Дедушкина ферма

Керн, подхватив небольшой саквояж с документами, легко вбежал по трапу корабля на борт. Отправляться в путешествие этим плавучим казино ему не очень хотелось, но на другие корабли билеты давно были раскуплены, поезда не ходили до места назначения, с пересадкой не хотелось добираться, а лететь самолетом не представлялось возможным, так как на побережье бушевал ураган уже который день. Ничего, несколько дней можно и потерпеть. Совершенно не обязательно садиться за карточный стол. Можно, например, просто понаблюдать за игрой, а можно вообще не заходить в тот зал, где расставлены столы для игры в покер. В другие азартные игры на этом корабле не играли, даже привычного стола с рулеткой на его борту не было. Керн хмыкнул, с того момента, как был принят закон, запрещающий организовывать казино и играть в азартные игры на деньги не только в маленьких городках, но и в больших городах, игорный бизнес «ушел в тень», лишив казну солидной части дохода. Видимо, почесав репу, правительство пришло к единственной и, пожалуй, правильной мысли — разрешить организовывать вот такие плавучие казино, где собирались исключительно те, кто желал спустить не одну сотню гереценов за один вечер. Правда, для этого надо было сильно постараться проиграть такую огромную сумму, как правило, ставки были невысокими. Но случалось всякое. И для этого на корабле обязательно присутствовало несколько адвокатов и оценщиков, которые смогли бы заверить долговые обязательства, проверить бумаги на подлинность, которые иногда выставлялись в качестве обеспечения ставки, оценить их стоимость. Впрочем, Керн вполне мог бы рискнуть суммой в несколько гуледов, это, конечно, не золотой герецен, а только его десятая часть, но с другой стороны, у него было несколько монет в кошельке. И спрашивается, почему бы их не проиграть? Правда, как говаривал его дедушка, с такими мыслями нельзя было садиться за карточный стол. А он толк в игре знал, отчаянный был игрок. Но и с желанием выиграть нельзя начинать игру. И первое, и второе неизбежно приводили к проигрышу. Требовалась золотая середина, а понимание ее приходило исключительно с опытом, с осознанием того, что карточная игра — не источник дохода, а только приятное времяпрепровождение. Дед научил Керна вполне прилично играть во все известные карточные игры на деньги, привил ему любовь к игре, как таковой, а не как к возможности заработать, а главное, рассказал, что с деньгами при проигрыше надо расставаться без сожаления или вообще не делать ставки. До сих пор Керн крупных сумм не проигрывал, так как не был азартным игроком, нет, он был азартен, как все картежники, именно поэтому выходил на игру только с определенным кошельком, в котором была сумма, которой он мог рискнуть, как его обучил дед, и всегда мог сказать «стоп», если деньги заканчивались. Никаких займов, никаких кредитов. Холодная голова и трезвый расчет… Одноместная каюта Керна располагалась на второй палубе, практически сразу над ватерлинией. Если будет хоть малейшая качка, то иллюминаторы сразу будут заблокированы. Керн огляделся по сторонам в надежде увидеть кондиционер — он совершенно не выносил духоту. Но в маленькой каюте не обнаружилось ничего такого, что обеспечивало бы приток свежего воздуха. Придется подниматься наверх, на верхнюю открытую палубу, а в каюту спускаться, чтобы только поспать. Вздохнув, Керн запихнул саквояж во встроенный в стену сейф, расположенный прямо под кроватью с прикрученными к полу ножками. Со стороны, видимо, это выглядело достаточно смешно — он «встав раком» на четвереньках набирал код на дверце сейфа. В саквояже не было ничего ценного, если не считать его личные банковские карты, но и бросать его в поле зрения не стоило, чтобы не привлекать к нему чье-либо внимание. А точнее не к нему самому, а к документам в нем. Пусть это были только черновики, но все же. Керна, младшего клерка адвокатской конторы, отправили разбираться с наследственными делами одного из богатейших людей Южного Илиона. Надо было уточнить в земельном комитете штата границы участков, которые завещал граф Ион Белкар своему младшенькому новорожденному внуку. Это можно было сделать и на месте, но в адвокатской конторе, зная дотошность Керна, который не только проверит в земельном комитете данные, но и сравнит их на местности, решили, что лучше все-таки съездить. И если данные не совпадут, то тот должен подать бумаги в суд для внесения изменений, чтобы при вступлении в наследство не возникло вдруг недоразумений. А проверить фактические данные давно требовалось, так как у графа несколько раз федеральные власти выкупали части участков, чтобы построить дороги, мосты, развязки. Когда-то и дельта реки, по которой шел корабль, была собственностью семьи Белкар. Но постепенно власти ее выкупили вместе с частью берега. А земельный комитет не всегда аккуратно вносил изменения в документы. Требовалось и это перепроверить. Работы на все десять дней, что планировал провести Керн в столице штата, было непочатый край. Он, наверное, сидел бы в комитете сутками, чтобы разобраться с документами в кратчайшие сроки, но со столичными такой фокус не проходил, они не любили перерабатывать, и когда раздавался звонок, все дружно покидали помещение и все сейфы с документами опечатывали до следующего утра. Знал — не в первый раз туда ехал… На верхней палубе все шезлонги были заняты — осенний нежаркий день выдался просто изумительным, и сидеть в душных каютах никто не желал. Керн привалился к бортику и стал смотреть на воду. Знакомиться с кем-либо у него не было желания, начнутся расспросы, кто он, откуда, почему путешествует на плавучем казино. Не станешь же всем и каждому объяснять, что билетов на нормальный корабль не удалось купить. Он никогда не страдал морской болезнью, и мог смотреть на водяную рябь бесконечно, пытаясь высмотреть что-либо в толще воды. — Какая прелесть. Керн даже не сразу понял, что это говорят о нем двое альф, остановившихся рядом. Они пошутили, прелестным он себя никогда не считал, скорее даже наоборот. Нет, уродцем он тоже не был. Просто незаметный, средненький серенький омега, который никогда не мечтал подцепить крутого альфу, а был согласен на любого. Вот только почему-то и любой не находился. — Как тебя зовут, красавчик? Керн, нисколько не смутившись, повернул в сторону обратившегося к нему свое веснушчатое лицо. Жалко, что ли, пусть смотрит. — Керн, — ответил он просто. — Боб, слушай, какое у него прелестное имя — Ке-е-ерн, — протянул альфа. — А я Шер. И тут только Керн понял, что и Шер, и Боб просто пьяны. Еще не вечер, далеко даже не вечер, а альфы позволили себе напиться и пристают к омеге. Он, конечно, мог на них пожаловаться или охране, или стюарду, но пока вроде бы не на что. — А! — Шер покачнулся, норовя упасть на Керна, но был пойман Бобом. — Слышите, склянки четыре пробили. — Он многозначительно поднял палец. — Через пару часов начнется ночной карточный марафон. Вы придете? Керн неопределенно пожал плечами. Плыть долго, вполне можно и поразвлечься. А марафон — это всегда интересно. Платишь на входе небольшую определенную сумму, тебе выдают фишки, и играешь, пока фишки не кончатся, докупать нельзя, занимать нельзя, все стартуют и играют в одинаковых условиях. Можно не участвовать, можно просто посмотреть, как играют другие, тоже бывает весьма интересно. После двух часов сомнений и размышлений Керн все же купил сто фишек на два гуледа. Сумма им была потрачена, конечно, небольшая, но могла превратиться во вполне солидную, если удастся дойти до финала. Впрочем, из игры можно было выйти в любой момент, но при условии, что обыграл всех за своим столом. За следующий можно было и не садиться, и так выигрыш составлял уже шесть гуледов. Но, как правило, игроки на этом не останавливались, а продолжали играть и играть, надеясь на успех и в дальнейшем, и… проигрывали, не могло же всем повезти. Боб и Шер помахали Керну руками, как старому знакомому, приглашая за свой столик. Но он отказался, сев за соседний, где не хватало как раз одного партнера. Обыгрывать пьяных ему совершенно не хотелось. А в том, что друзья изрядно набрались, он не сомневался, видел, как те несколько раз просили стюарда принести им выпивки из бара. Пусть их обыгрывает кто-нибудь другой. Партнеры Керна оказались на редкость азартными и слабо представляющими стратегию покера — он обыграл их без особых проблем. Затем обменял выигранные фишки на деньги и просто ходил между столиками, наблюдая, как играют другие. Его заинтересовали двое — они играли за разными столиками, но манера игры у них была схожей. Они проигрывали помаленьку, словно заманивали партнеров, а потом выигрывали, но уже несколько больше, затем снова небольшой проигрыш, следовавший за ним выигрыш был заметно больше. Даже невооруженным взглядом, или это он только заметил, было видно, что с такими мастерами следует держать ухо востро — разденут и глазом не успеешь моргнуть, ведь, казалось бы, что выигрывал же. Керн усмехнулся, когда их партнерам нечем стало сделать ставку, и они недоуменно посмотрели на фишки, перекочевавшие в чужие руки. Некого винить, никто у них их не отбирал. Керн отыскал взглядом Шера и Боба, которым повезло, и они продолжали все еще бороться за карточными столами. То, что они делали, тоже было своего рода шулерством, но пока их не схватили за руку, вполне им могло сойти с рук. Те, двое, хоть и были пьянее некуда, но вполне соображали, что делают, — один из них проигрывал, заманивая остальных партнеров за столом. А потом тот, кто выиграл, делился выигрышем, и они снова садились вдвоем за карточный стол. С ними он точно играть не будет. Если марафон заканчивался быстро, до полуночи, то тогда объявлялась свободная игра до шести утра. И тут уже ставки были не такими смешными, как раньше. Проигрывалась порой заоблачной стоимости недвижимость. Керну, правда, никогда не доводилось видеть таких ставок, а тем более участвовать, с его выигрышем в шесть гуледов, можно было только мечтать о таком. Марафон подходил к концу — остался всего один столик с четырьмя игроками. Они долго боролись за победу, но никто не желал проигрывать. Все уже начали шипеть на них — если не выявится победитель до полуночи, свободной игры не будет, что поделать таковы правила. Каково было изумление Керна, когда в одном из игроков он признал Шера, и фишек возле него было, скажем, немало. Он сосредоточенно рассматривал карты, а потом солидно поднял ставку. Если у него неплохая карта, то двое уйдут из-за стола. — Исключительно по просьбам публики, — рассмеялся Шер и снова поднял ставку. Двоим партнерам доставлять было уже нечем, и они вынуждены были скинуть карты. Третий повысил еще. Шер тоже, вынуждая своего партнера либо забить ставку, либо скинуть карту. — Фул, — изрек тот, открывая для обозрения трех дам и двух королей. — Маловато будет, — пьяненько улыбнулся Шер, демонстрируя роял-флеш. Все честно, без фальши. Все радостно выдохнули — марафон завершился ровно за пять минут до полуночи. Как раз осталось время, чтобы рассесться за столиками для свободной игры. — Иди сюда, — Шер поманил пальцем Керна. Тот подошел к нему, недоумевая, что альфе от него понадобилось. — Ты мне понравился, — шепнул он ему на ухо, дыхнув перегаром. — Это тебе. — Шер ткнул пальцем в сторону фишек, лежащих на столе. — Здесь солидная сумма. Можешь проиграть ее, можешь приумножить, как у тебя получится. Керн замотал головой — он не может принять такой «подарок». — Глупыш, — Шер подтянул к себе Керна, поймав того за галстук. — Я потратил на фишки всего два гуледа. Мог их просто пропить, но не стал этого делать. Купи мне выпивки на мои два гуледа, а это барахло, — он скривился, —не деньги, запомни, а слушай, возьми их себе и распорядись ими по своему усмотрению. Шер оттолкнул от себя Керна. — Я бы проиграл все с легким сердцем, чтобы почувствовать себя богачом, всемогущим Керном, который повышает ставку, вынуждая партнера скинуть карты. Ты мне купишь вина? — Куплю, — согласился Керн, спорить с пьяным ему совершенно не хотелось. — Если выиграешь, — пьяно мотнул головой Шер, — захочешь поделиться со мной, поделишься. Проиграешь, я в обиде не буду. На свои два гуледа я выпью вина и буду счастлив… Так нагло и развязно Керн не играл никогда, он не жалел чужих денег, доставшихся ему случайным образом. И карта это чувствовала — она не просто шла ему в руки, валила. Против прухи фраера интеллект бессилен. Совсем скоро возле стола, где издевался над своими партнерами Керн, собралась довольно приличная толпа. Зрители уже перестали комментировать происходящее и терпеливо дожидались, пока Керн вскроет карты. Вот и сейчас у него после раздачи был сразу фул — три двойки и две дамы. Керн сбросил три двойки, так как его фул был минимальным, и… поменял их на три туза. Его уже разбирал истерический смех. Он выиграл не меньше, если не больше, чем ему оставил Шер. Керн мог спокойно вернуть тому весь его выигрыш. — Все, я пас, — один из партнеров поднялся, покидая карточный стол, — у него кончились деньги. Остались только Керн, которому неимоверно везло, молоденький и пожилой альфы. Тот, что постарше, похоже, бывший военный, он лихо крутил залихватские усы и проигрывал накопленные средства, кряхтя, когда карта у Керна оказывалась выше. Молоденький же хватался за голову и стонал всякий раз, когда проигрывал поставленные на кон деньги. Скоро и у бывшего военного кончились деньги. Он покачал головой, вылезая из-за стола, похлопал Керна по плечу: — Такого везения я давно не лицезрел. Ты доставил мне истинное удовольствие. Но молодой альфа не собирался вылезать из-за стола. Он хлопнул в ладоши, требуя, чтобы им на стол положили новую колоду карт, крупье мгновенно исполнил его требование, получив монету на чай. — В долг не играю, — покачал головой Керн. — Граф Леккар не играет в долг, — звонким мальчишечьим фальцетом изрек он, кидая на стол бумаги, вынутые из внутреннего кармана своего пиджака. Пригласили сонного адвоката. Тот, нахлобучив очки на нос, долго и тщательно изучал документы. — Подлинные, — вынес он вердикт. Керн пожал плечами, подлинность документов ему ни о чем не говорила — важна была ценность выставленного имущества. Крупье сбегал за оценщиком. Никто не расходился, несмотря на то, что было уже почти шесть часов утра. Еще немного, всего несколько минут, и документы Леккара не будут представлять никакой ценности — после шести ставки запрещено делать. Придется ждать следующей ночи. А кто даст гарантию, что Керн, ободравший его, как липку, придет в казино снова? Оценщик назвал стоимость имущества — всего треть от той суммы, которая была проиграна графом. Тот пытался протестовать, но спорить в его ситуации было просто смешно, пришлось соглашаться. Керн обменял документы на фишки, граф подписал договор купли-продажи имения. Только отыграться графу не удалось, довольно быстро и эти деньги перекочевали к Керну. Склянки пробили шесть утра — все потянулись на выход. И только молоденький альфа, растопырив пальцы, пытался понять, как такое могло случиться, что он остался без гроша в кармане, да еще и проиграл свое наследство — дедушкину ферму. — Я знал, кому свой выигрыш вверяю, — сонно пробормотал Шер, которому Керн пытался вернуть его деньги. — Так ты говоришь, выиграл много, да еще и имение? — Пойдем, — Шер, окончательно проснувшись, схватил Керна за руку. — Где выигрыш? Ты обменял фишки на деньги? — Вот, — Керн потряс перед лицом Шера своим саквояжем, набитым золотыми монетами, сверху лежали документы за дом и землю. — Отлично. Шер быстро оделся, выглянул в коридор, ничего не заметив подозрительного, потянул за собой Керна на верхнюю палубу. — Бежать тебе надо, — проговорил он негромко, когда они поднялись наверх. — Как я с корабля убегу? — нахохлился Керн. Он никак не мог понять, зачем его Шер куда-то тянет. — На шлюпке, молодой человек, на шлюпке. Он усадил ничего не соображающего Керна в небольшую лодочку, чмокнул его в губы и нажал механизм ее опускания. Дождался, пока лодочка не скрылась в утреннем тумане, поднимающемся от воды, — солнце взойдет, и он рассеется, но сейчас был только помощником Керну. Его преследователям будет тяжело отыскивать его в густой молочной пелене. — Не пытайся грести к берегу, — прокричал он вслед, — плыви, как плывется. Как причалишь, беги со всех ног в любую сторону, главное, подальше от лодки. Керн уже не видел Шера, только слышал его голос, доносившийся сверху. А потом совсем рядом от него просвистели две пули, а потом еще одна, не задев его и не продырявив лодку. Сердце у Керна сжалось — как там его доброжелатель?