Moral Penetration

Последние недели для Тойе Татсуо были на редкость неудачными. Эксперименты не проходили так, как следует, вместо полноценных членов Морфина выходило все больше не способных ни на что овощей с кашей вместо мозгов. Да еще и Сей стал ощутимо сдавать. Но самым ужасным в этой ситуации было то, что голова Тойе была забита вовсе не тем, как быстро решить сложившиеся проблемы. О нет, в его мыслях прочно обосновался небезызвестный глава Мидориджимской полиции, причем в самых развратных позах. После памятного вечера Акушима больше с ним не связывался, что уязвляло самолюбие господина Тойе. К концу третьей недели отговорки, которыми утешал себя мужчина, про «плотный рабочий график» и «у него просто нет времени» почти перестали действовать. Татсуо откровенно бесился и срывал свой гнев на тех, кому не посчастливилось попасться ему под руку. «А может быть, я просто ужасный любовник? - от этой мысли было особенно плохо и хотелось выть. - Старый скорострел!» Вызвав к себе одного из альф, Тойе смерил его изучающим взглядом, прежде чем задать вопрос. – Скажи мне, я хороший любовник? – Конечно, Хозяин, вы неподражаемы, – без запинки выдал робот, продолжая сдержанно и доброжелательно улыбаться. – А теперь честно. Клянусь, что не буду наказывать тебя, каким бы ни был ответ, – подобострастие – не то, что было ему сейчас нужно. На этот раз Альфа задумался дольше, чем на пару секунд. В его процессоре явно происходили какие-то сложные вычисления. Но через некоторое время лицо его вновь просветлело. – Вы просто ужасны, Хозяин. Заботитесь лишь о своем удовольствии, никогда не можете поймать нужный темп, да и хватает вашей выдержки лишь минут на десять. Размер у вас, конечно, не маленький, но… – Достаточно! – чуть сорвавшимся голосом прервал его мужчина. Это было настоящей катастрофой. «Вот так живешь сорок три года и в один прекрасный день узнаешь от собственного робота, что ты дерьмо в постели». Ему хотелось сползти куда-то под свой рабочий стол и тихо убиваться. Его самые ужасные предположения подтвердились. – Спасибо за искренность. Можешь идти. Как только Альфа вышел, тотчас же был отдан приказ о форматировании его памяти. Найти информацию об Акушиме было легко, личные данные сотрудников хранились на сервере полицейского отделения Мидориджимы, система защиты которого была до печального жалкой. Не удивительно, что хакерам регулярно удавалось срывать планы полиции. Но Тойе нужен был всего лишь его домашний адрес. Деятельная натура главы корпорации требовала немедленно найти Акушиму и поговорить по душам, но искать этого полицейского в разгар рабочего дня было неудачной затеей, поэтому визит пришлось отложить на вечер. Время тянулось, как жвачка, прилипшая к подошве ботинка, но как бы медленно оно ни шло, час икс все равно наступил. Машина покинула пределы Платиновой Тюрьмы и послушно ехала по вбитому в навигатор адресу. Татсуо пару лет лично не посещал Мидориджиму, но там мало что поменялось. Все тот же грязный, сумбурный, раздражающий муравейник. Единственный плюс – пробок на дороге не было. Местные предпочитали ходить пешком, а на его автомобиль косились с подозрением. Бросив машину в полуквартале от дома Акушимы, в единственном месте, где нашлась парковка, он отправился дальше на своих двоих. Вечер был прохладным, Татсуо поглубже натянул капюшон черной толстовки. Без привычного костюма тройки мужчина чувствовал себя неуютно, но чем меньше внимания он привлечет, тем лучше. Многие жители города спят и видят, как бы его убить и вернуть себе власть над островом. Акушима жил в типичном многоквартирном доме, каких тут сотни, невысоком, буквально сросшемся со своими соседями балконами и крышами. Пройдя по хитросплетению коридоров, периодически морща нос от неприятных запахов, доносившихся из некоторых квартир, он наконец нашел нужную ему дверь. Она была простая, металлическая, с облупившейся серебристой краской и криво приклеенным номером. Тойе поднес палец к звонку и замер в нерешительности. Заготовленная извинительная речь вертелась на языке. Поборов секундную слабость, он вдавил плоскую кнопку и внутри квартиры раздался мерзкий писк. И больше никаких звуков не последовало. «Еще не вернулся домой? Но я сверился с его расписанием, ночной смены быть не должно!» – Тойе озадаченно нахмурился. Возвращаться ни с чем после проделанного пути было бы очень обидно, поэтому он решил подождать полчаса. Сидя на грязном бетонном полу перед дверью Акушимы, Тойе чувствовал себя глупо. «Что я вообще тут делаю? Надо было просто приказать привести его. Захотел погеройствовать и придти сам? Хочешь увидеть, как он живет?» Занятие самокопанием не было для него характерным, но делать все равно было больше нечего. Разве что смотреть в потолок с живописными разводами и пятнами черной плесени. – Э, шпана! Ты че у моей квартиры забыл, урод?! ПОСАЖУ, АРЕСТУЮ! Крик заставил Тойе резко подскочить. Голос, усиленный мегафоном, терзал чувствительный слух, но его сложно было спутать с чьим-то другим. – Тише, тише, это всего лишь я, – Татсуо медленно, не делая резких движений, стянул с головы капюшон. – Тойе?! – Акушима позабыл отнять мегафон от лица и его удивленный возглас вышел очень громким. Сам поражаясь своей прыткости, Тойе одним движением подскочил к Акушиме и зажал ему рот ладонью. – Хочешь, чтобы вся Мидориджима знала, что я здесь? – прошипел Татсуо. Не то чтобы он боялся нападения, скрэп, если что, поможет, но хотелось бы избежать такой лишней траты времени и сил. Акушима понятливо кивнул и губы под ладонью сложились в кривую усмешку. – Давай поговорим в квартире. Будь радушным хозяином и впусти меня наконец. Он аккуратно отнял ладонь от лица полицейского. – Хорошо, – Акушима вытащил из кармана связку ключей и, подойдя к двери, открыл ее. – Сам Тойе мой гость, с ума бы не сойти. Квартира была не больше кладовки и не блистала порядком. Было видно, что сюда приходят редко, и то только для того, чтобы поспать, да вымыться и сменить одежду. В руках у Акушимы был небольшой пакет с эмблемой супермаркета, который Тойе видел на пути сюда. – Проходи, можешь сесть на диван, только скинь оттуда папки со старыми делами. Старый просевший диван не вызывал доверия, но все же лучше, чем на полу. – Кофе будешь? Еще есть пиво, но, думаю, по сравнению с тем, что продают в ПТ, оно покажется тебе мочой. – Да, от кофе не откажусь, – вежливо ответил Тойе. Сама ситуация была какой-то неловкой, нестандартной, неправильной. Это понимали оба. – Так зачем пожаловал в мою скромную обитель? – поставив чайник на газовую плитку, Акушима повернулся и, не мигая, уставился на Тойе. Он выглядел еще более уставшим, чем три недели назад. Глубокие тени залегли под глазами, а щеки, кажется, впали еще сильнее. «Не спит, не ест толком. А еще говорят, что я трудоголик, женатый на работе…» – Я хотел извиниться… – Ты? Извиниться? – его глаза картинно округлились. – Ну надо же. И за что, интересно? – Ну, в тот раз, когда ты пришел, – вся заготовленная тщательно выверенная речь испарилась из памяти, и слова приходилось судорожно подбирать прямо на ходу. Тяжелый взгляд темных глаз ничуть в этом не помогал. – Наверное, я был недостаточно умел, – фраза выдавливалась через силу и мучительно болезненно, – но я хочу, чтобы ты дал мне еще один шанс! Совсем не так он хотел закончить свою пламенную речь, но все и так пошло не по плану с самого начала. Не стоило удивляться, что и реакция Акушимы стала неожиданностью. Тот затрясся от смеха, изредка задушено всхлипывая. – Тойе Татсуо, – взрыв смеха, – так ты подумал… Ой, не могу! Пока Акушима хохотал, лицо Тойе покрывалось неровными красными пятнами, а руки до побелевших костяшек вцеплялись в край толстовки. Отсмеявшись, он подошел к Тацуо и решительно сел к нему на колени. – Делаю официальное заявление, что глава корпорации Тойе – идиот. Тацуо хотел было оспорить это утверждение, но только открыл рот, как его тут же заткнули самым проверенным способом – поцелуем. Тонкие твердые губы и привкус дешевого табака. Наилучшее из возможных сочетаний, по которому Тойе уже три недели как скучал. Фантазии и неудовлетворенное желание, что копилось за это время, нашли выход и моментально раскалили кровь и обострили все чувства. Хотелось подмять под себя это тонкокостное, но сильное тело, и сорвать к чертям одежду. Но это было бы то, что он делал всегда, а значит было изначально проигрышным вариантом. Пока Акушима языком настойчиво и яростно насиловал его рот, Тойе обдумывал свой дальнейший план. «Любовь – это ведь та же торговля. Какое мне сделать предложение, которое будет востребовано у целевой аудитории?» Руки Акушимы наощупь нашли молнию на толстовке и расстегнули ее одним движением. «В прошлый раз был представлен товар “Вставить быстрее пока не кончил”, но он был низкого качества…» – Ого, – Акушима провел теплыми чуть шершавыми ладонями по голой коже груди и живота, вызывая волну приятных мурашек. – А ты, смотрю, подготовился. В этот раз всего один слой одежды! Скажи, что ты еще и трусы не надел и смазку захватил? Акушима язвил всегда, когда не кричал, а кричал все то время, когда не язвил. «Что ему предложить? Кажется, единственная возможная опция – это “Возьми меня здесь и сейчас"». Тойе сглотнул вставший в горле комок и вытянул из кармана тюбик смазки. Взгляд Акушимы в тот момент был бесценен. – Я правильно понимаю намеки, ты, извращенец престарелый, хочешь, чтобы я… – Да! – Что, правда что ли? Это не какая-нибудь шутка, которую нам, черни, не дано понять? – Ты же знаешь, у меня с юмором не очень, – Тойе и вправду было не до смеха. Его булки сжимались от одной мысли, что между ними будут что-то совать. – Ну ниху… Тойе понял, что пока Акушима будет болтать, он успеет сто раз малодушно испугаться и передумать. Поэтому настала его очередь затыкать болтливого полицейского. «Это лучший вариант», – напомнил он себе и отбросил сомнения, пока они окончательно не сломили его волю. Избавлять Акушиму от одежды было сплошным удовольствием. Белая, долгие годы не видавшая солнца кожа так и напрашивалась оставить на ней парочку красных меток. Одну на шее рядом с выступающим кадыком. Чуть ниже на точеной ключице. Широко лизнуть темный кружок соска и обязательно прихватить зубами. Шипение и сдавленная ругань сверху ничего не значат, Тойе помнит, что раньше Акушиме нравилось, когда он делал именно так. Кожа на вкус солоноватая и терпкая, источающая ненавязчивый запах одеколона и пота. Абсолютно мужской, зрелый запах. Но Тойе он нравился. Диван обиженно скрипнул всеми своими старыми пружинами, когда на его со всей дури навалились двое взрослых мужиков, но стоически выдержал вес. – Хера-се ты тяжелый! Раздавишь же, – прохрипел Акушима, но, вопреки своим словам, потерся каменно твердым членом о живот Тойе. В прошлый раз Тацуо так и не решился исследовать его губами и языком, но в этот раз он принялся делать это со всей тщательностью. Опыт в древнем искусстве минета у него был совсем небольшой, да и с тех пор минуло пару десятилетий. Он помнил, что надо обхватить губами так, чтобы не задевать зубами нежную бархатистую кожу. Что надо не забывать работать языком и втягивать так глубоко, как можешь. Что в процессе можно стонать, ведь вибрации твоего горла и языка сделают партнеру лишь приятно. Все это и еще некоторые детали он вспоминал на практике. Акушима был как всегда поразительно тих в постели. «Ну хрен ли ты орешь постоянно, а как доходит до секса, стона не дождешься?». Но, хоть его любовник и был молчалив, Татсуо мог легко догадаться, что его действия воспринимаются более чем благосклонно, по совершенно пьяному взгляду и частому сбившемуся дыханию. Акушима протянул руки и зарылся пальцами в тщательно уложенную прическу, безнадежно разрушая ее. – Черт, глубже! – вырвалось у Акушимы, и он с силой надавил на затылок, заставляя Тойе заглотить член до основания и уткнуться носом в короткие темные волосы на лобке. Горло немилосердно жгло, подступал рвотный рефлекс, а на глазах выступили слезы. Он попытался сглотнуть и горло сжалось вокруг горячего органа. – Охеренно, – Акушима все же застонал и судорожно дернул бедрами. – Блять. Вот чего Тойе точно не хотелось, так это чтоб ему спустили в горло, поэтому он с силой вырвался, едва не оставив в цепких пальцах клок волос. – Куда, э?! – Акушима возмущенно завопил. – Челюсть болит уже, – отмахнулся Тойе. Она и правда ныла так, что даже разговаривать было удовольствием ниже среднего. На самом деле, он мог бы еще немного потерпеть, потому что Акушима, потерявший контроль, был невероятен, но это бы значило отступить от плана. А Тойе Татсуо привык исполнять задуманное. Нашарив на полу рядом с кроватью тюбик смазки, он зубами сорвал яркую этикетку, обещающую анестетический эффект и легкое скольжение. Выдавив на ладонь немного прозрачного геля, он провел рукой между ягодиц. А оставшееся растер по члену Акушимы, который все это время наблюдал за ним гипнотизирующим взглядом. – Черт, а ты и правда не шутил… – Акушима, кажется, до последнего не верил, что Тойе действительно собирается подставить зад. Ну не вязался у него этот надменный зараза с образом пассива. Да и в студенческие годы Акушиме так и не довелось хоть разочек поменяться с ним ролями. И вот, спустя n-ное количество лет, дождался. Ему хотелось сказать кучу едких замечаний и подколок, в конце концов, когда еще представится возможность немного поиздеваться над правителем всея ПТ, но Акушима сдержал этот порыв. Не дайте боги, Тойе взбрыкнет и передумает. Это будет облом всей его долгой, безрадостной, наполненной работой, сигаретами и тупыми подростками жизни. Тойе переместился выше и сел к нему на живот. Выгнувшись, он нащупал рукой влажный от слюны и смазки член и приставил его прямо к своему отверстию. Проделано это все было с невозмутимым выражением лица, но Акушима все равно на всякий случай переспросил: – А ты, ну, это, – кажется, вся кровь от мозга прилила к члену, потому что соображать было очень сложно. – Подготовился? – Да, – Тойе сосредоточенно кивнул и подался бедрами назад. И нихрена, член уперся в сжатый сфинктер и не продвинулся дальше. Но Тойе с истинно ослиным упорством пытался пропихнуть его внутрь, при этом сохраняя каменное лицо. Когда Акушима уже хотел прекратить это безобразие и сделать все как надо сам, Тое все же смог запихнуть в себя головку члена и взвыл дурным голосом. – Идиот, ты же сказал, что подготовился! – в свою очередь заорал на него Акушима, чей член был словно в тисках. – Каким местом ты, еб твою мать, готовился?! – Морально готовился, – просипел Тойе, рвано дыша и не решаясь показать лицо. – Да посрать на твою моральную готовность, – все больше свирепел Акушима, – жопу надо было готовить! Я же тебя буду трахать не в твой чертов внутренний мир! – Больно, очень, – еще более жалобно простонал Татсуо. – Помоги вытащить. Акушима, тяжело вздохнув, потянул бедолагу на себя и наконец-то освободил свой пострадавший от глупости орган из плена. – Вот же придурок. Тебе точно сорок три, а не шестнадцать?! Пальцами надо сначала растягивать, а потом уже геройствовать, – Акушима спихнул с себя Тойе и переполз, чтобы посмотреть, не порвал ли тот свой девственный, как выяснилось в процессе, зад. Тойе лежал на животе молча и не сопротивляясь, и когда Акушима попросил, даже поднял бедра, чтобы предоставить лучший обзор. Сам вход покраснел, но крови не было, что успокаивало. – Расслабься, все там у тебя в порядке! Акушима смотрел на приподнятый зад с крепкими ягодицами, широкую спину и темные растрёпанные волосы. «Ну до чего же дурной, – подумал полицейский. – Нельзя что ли было сказать. “О, мой милый Акушима, я берег свою задницу исключительно для тебя”. Ведет себя как пацан, а я ведь на пять лет его младше!» Но при том, что эта недостойная зрелого человека выходка взбесила его, Акушима все равно чувствовал себя польщенным, ведь Тойе пришел к нему сам, спустился со своего овального Олимпа и буквально предложил себя. Это о чем-то, да говорило. – Эй, ты там живой? – затянувшееся тягостное молчание было смущающим. – Вот во всем в жизни успеха добился, а в сексе какой-то полный провал, как выяснилось, – пробормотал глава небезызвестной корпорации, уткнувшись в обивку дивана. – Ну, здравствуй, запоздавший кризис среднего возраста, – хохотнул Акушима. – Да не переживай ты так, вот сейчас тебе ликбез по анальному сексу для пассивов устроим и все на лад пойдет. Татсуо повернулся на спину, наконец перестав изображать вселенское горе. – Шоу должно продолжаться, – заявил он с самым серьезным видом. Нос его подозрительно краснел, но глаза были сухими. – Другое дело! Только перевернись обратно, так удобнее будет. Покрыв указательный палец смазкой, Акушима обвел им покрасневшее отверстие и аккуратно ввел его внутрь. Тойе, зашипев что-то про анестетический эффект и то, что нельзя верить рекламе, впился зубами в руку, чтобы не закричать. – Вот не был бы придурком, так больно бы не было. Теперь терпи, скоро лучше будет. – А знаешь что, Татсуо, – Акушима редко обращался к нему по имени, поэтому Тойе сразу насторожился. – Я передумал, переворачивайся на спину и раздвинь ноги пошире. Тойе уже было все равно, в каком положении находиться. Из своего горького опыта он понял, что пассивом быть плохо, в какую бы позу ты не скрючился. Потому что боль в заднице – это боль в заднице, и легче выиграть у Усуи в шахматы, чем спрятаться от нее. Но он покорно подчинился и приготовился к новой пытке. «Морально подготовился», – мысленно прокомментировал он. Акушима вновь вогнал свой палец, терзая несчастную мышцу, которая просто выполняла свою обычную функцию. – Простату хоть что ли отыщи, она там на верхней стенке, – взмолился Тойе. – Ты вообще молчи. Не заслужил мне советы давать, – огрызнулся полицейский. Неожиданно стало лучше. Это произошло ровно в тот момент, когда Акушима вобрал в рот его опавший от всех этих переживаний член. Ласка спереди была намного более приятной, а главное безболезненной и привычной. Знакомые ощущения невольно заставили его мышцы расслабиться, облегчая проникновение. Но добавление второго пальца он заметил, как и третьего. Изнутри распирало и это было в каком-то извращенном роде приятно, но и больно до одури. «Кажется, я там что-то все-таки повредил, – подумал Тойе. – Зря упрямился. Сейчас, может быть, вообще бы кайфовал…» Зато у Акушимы был классный рот. Смотреть, как эти тонкие, вечно презрительно искривленные губы, влажно поблескивая, плотно скользят по его члену, для Тойе было едва ли не более сильным ощущением, чем сам минет. – Аку… – перерыв на то, чтобы вдохнуть немного воздуха, прежде чем снова забыть, как дышать, - шима. Еще немного и я опять выстрелю, так что не томи! – Сам напросился, потом не ной. Подушки под рукой не нашлось, поэтому Акушима просунул ему под поясницу какую-то пухлую бумажную папку, наверняка полную каких-нибудь фоток трупов с места преступления и прочих дел рук Морфина. Член был намного более серьезным испытанием, чем пальцы, но Тойе терпел. Проникновение головки было особенно неприятным, но когда Акушима вошел до основания, стало легче. С надеждой, что все его мучения были не напрасны, он открыл глаза, чтобы взглянуть на лицо своего любовника. Акушима был прекрасен. Даже если бы Тойе увидел это лицо впервые в жизни, то это мнение бы не изменилось. Острые скулы едва заметно, но покраснели, пряди волос прилипли к взмокшему лбу, а взгляд темных глаз был безумно ярким и живым. «Может у него тоже скрэп, как у Сея», – промелькнула в затуманенном мозге шальная мысль. Поддавшись секундному порыву, Тойе обнял Акушиму за шею и поцеловал. Губы были горьковато-солеными от предэякулята и припухшими. Их хотелось всасывать и грубо кусать, чтобы они стали темно красными. Вспомнив, что эти губы вытворяли с его членом, Тойе тихо застонал Акушиме в рот. Услышать ответный хриплый стон было восхитительно. Голос Акушимы был как всегда громкий, но стон вышел низким, гортанным. Этот звук ударил по и так напряженным до предела нервам и едва не заставил Тойе кончить. Лишь чудом ему удалось удержаться на краю. – Блять, Тойе! Ты понимаешь, что я еще с универа мечтал тебя трахнуть?! – прошептал Акушима. – Ботаник ты пришибленный. Шепчущий Акушима для Тойе, впрочем, наверное, как и для всех жителей Мидориджимы, был чем-то из ряда фантастики. Тойе хотел бы ответить что-то, но тут Акушима резко двинулся, почти выходя, а потом вновь вогнал на полную длину. Уверенные плавные толчки следовали один за другим в убийственно медленном ритме. Тойе чувствовал каждый сантиметр члена, проникающего в его тело, задница ныла и обещала страдания в будущем, но боль казалась досадной мелочью по сравнению с остальной гаммой ощущений и эмоций. Стоны Акушимы раз за разом выворачивали душу, оставляя ее оголенной, а руки, казалось, были везде, ощупывая, сжимая и лаская. Потяжелевший налитый кровью член Тойе терся между телами, пачкая выступившей смазкой животы. Татсуо выгнулся дугой, лишь бы еще немного усилить это трение. Акушима положил руку на его член, но вместо ожидаемой ласки ощутимо сжал у основания. – Кончишь, когда я скажу! – прорычал он в губы Тойе, начиная толкаться в рваном бешеном ритме. Стон застрял где-то в горле, а легкие горели. Слишком сильны были ощущения. Татсуо обхватил ногами талию Акушимы и сам подался вперед. Такая инициатива лишь раззадорила обоих. Акушима буквально впечатывал Тойе в диван, мало заботясь о комфорте любовника. Да и тому было не до удобств, в его голове осталась лишь одна внятная мысль: «лишь бы кончить». Член пульсировал, и казалось, что еще немного, и наступит долгожданная разрядка, но это было невозможным до тех пор, пока Акушима не разожмет пальцы. Еще несколько минут, которые растянулись в маленькое подобие бесконечности, и наконец кульминация. Акушима, особенно сильно толкнувшись, содрогнулся всем телом, громко вскрикнул и замер, уткнувшись лбом в плечо Тойе. Хватка на члене ослабела, и этого хватило, чтобы и Татсуо достиг разрядки. Из-за стены слышится чей-то ор с просьбой «Трахайся потише, мудак с рупором!», «Да задрал вообще! Он, наверное, и в постели в него орет!». – КОМУ-ТО В ТЮРЬМУ ЗАХОТЕЛОСЬ? – моментально среагировал полицейский. – ТАК Я УСТРОЮ! Он быстрее Тойе отошел от оргазма, и, хотя все тело просило отдыха, встал с распластанного под ним тела. Хорошо оттраханный обессиленный Татсуо выглядел отлично, и Акушима с удовольствием бы полюбовался им чуть дольше. Он подошел к раковине и поплескал себе в лицо. Сняв с плитки безнадежно выкипевший чайник, он вновь наполнил его водой и поставил на огонь. Тойе все так же валялся на диване, раскинув руки и ноги, лишь вздымающаяся и опадающая грудная клетка выдавала то, что тот жив. – Ты вставать собираешься или как? – поинтересовался Акушима. – Тебе бы в душ, пока сперма не засохла. – Еще пять минут, – вяло пробормотал Татсуо охрипшим голосом. – Если не поднимешься прямо сейчас, уйду мыться без тебя. Учти, горячей воды хватит только на одного. Тойе со стоном сел и скривился от напомнившей о себе боли в заднице. Акушима, сжалившись, подал ему руку, помогая встать. Ему было немного стыдно, что в конце он сорвался, забыв, что Тойе в этой роли еще слишком неопытен. Но он все равно был чисто и без оглядки рад. Этот невозможный мужчина, надменный сноб, денег которого хватило бы, чтобы выкупить половину Японии, сейчас сам по собственному выбору был с ним. Тойе, опираясь на его плечо, безуспешно пытался сделать свою походку чуть более достойной аристократа. Крохотная душевая не была рассчитана на двух взрослых мужчин, поэтому им пришлось мыться, почти вплотную прижавшись друг к другу. Всякие гели для душа и прочую чушь Акушима не признавал. Мыло вместо тысячи бабских баночек-скляночек. Намылив мочалку, он сунул мыло в руки Тойе и сам принялся оттираться от липкого запаха пота и секса. Мыло предательски выскользнуло из рук Тойе, с глухим шлепком приземлившись на кафельный пол душевой кабинки. – Это ты так намекаешь, что хочешь продолжения? – насмешливо поинтересовался Акушима. Глава корпорации явственно побледнел и уставился на него испуганными, как у оленя, глазами. – Да расслабься, я же пошутил! Мне же не двадцать лет, чтоб на тебе всю ночь ездить, – он обвил шею Тойе руками и прошептал на ухо, – дай хотя бы пару часов передышки. – Ты предлагаешь мне остаться здесь на ночь? – А что, мои пятизвездочные хоромы тебя чем-то не устраивают? – взвился полицейский, насмешливо смотря из под мокрой челки. Тойе тихо рассмеялся и приобнял Акушиму за талию. – Главное, не забудь мне завтрак в постель принести.