Пару шагов в пропасть

      Серый город ежедневно заполняет мою душу своей скупостью и черствостью. Я давно не вижу улыбок людей, если и замечаю, то они скорее натянуто-фальшивые, будто этому человеку ужасно больно и его сковало спазмом, от чего уголки его губ приподнялись в нервном напряжении.       Сегодняшний день ничем не отличается от остальных. Грязный город просыпается, он хлопочет о новых делах. Сейчас я еду на очередной осмотр. Да, мне часто приходится жалеть с выбором профессии. Видеть изуродованные авариями или побоями трупы и не падать в обморок всё равно, что чувствовать человеческую душу, от которой разит скверной, и не зажимать нос. Вы, наверное, следователь, криминалист или как я - судмедэксперт, если знаете, что значит не спать несколько дней подряд и засыпать стоя, если чувствуете, что вы уже не тот, кем вы были раньше, если знаете наперед, что не проживете долго, потому что добиваете себя очередной пачкой сигарет, очередным крепким кофе.        С каких пор я стала такой? С каких пор мне кажется, что я оступилась и прежняя Я растаяла в небытие? Страшно. Все как сон. Сейчас я закрою глаза и проснусь. Давай. Раз. Два. Три. Проснись. Но ничего не происходит: я все так же опаздываю из-за пробок, автобус забит серыми лицами и где-то среди высоток морозный рассвет зацепился за провода. Может, просто надо высыпаться? Да. Я приеду и лягу спать. Очередное утешение. Каждый день - это просто однотонные, сменяющие друг друга, будни. По выходным меня утешает бокал виски со льдом. Сегодня пятница, и я наконец-то еду домой с осмотра. Желтый свет вечерних фонарей за окном маршрутки согревает душу. С остановки я медленно плетусь домой, ведь спешить некуда. Меня никто не ждет, ну, если только кровать. Я ухмыляюсь своей мысли и даже не замечаю, как оказываюсь перед дверью и поворачиваю ключ в замке. Ну, вот и все, я дома и пора бы уже выкинуть из головы картины этого страшного происшествия: брызги артериальной крови на стенах, тридцать шесть ножевых. Раздевшись, я роняю свое тело в кровать и продолжаю думать: "Это надо же... Так ненавидеть свою жену... Тридцать шесть ножевых... Или любить?". От любви до ненависти один шаг. Отчаянная любовь... Убить жену, а потом себя... Мои мысли начинают путаться, и я проваливаюсь в глубокий сон.       Я просыпаюсь и не могу осознать, почему проснулась. Однако, теперь мир кажется мне добрее. Пока телефон не начинает разрывать пустую тишину своим раздражающим звоном. Я шлепаю босыми ногами по холодному полу к шкафу, где лежит маленький террорист, который будит меня ночами и днями, передавая поручения от дядек в серых кителях. - Иду я, иду, - недовольное бормотание - это мой конек. Снимаю трубку и тут же слышу этот неприятный голос, раздающий команды направо и налево: "Выезжай, тут надо посмотреть очередного суицидника". Твою мать, пять утра. Неужели нельзя умереть после обеда? Думаю, этот человек не против, если я задержусь. Ему уже все безразлично. Ничего ведь страшного не случится от того, что я дам себе минут 40, чтобы проснуться. Мои ноги сами ведут меня в холодную кухню, где я ставлю чайник кипятиться и зажигаю свою очередную утреннюю сигарету.       Вот и началось утро. Мне всего двадцать семь. Я чувствую непомерную усталость и желание найти уют. В моей холодной квартире настолько одиноко и пусто, что временами начинает казаться, будто в ней никто не живет. Никто. Я не живу.       Ладно, пожалуй, пора завязывать. Только пока не определилась с чем завязывать: с самоистязанием или со своей жизнью.       Собираюсь выходить, как вновь истошно кричит мелодией мобильный, в спешке хватаю чемодан и сбегаю по старым ступеням, хватаясь за трясущиеся слабенькие перила, немедленно прыгаю в служебную машину и беру трубку. - Где тебя черти носят? У нас тут такое...- при слове "такое" он понизил голос и добавил: - Это просто ЧП. - Я уже подъезжаю, - да, мне пришлось соврать. Впрочем, как и всегда.       Подъезжая к месту преступления, еще издалека я замечаю, как туда-сюда мечется толстенькая фигурка Дмитрия Михайловича. Предчувствуя его злость, я надеваю на лицо маску безразличия и смело распахиваю дверь машины. - Наконец-то ты тут, разбирайся скорее с этим телом и пошли отсюда, - недовольно ворчит старикашка и закуривает сигарету, чуть не обронив её. - Не торопитесь, всему свое время, - отвечаю я, надевая смотровые перчатки. На асфальте лежит тело молодого человека, под которым не просто лужица, а целое море крови. Когда я наклоны со, чтобы определить время смерти, мне в нос ударяет резкий запах крови смешанный с ужасным запахом псины. Крови действительно много, и от утреннего холода она становится похожа на гудрон. - Странно, - вслух замечаю я. - Ч-что странно? - вдруг покраснев, заикаясь, спрашивает старичок. - Странно, что слишком много крови. Он точно прыгнул с крыши этой восьмиэтажки? Вы не переворачивали труп? - нападаю я с вопросами на следователя. - Ну, я же сказал, что у нас тут ЧП, - замялся Дмитрий Михайлович. - Что? - опешила я. - Значит, вы перевернули труп и даже успели осмотреть, зачем тогда мне звонить? Если вы все тут такие эксперты? Вы покушаетесь на мою компетентность, - стараясь не показывать свою злость, процедила я сквозь зубы. - Тихон, переверни тело, - отдал приказ, разозливший меня старик. Как только перевернули тело, я не поверила своим глазам. Разве такое бывает? Грудная клетка была вскрыта, ребра торчали в разные стороны как ставни распахнутого окна. Все внутренности выпали на асфальт, образуя кашу. Но что-то было не так. Точно. Из всех органов на месте не было одного. Сердца. - Ну, вот теперь, можно тело увезти на вскрытие, хотя его уже кто-то вскрыл. Ничего страшного. Нам всё равно есть о чем поговорить с этим парнем. Всем пока, - я резко развернулась и пошла к дороге, снимая перчатки. У обочины стояли ожидающие пассажиров таксисты, поэтому я, не задумываясь, села в первую машину и повернулась к водителю, чтобы назвать адрес. Его глаза смотрели в мои, и я вдруг застыла в ожидании. Он прошептал:"Ты сделала первый шаг... Определенно... Ты его уже сделала." Внезапно, мое оцепенение прошло, и таксист отвернулся, чтобы завести машину. - Что это только что было? - сухо и безразлично поинтересовалась я. - А, да это слова из песни, весь день её напеваю и вот, что странно, остальных слов не помню, ну хоть убей, - глупо хихикнув, ответил водила. - Идиот, - недовольно буркнула я себе под нос. - Вы вообще в порядке? У Вас все хорошо? - Теперь ты рядом, теперь все хорошо, - мило улыбнулся таксист. - Так куда мы едем? - На Ленина 43. И включите, пожалуйста, печку, - стараясь не замечать его странного поведения, резко ответила я.       Мы ехали, врезаясь в утренний туман, мысли о парне без сердца одолевали меня. Мурашки, пробежавшие по коже напомнили мне о том, что я в осеннем пальто. - Вы печку-то включите? - решила я уточнить. - А, да, конечно, - отстраненно ответил он, но, видимо, все опять пропустил мимо ушей. Я пыталась показать, что в машине очень холодно: потирала друг о друга ледяные руки и временами дула на них. Минут через пять он все-таки включил обогреватель. В нос ударил резкий запах псины и крови. От неожиданности я сморщилась и, повернувшись к водиле, вперила в него свой ледяной взгляд, требующий объяснений, от чего таксист сильно побагровел и резко ударил по тормозам. - Может, шоколадных брауни с кофе? - остановившись у какого-то фастфуда, как ни в чем не бывало спросил он у меня. - Да, пожалуй, - ответила я, выбитая из колеи. Еще никто так умело не уходил из-под моего грозного взгляда. - Вот и славненько, - отозвался он со своей идиотской улыбочкой и вышел из машины, оставив распахнутой дверь.       Подозрительно. Тот же запах, что и на месте преступления. Но этот кретин просто физически не мог сделать этого. У него есть пособник? Запах постепенно проветривался благодаря открытой двери. Конечно же я потянулась, чтобы захлопнуть дверь, но тут же увидела его, весело бегущего ко мне с кофе и пакетиками полными теплых брауни. Он мне кого-то напомнил...       Таксист протянул мне купленное и запрыгнул в машину, захлопнув дверь. - Ты не откроешь? Эти шоколадные пироги у них нереально вкусные, - заискивающе посмотрев, пролепетал он. Его глаза. Что с ними не так? Что они мне напоминают? - Я не люблю сладкое. От кофе не откажусь, - холодно ответила я и повернула крышку на стаканчике. По салону разлился аромат обжаренных зерен арабики, перебивая запах псины. "Теперь понятно почему мы так резко остановились и предложили даме кофею. Ясно-ясно", - саркастично заметила я про себя и лишь, ухмыльнувшись добавила вслух: - Мда, история-то закручивается. Таксист то ли не услышал, то ли счел нужным пропустить все мимо ушей. Главное, что никак не среагировал. Допив кофе, я почувствовала теплоту внутри, она разлилась по всему телу. Прекрасный напиток, прям душезаменитель. - Очень жаль, красоточка, но мы приехали. Могу ли я тебя еще увидеть? Дай номерок, - он протянул засаленную бумажку и ручку с покусанным колпачком. - До свидания, - холодно и резко сказала я и вышла, с грохотом захлопнув за собой дверь. Беспардонный мужчина. Да даже не мужчина, а мужчинка. Стараться так нагло влезть в мою жизнь - это, как минимум, наглость. Уверенной походкой я отправилась скорее в морг, прочь от горе-водилы и его пропахнувший кровью и псиной машины. Ну, вот, я открываю тяжелые железные двери и попадаю в свой мир. - Всем привет! - мне отвечает мое эхо, отражающееся от каменных сырых стен и железных камер хранения. Я надеваю свой халат и направляюсь к моему сегодняшнему пациенту, которого уже уложили на операционный стол. - Еще раз здравствуйте, - говорю я ему, - сейчас и посмотрим, кто с тобой так. Включаю диктофон: - Вскрытие началось.