Моя принцесса

- Очень смешно! Ну, правда. Обхохочешься, - язвительно говорю я, кривляясь, выделываясь, едва не показывая неприличные жесты дрожащими руками. - Принцесса, говоришь? Молоденькая блондинка с глубокими тёмно-серыми глазами кивает и сладко улыбается. Снова кивает. Как китайский болванчик. Кстати, никогда не видела никаких болванчиков, а выражение прочно засело в мозгу. Открывая дверь моего всегда заполненного полутьмой маленького домика на тёмной стороне улицы, занавешенной тенями от множества дубов и буков, растущих в саду за невысоким заборчиком, я и не ожидала, что увижу сумасшедшую или клоунессу. - Я и правда принцесса. А ты должна меня защищать! - уверенный тон, а на голове этой почти девочки внезапно появляется громадная, несуразная, какая-то изуверская - что за глупое сравнение?! - корона. С шипами из хрусталя и льда, точащими во все стороны, словно иголки у ежа. И глаза светятся, а волосы серебрятся упругой волной, а хрупкое тело охватывает сияние - и передо мной восстаёт полная достоинства прекрасная принцесса в белоснежном бальном платье и в короне, словно уведённой прямо с головы Снежной Королевы из детского мультфильма. - Встань на колени, и я посвящу тебя в рыцари! - её голос подобен грому. "Крик подобен грому, дайте людям рому", - почему-то всплывает в памяти. Падаю на колени, будто ноги подкосились и стали неживыми, словно их заменили на протезы. Или я превращаюсь в безмолвного и страшного манекена из хоррор-игр? Моего плеча касается какая-то палка... Нет, это длинный меч в ножнах. Спасибо, что в ножнах, а то так и головы лишиться можно, если случайно совершить резкое движение от неожиданности. - Сим посвящаю тебя в рыцари - отныне и навеки! - голос звучит громко, бодро, звонко. Словно девчонка кричит на переменке на своих подруг, зовя играть в классики, в верёвочку или во что сейчас современные дети играют. Хотя нет, сегодня все играют в компьютерные игры. "Сим-сим откройся, сим-сим отдайся, да ты не бойся и не стесняйся", - из дыр моей памяти иногда вылазит такое, что ужас. - А теперь ты меня впустишь в дом? - застенчиво спрашивает это чудо, лукаво глядя прямо в глаза, склонив голову набок, будто птичка, сидящая на веточке. - Наверное, да, - я нерешительно отстраняюсь, ощущая, как сердце начинает колотиться. Что-то должно произойти. Что-то уже происходит. Нечто важное. Но я не могу понять, осознать до конца. Что-то мешает, какой-то барьер в сознании. Циновки, бамбуковые раздвижные двери, перегородки из рисовой бумаги с нарисованными чёрными человечками. "Пляшущие человечки", - внезапно вспоминается. "Ими передавался какой-то код. Тайное послание от злодейской любви", - меня тянет усмехнуться, хотя в голове царит жуткая каша. Которая уже и подгорает на пламени эмоций. Слишком много чувств разрывает грудную клетку. Сердце готово выпрыгнуть. Неужели навстречу ей, этой маленького роста хрупкой девочки лет четырнадцати на вид? - Приготовься, - шепчет она мне на ухо, встав на цыпочки, подбирая полы белоснежной, кремовой юбки тонкими руками. Её пальчики словно маленькие змейки. Всегда ненавидела и боялась змей! По-моему, в мире нет ничего более омерзительного. Неужели это и есть древний страх Евы перед Змием Искусителем? Страх, что он заползёт в тебя? Во все дырки, так сказать. Мне протянули меч, а затем резко дёрнули, оставляя в руках обнажённое серебристое лезвие, забирая ножны. Забавно, мы встали спина к спине, только у неё в девичьих руках ножны, а в моих меч, которым я всё равно не умею пользоваться. Лучше бы уж столовый нож дали, тот, с закруглённым кончиком. Так хотя бы появился шанс, что я себя не пораню. Тёмные фигуры, ожившие пляшущие человечки с горящими алыми провалами глаз соскочили с предметов интерьера в стиле японского минимализма и наступали на нас тёмными волнами. Так неуклонно. - Защити меня! Этот вскрик тонких и бледных розовых губ заставил покрепче сжать рукоять меча и начать размахивать им как попало. Хоть как-то. Как-то так. Всё очень плохо! - Спаси меня! Размахивай, не размахивай, а в бою от меня толку, как от безногого слепого калеки. Нашла защитницу блин, неуклюжая принцесса! Но вдруг я осознаю, что эти тени породил свет. И начинаю метаться по кажущемуся бесконечному залу своего домика - да, внутри он намного больше, чем снаружи - сбивая мечом светильники. Масло разливается, огоньки пламени весело пляшут вместе с человечками, завладевая пространством, вытесняя нас, двух таких несуразных вместе. Я высокая, а она маленькая, я немолодая, а она почти дитя. Неуклюжий танец спина к спине. Попытка изобразить крутую экшеновую драку из боевика после попойки. Последние судороги смертельно больного. - Ты спасла меня, - её шёпот щекочет ухо. Я лежу на татами, едва дыша. Кажется, подыхаю. - Спасибо тебе, мой верный рыцарь! - Всегда пожалуйста, - шепчу я и слабо улыбаюсь в темноту, где лишь угадываются её очертания и серебристые волосы. - Напоишь меня тёплым саке и уйдёшь по своим делам, как Луна уходит каждое утро, м-м-м? - Нет, теперь я никогда не уйду, - она целует меня прямо в губы, жарко и холодно одновременно. Одним гибким движением избавляется от кимоно и прижимается к моему телу. Даже через одежду это так приятно, что хочется кричать, только уже не от боли. - Я люблю тебя, - жаркий шёпот, пальцы пробираются под мой махровый халат. Да, до этого разговора я собиралась принять ванну, для чего долго грела воду в маленьком чайнике. Я целую её, сжимаю такие твёрдые груди, словно плоды. Как называют женскую грудь? Зелёными яблоками? Её поцелуи со вкусом пряного винограда, волосы словно нежнейший шёлк. Огненная, горячая, влажная. О, это чувство недосягаемости, когда в твоих объятиях раскалённая страстью девушка, а ты ничего не можешь с ней сделать. Поэтому хочется убить, проткнуть насквозь тем самым кинжалом, чтобы завладеть хоть так. Пальцы слишком короткие, хотя и длинные. - Ты знаешь, кто я, не так ли? - её лицо застыло восковой посмертной маской, а в глазах сверкает язвительная насмешка. - Ты ведь знаешь, знаешь, только скрываешь сама от себя. Мне хочется убить её, ударить, заткнуть ей рот полой халата, чтобы она замолчала. - Я - это ты. А мы обе в аду. Кроме нас тут никого нет. И бесконечная мысль бьётся в своей тёмной клетке, умирая от нескончаемого одиночества. Кажется, я собиралась принять ванну. Чайник слишком маленький, а чугунная ванна с львиными лапами стоит на кафельном полу и даже на расстоянии вызывает дрожь холода. Металл слишком холодный, а пока закипит новая порция воды, предыдущая до конца впитает холод чугуна - и нужно начинать всё сначала. Бесконечная пытка. Как у этого... Не помню, которого за страсть к богине Гере заставили в аду вечно набирать воду в постоянно высыхающий источник. Или всё было иначе? Тьма наступает. И мне так страшно, что я беру спички и зажигаю все свечи, все масляные светильники. Чёрные человечки - какой нелепый узор - будто начинают двигаться - но это лишь игра света и теней. Я одинока. Неожиданно раздаётся стук в дверь. Недовольно ворчу, накидываю халат и шлёпанцы и почти бегу к двери. Как давно ко мне никто не заходил. Иногда мне кажется, что на этой улице я живу сама. Но такого ведь не может быть, верно? Какая-то малая, хоть и хорошенькая, широко улыбается мне и смотрится в глаза так доверчиво, что сердце невольно пропускает удар. - Я твоя принцесса.