Кто-то

Кто-то мчался, падая с ног, плыл против течения, ехал на красный Просто чтобы сказать, что всё будет хорошо, что всё не напрасно Но ошибся дорогой, и не рассчитал траекторий полёта И мне снова приходится быть для тебя этим "кто-то" Флёр «Кто-то»

– Ты отдал ему мой корабль, а он убил его! – Дженна! Мы не знаем, что именно произошло. Ты слишком торопишься обвинить во всем Эйвона. – Я знаю, что произошло! Я слышала, как он умирает! Зен звал меня, понимаешь, звал! Ему было страшно. Страшно и больно, рассыпаться на куски, в одиночестве. И стыдно! Он умирал, думая, что подвел нас, нас всех! А это мы подвели его. Ты отдал его Эйвону! Не спросив никого. – Таков был договор. – Ваш договор. – Ты могла бы вернуться. Эйвон бы принял тебя обратно, ему не найти пилота лучше. – Я могла бы вернуться. Но тебе был нужен пилот, не так ли? – Дженна вскидывает голову, с вызовом глядя Блейку в глаза. Знакомое, до мельчайшей черточки лицо, теплый, обволакивающий взгляд, словно дружеское объятье, кольцом обхватившее плечи. – Мне нужна была ты, – мягко поправляет он. С этой мягкостью невозможно бороться. Можно или сдаться, или уйти. Обычно она сдается. Но не сегодня. – Эйвон уничтожитель по своей природе. Странно, что ты этого не видишь. Ты ведь так хорошо читаешь людей, Блейк! Знаешь, что нужно каждому. Но с Эйвоном ты ошибся. Он убивает все, что я люблю, все, что мне дорого! Однажды очередь дойдет до тебя. И я не хочу быть здесь, когда это случится. Она сказала это. Произнесла вслух. Небо не рухнуло на покрытую пылью землю. Солнце не погасло в небе. Звезды не посыпались вниз, расцвечивая поднебесье огненными хвостами. Ничего не изменилось. Даже тепло его взгляда. – Ты тоже хочешь быть свободной от меня, Дженна? Но почему? Я же не держу тебя. Ни тебя, ни Эйвона, никого из вас. Она качает головой, уже не зная, смеяться или плакать. – Ты в самом деле не понимаешь? Ты как хроническая болезнь, от тебя невозможно избавиться! Посмотри на своих людей, Блейк. Внимательно посмотри и подумай, почему они здесь. – Они хотят перемен. Свободы, безопасности, у нас общая цель! – Цель! Это ты хочешь перемен, свободы и безопасности, гласности и демократии и прочих лозунгов! – Это их выбор! – Ты не знаешь значения этого слова! Хватит. Я устала. Устала быть твоими крыльями, Блейк. Найди себе другого пилота. Это не так трудно. Используй свое обаяние! Он сидит за столом, сгорбившись, став как будто даже меньше, пальцы отчаянно теребят губы. – Я найду пилота. Но он не будет моим другом, Дженна. Я думал, что... – он обрывает себя на полуслове, – впрочем, это уже неважно. Наверное, и никогда не было важным. Последняя просьба. Мне не на кого тебя заменить прямо сейчас, только ты можешь пройти через блокаду, а груз срочный. Она знает, что нельзя соглашаться. Что сказав сейчас «да», она уже не сможет уйти. Он милосердно забудет этот разговор, она не найдет в себе силы заговорить снова. Все будет по-прежнему. До самого конца. Пока однажды торпеды не окажутся быстрее, и она не разлетится на миллиарды частей, рассыпавшись по космосу. Повторит судьбу своего корабля, умрет в одиночестве, яростной вспышкой сгорая от стыда, что не справилась. Это будет только справедливо. Но разве можно рассчитывать на справедливость? Все будет иначе. Ошибется он. Повернется спиной не к тому человеку или шагнет навстречу, когда нужно будет бежать. Не успеет увернуться от случайного выстрела или попадет в плен. И все, что ей останется – память. О том, что она хотела уйти. Она знает, что нельзя соглашаться. Но отвечает: «Хорошо. В последний раз, слышишь, Блейк? В самый последний раз!» – и видит, как светлеет его взгляд. Он протягивает планшет с координатами, задержав ладонь поверх ее пальцев. Она произносит шепотом, так тихо, что едва слышит собственные слова: – Я не хочу быть свободной от тебя. – Я знаю.