* * *
Гермиона, которая вторую неделю подряд с тревогой наблюдала за его расстроенным лицом, однажды не выдержала и подошла к Джинни в Большом зале после обеда. — Джинни, ты уверена, что поступаешь правильно? Все-таки Гарри — это наш Гарри. Он честный и искренний. А у Малфоя всегда и во всём есть свой расчет. Джинни, с уверенностью внезапно расцветшей красавицы, с жалостным высокомерием посмотрела на подругу. — Мне нечего ему предложить, кроме себя, Гермиона. Об этом знают все. Никаких расчетов у него быть не может. И она победно улыбнулась, бросив украдкой взгляд на красивое лицо Малфоя, который в глубокой задумчивости раздраженно уставился на Поттера. — У Малфоя всегда есть расчет, Джинни. Не обнадеживайся. Я просто хочу сказать, что ты можешь пожалеть о том, что сделала, и о том, кого потеряла, — оторвал ее от созерцания блондина резкий голос Гермионы. Джинни тряхнула пышными золотистыми кудрями и насмешливо склонила голову набок, разглядывая подругу, явно проигрывающую ей по внешности. Вот как, оказывается, дурнушки завидуют настоящим красавицам и ревнуют их к популярности. — Почему-то мне кажется, что это не твое дело, Гермиона, — весело подколола она её. — Но спасибо тебе за заботу.* * *
А Гарри всё больше злился. Джинни с Малфоем постоянно попадались ему на глаза во всех закоулках замка. Правда Малфой почему-то не торопился переходить к решительным действиям, и пока они всего лишь мило болтали, но при взгляде на ежедневно укорачивающиеся юбки Джинни и зазывно углубляющееся декольте, ураган ненависти в груди Гарри рос и крепчал. По дороге в кабинет Зельеварения, Гарри в очередной раз застал оживленно болтающую парочку у стены темного коридора. Он с возрастающим раздражением отметил, как Джинни кокетливо склонила голову набок, лукаво поглядывая из полуопущенных ресниц, а Малфой, оперевшись рукой о стену в непосредственной близости от нее, что-то рассказывал ей с насмешливой улыбкой. Увидев кокетливо-призывный взгляд, которым его потенциальная девушка окинула другого, Гарри как-то резко, внезапно и отчужденно понял, что больше она его девушкой не будет никогда. Пусть Малфой забирает это сомнительное сокровище себе, если ему так неймется. Но сам хорек ему за это заплатит. Он молча прошел мимо, намеренно с силой задев Малфоя плечом. — Смотри куда прешь, Поттер, — привычно-ожидаемо зашипел Малфой. — А то что? — в глазах Гарри плясали безумные черти. Только что он мысленно раз и навсегда порвал со своей девушкой и теперь собирался славно отметить это дело. — Что ты мне сделаешь, Малфой? — Проваливай, ублюдок, — в раздраженном голосе снова прорезались протяжные нотки. — Не видишь, у нас здесь разговор с дамой?! — С дамой? — Гарри внезапно взбесился, схватил Малфоя за отвороты мантии и с холодной усмешкой выдохнул тому в лицо: — Вижу! И собираюсь ему помешать. Знаешь как? — он рванул Малфоя к себе и тут же резко отшвырнул в сторону. — Ну всё, Поттер, ты сам напросился! — Драко быстро поднимался с пола, вытаскивая волшебную палочку и нацеливая ее Гарри в лицо. Поттер уже стоял в боевой позиции, направив острие палочки на Малфоя. Джинни замерла у стены, даже не собираясь вмешиваться. Если за ее честь собираются сражаться два первых парня школы, то не в ее интересах им мешать. — Чем вы здесь занимаетесь, молодые люди? — суровый голос МакГонагалл не оставлял места для маневров. — Мы разучиваем новое заклинание. Хотите покажу, профессор? — Гарри очаровательно улыбался, но зеленые глаза оставались по-прежнему холодными и пустыми. — Мистер Малфой? — Да, мы повторяли заклинание, профессор, — Малфой, тяжело дыша, отряхивал рукав и старался не смотреть в сторону Поттера. — Хорошо. Давайте сделаем вид, что я вам поверила. Гарри, пойдемте со мной, вы поможете мне подготовить класс к занятиям, — МакГонагалл говорила голосом, не допускающим возражений. Повернулась к парням спиной и кивком велела Поттеру следовать за ней. Гарри покорно двинулся за ней следом, но перед этим успел подойти вплотную к Малфою и прошептать практически на парселтанге: — После отбоя. У озера, Малфой. Никого не бери. Один на один. Малфой приподнял губу в зверином оскале и процедил сквозь зубы: — Не могу дождаться, Потти. Поттер кивнул и поспешил вслед за МакГонагалл. На Джинни он даже не посмотрел.* * *
Ночное озеро катило и швыряло Гарри под ноги черные волны. На душе было так же муторно и темно. Стоило сражаться с Волдемортом и победить, чтобы через полгода все вернулось на круги своя. Мерзкий хорек после победы стал доставать его еще больше. Мог бы успокоиться хотя бы из чувства благодарности. Сколько сил Гарри потратил, свидетельствуя в судах в пользу Нарциссы, Люциуса и его самого. Старшие Малфои благодарили, конечно. Искренне и много. Вот только хорек так и не сказал ни единого доброго слова. Даже не посмотрел в его сторону после оправдательного приговора, гадина белобрысая. Гарри усмехнулся. Хотел справедливости для всех, идиотствующий герой? Получай теперь хоречью благодарность в виде приставаний к твоей девушке. И всё же, за что Малфой ненавидит его так сильно, что решил ради забавы отобрать у Гарри всё самое дорогое? — Мечтаешь, Поттер? О чем? Или о ком? — холодный протяжный голос за спиной вызвал новый прилив раздражения. Гарри рывком развернулся в его сторону и направил на него палочку: — Ненавижу тебя, Малфой. Ты даже не представляешь, как. Я. Тебя. Ненавижу. В холодных серых глазах мелькнуло что-то похожее на боль, но Гарри списал это на обман зрения, потому что через секунду в них уже снова оживала привычная злобная ярость: — Сдохни, Поттер. — Ступефай! — Протего! Зеленые и красные лучи проклятий и щитовых чар скрестились в воздухе и стремительно полетели навстречу друг другу, обгоняя, взрываясь и обжигая искрами лица и руки. Какое-то время на темном берегу ничего не было видно, кроме вспышек цветных лучей, исполняющих свой дикий опасный танец. Гарри уворачивался от заклятий, которые щедрой рукой метал в него Малфой, отражал щитом, посылал в отместку свои, стараясь приложить врага как следует. Про Джинни он даже не вспомнил. Важнее всего сейчас было отомстить врагу за все семь лет издевательств, врезать побольнее, чтобы наконец дошло. Заставить умолять и просить пощады. Один малфоевский удар зацепил левую руку, и теперь она висела вдоль тела неподвижной плетью. Гарри не остался в долгу и расквитался с ним, подбив ему колено. Злющий Малфой неаристократично хромал и прыгал по песку, выискивая место для укрытия. Гарри тоже начал уставать и окидывал взглядом берег в надежде найти защиту. Малфой нашел выход первым: он откатился за огромный валун и теперь отстреливался оттуда. Красные вспышки поттеровских заклинаний взрывались рядом, не причиняя ему вреда, и только высекали искры из шершавого камня. Гарри тоже сориентировался на местности и прыгнул за поваленное дерево, корнями уходящее в озеро. Оттуда он пытался достать мерзкого хорька, высовываясь на мгновение, чтобы ударить заклятьем, и снова падал, вжимаясь в холодный колючий песок. Гарри выставлял защитные блоки, наносил удары и наскоро соображал, как выманить слизеринского гада из его укрытия. Отчаянно хотелось применить Бомбардо и взорвать камень к чертовой матери, но он боялся придавить Малфоя обломками. Насколько бы мерзким ни был хорек, убивать эту скотину он все же не собирался. К его удивлению, Малфой тоже не пытался применить непростительные и не стремился его серьезно покалечить, швыряясь в основном Ступефаями. Шея Гарри, которую по касательной задело очередное заклинание, мучительно ныла. Зато у Малфоя был выжжен клок белобрысой шевелюры, а возле подбитого глаза расползался синяк, наливающийся приятным зеленовато-бурым цветом. Гарри даже отвлекся и залюбовался этой славной картиной — хромающий, плешивый, одноглазый хорек радовал душу и согревал сердце. Но вот отвлекаться-то как раз и не стоило. По сравнению с надежным укрытием Малфоя его деревянный бруствер служил очень жалкой защитой. Что лишний раз подтвердил Малфой, послав поджигающее Конфринго. Сухое дерево вспыхнуло и мгновенно занялось, перекинувшись на мантию Гарри. Самым простым и разумным способом было — кинуться в озеро и потушить ее. Но ненависть, клокотавшая в груди, требовала иного выхода. Гарри вскочил, выпрямился во весь рост и, охваченный огнем за плечами, как живой факел или огненный демон мщения, больше не прикрываясь, выставив палочку перед собой, неумолимо двинулся по направлению к Малфою. Реакция врага превзошла все его ожидания. Встрепанный, перепачканный Малфой выскочил из-за камня, с ужасом глядя, как на живом Поттере огонь отжирает кусок материи и уже стремительно тянется облизать алыми языками его одежду и волосы. — Ну что? Ты этого хотел, сволочь? — заорал Гарри, объятый злобным пламенем, как снаружи, так и внутри. — Так смотри! Наслаждайся! Малфой поднял палочку и что-то прокричал. Режущее Диффиндо, которое должно было отсечь охваченный огнем кусок мантии, соскользнуло с его дрогнувшей руки, и резкая боль прошила грудь Гарри насквозь. “Ну что за кретин. И какая дурацкая смерть для победителя Волдеморта”, — лишь успел подумать он и провалился в черную дыру.* * *
— Поттер, Поттер, очнись. Я не хотел. Ну очнись же, очкастый придурок. Ты ведь не умер? Гарри? Подожди, я кого-нибудь позову, — возвращаясь в реальность, Гарри почувствовал, как сильные руки держат его за плечи. Лежать было не только больно, но и мокро: видимо, в конце концов хорек все-таки додумался применить Агуаменти. Идиот. Гарри с трудом разлепил глаза и обнаружил, что лежит на краю Запретного Леса, куда его, видимо, отлевитировал Малфой. — М-м-малфой, — голос Гарри был хриплым, еле слышным. — Н-не надо звать. Сам вылечишь. — Поттер, ты жив, — в голосе Драко Гарри расслышал колоссальное облегчение. — Я сейчас... — Нет. Нельзя. Арестуют. Лечи сам, — Гарри едва шевелил спекшимися губами. — Да плевать мне... Поттер, ты только не двигайся, ладно? Я сейчас приведу мадам Помфри. — Малфой. Не надо. Прошу. Сам. Драко. Драко вздрогнул от своего имени, такого непривычного из уст Поттера, и растерянно остановился. — Я скажу тебе, что делать. Снейп лечил. Я видел. Вначале Энервейт, — Гарри уже еле шептал. Драко послушно наложил заклинание, поддерживающее силы, благодаря чему Гарри смог говорить более внятно. — Теперь убери одежду. Малфой, закусив губу от страха и напряжения, принялся аккуратно вынимать сочащиеся бордовыми каплями лохмотья одежды из кровавого месива на груди. — Теперь склеивающее сосуды. Глютто. Драко послушно повторял за ним незнакомые слова и сосредоточенно водил палочкой над поттеровской разрезанной грудью. Гарри командовал отрывисто и четко, сжимая кулаки от боли: — Сживляющее кости. Аллиго, — он вскрикнул и выгнулся от резкой боли, произведенной заклинанием, и Малфой успокаивающе схватил его за руку. Сам он был бледным до синевы, жутко испуганным, но решительным. — Теперь сшивающее кожу, — Гарри не выдержал и вскрикнул, когда тысячи иголок впились в открытую рану и потянулись друг к другу. От боли он снова начал отключаться и, чтобы не потерять сознание, вцепился в теплую ладонь Малфоя, а тот, с совершенно потерянным видом, только крепче сжал его руку в ответ. Время тянулось мучительно долго, пока кровь наконец-то не перестала хлестать из разрезанной грудной клетки. Их совместные усилия не прошли даром, и раны начали понемногу затягиваться. Гарри по-прежнему балансировал на грани обморока и яви. Драко что-то тихо шептал себе под нос — то ли ругался, то ли молился — и успокаивающе держал Поттера за руку. Казалось, что этот сюр не кончится никогда. Внезапно Гарри глубоко вздохнул и открыл глаза. На его свежесшитой груди остался только розовый свежий рубец. Смахнув с него остатки крови очищающим, обессиленный Драко свалился на землю рядом с измученным Поттером. Гарри, бледный от потери огромного количества крови, весь был покрыт холодной испариной и дышал как загнанная лошадь. — Поттер, придурок. Почему ты не разрешил мне кого-нибудь позвать? А если бы я не справился? — малфоевский голос звучал глухо и несчастно. — Я месяц назад отмазал вашу семью от Азкабана, Малфой, — Гарри выдыхал слова по частям. Его легкие до сих пор работали вполсилы. — Если бы все узнали, что ты ранил их Золотого Мальчика, думаешь, вам бы это простили? Вспомнили бы все прошлые грехи и тебе, и твоим отцу с матерью. Сказали бы, что это твоя месть за Сектусемпру. И неважно, насколько я был сам виноват. Драко с трудом приподнялся на локте и уставился на Поттера: — О да, гриффиндорское благородство в действии. Мы с тобой дрались на дуэли, Поттер. Ты мог меня убить. Так не всё ли тебе равно, что стало бы со мной и моей семьей? — в голосе Малфоя почему-то не было ни привычной злости, ни насмешки, а выжженная коричневая дорожка волос и заплывший глаз и вовсе делали нахального холеного аристократа более земным и почти милым. — Нет, мне не все равно. И я никогда не смог бы тебя убить, идиот. Не для того я тебя тащил из адского пламени, — Гарри улыбнулся ему через силу. — Ты удивишься, но я не представляю себе мир, в котором нет раздражающего мерзавца Драко Малфоя. — Положим, ты тоже не подарок, Поттер, — голос Малфоя был на удивление миролюбивым. — Согласен. Мы друг друга стоим. Не поверишь, иногда я даже жалею, что мы с тобой не подружились, — Гарри говорил эти непривычные вещи устало, с закрытыми глазами, поэтому казалось, что он просто бредит. Малфой хмуро отвел взгляд в сторону: — Это уж точно не моя вина. — Ты почему послал режущее, идиот? — Гарри внезапно хмыкнул, охнул от боли и шепотом закончил фразу: — Водой облить не мог? Малфой снова раздраженно отвернулся: — Да не знаю я. Испугался сильно. Я вообще, знаешь ли, не такой отвязный герой, как некоторые. Осторожность — мой стиль. А ты слишком уж эффектно смотрелся в роли живого костра. Гарри помолчал, а потом задал давно мучающий его вопрос: — Зачем ты затеял это с Джинни, Малфой? Она тебе правда нравится? — Гарри шевельнулся и, с усилием приоткрыв глаза, заглянул ему в лицо. — Нет, — в холодном голосе снова появилось презрение. — Тогда зачем? Неужели я тебя настолько раздражаю? Серые глаза Малфоя уставились Гарри в лицо с непередаваемым выражением: — Безусловно раздражаешь, даже не сомневайся. Но нет, не поэтому. Я хотел, чтобы до тебя, наконец, дошло, что она тебе не пара. Гарри то ли надсадно закашлялся, то ли хрипло засмеялся и снова устало зажмурился: — Малфой, ты решил стать моей дуэньей? Следить за моей нравственностью и подбирать мне подруг? Так у меня для этих целей уже есть Рон с Гермионой, которые меня порядком достали. Не ожидал от тебя. И кто же мне по-твоему подходит? Ты будешь мне сам предоставлять кандидатуры по списку или... Что “или” Гарри не успел договорить, потому что именно в этот момент Драко обнял его за плечи, склонился над ним и поцеловал в губы. Гарри так удивился, что даже не попытался отстраниться. Только распахнул глаза. Малфой уже отпрянул и сердито наблюдал за его реакцией. Но поскольку Гарри только молчал и изумленно разглядывал его, не делая попытки вырваться из сильных рук, Малфой задумчиво очертил пальцем линию его подбородка, легко погладил по щеке, снова склонился над его лицом и поцеловал еще раз, на этот раз нежно, уверенно и глубоко. Губы Малфоя, упругие, горячие, требовательные, ласкали его, настаивали, уговаривали. Серые глаза с огромными расширенными зрачками и набежавшей дымкой находились непозволительно близко. Рука крепко держала за шею, слегка поглаживая, расслабляя. Дыхание смешивалось. Всё это было так странно, так необычно. Так возбуждающе. Гарри по-прежнему был слишком ошеломлен, чтобы двигаться. Тем временем от малфоевских поцелуев уже начинало шуметь в голове, и по позвоночнику пробежала сладкая истома. “Я должен его оттолкнуть, — вяло подумал Гарри, стесняясь признаться самому себе, что наслаждается происходящим. — Сейчас оттолкну. Еще одну минуту”. И вопреки здравому смыслу, поднял руку, обнял Драко за шею, вернул ему поцелуй и застонал, когда их языки сплелись. Боль в ране жгла тело. Возбуждение от дуэли, от холодных глаз Малфоя, от обжигающей ненависти к нему сменила сладкая чувственность обладания этим строптивым стройным телом. Гарри наслаждался тем, что сейчас вечный противник был полностью в его власти, прижимался к нему, нестерпимо хотел его, сдавался без боя и всем телом отчаянно молил о пощаде. Яростная нежность к врагу — что может быть более странным? Гарри запустил руку в мягкие обожженные волосы, сжал затылок, притянул к себе еще сильнее, поцеловал еще глубже — резко и требовательно. Драко судорожно вздохнул, застонал, прижался, и в бедро Гарри уперлась чужая возбужденная плоть. Это уже не лезло ни в какие ворота. Гарри почти заставил себя оттолкнуть Малфоя. Точнее, почти оттолкнул. А если еще точнее: прижал его к себе изо всех сил, притянул рукой его бедра к своему паху и потерся о Малфоя вставшим членом. Их языки уже давно проделывали друг с другом что-то бесстыдное и невероятное, сцепляясь, облизывая, гладя. Теперь настала очередь бедер, тел и жадных рук под чужой одеждой. Тишину на поляне прерывали только тяжелое дыхание и хриплые стоны обоих парней под аккомпанемент ночного стрекота цикад. Гарри тихо вскрикнул, когда Драко навалился на него слишком сильно и неудачно потревожил заживающую рану. — Что, больно? — хриплый голос Драко звучал заботливо и испуганно. — Нет, Малфой, нет. Нет, — Гарри уже мог только шептать. Он снова притянул врага к себе, растворяясь в сладком волнующем безумии. Шуршащие кроны запретного леса прочно укрыли все тайны дуэлянтов — страстный ласковый шепот, шорох срываемых мантий, возбужденные стоны, жалобное “тебе точно не больно?”, умоляющее “еще, сделай так еще” и победное рычание обладателя.* * *
Парни появились в Большом зале на завтраке, стараясь не смотреть друг на друга. Слишком сияли глаза, слишком хотелось схватить друг друга за руку, обнять, вжаться всем телом и поцеловать на глазах у всех, заявляя свои права на партнера. Слишком свежи были воспоминания о вчерашней долгой удивительной ночи и о том, как они проснулись в лесу на рассвете. Их одежда, валявшаяся рядом, была мокрой от росы, над поляной висел молочный туман, и они, голые и замерзшие, от души матерились и хохотали, с трудом напяливая на себя влажные брюки и поминутно морщась от непривычной боли сзади. Стеснения не было. Была только утренняя счастливая жажда обладания друг другом, торопливые объятия, быстрые поцелуи, совместное сведение малфоевского фингала и ласковый шепот: “Дай наращу тебе волосы. Ты сейчас на барсука похож. А у меня должен быть белый хоречек”. А потом совместная пробежка до Хогвартса и накрепко сцепленные руки, которые смогли отпустить друг друга только перед самыми дверями. Джинни, гордая, что из-за нее состоялась самая настоящая дуэль, сидела за столом, потупившись, и ждала, что победитель придет за ней. Но к ней так никто и не подошел. Она выжидающе посмотрела на Гарри, который ел, не глядя по сторонам и лишь изредка вскидывая глаза на слизеринский стол. Тогда его губы трогала еле заметная нежная усмешка. Ничего не понимая, Джинни осторожно оглянулась и увидела похожую картину. Драко пил тыквенный сок и, не отрывая глаз, смотрел на Поттера и улыбался. Вся школа, которая усилиями Джинни знала о ночной дуэли, смотрела на этот странный немой диалог и недоумевала. — Гарри, — озадаченная Джинни решилась прервать странное молчание своего рыцаря. — Ты не хочешь прогуляться со мной сегодня вечером к озеру? В ее предложении явно звучал тонкий намек на события прошлой ночи. Гарри вынырнул из своих мечтаний, посмотрел на нее с каким-то странным сожалением и покачал головой: — Извини, Джинни. Боюсь, что этим вечером я буду страшно занят. Как и все следующие вечера, — он отодвинул стакан с соком и поднялся из-за стола. За дальним столом, напротив, Малфой зеркально повторил его действия и направился к выходу. Парни столкнулись в дверях и улыбнулись друг другу чуть смущенно и в то же время с радостным вызовом. — Не хочешь их удивить, Малфой? — Как прикажешь, Поттер. С этими словами Драко на глазах у всей школы притянул недруга к себе и поцеловал. Гарри обхватил его руками и ответил с не меньшей страстью. По залу прокатилась волна аханья, шепота и вскриков. — Твой отец меня убьет, придурок, — Гарри улыбался ему в губы, удерживая за талию. — Мой отец тебя обожает, кретин, — Драко скривился в усмешке. — Только он? — Гарри легонько лизнул языком его губы. — Может и не только, — Драко быстро поцеловал его в ответ и потянул за собой. — Пойдем, я доступно объясню тебе, кто еще, если ты до сих пор этого так и не понял, глупый Поттер. Гермиона перевела взгляд со светящихся счастьем парней на вытянувшееся, полинявшее лицо Джинни и понимающе усмехнулась: — У Малфоя всегда и во всём есть свой расчет, Джинни. Хотя, разумеется, это и не мое дело. И потянулась за второй порцией какао.