пестрой лентой. Грязная лестница, зеленые стены. И… открытый глазок на противоположной двери. Там живет моя соседка. Странная женщина – одинокая и нелюдимая. Есть сын. Он унаследовал нелюдимость свой матери. За всю свою жизнь я слышала от него только энное количество «здравствуйте», «спасибо» и «до свидания». Вдруг – удар в дверь. Еще удар. Я подбегаю к глазку и вижу худое, вытянутое лицо соседки. А рядом – лицо сына – маленькое, но такое, же худое и вытянутое. Я открываю. Соседи без приглашения врываются в квартиру. — Посиди с моим сыном несколько дней. Ни капли уважения, вежливости. Я пытаюсь сказать – «не могу». Соседка, толкая сына на диван, выбегает из квартиры. — Я сейчас не могу постоянно находиться дома! – кричу ей вслед. Она оборачивается. Синие глаза наливаются кровью. -Лучше скажи – не хочешь! – кричит соседка, нервно ломая руки. И опять разворачивается. И бежит. Пытается пробить дверь подъезда, забыв нажать на кнопку. Вспоминает. Нажимает. И бежит прочь, нервно оглядываясь и с ненавистью смотря в мое лицо. Я не понимаю – что мне делать с этим ребенком. Я молчу, а он спокойно осматривает мою квартиру. И тоже молчит. — Как тебя зовут? – спрашиваю я у мальчика. — Алексей. – на меня смотрят те же полубезумные, синие глаза. Он пошел на кухню взял какую-то еду – съел. Ни капли вежливости – как у матери. Я вышла за хлебом, а когда пришла, он лежал на моей кровати. И спал. На следующее утро в новостях было сказано, что террористка-смертница взорвала офис. Погибли десятки людей. А дальше сказали имя террористки и показали фотографию. Это была моя соседка. Я старалась скрыть смерть матери от мальчика. Но он лишь зло посмотрел на меня. Он все знал. Все слышал. Синие глаза налились кровью. А потом ребенок упал. Я ушла на работу. Пришла вечером. Он спал. Я легла. Через несколько минут слышу – шаги. — Леша? И чувствую, как к горлу приставили холодный нож. — Это ты во всем виновата! Ты! – кроваво-синие глаза горят ненавистью, — Убирайся отсюда! Вон! Я встаю и иду к двери. Вдруг он дико кричит, падает на пол, бьется об него головой. Через несколько дней диагноз подтвердился — склонность к убийству и суициду. Частые нервные расстройства. Шаткая психика. Мать была такой же. Тяжело через это проходить. Последним желанием моей соседки, было позаботиться об Алексее. Но я отдала его в клинику. Потому что он мог просто меня убить. Теперь я поняла, что такое боль».Часть 1
12 мая 2011 г. в 16:21