В Лабиринте

Теплый весенний дождь стучал по деревянной крыше постоялого двора. Город только частично отошел ко сну, но дождь помогал осадить растревоженную пыль на узких улочках и разбавлял душный запах цветущих деревьев. Еще плясали на стенах огни факелов. Еще слышались песни уличных менестрелей, смех пьяных куртизанок, веселая ругань добирающихся домой из кабака ремесленников... Ночной Рим затихал поздно. Бесчисленные поколения развратных пап, кардиналов-владельцев лупанариев, пресыщенных аристократов и, не знающих куда себя деть, гвардейцев, сделали этот город прибежищем ночных грехопадений. И это они еще Флоренцию считают источником разврата. Нет... Флоренция против Рима всё равно, что кокетливая племянница, набожного строгого дядюшки, который по вечерам поворачивает иконы лицом к стене и предаётся греху с тощими бледными мальчиками. Джироламо сел у окна, накинув на себя серый плащ Лабиринтов, на подобии тоги. Подставил ладонь прохладным каплям. Достаточно закрыть глаза и представить, что всего этого безумия в стенах замка Ангела и катакомбах не произошло. И жизнь снова станет легкой и беззаботной. Какой бред... В любом случае до этого придется еще избавится от Лабиринтов, и в первую очередь, от того, что сидит сейчас вдали от окна и буравит взглядом янтарных глаз. Холодные брызги отскакивали от подоконника, оседали на шерстяном жилете, впитывались в подвернутый рукав рубашки и бинты на запястье. Повязки укрывающие от заражения перерезанные, а после, зашитые вены, походили на наручи, что десять столетий назад, считались в этом городе, признаком состоятельности. - С тебя можно писать портрет Понтия Пилата, в часы бессонницы, - из тени выступила тень. - Чем же я заслужил подобное сравнение? - равнодушно спросил граф. - Ты был так близко, к своему богу, но не осмелился его поддержать. - И как мне тебя понимать? - Ты знаешь, как. Ни один человек не достоин такой ненависти, что заставила бы другого последовать за край света... Или такой любви. Только Бог. - Звучит, как минимум, странно, из уст сектанта поклоняющегося "рогам нерождённого", ну, или чему вы там Лабиринты поклоняетесь. - Мы... - Что "мы"? - Мы, Лабиринты. Ты один из нас, - абиссинец вышел на свет. Лицо его, в льющемся через окно лунном свете, казалось сердитым. - Ты ведь, не глупый человек, Карло. В отличии от вашего стукнутого на голову магистра. Ты и сам отлично понимаешь, где я видел ваш орден. - Опасные слова, брат мой, - Карло недвусмысленно положил ладонь на рукоять кинжала. - Слова... Ты ошибся на счет Пилата. Я стану на защиту моего нового "бога", как только представится возможность. И точно так же, при первом удачном случае сведу счеты со стариком. Полоска железа рывком покинула ножны и холодное лезвие уткнулось под подбородок. - Так может, мне лучше, устранить угрозу прямо сейчас? - Карло сгреб в кулак черные патлы на затылке, не давая возможности отодвинуться. - Все зависит от того, как крепка твоя верность Лабиринтам, - Джироламо прикрыл глаза и развратно улыбнулся, - И, что им есть предложить тебе взамен. Умный человек всегда знает, что лучше для него самого, - Риарио намеренно запрокинул голову назад, чуть сильнее, чем того требовали жесткие пальцы, держащие его за волосы. Карло медлил с ответом. Пожалуй, легкая неуверенность и паника были бы сейчас уместны. Но их не было. Джироламо чувствовал себя, как лист парящий над бездной. Только прелесть полета, и никаких мыслей о том, что где-то там дно. Потому он представил себе на миг, как острый кончик ножа движется чуть ниже, чертит багровую полоску на плече, а Карло подхватывает выступившие на ране багровые бусинки языком. Жуткое видение подействовало. Мышцы непроизвольно вздрогнули, а сердце часто и гулко забилось. Абиссинец это почувствовал и удовлетворенно улыбнулся. - Чтоб играть в такие игры, мальчик, нужно быть скалой в ночи, - улыбнулся Карло, - А твой страх горит в темноте как маяк, - бастард Медичи отпустил его и спрятал нож, - Не знаю, на кой хрен старик вытащил тебя из реки. Последнее время он набирает всякую психически неуравновешенную шпану с улиц. Все это плохо кончится. - И ты ничего не будешь предпринимать? - А что ты предлагаешь? Убить магистра и возглавить орден?! Это глупо, хотя бы потому... - Потому, что главный кукловод сидит в тени. И я даже знаю где. - И где же? - Хочешь, чтоб я тебе сказал, и лишился последнего козыря? - приподнял бровь Риарио. - У тебя нет ни шанса. - В одиночку - да. - Так вот почему ты мне на сходке, строил глазки как римская шлюха. - Это у меня в крови, - иронично улыбнулся Джироламо. - И тем не менее, мой ответ - нет. И закроем эту тему, пока моё желание прибить тебя вон тем топором, не стало больше чем мое терпение. Советую лечь спать. Завтра будет длинный день. - Нам снова нужно кого-то выследить, или убить? А может соблазнить чью либо скучающую супругу? - Или супруга, - ощерился Карло, стягивая сапоги, - Тебе не все равно? И хватит уже напоминать мне о Клариче. Это было тяжелое испытание, для моего... Самолюбия. - Но оно отлично окупилось. Подумай сколько шлюх ты сможешь нанять на украденные деньги. Если конечно... Ты же не отдал все до копейки на благо ордена? - подозрительно сощурился Риарио. - Именно так я и поступил. - Чтож, похоже ты не такой умный, каким кажешься. Придется тебе теперь страдать в одиночестве. Злому и неудовлетворенному... - Мне кажется ты нарываешься, - Карло сложил руки на груди и навис над новым адептом Лабиринта. - Я ведь могу и на тебе выместить свою злость. И неудовлетворенность тоже. Не страшно спать будет? - Я буду спать в одежде. - Ха! Будто она тебя спасет. Спи хоть с ножом под подушкой... - Пробовал. Неудобно. Спросони забываешь, что он там и рука все равно тянется к поясу. Лабиринт хмыкнул, улегся на свою койку вдали от окна и скоро из темного угла донесся тихий храп. Джироламо долго не мог уснуть. Странное сочетание тоски, отчаянья и, одновременно, любопытства и предвкушения. Впереди ждало что-то хорошее. А темнота за спиной... От нее никуда не деться. Живи как есть, главное не оборачивайся. Единственное не давало покоя. Риарио видел во снах, и видел часто, картину, в которой кистью проклятого художника будет запечатлена его смерть. В первые недели после посвящения из головы не уходила мысль: раз он теперь Лабиринт, то значит - враг Сынов Митры. И значит турок в любой миг прикажет Леонардо убить недавнего союзника. И, что самое жуткое, художник это сделает. Флорентийского гуманиста больше нет. Его смыло волной за борт. Забыли в тайной земле. Как бы там ни было, он стал одержим Книгой Жизни, упустил ту грань, на которой стоит остановится, чтоб не потерять себя. Как-то раз, кардинал Люпо, заявил, Риарио, что его попытки поймать художника равны попыткам щенка на лугу, поймать бабочку. "И с чего тебе в голову пришло подобное сравнение?" - усмехнулся граф не поднимая глаз от донесений шпионов. - "Бабочка легкая, красивая, свободная. У нее есть крылья. Ее трудно поймать, разве что, есть сачок. И она не живет в неволе. Ее крылья ломаются от неосторожного прикосновения". - "Некоторые бабочки и вовсе живут один день". - "Щенки другое дело. Они маленькие, глупые, милые, не отличают друзей от врагов, а потому показывают зубки всем подряд. Они вырастают в больших псов, более верных и опасных. Псов, что уже не гоняются за бабочками, а послушно лежат у ног хозяев". - "У тебя острый язык Люпо. Ты уже забыл, как тебя чуть не утопили в папской купальне?" - "Надеюсь, рядом всегда будут щенки, способные умилить своих безумных хозяев". Вот они вернулись домой. И Римский щенок остался щенком, а вот во что превратилась бабочка... Хорошо, что с ним Карло. Это отгоняет страх. Осталось только заручится его расположением. Сон был коротким и тревожным. Под утро стало холодно, а сырость проникла под одежду. Джироламо проснулся рано и без дела скитался по комнате. Взглянул на свое отражение в графине с водой. Не совсем то, что нужно... Спустившись вниз, за мелкую монету достал миску с теплой водой и кусок чего-то похожего на мыло. Сойдет... Испанский стиль ему всегда нравился. Черные строгие наряды и строгость линий... Сейчас от этого стоило избавится, если он конечно не хочет быть узнанным. К тому же это был лишний удобный случай поиздеваться над Карло. Лабиринт и правда шарахнулся спросонья, увидев у своей кровати незнакомого молоденького парня, в серой тунике. - Да иди ты, - фыркнул Медичи, - Без своей испанской бородки, такая лапочка. Так бы сейчас и взял… Или ты этого и добиваешься?! – лукаво улыбнулся лабиринт. Джироламо мгновенно залился краской и хотел было отойти от кровати, но Карло схватил его за ворот туники и повалил на себя. Граф, падая, успел выставить руки вперед, и теперь упирался ими в подушку, по бокам от головы Карло, как кот, которого пытаются потыкать мордой в учиненное им безобразие. - Ну, ладно, - хмыкнув, лабиринт сменил тактику. Он обхватил нового адепта за талию и резко толкнул в бок, опрокидывая на кровать и подминая под себя одним уверенным движением. Граф попробовал было дернутся, но Карло предупреждающе сжал его плече, - Я предупреждал тебя, оставить эти игры. Думаешь я шутил? - Я понял. Отпусти. - Нет. Такие партии стоит доводить до конца. Иначе возникает состояние взаимной… Неловкости, - Карло легонько провел пальцами по лицу Джироламо, убирая черные пряди. Потом опустил голову, и коснулся губами лба, потом ресниц, потом скул папского племянника, медленно подбираясь к губам, - Не вырывайся, я сильнее тебя. По крайне мере сейчас. Стоило бы проучить тебя, за вчерашние провокации и за сегодняшние, но так уж и быть, не стану. Даже обещаю быть нежным, - ладонь Карло задрала тунику до ребер и мягко поглаживала живот и бока под легкой тканью. - Оставь себе свою нежность, - прорычал Риарио, - пригодится для мечтательных женушек. - Снимай, - лабиринт щелкнул пальцем по голенищу сапога Джироламо и чуть отстранился, позволяя сесть. Протестовать было бессмысленно. Граф вздохнул, и пытаясь сохранить остатки гордости, потянулся к пряжкам. Пальцы не слушались, а Карло еще и усложнил ему задачу, покусывая легонько шею в вырезе туники и кончик уха. Папский племянник раньше не знал, что от легких прикосновений к ушам, можно вздрагивать всем телом. Стянув сапоги нога об ногу он вызывающе взглянул лабиринту в глаза. - Что дальше? – изогнул Риарио тонкую бровь. - Все остальное. Хотя… Начни с моей одежды. А Джироламо показалось, что еще больше покраснеть он не может. Видимо нет предела совершенству. Собравшись с духом он выдернул рубаху Карло из штанов, поцарапав при этом спину лабиринта. - Эй! Не так! Медленно… Смотри мне в глаза и прикасайся только кончиками пальцев. Можешь царапаться, если нравится, но осторожно. - Я тебя ненавижу… - Ты сам это начал. Я лишь хочу научить тебя… ремеслу. Думаешь мне так просто подчинилась эта гордячка Клариче? Продолжим? Ему ответом был лишь прожигающий взгляд черных глаз. - У тебя мягкие ладони. Как у всех лордов, не державших ничего тяжелее клинка, - лабиринт взял изящное запястье в свою руку и прижал себе к щеке, - Пользуйся этим. - Да иди ты. - Всенепременно. А теперь… - Карло поднял руки вверх, давая понять, чего хочет. Злясь на то, что не утонул таки в реке, Джироламо стянул с него рубашку, нежно провел ладонями по плечам. Лабиринт осторожно избавил его от туники. Дернул завязки на рубашке, но остановился, - Некоторым особо ревностным католикам претит раздевается полностью. Если тебе не жарко… - Не жарко, - коротко ответил граф, хотя уши его горели огнем от жуткой откровенности происходящего. Медичи рассмеялся и провел по покрытой шрамами груди Риарио. - Это все только начало… - Карло прижал адепта к подушке впиваясь в тонкие губы, проникая чуть дальше языком, исследуя и одновременно заглушая протесты папского племянника. Руки успели расправится с завязками штанов. В конце концов пришлось оторваться, чтоб глотнуть воздуха. - Может быть достаточно, для одного урока? – последняя слабая попытка отсрочить неизбежное. Лабиринт только довольно улыбнулся и встав с кровати отправился что-то искать в дорожных сумках. На миг, Джироламо даже поверил, что снова беда обошла его стороной, но увидев, что искал Карло, смог лишь слабо застонать. Он быстро избавился от штанов, не желая подвергаться еще одному унижению. Рубаха закрывала до середины бедер, но это было слабым утешением. Граф сел опираясь на вытянутую руку и опустив глаза. Лабиринт поставил на тумбочку у кровати закрытый пробкой флакончик, от которого веяло санталом и лавандой и окинул взглядом нового адепта. - А у тебя стройные ножки. Художник ни разу не предлагал тебе ему позировать? Я бы на его месте… - Заткнись! Просто… Делай что задумал. - Не рычи, лучше попытайся получить от этого максимум удовольствия. Если что я и усвоил в своих странствиях, так это то, что нет ничего дороже. Джироламо больше не поднимал глаз от края одеяла на постели Карло, но все же услышал, как ударившись об пол звякнула пряжка, увидел боковым зрением смуглую фигуру. Лабиринт сел за его спиной, провел горячей ладонью между лопаток. Потом поддерну рубашку вверх. Риарио дернулся, но только сильнее сжал пальцами край одеяла. Пальцы бастарда блуждали от лодыжки до колена, по внешней стороне бедер, выше на живот и обратно вниз. - Н-нет… - выдохнул панически Джироламо впиваясь пальцами в локоть Медичи. - Просто забудь о своих моральных запретах и расслабься. Откинься мне на плече. Я ведь даже не заставляю тебя отвечать на мою ласку, хотя мне бы этого и хотелось, - Карло перехватил его поперек пояса и заставил опустится себе на колени. Папский племянник вздрогнул, почувствовав, как что-то горячее уткнулось ему в поясницу. Горячее дыхание обожгло шею, - Не бойся проявлять эмоции, здесь толстые стены, никто не услышит. Риарио был готов рассмеяться над подобным предположением, но уже через пару секунд ему стало не до смеха. Пришлось закусить губу до крови, чтоб не издать ни звука, не растерять остатки достоинства. Тело предательски сжималось в опытных руках. Дыхание превратилось в судорожные всхлипы. Карло ненадолго прекратил его мучать и потянулся за флакончиком на тумбочке. - Стань на колени, можешь даже уткнутся своим личиком в подушку, чтоб отстранится от происходящего. - Я похож на шлюху, Карло? - Иногда, - лабиринт подхватил упрямого адепта под живот и прижал к себе. Джироламо не сопротивлялся, желание заглушило страх, и ему теперь, даже было интересно, как это будет. Капельки холодного масла скатились по коже, а потом… Все было слишком быстро, чтоб успеть испытать моральные угрызения. Просто, в какой-то миг, тело пронзила оглушительная боль. Риарио в принципе мог выдержать многое, особенно на волне упорности или боевого пыла, но сейчас это было совсем неожиданно. Он взвыл и попытался вырваться из рук Карло. Без толку. Лабиринт схватил его за плечо, и крепко прижал к кровати. - Тихо. Ты привыкнешь ко мне. Со временем, - прошептал Карло на ухо адепту, двигаясь плавно и не спеша. Растягивая предстоящее удовольствие. *** Карло накинул рубашку и прошелся к сумкам. Немного порывшись нашел недопитую бутылку вина. Вылил содержимое в медную чашку и отпив большой глоток вернулся к кровати. - Не делай такое страдальческое выражение лица. На вот, лучше, выпей. Джироламо не глядя взял у него кружку. - Полагаю, теперь я в твоем списке осужденных на смерть, сразу после магистра, - иронично улыбнулся Медичи поглаживая волосы совершенно безучастного ко всему графа. - Перед ним, - тихо выдохнул Риарио облизав спекшиеся губы, - Но после Сикста, и его брата, - немного подумав добавил он. - Значит пока папы живы, мне нечего опасаться, - лабиринт кивнул на дверь ведущую в соседнюю комнату, - Я попросил нагреть воды и наполнить ванную. Отнести тебя? Папский племянник лишь глянул на Карло как на полоумного и подобрав штаны с пола направился было к двери, но лабиринт поймал его за запястье. - А, что до моей преданности Врагам Человечества… Всё это мероприятие скоро ждёт несчастливый конец, тут и провидцем быть не нужно. Я не собираюсь тонуть вместе с их кораблем. Но, пока этот корабль плывет… - Карло развел руками. - Ясно. А я уж было подумал, что перестал разбираться в людях. - Если у тебя есть идеи, я готов их выслушать. Джироламо многообещающе улыбнулся и скрылся за дверью ванной.