Если бы

- На твоём месте я бы согласился, - спокойная полуулыбка и немного сожаления во взгляде карих глаз Харви, но только немного. Не этого ли хотел Майк, когда решался сказать своему боссу о решении уйти к Сидвеллу? Нормальная реакция, никаких обвинений в неблагодарности, отсутствие оскорблений, картинных уходов и игнорирования. Харви понял, принял его выбор, согласился, скатертью дорога, Росс. А Майк в замешательстве. Он теряется, путается в словах, он не понимает, как Харви вот так легко без дрожи в голосе, без гнева во взгляде отпускает того, кто принадлежит ему. Майк Росс что-то говорит, но плохо слышит свои собственные слова. Голос Харви, словно отдаленный гул. Он не может поверить в то, что от него отказываются, не поборовшись, не отругав за своеволие, практически благословив на прощанье. Как больно падать с небес на землю. Как глупо было с его стороны подумать о том, что он, парень без образования, может что-то значить для акулы юриспруденции. Майк вздрагивает, когда Харви оказывается прямо перед ним. Как-то неожиданно. Майк стоит как вкопанный и дышит тончайшим ароматом парфюма своего босса. Спектер смотрит на Донну через плечо Росса. Секретарша умеет читать по глазам. Но только по глазам Харви. Она снимает трубку и бронирует номер в отеле, где Харви Спектера никто не знает. Донна слегка кивает головой. Дело сделано. Немой приказ исполнен. Они понимают друг друга без слов. Но, если бы не прозрачное стекло в качестве стен и дверей, Харви не понадобился бы номер в отеле. Подойдя к Майку, он бы расстегнул пуговицу на его пиджаке, глядя прямо в его прозрачно-голубые глаза. С упоением следил бы за тем, как меняются эмоции в этих небесных глазах. Харви прижал бы Майка к себе сильными руками. Росс бы задержал дыхание от страха, смешанного с возбуждением. Харви бы долго смотрел на красивые губы парня, ощущая на своих его прерывающееся дыхание. Харви проник бы языком в приоткрытый рот и, раздвинув губы, сладко и долго целовал бы Майка. А после головокружительного поцелуя, еще до конца не оторвавшись от податливых и мягких губ Майка, Спектер рванул бы рубашку из пояса брюк Росса, словив бы рваный тихий вскрик Майка своими губами, и коснулся бы ледяными кончиками пальцев горячей спины. Увидел бы, как Майк прикрывает глаза, будучи уверенным в том, что по его телу сейчас бегут мурашки от холода и удовольствия. - Харви, что ты делаешь? – Майк прошептал бы это только потому, что надо как-то отреагировать, возмутиться, что ли, возмущение так себе. Но в его мыслях путались бы совершенно иные слова: ещё, ближе, крепче, поцелуй, обними, возьми. - Показываю тебе, что ты нужен мне, - ответил бы Харви, делая акцент на местоимениях, показывая Майку, что для него важны "они". И больше мужчины не говорили бы, потому что их рты были бы заняты влажными языками друг друга. Харви раздел бы Майка полностью и поставил бы к стене. Майк бы коснулся холодной поверхности обнаженной спиной, и по его телу прошла бы дрожь, снова от холода и от взгляда на Харви. Нет, Спектер не трахал бы Майка. Харви Спектер показывал бы, насколько сильно Росс важен ему. Особым способом. Он бы показывал это стоя на коленях, своим ртом и умелым языком, нежными губами и ласковыми прикосновениями рук. Потом бы они сидели за столом Харви, неотрывно смотрели бы друг на друга, и Майк бы сказал: - Обязательно было раздевать меня полностью только лишь для того, чтобы сделать минет? - Видишь ли, твое тело приятней на ощупь, чем ткань костюма. И Майк бы с этим не поспорил.