***
Китнисс пробегается кончиками пальцев по полям серого цилиндра, прежде чем сорвать его с обладателя, почти нахально смотрящего на нее. В его лазурных глазах – страсть, перемежающаяся с нежностью, и никогда – голой похотью. Светлые ресницы на миг опускаются, закрывая яркие радужки с расширившимися от возбуждения зрачками, и Китнисс слышит собственный стон, когда в следующий миг ее губы накрывают пылким поцелуем. Пит прижимает к себе, его руки скользят вниз, и эти прикосновения опаляют и раззадоривают, заставляя ее желать большего. Простыни шелестят, когда они опускаются на кровать, но этот звук тонет в гулком стуке сердец и срывающемся дыхании. Колкая щетина касается шеи, когда Пит начинает покрывать ее поцелуями, мягко касаясь губами нежной кожи. Его пальцы ловко расстегивают рубашку, и Китнисс помогает стянуть ее с себя, убирая последнюю преграду, разделяющую их. Одежда Пита уже давно разбросана по полу, и последнее, что туда полетело – цилиндр, и эта деталь на миг кажется ей забавной. Но лишь на миг, ведь в следующую секунду ее губы вновь накрывают поцелуем, и страстное, почти обжигающее прикосновение заставляет забыть обо всем, отдаться лишь чувствам и уверенным ласкам. Жар в груди нарастает, томительно-медленные ласки распаляют его, хотя, казалось, предел желания уже давно достигнут. С губ Китнисс срывается стон, которому тут же вторит хриплый голос мужа, шепчущий бессмысленные слова извинений. Его взгляд неотрывно направлен на нее, он смотрит с вожделением, радужки почти полностью скрыты зрачками, а короткие пряди волос растрепаны. По его скуле катится капелька пота, и Китнисс протягивает руку, смахивая прозрачную каплю кончиками пальцев, прежде чем опустить руку вниз и притянуть Пита к себе еще ближе. Гладкая кожа под рукой буквально пылает жаром, а из уст Пита рвется очередной стон, но Китнисс тут же заглушает его, вовлекая в поцелуй и ощущая, как у груди раздается мерный стук, так не похожий на срывающийся ритм ее собственного сердца. Чувства напряжены до предела, окружающий их тела воздух будто превращается в раскаленную патоку, но они оба не ощущают этого, а тишину, что наполняет спальню, нарушает лишь шелест простыней и дыхания двух человек, что, казалось бы, слились в одно целое. Впиваясь в нижнюю губу Пита, Китнисс не может сдержать стона, а взрыв, накрывающий их обоих, напоминает вспышку мириадов звезд одновременно. Шестеренки с лязгом выпускают яркие искры, а осколки ночных светил затягивают темно-синие небеса, пылающими кометами опускаясь к земле. Перевернувшись на спину, Пит вновь притягивает для поцелуя, на этот раз – легкого, едва ощутимого на губах, и она устало опускается рядом, слыша гулкий стук сердца, отдающий безумным пульсом по всему телу. - Ты понимаешь, насколько это может быть опасно для всех нас? – произносит она слова, что не дают ей покоя уже который день, когда приятная нега исчезает, уступая место дрожи от прохладного воздуха. – Они не оставят этого. - Кому как не мне это понимать, - хрипло отвечает Пит, притягивая ее ближе и накрывая шелковой простынью с вычурной эмблемой отеля. – Не беспокойся, мы справимся. Китнисс кивает, касаясь ладонью серебряной пластины и вслушиваясь в мерный стук искусного механизма, имитирующего человеческое сердце. Металл под рукой не холодный и не неприятный на ощупь, но он вызывает леденящие душу воспоминания. Работа на секретную организацию, борющуюся с мошенниками по всему миру, чрезвычайно опасна, и всего один выстрел может оборвать жизнь близкого, если не вмешается сама судьба и опытный доктор-изобретатель. - Я в душ, - Пит поднимается, его кожа чуть лоснится от пота, а свет луны, струящийся из распахнутого настежь окна, отражается в ярко-голубых глазах. – Ты со мной?***
Аманда с разочарованием вглядывается в карты, даже не пытаясь этого скрыть. Проигрыш предопределен, никакие хитрости не помогут, и темноволосая незнакомка в роскошном белоснежном костюме с нитью крупных алмазов на шее вновь сгребет банк. Но совсем не это расстраивает мисс Чарльз. Повернувшись к сидящему по правую руку игроку, она замечает, что лазурные глаза, так понравившегося ей галантного джентльмена, будто бы оказывающего ей знаки внимания, утайкой направлены туда же, куда и взгляды остальных мужчин. Как это ожидаемо, и насколько задевает… - Позвольте? – представившийся Эндрю Артсом (что, вероятнее всего, ложь - здесь многие скрывают настоящие имена) светловолосый мужчина поднимается, неловко роняя трость с сапфиром на набалдашнике, и Аманда спешит помочь. – Благодарю. На миг их руки соприкасаются, и, выпрямляясь, она забывает, о чем думала минуту назад. Перед глазами – яркие радужки, напоминающие цветом тот самый сапфир, только чуть светлее, и они завораживают и зачаровывают, заставляя сердце пропустить удар. - Я оставлю вас на несколько минут, - с обворожительной улыбкой, направленной только ей, а не той темноволосой стерве, произносит Эндрю. – Если не возражаете, разумеется. - Нет, - отвечает мисс Чарльз, улыбаясь еще сильнее, прежде чем добавить: - Только возвращайтесь быстрее, без вас игра теряет свою чарующую прелесть.***
Входя обратно в зал из тесной уборной, Пит незаметно касается своего камзола, стирая о светло-кремовую ткань остатки слепочной массы. Подельники завершат остальное, ему же нужно только вернуть ключ и еще какое-то время отвлекать внимание управляющей зала, что, впрочем, совсем не сложно. Пересекая зал, затянутый едким дымом сигар и едва уловимым на их фоне ароматом десятков женских духов, он поправляет лацканы камзола, проводя пальцами по вышитым серебряными нитями узорам и не сдерживая полуулыбки. Зал казино наполняет гомон голосов, но Пит бы отдал весь выигрыш жены за столом, чтобы услышать всего один голос пару часов спустя. Голос Аманды Чарльз, не один год занимающейся мошенничеством и обирающей сейчас парижан до нитки, бессердечной леди, считающей, что она привлекла его внимание. На секунду его взгляд задерживается на знакомом силуэте в белоснежном костюме, подчеркивающем безупречную фигуру, и Пит усмехается, зная, что все внимание мужчин, сидящих за их столом, и даже взгляд темнокожего крупье, приковано к ней. А еще прекрасно зная, что она принадлежит лишь ему и только ему.***
Мисс Чарльз не скрывает ярости и злости, когда Эндрю обходит стол, галантно подавая руку сорвавшей минуту назад очередной банк темноволосой леди с ниткой алмазов на шее. На тонких губах джентльмена обворожительная улыбка, которой он какое-то время одаривал ее, и Аманда сжимает пальцы левой руки в кулак, отводя взгляд. Она увела лучший приз, едва выгнув изящную бровь и улыбнувшись чуть полноватыми губами, покрытыми алой помадой под цвет мелких рубинов, усыпающих костюм. И тот повелся, забывая о гордости. Неужели он настолько падок к деньгам? Знал бы он, сколько их у нее, не вел бы сейчас под руку эту дрянь, рассказывая что-то своим бархатным голосом… Аманда поднимает руку, неожиданно чувствуя укол беспокойства, но ключ на месте – более того, она весь вечер следила за ним неотрывно. Вот только тревога не отступает, и мисс Чарльз поднимается на ноги, направляясь прочь из зала.***
Мраморные плиты, выщербленные от старости и покрытые пылью, отзываются на каждый шаг глухим стуком – каблуки выбивают дробь, и с каждым мигом Аманда спешит сильнее, не обращая внимания на суетящийся персонал. Дверь сейфовой комнаты заперта, но руки мисс Чарльз все равно дрожат, когда она вставляет ключ, проворачивая его четыре раза, а затем открывает массивную дверь. Небольшая комната, погруженная в полумрак, разгоняемый лишь пляшущим светом подсвечников из коридора, встречает ее пустотой. Аманда чувствует, как сердце падает вниз, словно срываясь в бездонную пропасть. Несколько мелких купюр валяются на полу, тревожимые порывами воздуха, когда она делает резкие шаги вперед, наклоняясь. Белое пятно, валяющееся на полу – белоснежная перчатка, так знакомая ей, и теперь она понимает, почему Артс их снял. “Пересмотрите свои нормы морали, мисс Чарльз. И, вероятно, вам лучше поискать себя в другой профессии”, - гласит короткая записка, но перед глазами Аманды буквы расплываются, и ей едва удается прочитать два предложения. Яростный крик вырывается из ее груди, и именно в это время за пределами казино заводится двигатель серого кадиллака с откидным верхом.***
- Пора, - замечает Пит, когда над их головами раздается громкий шум. – Готова? Она не отвечает, делая шаг и накрывая его губы страстным, отчаянным поцелуем. Очередное бегство, рискующее растянуться на недели, но дело того стоило. Набросив на плечи кашемировое пальто, Китнисс выходит на балкон следом, с усмешкой замечая, как сверкают очки под звездами на съехавшем набок цилиндре мужа. Пит предлагает руку, помогая взобраться на пожарную лестницу, и, оказавшись на крыше минуту спустя, она поднимает воротник пальто, пытаясь скрыться от мощных порывов ветра, поднятого крутящимися лопастями вертолета. - Надеюсь, я вас ни от чего не отвлекла? – ехидно протягивает Джоанна, когда они забираются в кабину за ее спиной и плотно закрывают дверцу. – Можете продолжить здесь, я даже задушу свое любопытство и не буду оборачиваться. Хотя… Несмотря на болтовню пилота, они взмывают в воздух, отрываясь от крыши. Где-то далеко внизу с визгом тормозов останавливаются четыре машины, из которых выскакивают вооруженные мужчины, но слишком поздно. - Заткнись, - бросает в ответ подруге Китнисс, а затем поворачивается к мужу, притягивая его за лацканы камзола и накрывая губы поцелуем. Огни Парижа мерцают под ними, а стуку ее сердца – взволнованному и быстрому, вторит механическое сердце Пита. Он отвечает, зарываясь пальцами в пряди волос, оказываясь еще ближе, и Китнисс растворяется в ощущениях, отдаваясь пылкому поцелую.