У него глаза матери

- Поттер, вы могли бы лучше преуспевать на моих уроках, если бы меньше времени обжимались по углам с мисс Чанг. - Простите, профессор, но это не ваше дело. - В таком случае, вы получаете "неудовлетворительно" и... Минус 5 очков Гриффиндору. *** Я ненавидел этого мальчишку. Непослушные волосы отца, близорукость отца, заносчивость отца. Я видел в нем Джеймса. Я ненавидел в нем Джеймса. Но потом он вскидывал на меня такой ясный, такой знакомый взгляд таких бесконечно любимых глаз, и я видел ее. Я видел в нем Лили. Я обожал в нем Лили. Глупый парень. Он рос на моих глазах, каждый год я берег его от всего. Нет, не его. Ее, я берег ту часть Лили, которая осталась в нем. Поттер... Эванс... Снейп Мне не суждено было быть счастливым, я понял это очень рано и жил с этим. Много раз хотел умереть, но эти рыжие волосы, эти прекрасные глаза - я продолжал жить для нее. Но Лили так и не смогла принять меня с моими чувствами. Конечно. Куда мне было до него? Слишком очевидно. Звезда школы, мастер квиддича, красавец, бунтарь. Все любят таких. Так я проводил любовь всей моей жизни тоскливым взглядом в руки Джеймса Поттера. Что мне оставалось? Я любил, я обожал, я жил одной лишь ею. Шпион. Убийца, злодей, предатель - доносчик, защитник, покровитель. Но в один момент все разрушилось. Все улетело к чертям. Я стенался в развалинах ее дома, рыдал, орал, не понимал. Лили, Лили, очнись, вставай, ну что же.. Лили! Спустя одиннадцать лет я смотрел на Это. На чистого Джеймса. Но нет, не совсем. У него глаза матери. С того момента все пошло не так. Моим долгом стало оберегать. Эти чувства не сравнить ни с чем. Дикая ненависть внешности Поттера. Дикая любовь глазам Эванс. *** И вот он дошел до пятого курса. А я до ручки, до сумасшествия, до исступления. Раньше я ночи напролет проводил у того зеркала. Оно показывало Лили. Она была рядом, любила меня, нуждалась во мне. Только во мне. Сейчас я перестал там бывать. Теперь я запирался в своих подземельях между колбочками. И варил, варил, варил. Смешивал, добавлял, сыпал, наливал... Не знал, что делать. Амортенция? Феликс Фелицис? Я был бессилен. И снова, уже во второй раз, я был обезоружен этими глазами. Я мог влить в него или в себя хоть сотню зелий, но он никогда бы не полюбил меня. Как не любила его мать, как не любил никто. За всю жизнь. Снова и снова. Ночь, пробирки, безысходность, нож, осколки, зеркала. И конца-края не видно. И лишь на бесконечном повторе "У него глаза матери".