Тинка

      В детский садик Тинка пошла очень рано, ей еще и двух лет не было. Просто надо было застолбить место в дошкольном учреждении, поэтому пришлось отдать родное дитя на растерзание целой группе двухлетних, как мне тогда казалось, обормотиков. И вообще, кто на тот момент мог сравниться с моей девочкой в красоте, талантливости и изысканности манер?       К моему великому изумлению родители остальных пятнадцати детей думали абсолютно также. Все взрослые переживали очень не по-детски. ГОООраздо серьезнее! Поэтому первые две недели после открытия группы мамы встревожено бродили вокруг территории детского сада, прячась за кустами и наблюдая за своими отпрысками на прогулке из засады. Сначала угрюмо бродили поодиночке. Через неделю сбились в стаю. Разумеется, все перезнакомились. Разумеется, подружились! Бродить по периметру стало веселее…       - А мой-то, смотрите, девочке помогает игрушки нести! Надо же! А во дворе всех девчонок перелупил!..       - А моя, глянь, сама пуговицу на кофте застегнула! Неужели дождалась: дома ни в какую сама не одевается!       - А моя…       - А моя…       - А мой…       Мои первые наблюдения показали, что Тинка, не смотря на свой ранний возраст, была очень даже социально адаптированной личностью. Первый день она исподлобья наблюдала за другими детьми и (о, Боже!) МОЛЧАЛА! На второй день Тинка твердо знала, у какого лузера можно стащить игрушку безнаказанно, а какой двухлетний альфа может и по шее надавать за такие действия. На третий же день Тинка заговорила. Причем разговаривать она стала исключительно со старшими детьми, к ровесникам, видимо, доверия еще не испытывала.       Больше всего Тинке понравилась девочка из подготовительной группы детей, гуляющих на соседнем участке. Наверно, это был такой педагогический ход администрации сада, заключающийся в том, что самые старшие детки садика находились в непосредственной близости от самых маленьких. Девочкам-шестилеткам очень нравилось нянькаться с малышами, лепить из песка куличики и завязывать бантики. Мелочь же, в свою очередь, смотрела на старшаков открыв рты, повторяла за ними все действия и не противилась даже вытиранию носов (казалось, что это было даже престижным, когда тебе при всех вот так запросто вытирает нос высокая шестилетняя красотка!). Воспитателям от такого соседства было вообще вольготно: дети занимались друг другом и особо их не доставали.       Новую Тинкину любовь звали Маргаритой. И делить ее с кем-то Тинке совершенно не хотелось.       - Магалитааааааааа! – орала Тинка, когда видела, что девочка хочет поиграть с другим ребенком. – Помогиииии! Иди ко мне!       И когда Маргарита подходила, требовала:       - Стой здесь. Мне надо.       Тинке, действительно, было нужно от Маргариты только присутствие. Заплетать косы она не хотела, на качели кататься боялась, играть в песочнице не желала. Просто стояла и наблюдала за детьми. И держала за руку Маргариту. Та сначала пухла от гордости, что ее так особенно выделяли среди других нянек, а потом заскучала и начала игнорировать пустые призывы, выбирая себе более интересных подопечных среди малышек. Тинке это совершенно не понравилось. Она попыталась отбить Маргариту у своих сверстниц самым примитивным образом – лупасила всех девочек пластмассовым ведерком и закатывала скандалы. И очень скоро стала аутсайдером.       В общем, через неделю Тинке в садике надоело: играть с ней уже никто из детей не желал, наблюдать за ними ей самой наскучило, а тосковать в таком изысканном обществе Тинке явно не хотелось. Барышня попыталась исправить положение и начала обязательно здороваться с каждым ребенком:       - Пилет!       Но предыдущее девиантное поведение сыграло свою роль. Как ни старалась Тинка загладить неверное представление о себе вновь приобретенным добродушием, дети сторонились неадекватную истеричку: когда моя дама подходила к очередной претендентке на роль подружки, та только возмущенно фыркала и отходила... да нет, даже отбегала под спасительное крыло воспитательницы, испуганно кудахтая и озираясь.       Одиночество же претило Тинке. И через некоторое время она абсолютно правильно решила, что если девочки не хотят с ней дружить, то настаивать особенно и не нужно. Нужно просто переключиться на... мальчиков!       Однако мальчики, как ни странно, в свои 2-2,5 года, играли в совершенно не интересные Тинке игры, и особо слушаться ее не хотели. Чтобы верховодить среди них, нужно было показать себя настоящей девушкой-альфа...       И вот на очередной прогулке, расхаживая по участку со своим неизменным грозным спутником - зеленым пластмассовым ведерком, Тинка наткнулась на Данилку, крупного двухлетку, который катал по траве яркую и очень красивую машинку.       - Пилет! - вежливо поздоровалась Тинка и тут же потребовала: - Дай сюда. Масыну. Мне.       Данилка сощурил глаза, прижал машинку к груди, явно не намереваясь делиться столь драгоценной для него вещью, и встал в полный рост.       - Нееет. - твердо сказал он. И стало очевидно, что он раза в два больше моей Тинки.       - Дааай, - мягко пропела Тинка, протягивая руку к машинке.       Данилка одной рукой отвел машину в сторону, а второй замахнулся на беспардонную девицу.       - Не дам!!!       Тинка не растерялась и со всей дури влупила ведром Данилку по лбу! Тот взвыл, выронил игрушку и бухнулся на колени. К парочке уже мчалась воспитательница. А Тинка, вопреки всем ожиданиям, бросилась не к валявшейся машине, а к своему обидчику. Она обхватила Данилкину голову, погладила место удара, подула на него и восхитилась:       - Ого, какая клепкая! Голова. Даже не побилась!       Данилка перестал выть и, продолжая стоять на коленках, поднял на Тинку заплаканные глаза. В них было столько недоумения и восхищения, что воспитательница не стала вмешиваться.       -Бели. - сказал Данилка, подвигая свою машинку к Тинке.       Та подняла машинку, не переставая гладить Данилкину голову и мурлыкать:       - Холосый, бедный, холосый...       ... Так у нас появился друг.       Кстати, с тех самых пор я пользуюсь таким же методом, уговаривая свою вторую половинку. Действует безотказно!