Горе-доктор

      — Макс, ты снова в халате потянешься? — подошла ко мне подруга Лерочка — длинноволосая шатенка, стройная и красивая. — Ох! Когда-нибудь нарвешься, — засмеялась она.       — Лер, не каркай, — нахмурился я в ответ. — Меня и так уже достало раз в три дня мотаться в другой корпус на дополнительную пару, пока вы тут прохлаждаетесь.       — Кто ж тебе виноват, что ты у нас такой умный и ответственный, — пожала плечами девушка. — Ты же староста, вот и напитывайся информацией, потом нам и расскажешь.       — Между прочим, был уговор, что на эту дополнялку будут ездить трое, чтобы конспекты успели переписать все, а тут... — я развел руки в стороны. — Как всегда, отдуваюсь я один.       — Макс, ты ж понимаешь, что из всех троих только у тебя красивый каллиграфический почерк, к тому же зачем переписывать всем лекции, если их можно отксерить, — пожала плечами Лера, а я скривился.       — Лер, я сколько раз тебя просил не говорить это слово. От-ксе-ро-ко-пи-ро-вать, — по слогам произнес я, поправляя подругу. Потом махнул рукой, понимая, что мои потуги бессмысленны, ей как горохом об стенку. — Ладно, я поехал, а то не успею. Давай, — махнул я ей рукой, хватая свою сумку.       Я учусь в медицинском университете. Иногда езжу в соседний корпус прямо в халате, дабы не терять время, так как перерывы между парами очень маленькие. А мне надо успеть на одно дополнительное занятие, на котором начитывают необходимый материал для сдачи экзаменов. Преподаватели, понимая загруженность, разрешили трем людям из группы присутствовать на нем, потом просто раздавая всем конспект.       В такие моменты, когда в халате еду в автобусе, я молюсь, чтобы никому не стало плохо, ибо знаю, что растеряюсь и ничем помочь не смогу. Я с детства немного стеснительный с незнакомыми людьми. Да-да, очень часто мне задают вопрос: как же я людей лечить буду, если так смущаюсь? А вот не знаю. Но надеюсь, к тому моменту, как закончу институт, может пообвыкнусь немного и притрусь, ведь у нас практика уже через пару месяцев. Как-никак, пятый курс уже.       В автобусе, как ни странно, народа сегодня было мало. Я облегченно вздохнул, прислонившись к поручню в задней части автобуса. Повернувшись к салону спиной, стал смотреть в окно, мечтая о том, чтобы и сегодня обошлось без приключений. Когда оставалась одна остановка, я вздрогнул от крика в салоне:       — Ой! Божечки! Да что ж это? Да как же это? Парню плохо стало, сомлел. Дохтур! Дохтур!       Меня по плечу постучали, а я и развернуться-то толком не мог, ноги сразу стали ватными, душа ушла в пятки, сердце вот-вот готово было выскочить из груди. Но стоять как истукан — было не выходом. Пришлось брать себя в руки и приблизиться к парню, которого уже усадили на сиденье, кто-то брызгал на него водой.       Приблизившись, заметил бледного юношу с прикрытыми глазами, под которыми залегли огромные мешки. Хм, тут скорее два варианта: или недосып, или недоедание. Как следствие — голодный обморок. Для профилактики пощупал пульс, достал бутылку с водой из своей сумки, так как в такую жару без нее никуда, приложил к губам парня, аккуратно придерживая его голову. Он машинально сделал глоток, с трудом открывая глаза.       — Ты как? — поинтересовался я, помогая тому сесть ровнее. — Когда последний раз ел? — тут же задал вопрос, чтобы подтвердить догадку.       — Эм? Не помню... Вчера... наверное... — заплетающимся языком произнес он, пытаясь сфокусировать на мне взгляд своих карих глаз.       — Ясно, как я и предполагал, — скорее сам себе, чем кому-то, озвучил я. — Ты сейчас сильно торопишься? — вдруг спросил я, так как отпускать парня в таком состоянии совсем не хотелось.       — Нет, у меня выходной, — выдохнул тот, постепенно приходя в себя и делая еще глоток воды.       — Тогда пойдем, — потянул я его за руку, он безропотно повиновался. Я даже удивился, это ж как и кто его так замордовал, что он совсем неживой?       Выйдя на остановке, мы дошли до института, я достал пакет с обедом, который обычно собираю сам, а еще и одногруппники стараются, ведь пока я мотаюсь на дополнительные, они обедают — несправедливо, вот и кидают мне в сумку чего-нибудь наперекусить по дороге. Усадив парня на скамейку под одной из елей, которые росли вокруг корпуса, предложил ему пока перекусить и дождаться меня. Тот удивленно кивнул. Потом до него дошло, и он попытался подскочить и вернуть мне обед.       — А ты сам? Голодным будешь? — нахмурился он.       — Я не хочу, — отмахнулся я. Еще бы, так переволновался, что мне явно было не до еды. — А тебе надо подкрепиться, иначе свалишься по дороге.       Сказав это, помчался на пару, так как звонок уже прозвенел. И только забежав в аудиторию, на миг задумался: а зачем я сказал ему ждать меня? Это ж надо, так переклинило. Совершенно незнакомого человека притащил с собой, еще и обязал к ожиданию. Лишь бы он там снова не свалился.       Всю пару просидел как на иголках. А когда прозвенел звонок, первый выскочил из аудитории и помчался проверять, на месте ли тот юноша. Как оказалось, он все еще сидел на той лавочке, где я его и оставил. На щеках появился румянец, каштановые волосы растрепались, он сидел, подняв голову к небу, и не то на облака любовался, не то ворон считал. Но вид у него был задумчивый. Во время нашей недолгой беседы парень все время отводил глаза, словно чего-то боялся. Странно. Неужели его так смутил этот небольшой конфуз? Но в такую жару это и немудрено, любой может сознание потерять. Тогда что это с ним? Такое чувство, будто он избегает моего взгляда. Зачем тогда вообще дожидался?       — Ну как, пришел в себя? — сев рядом с юношей, поинтересовался у него, тот согласно кивнул.       — Ага, уже намного лучше. Спасибо, — довольная улыбка осветила его лицо. — Но теперь с меня обед.       — Да, брось, — отмахнулся я. — Лучше скажи, почему не питаешься нормально? — задал я вопрос, который волновал меня больше всего.       — Ох! Это из-за трехлетней племянницы. Ее оставили со мной на неделю, думал, с ума сойду. Это просто монстр, а не ребенок, она меня замотала, замордовала, я и поесть-то забывал, следя за тем, чтоб она куда не влезла, — объяснил он.       — А ее ты хоть кормил? — вдруг с тревогой спросил я.       — А то, попробовал бы я ее не покормить... Слопали б меня, я ж говорю — монстр, — ответил юноша. А потом без всякого перехода протянул руку: — Меня Жека зовут.       — Макс, — улыбнулся в ответ, пожимая его конечность. — Я рад, что с тобой все хорошо, а сейчас мне пора на пары.       — Оставь свой номер, с меня ж причитается. Забыл? — доставая телефон, с улыбкой проговорил Жека. Я хотел было отказаться, а потом подумал, почему бы и нет. Юноша веселый, мы, может быть, станем друзьями.       Продиктовав номер, махнул рукой на прощание и помчался на автобус.       Прошел месяц...       Я уже и забыл о том случае, замотался-закрутился, началась сессия, мне было не до размышлений и не до воспоминаний. А однажды вечером раздался звонок мобильного. Номер оказался незнакомым. Пожав плечами, я нажал на кнопку вызова. Оттуда раздался мужской голос:       — Максим?       — А вы кому-то другому набирали? — ехидно поинтересовался в ответ. Потом, услышав вздох на том конце, добавил: — С утра еще им был. Чего надо? И кто это? — я был раздражен, так как остался последний экзамен, который совершенно не желал учиться и усваиваться в голове, а меня оторвали.       — Вы не могли бы приехать и забрать своего друга? — попросили меня, отчего я завис, не понимая, чего от меня хотят.       — Куда приехать и какого друга? — переспросил у собеседника.       — Говорит, его Жека зовут, — ответил мне юноша. — А приехать... — на миг он замолчал, но потом продолжил: — Пересечение Ленина и Рокоссовского.       Я попытался включить мозг, чтобы вспомнить, что за Жека и что он забыл практически за городом. Что-то мелькало в голове, но что... Ладно, на месте разберемся, я решил все-таки поехать, моя ответственность когда-нибудь меня погубит.       — Сейчас буду, — выдал я, отключаясь.       Вызвав такси, отправился туда, куда указали. Подъезжая к месту, с ужасом увидел стоящую на обочине фуру и валяющийся неподалеку мотоцикл. Что ж тут произошло? У меня едва сердце в пятки не ушло. Остановившись около места аварии, возле которого попросил водителя меня подождать, быстро выскочил и побежал к троим парням, что-то бурно обсуждающим. Четвертый сидел прямо на асфальте, держась за голову. Один из парней вдруг склонился над сидящим и потряс того за плечо, но эффекта было ноль. Я подошел ближе. Заметив меня, тот, кто пытался привести юношу в чувство, спросил:       — Это вы Макс? — мне осталось только кивнуть. — Вот, его надо увезти отсюда до приезда полиции.       Я пригляделся, не понимая, почему этим должен заниматься я. О! Так это тот самый пострадавший из автобуса. Только странно, что именно меня попросили за ним приехать. Ладно, потом разберемся. Слегка растолкав парня, удостоился его идиотской улыбки, помог подняться, чтобы направиться к машине. По дороге он несколько раз схватил меня за задницу, - тоже мне, опору, блин, нашел - нес какую-то ахинею о том, что уже давно в меня влюблен, а я такой черствый сухарь, что ничего дальше своего носа не вижу, и вообще я застенчивый сноб, который не желает понимать людей. Хм, сноб и застенчивый... Одно с другим не вяжется, ну да ладно, ему-то со стороны виднее. Может, и такое бывает?       Всю эту ахинею я слушал вполуха, понимая, что это всего лишь пьяный бред, хотя, что самое странное, спиртным от него не пахло, но и ран как таковых видно не было, и завтра он ничего не вспомнит. Хотя какое-то непонятное чувство грызло изнутри. Мне еще никогда не признавались в любви, к тому же парни. Неприятно не было, но вот не по себе сразу стало. Необычно. Непривычно. Непонятно.       Решив со всем разобраться позже, я дотащил Жеку до такси, усадил и назвал свой адрес. Приехав домой, рассчитался, с трудом выгрузил уже почти засыпающее тело из машины, и фактически волоком потащил в квартиру. Сгрузив на кровать, снял с него обувь, злясь на то, что мне еще и за этой пьянью ухаживать. Хотя тут же мое второе «Я» дало ощутимый подзатыльник. Человек в аварию попал, а я его пьянью называю. Но по расширенным зрачкам и по тому, что на теле не было ни единой раны, я все-таки засомневался в том, что это последствия шока. Да и попросили увезти именно его. К тому же ту ахинею, что он нес, трезвый человек никогда не скажет. Я решил на всякий случай досконально обследовать тело на предмет повреждений. Стал стягивать штаны и футболку. И тут...       Меня внезапно схватили в охапку и повалили на кровать, резко, сильно, со всей страстью впиваясь в губы. Сначала я растерялся от такого напора еще пару минут назад безвольного тела. Потом стал вырываться, особенно когда его рука легла на ширинку джинсов, расстегивая ее и извлекая на свободу мой член.       — М-м-м... Пре... пф-кр... рати, — с трудом вырываясь из плена губ, зашипел я.       Но вместо этого, Жека резко спустился вниз и... меня чуть Кондратий не хватил, когда меня удостоили умопомрачительного минета, во время которого, я только и мог, что стонать и выгибаться, хватаясь за покрывало, стягивая его, то за голову юноши, натягивая его на себя, но стараясь делать это не слишком сильно.       А потом, испытав море, нет, даже океан эмоций, мне уже и анализировать не хотелось происходящее. Я решил обо всем подумать утром. К тому же Жека, отвернувшись, уже посапывал.       Утром я проснулся оттого, что меня трясли за плечо. Нехотя открыв глаза, удивился, что еще темно, а меня уже кто-то будит. Вдруг осознание вчерашнего лавиной обрушилось на меня. Хорошо, что в темноте не видно, как я покраснел. Но теперь я лежал и думал, как же мне в глаза-то парню смотреть? Мне было реально не по себе оттого, что минет мне делал парень, к тому же едва знакомый.       — Макс, ну, Макс! — продолжал тормошить меня Жека. — А как я у тебя оказался? И где Славка?       — А ты что, ничего не помнишь? — тут же сел на кровати я, пытаясь рассмотреть своего гостя.       — Помню только, что мы что-то курили, убойная дрянь оказалась, а потом нам приспичило со Славкой прокатиться на байке. А дальше, все как в тумане. Свет, очень и очень яркий, скрежет... все, больше ничего не помню, — последние слова Жека прошептал, и тут же с волнением и тревогой спросил: — Мы что, в аварию попали? Что с ним?       — Все нормально, — быстро успокоил его я. — Когда тебя забирал, он был жив и относительно здоров, особых повреждений я не увидел, еще и тебя пытался в чувства привести, — пояснил я, потом добавил: — Он остался ждать полицию, а я тебя забрал и уехал.       — Фух! Надо ему позвонить и узнать, как там и что, — буркнул тот облегченно, склоняясь над кроватью, чтобы нашарить свои джинсы, в которых, видимо, был телефон.       — Рехнулся? — рыкнул я. — На время ты смотрел? Дай поспать человеку, наверняка он вымотался со всеми этими дрязгами.       — Упс... — тут же выпрямившись, сел на кровати юноша. — Точно, я и не подумал о времени.       Оставшийся час до времени моего подъема мы проговорили обо всем и ни о чем. Жека немного рассказал о себе, о своих увлечениях, работе, семье. Я слушал и поражался, насколько можно в ярких красках рассказать обо всем так, что остается ощущение, будто знаешь этого человека всю жизнь.       А утром мы снова разошлись. Я отправился на экзамен, а Жека на работу. Но с этого дня мы стали созваниваться и встречаться почти каждый день. Он мне помог устроиться на оплачиваемую практику, за что я был ему безмерно благодарен, мы иногда ходили в клуб, даже пару раз заваливались в кинотеатр.       Но через пару месяцев, в течение которых в мыслях то и дело всплывал тот момент с минетом, отчего я места себе не находил, я стал замечать, что Жека становится все дерганнее и мрачнее. Его улыбки стали натянутыми, фразы обрывочными. Несколько раз я пытался завести разговор о том, что с ним происходит, но он только отмахивался, отговариваясь тем, что все нормально, скоро утрясется, но... становился нервнее с каждым днем.       В один из дней произошел взрыв...       Я возвращался с практики, по дороге встретив Леру. Девушка обрадовалась и потащила меня в близлежащее кафе, чтобы узнать, как у меня дела и поделиться радостью, что она выходит замуж. Я искренне порадовался за подругу, мы час говорили о впечатлениях о практике, она рассказывала, какой чудесный у нее жених, а потом ей позвонили. Чмокнув меня в щеку по старой привычке, Лерочка попрощалась и убежала. А я, полный позитива от общения с подругой, с отличным настроением вышел из кафе и отправился домой. Всю дорогу было неприятное ощущение, что меня кто-то сверлит взглядом. Пару раз обернувшись, никого не заметил.       — Паранойя, наверное, — сам себя успокаивая, произнес вслух, непроизвольно ускоряя шаг. А стоило мне подойти к квартире, как меня вдруг резко схватили со спины и приложили об стену.       На меня смотрели полные бешенства глаза Жеки. Казалось, у него сейчас пар из ушей пойдет от злости. И чего это на него нашло? Вроде ПМС только у девушек бывает, а тут... Чего-то я не понимаю.       — Почему ты мне не сказал, что с телкой встречаешься? — зло зашипел он.       — Лера не телка, — поправил я. — И мы не встречаемся, — уже захрипел, так как меня начали душить. — Она просто... моя... подр... — я даже не договорил, закашлявшись. Вот же идиот. Никак ревновать вздумал? Совсем рехнулся товарищ.       Вытащив из моих рук ключи, Жека открыл квартиру и фактически запихнул меня туда. Не успел я возмутиться таким действиям, как меня тут же прижали к себе и начали целовать. Сначала я опешил, потом попытался оттолкнуть. Но разве можно оттолкнуть скалу?       Разорвав поцелуй, Жека уже просто грустно посмотрел на меня и произнес:       — Я столько времени наблюдал за тобой, не зная, как подойти и познакомиться, сам на себя злился, не понимая, что со мной происходит. Тот случай вознес меня на небо от радости, когда я, наконец, смог познакомиться с тобой. А потом... я просто не мог придумать причину позвонить. И вот сейчас... ты снова ускользаешь.       — Жека, но я не гей, — попытался мягко объяснить я, но тут же в голове снова возникла та ночь, и я с ужасом начал осознавать, что мне ведь было приятно, несмотря на то, что он парень.       — Я тоже им никогда не был, — опустил голову парень. — А вот так бывает, увидел и пропал.       После этого разговора были еще несколько месяцев мучений, раздумий, притираний, ссор, попыток сбежать от самого себя, но...       Жека умеет быть терпеливым, он всячески меня поддерживал все это время, помогал, мягко подталкивал, пока в какой-то момент и я, так же как и он, не осознал, что именно этот парень мне нужен и никто другой.