Ты - весь мой мир

Узкий луч солнца пробирается между застывших от безветрия занавесок и безжалостно выжигает веки. Духота окутывает тело как чёртово ватное одеяло и жар солнца, проникающий повсюду, топит тело изнутри. Система центрального регулирования температуры опять сбилась, ревностно охраняя прохладу внутри себя. Проклиная охрипшим ото сна голосом лето, эти громкие цикады и всё вокруг заодно, парень, поморщившись и проморгавшись, сел в кровати. Взъерошенная от неспокойного сна чёлка неприятно падала на лицо. На обнажённом торсе блестели капельки пота. Душ теперь как смысл жизни. - Брат! Доброе утро! - тихий стук в дверь, - можно войти? - не дождавшись ответа, и почтительно выждав несколько секунд, Миюки проскользнула в комнату. Девушка была аккуратисткой во всём: лёгкое домашнее платье и уложенные блестящие волосы. Всегда и везде идеальна. До самой последней раздражающей мелочи, в отличие от самого Тацуи, который с удовольствием послал бы в адское пекло все нормы и правила, разгуливая в одних старых рубашке и джинсах. - Миюки, зачем ты пришла? Я бы скоро спустился сам, - парень медленно потянулся, но передумал и рухнул обратно на кровать, перевернувшись на живот и следя за сестрой одним глазом. Душ всё еще маячил на границе сознания, но слишком хотелось спать, поэтому он мысленно пожал плечами и сдался лижущей его спину жаре. Сил нет совершенно, и три часа тревожного сна их не особо добавили. - Ты опять работал допоздна? Хм...Нет, не так, - девушка подняла валявшийся в углу будильник, - ты лёг всего пару часов назад, - изящно подброшенный предмет вечной утренней ненависти сделал двойное сальто и легко вернулся в ладонь. - Три, вообще-то, - возмущённо пробубнили откуда-то из кровати. Будильник же печально звякнул и в сопровождении задумчивого взгляда Тацуи возвратился на своё законное место под кроватью. Во время этого привычного уже обряда, волосы соскользнули с плеча Миюки, создав плотную преграду между раздражающим солнцем и кроватью. Тацуя схватил сестру за локоть, мягко удерживая. - Подожди. - Что? - Не уходи, - прошептал всё ещё охрипшим голосом парень, вызывая волны мурашек у Миюки. Провёл пальцами, тянуще медленно, вверх-вниз по руке. Горячая, почти обжигающая кожа по прохладной. Контраст опьяняет. По мнению Миюки, это просто возмутительно преступно вот лежать так перед ней: разморённо-сонный, непростительно красивый, откровенно разглядывающий её сейчас. И эти невероятные длинные пальцы по её коже мурашками, о которых она столько думала. Скромная, деланно-официальная улыбка скользнула по её лицу. Нужно, жизненно-необходимо держать себя в руках. Нельзя. Не на основании каких-либо причин, потому что их так легко послать к чёрту, а просто "НЕЛЬЗЯ". Миюки мягко высвободила руку, мазнув пальцами по ладони Тацуи. Поддалась искушению хотя бы просто прикоснуться. - Вставай, говорю! - Нет. Хм... - Тацуя перевернулся на спину и раскинул руки в стороны, сделав только хуже, поскольку теперь весь мир мог пускать слюну на натренированное тело, ключицы и особенно бедренные косточки, откровенно пошло завывавшие их прикусить, - почему ты сама не хочешь ещё немного поспать? Он похлопал по кровати рядом с собой, - это не умалит Вашей чести, моя госпожа. Миюки представила возможное заманчивое развитие событий. И едва заметно облизнула пересохшие губы. От жары начало шуметь в ушах. Или это что-то другое? Вряд ли. Заезженной пластинкой вспомнились его слова на том собрании, когда он с таким спокойствием и такой уверенностью заявил о своём желании сделать её своей девушкой, не будь она его сестрой. Сестрой! Она ненавидела эту кровную близость, и в тоже время была благодарна ей за возможность быть с ним так рядом. Вот так просто жить вместе и будить его по утрам, когда он забывает о времени. Это было позволено только ей, и она гордилась этим даром. Душно. Кажется, словно сам воздух и вся комната плавится. Не дождавшись ответа, и так балансирующий на острой грани сна Тацуя, снова задремал. Что-то необычное, странное было в этом утре. Словно программа сломалась и рухнули стены, и пока какой-то ненавидящий мир педант не вернул всё назад, можно было делать, что вздумается. Девушка снова нервно облизнула пересохшие губы. Губы. На них она так боялась смотреть, боялась, что от жары и охватившего её странного предвкушения успеха не сможет сдержаться. А странный голос всё шептал о том, как это просто, как легко всего лишь наклониться. Одно плавное движение. Он не проснётся. Ладони предательски стали противно-влажными и выдавали дрожь. Сейчас или никогда. Такой пленительно-расслабленный, только её, сейчас он не принадлежит никому, только ей. И Миюки поддаётся на собственные доводы. Сухие и тёплые. Жужжание цикад возвращает её к реальности через несколько секунд. От губ, ЕГО губ мысли заволокло туманом. Этот соблазнительный вкус не был похож ни на один из знакомых ей - он был особенным, почему-то неуловимо напоминающим запах самого Тацуи, как если бы у вкуса был аромат. Когда же она мягко села, отстранившись, грохочущее до этого сердце пропустило удар. Страх, обративший всё её тело в камень, выразился только в расширившихся зрачках. Из-за полуприкрытых век за ней осторожно следила пара сосредоточенных голубых глаз. Мир не рухнул. Всё та же жара. Разве что повеяло лёгкой прохладой. Наверное, пойдёт дождь. А старший брат впервые не знал, как ему поступить. Чувство близости с ней сводило с его ума. В тщетной попытке остудить разум, на выручку услужливо приводились напоминания об обязанностях всего лишь телохранителя и брата. И ни одного о том, что это неправильно. Чёрт. Столько мыслей за долю секунды. Мягко привлекая Миюки за шею, Тацуя одним слитным движением опрокинул её на кровать и подмял под себя. Очередной, уже гораздо более смелый поцелуй, оглушил волной электрических разрядов, прошивая оба тела. Их глаза впервые за утро наконец-то встретились, зацепились, ищя что-то важное во взгляде напротив. На этом больше не было сил останавливаться. Теперь этого было мало. - Тацуя, я не... - воспользовавшись заминкой девушки, язык парня описал красивую дугу по нижней губе, и проникнув внутрь, углубил поцелуй; затем, замерев на мгновение, словно запоздало спрашивая разрешения, и не дожидаясь его, продолжил своё исследование. Тацуя, сминая и покусывая нежно-розовые губы только прижимал к себе разомлевшую девушку сильнее, боясь, что она сейчас очнется и осознав происходящее, сбежит. Порыв прохладного ветра ворвался в комнату, окутав пару с головы до ног, отрезвляя, напоминая, что всё это происходит именно сейчас и с ними. Прижавшись к брату от внезапного холода по коже и зарывшись пальцами в его волосы, раскрасневшаяся Миюки звучно простонала ему в губы, отправляя рассудок парня в нокаут. Пропустив одну руку под спиной девушки, он раскрыл ладонь и настойчиво выгнул в свою сторону поясницу, прижимая к себе, требуя почувствовать пламя, пляшущее по его телу. От всего происходящего мысли в голове путались, превращая сознание в хаос, уступая только чувству наслаждения. Глухое полурычание и полные страсти стоны начали заполнять комнату. Сжав жалкие остатки воли в кулак, Тацуя оторвался от сестры, чем вызвал очередной, но уже полный недовольства, стон: - Миюки, - парень замер, всегда помня о том, что он ответственен за сестру. - Миюки, ты уверена, что хочешь всего этого? Хочешь этого именно со мной? - О чём ты, брат? - последнее слово она нарочито подчеркнула, выразив тем самым пренебрежение к этому факту, как к вещи бессмысленной. От волнения она смогла выдавить из себя только полуулыбку: - Когда ты поклялся всегда защищать меня, я пообещала тебе всегда быть рядом и всегда быть на твоей стороне… - левая ножка медленно согнулась в колене, всё время тесно прижимаясь к бедру Тацуи. Ловко обняв его за шею и прикусив мочку уха, девушка продолжила соблазнительным шёпотом: - Ты единственный, кто существует в моём мире. Мы всегда принадлежали только друг другу. Я....я хочу быть твоей полностью, - вторая ножка, слегка коснувшись ягодиц, скользнула уже по внутренней стороне бедра, прижав пах парня к треугольнику намокших трусиков, словно говоря всё необходимое за свою прекрасную владелицу. По его спине пробежал холодок. Из окна, наверное. Откуда она этому научилась? Так пошло... и так хорошо. Только наедине они позволяли себе быть настоящими, без страха открываться друг другу. Закрепив поцелуем их общее согласие, он ловко подтянул девушку к себе, удобно устроившись между ног своей любимой. Желание разливалось по всему телу, заставляя кровь кипеть, и накапливалось внизу живота, где пульсирующий орган натягивал боксеры, стремясь как можно скорее обрести наслаждение. Уже почти перейдя за грань, им оставалось разрушить только последнюю стену, но к этому девушку стоило подготовить. - Миюки, - Тацуя почти прохрипел её имя, - можно? - и ответ стоном прозвенел в ушах, смешавшись с предвкушением и страстью, царившими в комнате. Приподняв ненаглядную сестру, парень быстро стянул с неё тонкое платье, всегда цеплявшее его своей притворной скромностью. Оставшись в одном белье, Миюки по привычке опустила голову и отвела взгляд, скрыв под тяжестью локонов небольшую грудь. - Не отводи взгляд, прошу тебя, - Тацуя из последних сил сдерживался, чтобы не взять её прямо сейчас, и осторожно заглянул в омут синих, как небо, глаз - он чувствовал, как тонет в них, - ты так прекрасна, - сейчас его голос был наполнен нежностью и мягкостью. - Я продолжу? Дождавшись утвердительного кивка, мускулистые руки скользнули по шёлку спины и легко справились с верхними остатками гардероба, обнажив изящную грудь, увенчанную парой розовых сосков, которые сразу же накрыл поцелуем. Вспышки новых, для них обоих, ярких ощущений захватывали и управляли телами: в ушах шумело, любое прикосновение обжигало, а мысли были уже где-то далеко. Тацуя с жадностью обладал так давно желаемым телом, этой фарфоровой кожей, запоминал каждый вскрик, каждую новую реакцию; руки нагло следовали намеченному маршруту по гладким ногам, рёбрам, спине. Он опьянел от аромата её тела, от близости и предвкушения самого вкусного; справедливо уделил особое внимание груди, и посасывая, чуть сильнее прикусил правый сосок, теребя пальцами левый, на что получил в ответ полный страсти вскрик и впившиеся в спину ноготки. Царапины оставляли слегка болезненное, но сейчас приятное доказательство того, что его хотели. Хаотично расцеловывал ямочку между ключицами, плечи, шею, постепенно спускаясь ниже, к впалому животику и намокшей тонкой ткани трусиков. Не сдержавшись, Тацуя припал к припухшим от поцелуев губам, одной рукой стараясь прижать всё её тело к своему, а второй спустился ниже. Пальцы сразу же начали свой танец по уже давно возбуждённому клитору, задевая самые чувствительные места. - Ааах! - девушка таяла от его действий, от этой истомы, извиваясь и вскрикивая в голос: она просила большего. Вскоре средний палец вошёл в истекающее смазкой влагалище, в то время как большой продолжал массировать жемчужинку клитора. Миюки терялась в море ощущений, инстинктивно подаваясь вперёд. Добавив к среднему указательный, парень начал откровенно иметь любимую пальцами, растягивая, желая довести её до пика, сдерживая себя из последних сил. В паху уже давно нестерпимо тянуло, но нужно было всё сделать правильно. Совершив очередное неуловимое движение, Тацуя получил в награду особенно громкий стон и затем полный страсти поцелуй: - Прошу, Тацуя, не дразни меня! - лежащая под ним распалённая девушка выглядела невероятно развратно, прижимая коленями его бедра к своим, слизывая кончиком языка капельку пота с виска возлюбленного. Синие глаза были подёрнуты туманом похоти. Кто кого ещё дразнит! Чёрт, Миюки... Сорвал с неё одним движением остатки белья и нервно стянув с себя боксеры, закинул стройные ножки себе на плечи. Одним плавным движением полностью вошёл в любимую и замер, дав привыкнуть к ощущениям. Под сжатыми кулачками затрещала ткань, девушка всхлипнула и прижалась к брату, словно ища защиты. - Милая, прости, - Тацуя, извиняясь, целовал сестру, терпеливо ждал, отвлекал ласками. Постепенно начал подаваться бёдрами вперёд, почти полностью выходя и вгоняя член снова, теряя рассудок от всего происходящего. Миюки же, теряясь в ощущениях между болью и удольствием, не заметила, как расслаблялась с каждым новым толчком, дарившем девушке всё больше наслаждения. Теперь они были едины полностью. Тацуя ускорил темп, вбивая любимую в кровать, стараясь не кончить сразу от того, как узко, горячо и влажно было внутри. Она жадно принимала его, не желая отпускать, приглашая снова и снова. Девушка невероятно пошло стонала в голос ему на ухо, двигая бедрами в такт и расцарапывая широкую спину, покусывая услужливо подставленное плечо: он вторил её стонам, наплевав на сдержанность. - Миюки...посмотри на меня… - охрипший голос выдавал напряжение, дыхание давно сбилось, мешая говорить. Она подняла взгляд, их глаза встретились, и в этот момент бешеный темп сорвался, сотни фейерверков взорвались разом, и они одновременно достигли пика, прижавшись к друг другу как можно сильнее. - Я люблю тебя, - нежный шёпот был едва различим, растаяв в осветившей лицо улыбке, и тело девушки обмякло в руках парня. Сам он рухнул рядом, обессиленный, притянув любимую к себе. - Я тоже люблю тебя. Ты - весь мой мир, - парень ласково поцеловал засыпающую девушку в макушку, и, не отставая от любимой, погрузился в лёгкий, приятный сон. За окном шумно пошёл дождь, освежая уставший мир, словно даря уверенность в счастливом будущем.